Международная Академия Магических Искусств имени лорда Костеля

      Жаркое июльское солнце стояло высоко в чистом голубом небе. Это был 1990 год. На Тисовой улице, в одном из аккуратных домиков, где жила «совершенно нормальная» семья, в темном узком чулане под лестницей на старой потрепанной (местами даже рваной) раскладушке сидел тощий паренек в круглых разбитых очках. Он аккуратно переставлял небольшую серую лошадку с обломанными хвостом и левым ухом навстречу покалеченному рыцарю. Эти игрушки достались ему от кузена, который за их сохранностью совершенно не следил, скорее, ломал специально, ведь это доставляло ему удовольствие. Однако Гарри, а именно так звали этого десятилетнего мальчика, совершенно не понимал такого простого удовольствия родственника. Он был очень бережливым, потому что, если он что-то портил, даже не специально, его сильно наказывали. Нет, его не били, но могли оттаскать за ухо, нагрузить ещё большим количеством работы или лишить еды на неопределённое время.       Сверху посыпалась мелкая пыль — кто-то спускался по лестнице. И мальчик, который все осознанные годы провел в чулане, сразу определил, что это его тётя Петунья: не самая приятная женщина, но в отличие от других, не вызывала сильного отвращения.       — Поднимайся, лентяй! — её громкий высокий голос неприятно резанул слух. Она открыла защёлку и рывком распахнула жалобно скрипнувшую дверь, — у тебя сегодня много работы, быстро выходи, — женщина окинула мальчика взглядом, полным неприязни, и, вздернув острый нос, прошла в гостиную, — приведи себя в порядок и приготовь завтрак. И поспеши — мои мальчики скоро спустятся, — её голос прозвучал приторно нежно при упоминании мужа и сына, после чего она направилась в гостиную.       Гарри вздохнул и, одернув длинную застиранную футболку, поспешил в ванную комнату, пока никто её не занял. Быстро приведя себя в порядок, мальчик почти бегом отправился на кухню и услышал, как хлопнула дверь, ведущая в спальню его дяди и тёти. Юный Поттер поместил тяжёлую сковородку на плиту, взявшись за приготовление яичницы с беконом.       — Доброе утро, мой сладкий мальчик, — ворковала Петунья, целуя в пухлые щеки своего любимого сына, — как ты спал, Дадличек?       Гарри закатил глаза и скривился, выслушивая сюсюканье собравшегося в гостиной семейства, но быстро вернул на лицо маску безразличия и принялся раскладывать завтрак по тарелкам.       — Всё готово, — мальчик скромно замер, зная, что первым ему садиться за стол нельзя.       — Ну наконец-то, какой же ты медлительный, — проворчал дядя Вернон, — прямо как твой папаша, — он тяжело упал на почти сломавшийся под его весом стул и, окинув еду придирчивым взглядом, выискивая, к чему бы придраться, но так и не найдя, приступил к трапезе.       Был полдень, когда Дурсли вновь собрались в гостиной для того, чтобы выпить чай и что-нибудь съесть. Гарри к тому времени уже вымыл машину дяди, подстриг газон и успел подготовить всё для покраски забора. Но красить сейчас было нельзя, ведь запах краски помешал бы полуденному чаепитию. К тому же, десятилетний мальчик очень устал после такого количества работы, но до этого никому не было дела. Тем не менее, Гарри был загнан на кухню, чтобы подать этот самый чай.       В коридоре раздалось шуршание бумаги и тихий шум писем.       — Эй, мальчик, принеси почту, и побыстрее, — Вернон не оторвал взгляд своих маленьких глаз от экрана.       Мальчик послушно поднялся и направился в коридор. Подняв конверты и газету, он направился обратно, мельком просматривая все доставленное. Его внимание привлек конверт из плотной шершавой бумаги светло-коричневого цвета: на конверте тонкими золотыми линиями, мягко переливающимися при каждом движении, была изображена какая-то карта. «Петунья Дурсль, Дом 4, Тисовая улица, Литтл Уингинг, Суррей».       