Коллизии любви

Иссохший старик распластался над тем, что когда то имело право называться его внучкой. Окружившие его люди равнодушно ждали приказа- то ли убить никудышного старика, то ли пойти ограбить его скудный покосившийся дом, с покрытой сеном крышей. Рамси расхаживал взад и вперед, но вид несчастного человека сгорбившегося над телом Бертины, который они так любезно доставили к порогу его дома, не вызывал у него должного наслаждения. После сцены с его женой он был опустошен и вымотан. Казалось, на ближайшие часы, а может и дни, он больше не нуждался в действиях, удовлетворявшим его жестокость. К тому же лорд Болтон добился своей цели. Правда, совсем иначе. Санса, благородная Старк, убила живого, ни в чем неповинного человека. И вид ее, словно разгневанной богини из Асшая возбудил в нем сладострастные чувства. Однако, ненадолго. Воинственный блеск в глазах быстро потух и теперь его жена снова приобрела свое холодное замкнутое обличие - ее остекленевший взгляд смотрел в упор на старика, раскачивавшегося взад и вперед над разодранным в клочья мясом Бертины. Определить ее можно было лишь по распластавшимся из холщового мешка темно- русым волосам, когда то блестевшим на солнце, а теперь мертвенно- блеклым как сама смерть. Старик казалось навсегда утратил способность ясно мыслить. Рамси даже было не за чем продолжать его мучить. — Родрик, Алан, осмотрите дом, наконец заговорил лорд Болтон после непродолжительной паузы, во время который все окружающие наблюдали за тем, как старик рвал на себе остатки волос и бормотал молитвы себе под нос. — Вряд ли этот мельник будет нам полезен. Оставим его здесь, смерть и так уже дышит ему в затылок. Рамси в недовольстве сморщил губы: тяжело было переживать проигрыш на собственном поле. Ведь никто еще не мог скрыться от него и его голодающих собак. Вторую девчонку они так и не нашли. — Остальные осмотрите внимательно все ближайшие дома, загляните в каждый колодец, под каждый камень, что встретится на вашем пути. Везде, где только можно спрятаться, сделайте все, но найдите мне девчонку. Болтон перешел на игривый тон. — Ведь я дал слово, и я не могу просто отказаться от него, иначе, я бы не был лордом. Правда, леди Санса? Санса с трудом проглотила ком, застывший в горле. Ей сложно было смотреть на Рамси, он был ей невыносим как никогда прежде и она жалела лишь о том, что не пустила в овраге стрелу ему между глаз. Но совершив такой отчаянный поступок, она сама бы лишилась жизни. А на это она не способна была пойти. Санса дала обещание перед чардревом, во имя убитой матери, отца, братьев, выжить. Ведь она, Санса из дома Старков. И умирать из-за нерадивого бастарда не было ее стратегией. Но теперь все уже было безразлично. Она не выиграла в игре Болтона. Все, кто играл по его правилам, всегда проигрывали, и если он найдет ее служанку, то вероятно, ее ожидает худшая смерть, чем сестру. Вряд ли Рамси допустит повторного происшествия и у Старк не будет возможности выпустить спасительную стрелу. А теперь чувство неопределенности опять настигло ее. Что будет делать дальше? Накажет ли ее за испорченное удовольствие или же оставит в покое, ведь он сегодня и без того причинил ей очень много невыносимой боли, которая никогда не забудется. Эти мысли крутились в голове у девушки по дороге к мельнице, где Рамси был рожден на свет. Теперь, видя что ее муж отправил всех своих людей, включая Теона, на поиски пропавшей Бетты, Санса невольно поежилась. Они остались наедине, не считая старика склонившегося над мешком с истерзанными останками, отчего было сложно установить жив он или душа уже покинула его. — Санса, позвольте помочь вам спуститься с лошади и показать окрестности. — Девушка спустилась с лошади словно окаменевшая. — Сегодня ты была великолепна как никогда. — Рамси любил перескакивать на фамильярный тон со своей женой, даже не замечая этого. Я редко когда хвалю тебя, дорогая женушка, — Рамси застенчиво посмотрел на свои сапоги, —но твой вид с арбалетом и жаждой мщения