Пепелище

      Тьма всегда настигает внезапно, поглощая всё вокруг, плотная и беспросветная, живая, она озлобленно шипит в спину и обжигает ледяным дыханием. Уиллоу думается, Тьма улыбается, наслаждаясь её ужасом, и Уиллоу кричит, убеждая Тьму ли, себя, что не чувствует страха. Сердце загнано стучит под ребрами, столь громко — невозможно не услышать, и Уиллоу понимает, Тьма не верит ей. Она пред ней, над ней, вокруг неё и видит девушку насквозь, она настолько близко — протяни руку и дотронься — насколько не подбиралась никогда, и медлит, улыбается, Уиллоу уверена, она улыбается, наслаждаясь триумфом. Тьма знает, Уиллоу одна.       — Куда же я положила свою зажигалку, — шепчет девушка одними губами, сжимая меж пальцев ткань юбки, но карманы пусты. Она всматривается в ночь, безумно распахнув глаза, и не видит ничего, но чувствует, Тьма прямо перед ней, и шепчет ей в лицо, туда где могло бы быть лицо, — Ты знаешь где она, верни её. Верни!       Тьма свистящее смеётся, Уиллоу готова поклясться, что слышит этот смех и чувствует дыхание — голова кружится от запаха сырой земли — на своих щеках. Она вскрикивает, когда когти впиваются в руку, и холод пробирает её до костей. Тьма не уходит, наблюдает, смотря в стеклянные глаза Уиллоу, не ослабляет хватку. Но и не разрывает её плечо. Она никогда не подбиралась настолько близко.       — Где она? — вцепившись в руку существа, лепещет девушка и тут же всхлипывает от боли, — где мой огонь? — она снова начинает кричать.       Тьма чувствует, что Уиллоу страшно, и думает, что она одна. И Тьма ошибается. С шоком и досадой, она растворяется, отпуская истерзанную руку девушки, когда прямо перед её лицом, перед тем, где могло бы быть лицо, вспыхивает искра. Ещё одна разгорается в волосах Уиллоу. Та улыбается, Тьма уверена, наслаждаясь своим триумфом, и со свистом смеётся. — А между нами промелькнула искра, — широко распахнув глаза выдохнула девушка, — ну скажи же мне, ты же знаешь, где моя зажигалка?