Прочитал Гарри на чудном конверте. Буквы были ярко-чёрными, размашистым почерком и сильным наклоном вправо. Восковая печать, которая удерживала конверт закрытым и не давала содержимому выпасть наружу, была нежно-бирюзового цвета, что довольно чудно смотрелась со всем остальным. Так как адресатом значилась тётя Петунья, мальчик и отдал ей письмо, всё остальное он передал дяде, кроме журнала про видеоигры, который заказывал Дадли. Самому Гарри заказывать что-либо, разумеется, не разрешалось. Лежа в своем маленьком и тесном чулане, он часто представлял, как когда-то он сможет заказывать всё, что ему захочется, и читать до тех пор, пока глаза не начнут слезиться от усталости.       Пока все остальные шуршали бумагой, мальчик поспешно принялся допивать свой чай и доедать скромный сандвич, пока было на это время. От еды его отвлёк задушенный вскрик тёти.       — Вернон, — сдавленным голосом выдавила она, — Вернон, — женщина протянула мужу письмо трясущейся рукой.       Мужчина принял лист бумаги и вчитался в аккуратные витиеватые буквы. По мере прочтения его лицо то белело, то багровело.       — Что там? — заинтересовано взвизгнул Дадли и подскочил с кресла, на котором сидел довольно продолжительное время. Могло показаться, что если бы кресла имели голос, то это облегченно бы пропищало. Сам же ребенок бы не встал со своего любимого места, но он не любил читать письма, а тем более отвечать на них на этом месте, ведь надо было писать прилежно всякие нелепые благодарности, что было весьма неудобно, но реакция родителей его сильно привлекла.       — Вон, — тяжело пропыхтел мистер Дурсль, — вы оба вон! — Взревел он, выгоняя двоих мальчишек из гостиной.       — Что нам делать, Вернон? — практически проскулила Петунья, как только они остались наедине.       Мужчина тяжело опустился на диван, с которого ранее вскочил в порыве эмоций, и снова принялся перечитывать письмо, которое многое изменит в их жизни.       «Уважаемые мистер и миссис Дурсль, Рады сообщить вам, что мистер Гарри Джеймс Поттер, находящийся под вашей опекой, успешно зачислен в Международную Академию Магических Искусств имени лорда Костеля. В течение десяти дней с отправки данного письма Вас посетит представитель нашей академии, предоставит всю необходимую информацию и ответит на интересующие Вас вопросы. Пожалуйста, не покидайте пределы вашего города до встречи с представителем академии. С уважением, Директор Международной Академии Магических Искусств им. Лорда Костеля, Александр Уильям Дрим.»       В конце письма стояла размашистая подпись и печать с изображением раскидистого дерева.       — Вернон, — в толстое плечо мужчины, словно когти, впились длинные, цепкие пальцы его жены.       — Успокойся, Петунья, — Дурсль сощурил свои маленькие глазки, а его лицо побагровело от едва сдерживаемого гнева, — мы этого не допустим, — воздух со свистом вышел из его лёгких, — не допустим, — он сжал лист бумаги в потном кулаке и потряс им в воздухе, — мы уедем. Уедем!       Договорить он не успел. Озвучить свои поистине наполеоновские планы ему не дал дверной звонок, издавший заливистую трель. Супруги насторожились. Они совершенно никого не ждали. Петунья, все еще будучи на взводе, бросилась к выходу из зала и распахнула дверь. Маленький и юркий Гарри успел отскочить, а вот Дадли, вместе с которым он пытался подслушать разговор взрослых через щель между двумя помпезными дверьми, оказался прямо на её пути.       — Ты наказан, — она бросила свирепый взгляд на племянника. Она хотела заставить его убраться в чулан, но в дверь снова позвонили, а заставлять гостя (даже неожиданного) ждать на пороге — было по меньшей мере бестактно! Она бросила быстрый взгляд на себя в зеркало, поправила причёску и, нацепив довольно фальшивую улыбку, распахнула дверь. На пороге стояла статная женщина лет шестидесяти. Её седые, словно тонкие нити серебра, волосы были коротко стрижены и уложены в аккуратную причёску.       — Добрый день, — спокойно поздоровалась она, демонстрируя вежливо-сухую улыбку, — я Свана Ларсен, преподаватель чар в Международной Академии Магических Искусств имени лорда Костеля, — представилась она, окидывая коридор внимательными серо-зелёными глазами, — мне нужен мистер Гарри Поттер, — на этом она внимательными бусинами глаз посмотрела на миссис Дурсль. — Я помогу ему подготовиться к началу обучения в академии. Вы позволите мне войти? Или же Вы хотите всё обсудить прямо здесь?