Секс, власть, наркотики

Пой же, пой. На проклятой гитаре Пальцы пляшут твои вполукруг. Захлебнуться бы в этом угаре, Мой последний, единственный друг.

— Эрика! Вишневецкая, блять! Хозяин сейчас придет!       Последняя фраза ударила меня, словно бичь. Собрав всю волю в кулак, я потрясла головой, встала со стула, поправила форму и встала в ряды официанток, поваров и прочего персонала.       Несмотря на возраст, я работаю в бордель-кафе. Хозяин всего этого бардака знает моего отца и поэтому взял на работу, задним числом оформив меня как совершеннолетнюю. Официантки сразу приняли меня, помогали «распиздяйке-Рики». — У меня важное объявление. Сегодня у нас будет самый крупный диллер, он же владелец самого крупного гарема, — начал Андрей, хозяин кафе, мужчина средних лет, моложавый и статный. — И если хоть одна из молодняка высунет свой нос в зал…       На этих словах он выразительно глянул на меня. — А что я? Чуть что, сразу Рики, — нахмурилась я. — Знаешь, если бы я не знал твою жизненную ситуацию, если бы на тебя можно было нацепить мешок и скрыть твои… Достоинства, я бы и слова не сказал, — закатил глаза Андрей. — Свет, проследи за ней. — Хорошо, — откликнулась одна их официанток. — Итак. Все за работу, — с этими словами хозяин скрылся. — Подумать только, Соколов у нас в кафе, — понеслись разговоры. — Я слышала, что он чертовски хорош в постели и ни одна девушка не уходит неудовлетворенной. — Конечно, как от такого красавчика недовольной уйти…       Закатив глаза, я снова села на прежнее место и стала клевать носом. Все-таки, тяжело вставать в шесть утра, когда всю ночь тебе в комнату ломился пьяный отец, то угрожая, то сюсюкая. Мой отец — пьяница, пропивший все, что можно. Начиная от материального, заканчивая духовным. Наша квартира и на место существования-то не похожа: голые стены, остатки каких-то вещей, матрац, на котором спит отец. В моей же комнате все более менее. Не считая вмятин на двери, грязных пятен на стенах и разбитого окна, которое заклеено скотчем и полиэтиленом. — Эрика, да сколько можно! — меня снова выдернули из дремы. — Помоги мне, пожалуйста! — Ей хозяин не велел по залу шастать! — вклинилась в разговор Света. — Ой, Соколов сидит в другом конце зала, он ее не заметит! — официантка сунула мне в руки два подноса и мы вышли в зал.       Все было как обычно: красно-алый будуарный цвет, на коленях у посетителей сидели работницы других залов, хихикали и поправляли свои шелковые халатики и чулки; кто-то сидел у бара, пропуская стакан за стаканом; играла спокойная сексуальная музыка. — Приятного аппетита, — улыбнулась посетителям девушка и мы расставили на их столике их заказ.       Опустив глаза, чуть ли не засыпая на ходу, я побрела обратно на кухню, как вдруг врезалась в кого-то. — Извините, — я подняла глаза и увидела перед собой мужчину примерно двадцати пяти лет, темноволосого и красивого.       Обойдя его, я пошла на кухню, спиной ощущая его изучающий плотоядный взгляд. Я снова плюхнулась за стол, и уже почти уснула, как послышался какой-то шум, гам, грохот и на кухню ворвался тот, в кого я врезалась в зале. Большими, но размеренными шагами он подошел ко мне, схватил за руку и спросил: — Где главный?       Полная шока и злобы я указала на кабинет хозяина и уже хотела обматерить этого темноволосого за то, что он так бесцеремонно разбудил меня, но вместо этого на заплетающихся и ватных ногах я пошла за ним. Точнее, он потащил меня за собой. — Я забираю ее, — сказал шатен, когда мы оказались в кабинете Андрея. — Эрика, я же просил! — прошипел Андрей и улыбнулся. — Михаил, давайте обсудим кое-какие детали. Эрика, детка, выйди пожалуйста. — Эрика… Красивое имя. Как и она сама… — послышалось за моей спиной, за секунду до того как шеф почти выпнул меня из кабинета, сказав, стоять рядом.       Около двух минут было тихо. Я уже успокоилась, даже задремала, как вдруг что-то грохнуло, разбилось и послышался крик шатена: — Мне похуй, что ей семнадцать и она официантка, а не шалава, я забираю ее!       Снова из-за двери были слышны приглушенные голоса. Снова послышался грохот. — Эрика! Зайди, — послышался голос шефа.       