Пепелище

      Уилсон опускает обожжённые пульсирующие от боли руки в пруд, держа их в холодной воде почти до онемения. Загребает воду ладонями и с усилием разливает по лицу, грубо хлопая себя по щетинистым щекам. Мышцы ученого слишком напряжены, и каждое его движение неестественно и обрывисто, болезненно, всё его тело парализовано голодом ли? Холодом? Отчаянием? За спиной мужчины трещит разгорающееся пламя пожара, что он не смог ни предотвратить, ни остановить.       Тело колотит, пока он оттирает от одежды засохшие пятна, затвердевшие, коркой покрывшие жилет. Спину обдает теплом, учёный убеждает себя - пламенем кострища, и продолжает своё занятие, не отстирай он пятна сейчас - останутся ведь навсегда. Поглотившмй ягодные кусты огонь перекидывается на каштановую берёзу. Всё в порядке, всё по плану, он успевает подготовиться к зиме. Огонь мерцает на водной глади, отражение идёт рябью, когда Уилсон вновь набирает окоченевшими руками с негнущимися пальцами воды, оттирает с себя грязь и не перестает дрожать. Именно так он должен был провести этот вечер, отмываясь и залечивая раны, быть может, рыбача. Рыбалка кажется отличной идеей, Уилсон достает удочку.       Кусты за спиной истлевают, оставляя после себя лишь горстки пепла, берёза обещает пополнить, запасы угля, когда Уилсон отправляет в рот последний кусочек рыбы. Пепел разносит ветром, пламя кострища наконец затухает тоже. Секунду, может две, учёный сидит в абсолютной темноте, за треском уже погасшего огня, опустошившего и вновь заполнившего собой его мысли, почти не слышит приближающегося шипения.       Удар приходится в спину, Уилсон слышит треск ткани его жилетки, чувствует, как прилипает к спине смоченная чем-то теплым рубашка. Он падает на землю с глухим звуком и обдирает кожу на рефлекторно выставленных ладонях.       Шипение приближается вновь и Уилсону это почти безразлично, он остраненно замечает, что что-то холодит кожу пальцев.       Шипение всё ближе.       Учёный закрывает глаза и болезненно сжимается, ожидая удара, но раздаётся металлический щелчок.       Шипение расстворяется, как и нечто, его издающее, разогнанное тусклым светом маленького пламени, которое Уилсон держит в руке. Он вяло шатаясь поднимается с земли, и пляшущие тени заставляют выглядеть его посеревшее усталое лицо удивлённо и почти что живо. В руке Уилсон держит металлическую зажигалку с выгравированным на ней цветком.