— Я хочу прикоснуться к твоей коже.

      Этим же утром юноша (предварительно, конечно же, предупредив маму) собрал все необходимые вещи в небольшую сумку и отправился в аэропорт. Погода стояла на удивление тёплая. Солнце радовало своими восходящими над горизонтом лучами. Чимин сидел в салоне такси, нервно сжимая в руках билет на самолёт. Пока водитель умело вилял между другими машинами, парень обратил внимание на свой сотовый. Внутри зародилась хоть какая-то надежда... никогда не поздно сделать шаг назад и вернуться туда, где всё началось.       Вскоре через лобовое стекло виднеется огромный аэропорт. Чимин замечает несколько самолётов, ожидающих своё время взлёта; а один самолёт и вовсе кружит над аэропортом. Водитель останавливает машину в нескольких метрах от платной парковки. Юноша благодарит за комфортабельную поездку и отдает деньги, а после выходит из салона автомобиля, забирая свою сумку. Такси уезжает, оставляя Пака стоять на обочине.       Чимин резко наполняется уверенностью в своих действиях. Он любит Чона слишком сильно, чтобы отпустить так легко.       Ожидание и посадка на самолёт занимают у парня около часа. И только после того, как он оказывается в комфортабельном салоне, а за круглым окном виднеется, что они летят над облаками, Пак понимает – это был правильный выбор. Он счастлив.       — Извините, Вы хотите чего-нибудь? – Чимин слегка вздрагивает, слыша рядом голос стюардессы. Юноша осматривает поднос с различными закусками и напитками, и отрицательно качает головой, извиняясь.       — Нет, извините.       Стюардесса улыбается, кивает, а после уходит к другим пассажирам рейса. Чимин вновь отворачивается к окну, рассматривая в иллюминаторе перистые облака. Сегодня было тепло, но пасмурно. Облака напоминали ему сладкую вату: лёгкие, пушистые и мягкие.       Впереди был перелёт в течение долгих тринадцати часов, поэтому Чимин решил максимально сократить это время. Просматривая облака, через несколько минут юноша уснул.       Тэхен складывает свои книги в большую картонную коробку. На душе кошки скребут, а по щекам катятся слёзы. В детстве, когда родители упрекали за каждое действие, он молился, чтобы в молодости стать счастливым. Ни о чём огромном не просил, только лишь бы улыбаться от глупости любимого человека, приходить с необходимой работы и чувствовать себя нужным. Почти сбылось.       Сокджин...       Сокджин одолжил ему это на время. Любовь, необходимость присутствия, заботу. Счастье. Тэхен чувствовал себя самым счастливым в то время. Да, он ощутил то, о чём мечтал большую часть своей жизни. Но это мимолётное счастье появилось также неожиданно, как и исчезло.       Убирая очередную книгу в коробку, из неё выпадает сложенный пополам листок. Тэхен смотрит на название произведения, и руки начинают трястись, словно в каком-то припадке. Мужчина знает, что это фотография, ведь он сам её туда положил. Слишком драгоценное воспоминание. Такое, о котором Ким не хотел бы никогда забыть. Тэхен поднимает с пола листок бумаги, разворачивая его. Оттуда на него смотрят двое ещё счастливых парней. В тот день они стояли у берега моря, обнимая друг друга. Ким словно сейчас чувствует эти руки на своей талии; как они обвивают его, словно лианы, и сейчас произойдет чудо - Тэхена никуда не отпустят.       Ох.       Стоп!       Погодите!       Киму и правда сейчас тепло. Мужчина опускает взгляд вниз, замечая на своём животе большие чужие ладони. Тэхен чувствует тёплое дыхание у себя на затылке. Ему обидно.       — Отойди, ты мешаешь мне собираться.       — Прости.       Кажется, у него только что остановилось сердце.       — Что? – Тэхен резко замирает, думая, что ему это послышалось. – Повтори.       — Прости.       У мужчины возникает желание истерично засмеяться. Слова, которые он хотел услышать ещё в ту ночь, спустя несколько лет звучат хриплым шёпотом у него под ухом. Сокджин обнимает крепче, намекая, что никуда не отпустит.       — За что именно ты извиняешься?       — За всё, – Джин разворачивает его лицом к себе, забирая из рук свою самую любимую фотографию. – Мне жаль, что я заставил тебя почувствовать боль. Прости.       Тэхен не сдерживает усмешку. Сейчас хочется сделать больнее, чем было больно ему.       — Ты клялся мне в любви, идиот. Делал так, что я улыбался каждый день из-за тебя. Чувствовал себя нужным, любимым. Я был окружён любовью. А в одну прекрасную ночь, после того, как ты переспал со мной, то исчез. Растворился в воздухе, сгорел, оставив после себя лишь ненавистный мне пепел.       Сокджин опускает руки. У Тэхена определённо получилось сделать очень больно. Он смотрит на него с ненавистью в глазах, мысленно целуя ударяя его, как можно сильнее.       — Ты ещё любишь меня?       Ответ вырывается незамедлительно:       — Сколько бы лет я ненавидел себя – да. Если бы у меня была возможность ещё раз почувствовать себя любимым, даже через эту боль, я соглашусь.       — А если я предлагаю тебе лишь счастье?       — Наверное, я безмозглый придурок.       И Тэхен не соврал. Идиот, придурок, кретин... он бы мог ещё подобрать миллион бранных слов для себя, но внутри пустота. Пустота, которая медленно заполняется теплым солнцем, душистыми цветами и пестрыми бабочками. Тепло, которое оседает на его губах нежным поцелуем.       Даже если ему снова станет больно, он будет проходить этот круг ада столько раз, сколько потребуется. Наверное, Тэхен грёбаный мазохист.       Самолёт приземляется, останавливаясь на взлётной полосе. В Италии тепло, солнечно и громко. В аэропорту люди быстро и непонятно говорят на родном им языке. Трепетно. Юноша забирает свою сумку, а после этого выходит из здания. Он совершенно не знает куда идти дальше. Чон оставил ему только билет на самолёт; ни своего адреса, ни места встречи. Пак оглядывается по сторонам, но проходящие мимо люди даже не обращают на него внимание.       — Я думал, что ты не согласишься.       Знакомый голос позади ужасно пугает. Чимин дёргается, резко разворачиваясь и утыкаясь носом в крепкую грудь. Он вдыхает любимый запах геля после душа, смешанного с одеколоном. Чонгук улыбается, протягивая ему свою руку. Без перчаток.       — Ты...?       — Ты научил меня не бояться осуждающих взглядов. Я такой, какой есть.       — Хён.       — Я счастлив и хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Чимин-а, ты выбрал меня. Прошу тебя, будь счастлив вместе со мной, даже если я неполноценный.       Младший его обнимает. Крепко. Почти до хруста костей. Чонгук понимает и благодарит всех богов (хоть и мало в них верит), что ему поверили, простили, и вновь полюбили.       Они чуть не потеряли своё счастье из-за малейшей ошибки.       Разве, это не хэппи энд?