Осадок зла

Район, где, согласно имеющейся у Йо информации, жил Соно, находился так далеко, что Сойк с Ледой потратили на путь почти три часа, успев простоять во всех дорожных заторах города. – Поезда – наше всё, – пробормотал Леда, выбираясь из машины и осматриваясь вокруг. – С пятью пересадками вышло бы не быстрее, – возразил Сойк, захлопнув дверь со своей стороны и тоже оглядевшись. – По-моему, я никогда здесь не бывал. – По-моему, я тоже. Хотя теперь ни в чем не могу быть уверен. Последние слова Леда произнес как шутку, но смешно не стало даже ему самому, а у Сойка и вовсе нервно дернулся уголок рта. – Какой-то слишком сонный район для страшного-ужасного якудза, – заметил он, когда последовал за Ледой, пытавшимся по навигатору определить, куда им идти. – Не думаю, что он такой уж страшный. Йо сказал, что тот промышляет чем-то нелегальным, но сам понимаешь, нелегальное – понятие растяжимое. Вырастить кустик конопли на окне тоже как бы незаконно. В ответ Сойк только тихонько хмыкнул за его спиной. – И чего ты веселишься? – спросил Леда, не обернувшись. – Когда-то у меня рос такой кустик. – Серьезно? – Да. Еще у меня был кот. – Про кота помню, – Леда нахмурился, – а про кустик ты не рассказывал. – Ну я не то чтобы горжусь этим, – отозвался Сойк, однако Леде не показалось, что тот сколько-нибудь смущен. – Видишь, ты тоже можешь считаться персоной вне закона, – улыбнулся он и, подняв голову, посмотрел на дом, к которому их привел навигатор. Он был неприметным, многоквартирным и выглядел откровенно уныло. Недвижимость здесь была не самой дорогой, даже скорее ниже среднего, и порядочные семьи предпочитали районы получше, потому, глядя на не слишком чистую подъездную дверь, Леда подумал, что Сойк был не прав – как раз в таком доме и мог бы жить кто-то вроде Соно. Человека, ничего не добившегося, недоучившегося, толком не работавшего и не любимого семьей. Сам Леда даже во времена студенчества снимал жилье в более благополучных кварталах. – Теперь будем ждать, пока кто-нибудь не выйдет, – сказал он, выключая навигатор на телефоне. – Не уверен, что он бросится со всех ног открывать нам дверь, если мы позвоним с улицы. Леду невыносимо мучило чувство повторения, ведь только позавчера точно так же он стоял у дома Йо перед тем, как обнаружил друга умирающим. Гоня прочь неприятные мысли, он снова вытащил телефон и попробовал набрать номер Соно, чтобы еще раз послушать автоответчик. Никак не прокомментировав его действия, Сойк закурил, пока Леда оглядывался по сторонам. День выдался приятным, куда более теплым, чем предшествовавшие ему прохладные выходные. Правда, у Леды тут же разыгралась ненавистная аллергия, но пока действовали таблетки, он не вспоминал о ней. – Что-то мне кажется, мы так долго прождать можем, – через пару минут заметил Сойк, затушив окурок. – Твои предложения? – флегматично отозвался Леда. Вместо ответа тот подошел и просто дернул дверную ручку, которая тут же поддалась. – М-да, – выдохнул Леда и переглянулся с Сойком, который только плечами пожал. Подъезд давно не ремонтировали. Пускай вокруг было относительно чисто, чем дальше, тем более убогое впечатление производил этот дом. И если прежде Леду мучили дурные мысли о том, что он рискует найти здесь Соно кабы не в худшем состоянии, чем Йо до этого, теперь вдруг предчувствие подсказало, что они пришли не по адресу и Соно тут попросту нет. Звонка у двери не обнаружилось, потому Леда постучал сперва вежливо и негромко, а когда ответа не последовало – сильнее и решительнее. – Похоже, никого нет дома, – был вынужден признать он, однако Сойк, прислонившийся к стене плечом и замерший рядом, покачал головой: – Мне кажется, там кто-то есть. Кто-то ходит. – Может, это в другой квартире? – предположил Леда, но, вопреки своим словам, постучал еще раз. Он даже не успел опустить руку, когда дверь вдруг приоткрылась на узкую щелку, а за ней появилась сердитого вида девушка. – Какого хрена? – зло спросила она. – Мы... – растерялся от неожиданности Леда. – Мы ищем Соно, – пришел ему на помощь Сойк, оторвавшись от стены и заглянув внутрь, из-за чего девушка тут же отпрянула. – Нет его тут, – огрызнулась она. – А где есть? Дверь вот-вот должна была захлопнуться, Леда угадал по глазам хозяйки, что та не желает общаться