на лице потряс меня до глубины души. Пойдем к тому дому, я покажу тебе место где родился твой будущий муж. Тон лорда Болтона показался Сансе добродушным. Подозрительно взглянув на обтянутую кожаной перчаткой руку, протянутую к ней, она бросила быстрый взгляд на лицо ее мужа. Казалось, впервые его лицо не выражало никаких потаенных, лишь его уму известных коварных и жестоких задумок: лорд Болтон был серьезен и в глазах не виднелся тот самый игривый блеск, который не предвещал ничего хорошего для окружающих. Санса неуверенно протянула руку и они медленно направились к дому его раннего младенчества, который Рамси вряд ли мог воскресить в своей памяти. Бледное солнце закатилось за горизонт, так и не отбросив прощальные красные лучи на землю и как это обычно бывает на севере осенью, совершенно незаметно растеклись сумерки, накрыв как покрывало мрачный лес, который стал еще мрачнее в такое время суток. Старк не желала даже смотреть в ту сторону, все ее естество вздрагивало при мысли о случившимся там несколько часов назад. К счастью, (давно забытому ощущению для девушки) ее муж вел себя умиротворенно и даже любезно посадил ее на разбросанные возле шаткого, едва державшегося домика, кучки сена. Только присев, она почувствовала себя невероятно уставшей. Позади был мрачный лес, брошенный в беспамятстве старик, труп Бертины, а впереди перед взором открывался вид на непримечательную маленькую деревушку,расположившуюся в долине. — Видишь тот дуб, — Рамси возвышался над Сансой и в тени сложно было разглядеть его лицо. — Под ним мой благородный лорд отец изнасиловал мою мать, прямо под трупом ее повешенного мужа, а уж в этом доме родился я. Хотя ты это уже знаешь. Девушка молча кивнула, но вряд ли лорд Болтон это заметил. Воспоминания детства затопили его с головой. Лишь одна картина, застывшая в сознании, не давала ему покоя все это время… — Моя мать, о простая наивная женщина, принесла меня, новорожденного, к лорду Дредфорта и объявила во всеуслышание, что этот маленький бастард его рук дело.— Он издал звук, похожий на усмешку. — Мой папаша хотел утопить меня как щенка, но я выжил. Может быть он увидел во мне, свое отражение, а может быть в тот день находился в благодушном настроении, в любом случае он оставил меня у себя в замке, признав меня своим незаконнорожденным сыном, бастардом. — Рамси подсел к Сансе, даже не смотря на нее, и, она еле сдержалась, чтобы не отодвинуться. — Можете ли вы поверить, леди Винтерфелла, что я любил свою мать? Да, любил. Хоть я и проводил большую часть времени в замке возле отца, всякий раз, когда выпадала свободная минута, я бежал к ней, в эту маленькую деревеньку, бежал в этот покосившийся дом, утыкался в ее теплый живот и вдыхал запах теплой выпечки. Да, она неплохо меня откормила в свое время. — Рамси криво ухмыльнулся. — Местные мальчишки завидовали, что я жил в замке и у меня был свой слуга. Они обзывали меня бастардом, при этом я стоял на голову выше них, ведь во мне текла кровь лорда, а они были всего лишь жалкими крестьянскими отродьями. —Вспоминая свое несчастливое детство, Рамси постепенно разгорячился и Санса начала опасаться, что рано или поздно это раздражение и злость обрушиться на нее, что она уже не смогла бы вынести. - Однажды, — Болтон наконец посмотрел на Старк, чем напугал ее вновь. В темноте его зрачки светились безумием словно отражение луны в мутной воде. - Однажды они подстерегли меня поздно вечером, когда я возвращался в Дредфорт через лес и напали на меня вчетвером. Я был один, никому не сказал, куда я ушел. А маленькие ублюдки специально уличили момент, когда я был беспомощен и напали на меня. Они били меня палками и кричали, что если бы не моя мать - шлюха, которая специально приворожила Лорда Болтона, я был бы таким же как они и не задирал нос. Один самый толстый Матц так сильно ткнул меня палкой в живот, что я потерял сознание. Не знаю, сколько я пролежал в том лесу, но когда я открыл глаза, я лежал в башне отца, где меня лечил