На полусогнутых ногах я вошла в кабинет. Андрей сидел за столом, его черные волосы были растрепаны, руки сцеплены в замок. Зеленоглазый же стоял у его стола и буравил меня взглядом. Черт бы тебя побрал, дыру во мне прожжешь… — Эрика, я не мог обсуждать это не в твоем присутствии. Ты знакома с этим человеком? — Андрей указал на молодого человека. — Первый раз вижу, — глотку словно перехватило, из нее вырвался какой-то хриплый звук, отдаленно похожий на нормальный голос. — Это Михаил. Соколов, — шеф сделал ударение на фамилии и поправил волосы. — Он желает, чтобы ты была в его гареме. Но, я сказал ему что ты еще несовершеннолетняя. После дискуссии мы пришли к компромиссу: так как до твоего совершеннолетия осталось немного, господин Соколов согласился подождать до этого дня и там уже получить твой ответ, как от взрослого человека.       Меня прошиб холодный пот. Меня хотят сделать наложницей… Я не верила своим ушам. Черт же побрал меня столкнуться с этим в зале! Как же теперь быть?.. Что делать? Бежать? Найдет… Из-под земли достанет… — Ты согласна, лисенок? — раздался голос Михаила. — Да, — я глубоко вдохнула. Ничего, Эрика. И не в таких передрягах бывала. Выкручусь. — Можешь идти.       Я вышла из кабинета и вся моя жизнь словно канула в пучину океанов. Мечты о том, что я уеду отсюда, буду учиться в академии культуры, забуду об отце, найду нормальную работу… Их все разбил какой-то богатенький парнишка. Ненавижу.       Я зависла в коридоре, глядя перед собой пустыми глазами, как вдруг хлопнула дверь кабинета хозяина и из нее вышел он. Постаралась слиться со стеной. Не вышло… Блять… — Почему у тебя такой вид, как будто тебя убили? — подошел он ко мне и заглянул в глаза. В полумраке он казался демоном, готовым на все, ради чьей-то души. — Действительно. Меня карандашиком записали в свой гарем. Мне никуда не скрыться, ведь если я сбегу, меня найдут и будет хуже, — я с вызовом посмотрела на него. — Никто бы так не сделал, — отрезал парень. — Если бы ты была моей наложницей и сбежала бы — то да. Тебе бы пришлось ох как не сладко.       С этими словами он покинул коридор, а я сползла вниз по стене и закрыла лицо руками. Спокойно, Эрика, ты справишься. — Рик? Тебе плохо? — кто-то коснулся моего плеча. Я подняла голову и увидела сына Андрея, по совместительству моего друга, Никиту. — Ник? Нет, все хорошо, — ну-ка намотала сопли на кулак. Все будет нормально, отложить пиздострадания. — Эрика, можешь идти, на сегодня ты свободна, — из кабинета вылез Андрей. — Никита, зайди ко мне. — Потом все мне расскажешь, — Ник улыбнулся, потрепал меня по плечу и скрылся в кабинете.       Скоро я шла домой. Перед глазами стоял образ Соколова. Темные волосы в легком беспорядке, каре-зеленые глаза, худое лицо, высокий лоб. Алые чуть пухлые губы застыли в ухмылке. Тело худощавое, но подтянутое. Ростом он был под два метра. Стоя рядом с ним, я упиралась ему ровно в шею.       Блять, Эрика, ты думаешь о том, кто готов идти на все, лишь бы выебать тебя! Больная…       В кармане ожил телефон. «Приходи на наше место через час. Ник.» Ладно, хоть Ник остался рядом. Он выслушает и поможет. Надеюсь…       Зашла в воняющий помоями подъезд, поднялась на второй этаж и застыла перед своей дверью. В квартире орала музыка, слышались пьяные крики и звон стаканов. Я вставила ключ в замок, тихо повернула. Замок не поддался. Что? Быть не может, чтоб этот алкаш сменил замки. Я затарабанила в дверь. Никто не ответил, но музыка утихла и разговоры стали тише. — Пап, открой! — я снова лупанула по двери что есть силы. — Пошла отсюда нахуй, шалава! — послышался крик отца. — Замки сменил, домой не попадешь! — Мразь! Открой! — я стукнула ногой в дверь. Но его заглушила орущая музыка и пьяные крики.       Подолбившись еще с минуту, я прислонилась спиной к двери, сползла по ней и от навалившихся проблем разрыдалась. — Эрика? Детка, что случилось? — на этаж поднялась наша соседка, Лина, добрая женщина, которой я помогаю, а та, в ответ, укрывает меня от отца. — Замки… Сменил. Урод, — я всхлипнула и вытерла слезы. — Вот изверг! Все пропил! Ну, идем, у меня побудешь, разберемся, — Лина подошла к своей двери и оглянулась на меня, словно ожидая, пока я встану и подойду к ней.       Вздохнув, я пошла за соседкой. В ее доме пахло корицей, все было прибрано и аккуратно. — Кушать будешь? — Нет, нет, мне бежать надо, — я посмотрела в добрые глаза Лины и соврала: — По поводу второй работы. — Какая ты молодец, Эрика, — женщина улыбнулась и погладила меня по плечу. — Беги, вечером возвращайся ко мне, у меня пока поживешь. — Хорошо. До свидания.       Я быстро выскочила за дверь, чтобы не показать, как раскраснелись щеки. Так, бежать к Нику. — Блять, Рик, у тебя точно все хорошо? — спросил Ник, как только я появилась на нашем месте. — Выглядишь помято. — Тебе начать с того что меня карандашиком в свой гарем записал Соколов или с того, что отец сменил замки и не пустил в дом? — мрачно спросила я и плюхнулась на лавочку. — Давай по порядку.       