дальше, только Сойк опередил ее, успев вставить ногу в узкий проем. – Какого хрена! – повторила девушка, теперь задохнувшись от негодования, но вместо того чтобы пытаться закрыть дверь дальше, распахнула ее шире и уставилась на Сойка с неприкрытой враждебностью. Открывать им она не хотела явно не потому, что боялась непрошеных гостей: чего точно не было в ее глазах, так это страха или нерешительности. – Пожалуйста, нам очень нужно повидаться с Соно, – вмешался Леда, говоря при этом так мягко и доброжелательно, как только умел. – Нам сказали, что он живет здесь. Теперь, видя хозяйку квартиры получше, Леда определил, что та была совсем молодой, от силы лет восемнадцати, и не слишком ухоженной – ей не помешало бы помыть голову, да и ее одежда, пусть и была домашней, имела несколько потасканный вид. В носу у девушки был пирсинг в виде колечка, который неуместно напомнил Леде о коровах, какими их рисуют в детских книжках. – Здесь он уже месяц не появлялся. Он что, и вам денег должен? – Нет, мы просто хотим поговорить, – заверил ее Сойк, чем окончательно убедил девчонку в собственной правоте – она понимающе и едко улыбнулась. – Месяц его не видела, он свалил и ничего не объяснил, – повторила она. – Можете не терять время, он все равно вам ничего не вернет. – Почему же? – Леда решил не настаивать, что долгов перед ними у Соно нет. – Потому что он крышей тронулся, – для пущей убедительности девушка покрутила пальцем у виска. – Бухать надо меньше. – Как именно тронулся? – моментально напрягся Леда, но Сойк сделал предупреждающий жест. – Подумай, – обратился он к девушке, – где еще он может находиться? Нам правда очень надо его увидеть. Вероятно, Сойк поступал правильно: подружка Соно не была настроена рассказывать о нем и вести долгие разговоры, потому следовало поскорее выяснить, сможет ли она помочь хоть чем-то, вместо того чтобы выяснять детали умопомешательства Соно. Но от фразы о том, что у того не в порядке с головой, в груди Леды все сжалось, пускай иных новостей и не стоило ожидать. Девчонка демонстративно возвела глаза к потолку, и Леда уже подумал, не посулить ли ей денежную благодарность за информацию, когда та сдалась: – Ладно, есть одно место, где он может быть, но я не проверяла, чтоб вы понимали. – Какое место? – Дом его. Точнее, папаши его покойного. Ладони моментально похолодели, и Леда не сомневался, что побледнел. Сойк взглянул на него украдкой, и Леда, прочитав немой вопрос в его глазах, едва заметно покачал головой: нет, он не помнил, как туда добраться. – Адрес знаешь? – снова обратился к девушке Сойк. – Откуда, мать его, я должна знать адрес? – рассердилась та, однако тут же добавила: – Но могу рассказать примерно, как ехать. Только теперь до Леды дошло, что последние полминуты он боялся именно такого ответа. Если бы подружка Соно не знала адреса, визит в проклятый дом получилось бы отсрочить. *** Чего память Леды действительно не сохранила, причем еще задолго до того, как все началось, так это как они добирались до дома родственников Йо. Долгие годы, последовавшие за их преступлением, Леда мысленно перебирал тот злополучный уикенд по минутам, вспоминая до последних мелочей, что он думал, что чувствовал, пытаясь найти ответ на вопрос, почему поддался тогда, почему позволил втянуть себя в гадкую историю и сделать то, чего он делать совсем не хотел. Но что и правда в памяти осталось весьма смутным пятном, так это путь к дому Соно и его отца. Они были слишком уставшими и подавленными, Леда всю дорогу мечтал только о том, чтобы быстрее добраться до места, где можно будет скинуть обувь и выпить горячего чаю. Попроси его кто-нибудь объяснить, как доехать к Соно, он бы не смог. И вот уже несколько минут их машина стояла возле облупленного, откровенно запущенного строения, а Леда смотрел на него через стекло и пытался собраться с мыслями. – Ну? Пойдем? – спросил Сойк, однако Леда даже не услышал. Почему Соно жил не здесь, а у своей подружки в какой-то паршивенькой квартирке? Неуместно Леда задавался этим вопросом и приходил к выводу, что ответов могут быть десятки: высокие налоги, неудобный район, арест на имущество по какой-нибудь причине, в конце концов. Почему тогда дом до сих пор не продали? Этого Леда не знал и подавно. В тот вечер, одиннадцать лет