мейстер. Оказалось, отец обнаружил мое отсутствие и велел прочесать весь лес. Он знал мою тягу. Меня нашли через двое суток. Я еле выжил. К тому же отец запретил мне уходить из Дредфорта без его согласия. А тех ублюдков он повесил прямо перед замком, возле моего окна, и каждое утро, пока я шел на поправку, я мог смотреть на их чернеющие тела, особенно на жирного Матца, чье тело вороны сочли отменным деликатесом, прямо как ваши любимые лимонные пирожные. Рамси замолчал. По лицу его растеклась улыбка, состоящая из приятного воспоминания о том, как его враги болтались на петле, раздираемые хищными птицами. —Вы больше не видели свою мать? — Санса решила перевести внимание мужа на вещи более приятные, хотя ей и в правду стало немного любопытно, какой же женщиной была мать Рамси, что даже такое чудовище с детства как он, любил ее? — Ах, моя мать. Я говорил, ее звали Роксана. Красивое и довольное необычное имя для крестьянки, не правда ли? Но она и была необыкновенной женщиной. Я стал появляться у нее реже, но все так же с большим удовольствием. А если бы вы слышали как она пела, Санса, когда работала в поле. Все замирали. Лишь бы послушать ее чистый голос вновь. Я просто сидел рядом и наслаждался. Она пела про южные города, корабли и путешествия, от этого становилось радостнее. Моя мать к тому же пекла самые лучшие пирожки в округе: я съедал по меньшей мере пять пирожков в день, с картошкой были мои самые любимые. Один раз я съел все пирожки у нее в доме, но она совсем не рассердилась на меня. Просто погладила меня по голове и сказала, что гордится мной и надеется, что я вырасту достойным своего отца. Как видите, я действительно вырос, такой же достойный как и лорд Русе Болтон, не находите? — В интонации Рамси прозвучала едкая едва уловимая ирония. — Потом я немного повзрослел и лет в двенадцать я стал реже у нее бывать, а последний раз я видел ее, все такую же веселую и сильную, закручивающую сено в стог. — Он резко оборвал свой рассказ и уверенно замолчал, в ожидании расспросов от Сансы и он их получил. — Вы сказали в последний раз, — неуверенно начала она, в то время как тьма окутала все живое, — Роксана умерла в тот день? Рамси грустно тряхнул головой, в знак согласия. —Иногда на деревни нападают с целью грабежа и изнасилования женщин, я уже сам не вспомню, чьи это были люди. Но как только я сел на лошадь и въехал на этот холм, тот самый, где мы сейчас сидим, я услышал страшный гул в долине и увидел как десяток людей, облаченных в латы налетели, словно саранча на эти домишки и на людей, работающих в поле. Моя мать лишь успела крикнуть мне уезжать. Ее песня оборвалась на том, что какой-то великан в латах всадил ей копье прямо в живот, отчего она замертво согнулась пополам. Я успел увидеть лишь ее огромные синие глаза, направленные в молитве ко мне. — Рамси выдержал паузу и посмотрел на Сансу, вернее на ее темное пятно вместо лица, ибо в наступившей тьме сложно было что-то разглядеть. — Может из-за этого случая я и стал тем, кем стал. Санса не знала, что и говорить. Испытания закалили ее, и она определенно стала жестче, но где-то в глубине души проснулась жалость к Рамси, не к тому взрослому мучителю и ее мужу, а к маленькому мальчику, которого дразнили и избивали, а затем чью мать убили прямо на глазах. Она почувствовала исходящую горечь из слов мужа и повинуясь инстинктам, сама не понимая, что она делает, протянула руку к его густым черным волосам, и легонько погладила в знак утешения. После этого Санса замерла словно испуганная птичка, в своем ли она уме? Этот человек издевался над ней и сегодня заставил убить человека. А она еще и жалеет его! Но увидев, что Рамси не опровергает ее, она провела рукой по его шевелюре более уверенно. Ей больше не хотелось всадить ему стрелу в лоб. Страх оставался и ненависть тоже, но отвращения как-будто больше не было. — Неужели и он мог бы быть не таким жестоким, если бы не такое ужасное детство? — думала она. — Лорд Болтон... — слова так и не шли у нее из горла, а ведь ситуация требовала какой-то реакции. — Называй меня по имени, Санса. Это было сложно, но Санса отважилась назвать своего супруга первый раз по имени. — Хорошо, Рамси, ты бы не был таким, если бы твоя мать все еще была жива. Слова замерли в воздухе. Где то вдалеке шумел ветер, и огромный дуб в долине шелестел своими осенними листьями. Собирался дождь. Казалось целая вечность прошла в молчании.