Ник сидел рядом со мной, внимательно слушал и чем ближе мы подходили к истории с Соколовым, тем мрачнее становился друг. Когда с моих уст слетела фраза: «Отец сменил замки, не пустил домой, а соседка приняла меня как родную», Никита резко встал и, кинув короткое: «Пошли», двинулся в сторону моего двора. — Ник, Никита-а, — жалобно ныла я, быстро перебирая ногами, пытаясь поспеть за другом. Но куда уж мне, ростом метр с кепкой в прыжке, до высокого Никиты, которому я доставала почти до груди. — Куда мы так торопимся? — Идем разбираться с твоим так называемым отцом, — хмуро ответил парень. — Ник, не надо, — я попыталась остановить друга и, уперевшись ногами в асфальт, схватила его за руку.       Но Нику было от этого ни жарко, ни холодно: он шел дальше, таща меня за собой, словно на буксире. Чертов атлет… — Никита, не смей! — остановилась я, крикнула и топнула ногой. — Это наши семейные проблемы, в которых мы разберемся сами! — Да ты уже разобралась один раз! — заорал на меня Никита. — Тебе напомнить, чем это кончилось? Кто угодил в больницу с обморожением и чудом выжил? Если бы в тот момент отец не прошел мимо вашего дома, сдохла бы ты тогда в сугробе, в летних кроссовочках, джинсиках и свитерочке на рыбьем меху! — Не лезь не в свое дело, — чеканя каждое слово, сказала я, оттолкнула парня и пошла куда глаза глядят.       Ноги вывели меня на набережную. Казалось, уже пришло лето, а на дворе был всего лишь конец мая. Я шла по мостовой, мимо проносились велосипедисты, проходили парочки. В воздухе витали запахи цветущих яблонь, сирени и черемухи. Клумбы уже пестрели цветами. Я вздохнула и оперлась на парапет, устремила взгляд в горизонт. — О чем задумалась, такая обиженная на весь свет? — чья-то рука опустилась мне на плечо. Я резко обернулась и увидела того, кого хотела видеть меньше всего. Бриз трепал его и без того непослушные волосы цвета шоколада, зеленые глаза смотрели прямо в душу. Блять, как пробивает-то этот взгляд. Прям прибил к парапету одним взглядом. — А вам, собственно, Михаил, не знаю, как по-батюшке, какое дело? — огрызнулась я. — Была бы ты моя наложница, я бы так отхлестал тебя, за такое поведение. Неделю бы сидеть не смогла, — хмыкнул Соколов и оперся на парапет рядом со мной. — Вы следили за мной? — Ну, давай-ка не выкай мне, — он ухмыльнулся. — Между нами ведь не двадцать лет разницы, а всего лишь семь. — Действительно, всего лишь семь лет, — фыркнула я.       Несколько секунд мужчина стоял и молча смотрел вдаль. Потом повернулся ко мне. В его взгляде было что-то дикое и безумное. — Будешь мороженое? — неожиданно спросил он. — Что? — я посмотрела на него, как на безумного. — Просто, я подумал, что такая девушка, как ты, — он дотронулся до моего плеча, невесомо провел по нему, глядя в мои глаза. В его омуте зелено-карих глаз метались искры, — не отказалась бы от мороженого. Или, может хочешь что-то другое? Сладкую вату, попкорн или квартиру в центре города?       Его пальцы еле коснулись шеи. Дыхание перехватило, взгляд мужчины словно гипнотизировал. Я казалась сухой веточкой рядом с ним, которую легко переломить одним движением. Он был похож на зверя. Аккуратного, вкрадчивого. — А ну-ка, убрал от нее свои грабли! — Соколова резко развернули и с размаху зарядили в челюсть. — Ник, твою мать, что ты творишь?! — я попыталась оттащить неожиданно появившегося друга, но Соколов уже ударил в ответ Никите и завязалась потасовка. — Сопляк, ты на кого кулаки поднял? — в одну секунду он превратился в зверя, в тигра. — Хватит! Перестаньте! — в один момент я вклинилась между ними. Вокруг нас собралась небольшая толпа людей. — Никита, я же просила, не лезть не в свое дело! — Да пошла ты! Я за тобой бегаю с четырнадцати лет, а ты как слепая, блять. Я, сука, не железный! Хочешь быть чьей-то подстилкой — пожалуйста! — заорал Никита, утирая с лица кровь. — Могла бы спокойно принять мою помощь и не было бы этого всего! — Да пошел ты, — развернувшись на пятках, я быстро побежала прочь. Пусть хоть раздерутся там насмерть — мне плевать. Мне же лучше.       Ноги привели меня во двор старой школы. Там я села на лавочку в глубине территории школы, подобрала под себя ноги и уставилась в одну точку. Как же мне все исправить? Как не попасть в лапы похотливого мужчины? Как помириться с лучшим другом? Я не знаю. Рики сломали…