назад, они пришли затемно, даже скорее ночью – Леда совершенно не помнил, который был час, когда они добрались. Вокруг было темно, пускай и горели тусклые фонари, и он не запомнил ни как выглядел район, ни сам дом. Сейчас же Леда видел, что тот мало отличался от соседних на этой тихой улочке, их всех строили по одному принципу. Только если другие дома были явно жилыми и ухоженными, по этому было сразу видно, что о нем давно никто не заботится. Прежде он был выкрашен светло-желтой краской, но теперь она посерела, местами облезла. Окна с грязными стеклами были наглухо закрыты, на подоконниках не было горшков с цветами, а коротенькую дорожку от тротуара к двери замело пылью. Должно быть, летом через щели в плитках она еще и порастала травой, но сейчас, весной, зелень не успела захватить небольшие островки земли, не покрытые асфальтом. – Похоже, тут давно никто не живет, – наконец медленно произнес Леда. "Я не хочу туда идти", – крутилось у него на языке. – Давай ты посидишь в машине, а я попробую постучать, – предложил Сойк, в очередной раз заставив Леду задуматься, не умеет ли он читать мысли. – Нет, – упрямо мотнул головой тот. – Ты тут вообще ни при чем. Если бы он приехал сюда один, то еще долго собирался бы с силами. Но присутствие свидетеля его слабости, пусть даже такого лояльного и понимающего, как Сойк, заставило Леду решительно выбраться из машины. "Один, два, три", – зачем-то он пересчитал ступеньки крыльца, пока поднимался по ним. Леда совершенно не помнил, чтобы они тут были в прошлый его визит. И сразу же нажал на кнопку звонка, но за дверью оставалось так же тихо, как и до этого. – По-моему, звонок не работает, – заметил Сойк, топтавшийся за его плечом. – Постучим? На миг Леде показалось, что, если он прикоснется к двери, стук эхом прокатится по дому, словно тот был заброшенным замком, покой которого нарушают лишь призраки прошлого. Но ничего такого не произошло, и после того как Леда постучал, тишина в доме оставалась такой же глухой и мертвой. Неосознанно Леда подергал ручку – он даже не удивился бы, если б дверь отворилась, как тогда, в квартире Йо. Однако та оказалась запертой. – Не похоже, чтобы там кто-то был, – вздохнул Сойк и по привычке сразу вытащил пачку сигарет – если он нервничал, оставаться с незанятыми руками просто не мог. – Тем более, чтобы жил месяц или сколько там говорила та девушка. Не уверен даже, что в доме есть электричество, раз звонок... Договорить Сойк не успел, потому что внезапно щелкнул замок, дверь распахнулась на всю ширину, и Леда резко отступил назад. Если бы за его спиной не стоял Сойк, наверняка он оступился бы на ступеньках и приложился затылком о плиточную дорожку. Леда узнал его мгновенно, хотя видел последний раз больше десятка лет назад. И не узнал одновременно, потому что трудно было поверить, что человек перед ним – тот самый нахальный парень-студент, с которым он имел несчастье познакомиться. – Соно? – мгновенно севшим, сиплым голосом произнес Леда, во все глаза глядя на человека перед собой. Немытые отросшие волосы, щетина на лице, которую язык не поворачивался назвать бородой только потому, что за ней явно ни разу не ухаживали, фиолетовые тени под глазами, больше напоминавшие синяки, и страшная худоба делали Соно старше на десяток лет, а то и больше. Любой бродяга, живущий на улице и ночующий под мостом, выглядел лучше. Если прежде Леда думал, что Анзи изменился до неузнаваемости, теперь он понял, что у Соно дела обстояли много хуже. – Йо? – хрипло произнес Соно и оперся ладонью на дверной косяк: Леда заметил, что ногти на его руке безобразно отросли и были грязными, а некоторые к тому же обломанными. – Ну ни хрена себе. Откуда ты тут? – Что? – приоткрыл от удивления рот Леда, а Сойк за его плечом тихо выругался, когда выронил из рук зажигалку. Соно смотрел на них, но вряд ли видел. При этом его глаза оставались совершенно осмысленными – Леда был готов поклясться, что соображает тот нормально. А потом Соно вдруг начал смеяться и махнул рукой: – Блин, Йо, ну ты как обычно. Зайдите хоть. И сделал неловкий жест, явно приглашая гостей войти. – Что за хрень? – негромко спросил Сойк. У Леды одеревенели губы, он не смог ответить, вместо этого сделав шаг вперед. – Слушай, я не уверен, что стоит заходить, – чуть