Но тут с первыми ударами грома в отдалении, Рамси засмеялся, подскочив с кучи сена. Его смех напоминавший смех гиены заставил Сансу содрогнуться. Он смеялся, согнувшись в три погибели, как будто он не смеялся всю свою жизнь. В это время к лорду Болтону подъехал его человек с факелом и сообщил, что Бетту в доме он не нашел. На что Рамси ничего не ответил, лишь забрал факел и махнул на него рукой. Человек ушел. — Санса, — он вытер слезы тыльной стороной пыльного рукава, — Санса, вы так наивны. — Рамси снова издал невнятный смешок. — Роксана, ну неужели? И вы поверили, что обычная крестьянка может носить имя благородной дамы? Я думал, вы более образованны, моя дорогая. К тому же, пирожки с картошкой. Боги, да где вы видели картошку на этих ледяных землях? — Рамси хищно осклабился. Сзади себя Санса снова услышала лай собак и ей стало до тошноты противно. Бастард обманул ее. В который раз. Болтон наклонился к Сансе поближе и заглянул ей прямо в лицо. — Хотите, открою секрет и это уже чистейшая правда, я вам даю слово лорда? Моя мать не была певицей и не пекла самые вкусные пироги в округе. Она не работала в поле и ее никто не убивал. Моя мать была шлюхой. Да, да самой настоящей. Ее презирали в деревне, а она все выпрашивала у моего отца золото на свои нужды. Он не выдержал и отдал ей немного земли вместе с этим домом, который раньше выглядел гораздо лучше. А она только и делала, что меняла своих мужчин, то с одним, то с другим. Когда я видел ее, что случалось довольно редко, она всегда бывала беспробудно пьяна и все орала при виде своего единственного сына, что мой отец убил ее единственную любовь. Повесил его на тот самый дуб и изнасиловал ее под ним. А когда он насиловал ее, она видела окоченевшие ноги своего мужа, с которого уже стекал трупный сок. А потом она родила бастарда, который напоминал ей лишь о ее позоре. Обо мне она совсем не думала. Может быть она отнесла меня прямо в руки моего жесткого отца, чтобы он избавился от меня, не беря тем самым грех детоубийства на себя, но что-то удержало его. И я выжил. Это правда, меня избивали дети, когда я убегал из замка играть в долину. И когда меня оскорбляли и кидали камнями дети мукомола или тот же Матц, моя мать все видела из окна, но она никогда не вмешивалась. Наверное, это доставляло ей удовольствие, смотреть, как уничтожают ее внебрачного сына. Скорее всего, эта жестокость передалась мне от нее, ведь как можно смотреть на то, как твой сын корчится в снегу, а на нем сидит здоровенный Себастиан, сын мукомола, и молотит его кулачищами? — Рамси отвел взгляд в сторону, прищурившись, будто припоминая. Фонарь осветил его серьезное, в миг постаревшее лицо. —Все они и моя мать в том числе кричали, что я бастард . Один раз я проходил мимо ее дома и камень больно стукнул мне в затылок. Рядом никого не было. Лишь ее открытое окно. Так сильно она меня ненавидела. Я был рад, когда узнал, что один из ее рыцарей сердца задушил ее словно гадкую змею в припадке ревности. Тот день был одним из самых лучших в моей жизни, Санса. И сейчас я точно не соврал вам. Ну так что, все еще хотите погладить меня по головке и пожалеть своего бедного мальчика? Санса, куда ты направилась? Старк, утомленная до смерти событиями дня, резко встала и направилась вниз в долину, к дубу. Рамси все это время придумывал сказку на ходу, а она, глупая, ему верила! И ей даже стало жалко его! Но кого? Рамси Болтона, убийцу и жестокого мучителя! Она больше не хотела ни видеть, ни слышать его. Из оставшихся сил она побежала куда глаза глядят, слыша за спиной тяжелые шаги ее мужа. Благо, он был один.