слышно прошептал Сойк, чтобы Соно не смог их услышать, и придержал Леду за локоть. – Этот тип явно не в себе. – Нет, – ответил Леда и сделал еще шаг, потянув Сойка за собой. – Пойдем. Сомнение исходило от Сойка ощутимыми волнами: от такого, как Соно в его нынешнем состоянии, можно было ожидать чего угодно – хоть ножа, спрятанного за пояс. Однако он все же повиновался, но руку Леды не отпустил – тот вскользь отметил, как напряглись пальцы Сойка, как захват стал крепче. В любой момент он был готов выдернуть Леду обратно на улицу. – Мы тут день рождения празднуем. Друга моего. В узком кругу. Узком-преузком. Соно опять захохотал, а дверь за спиной его незваных гостей захлопнулась. В полутьме прихожей сцена казалась особенно жуткой, потому что выражение лица Соно никак не соответствовало его нездоровому веселью – оно было осознанным и одновременно отчужденным. Леда никогда не видел подобного прежде, не представлял, как такое может быть. Словно плохой актер читал перед ними свою роль, но сыграть ее толково не умел. – Он повторяет, – негромко произнес он, поясняя то ли Сойку, то ли самому себе, что происходит. Леда не был уверен, что Соно слышит его или может понять. – Что повторяет? – настороженно спросил Сойк. – Тот вечер. Тот разговор. Когда мы пришли сюда с Йо и Агги, Соно говорил то же самое. Или почти то же самое. Я не помню слово в слово, конечно... Ни с того, ни с сего Соно развернулся и скрылся за дверью, которая, как помнил Леда, вела в гостиную, и они с Сойком, оставшись одни, переглянулись. На лице своего парня Леда читал единственное желание поскорее убраться отсюда. – Твой старый знакомый тронулся мозгами, – тихо произнес он. – Его девушка была права, все это сильно смахивает на белку. – На что? – не понял Леда. – На абстинентный синдром, – Сойк раздраженно передернул плечами. – Пойдем отсюда и вызовем ему неотложку. – От него не пахнет алкоголем. – От него и не должно пахнуть, если он не пил сегодня. Но это не мешает ему свихнуться от выпитого раньше. – Падайте. Что пить будете? – донеслось из гостиной, и Леда вздрогнул. Соно говорил негромко и обращался явно не к реальным гостям. Игнорируя предупреждение Сойка, он прошел вглубь дома и, остановившись на пороге комнаты, огляделся. Тут ничего не изменилось с той ночи, когда Леду занесло в проклятый дом. Тот же невысокий столик, тот же диван, старые картины на стенах, некогда красивый, а теперь пыльный и порядком протертый ковер. – Ну и вонь, – заметил Сойк, все же последовавший за Ледой. Воздух в доме был затхлым, а еще Леда чувствовал, что Соно явно очень давно не посещал душ. От напряжения, сковавшего все тело, он не сразу заметил, что его бьет внутренняя дрожь. Если бы сейчас он протянул вперед руку, ладонь наверняка тряслась бы, как лист на осеннем ветру. Как бы часто Леда ни вспоминал случившееся с ним здесь, он даже предположить не мог, что однажды вернется – вернется на место преступления. – Место нашего преступления, – одними губами произнес он в унисон своим мыслям. – Что? – не расслышал его слов Сойк, но Леда не ответил – вместо него снова заговорил Соно. – Да чего ты как целка на первом свидании! Садись уже. Пиво? Виски? От каждого произносимого слова у Леды что-то болезненно дергалось внутри. Как будто Соно не говорил, а наносил ему короткие удары под дых. – Он говорил всё это в ту ночь, – сдавленно произнес Леда и обернулся к Сойку, который моментально переменился в лице: если до этого он оглядывался по сторонам с плохо скрываемой брезгливостью, то при взгляде на Леду плотно сжал губы, явно пытаясь скрыть свои эмоции. – Ты хочешь сказать, что он... – неуверенно начал Сойк, и Леда судорожно кивнул. – Да. Именно. Кажется, он заново переживает тот вечер. Несмело войдя в гостиную, Леда опустился на пыльный диван напротив Соно и подался вперед, всматриваясь в его лицо. Только столик разделял их, но даже если Соно был агрессивным психом, сейчас Леда не боялся, что тот накинется на него с кулаками. Он практически не сомневался, что Соно находился в совершенно ином измерении. – Интересно, давно это с ним? – неуверенно пробормотал Сойк, тоже приближаясь. – Очевидно, месяц, – тихо ответил Леда и обратился уже к Соно: – Ты помнишь меня? Ты меня хотя бы слышишь? Всю жизнь Леда считал выражение "глаза – зеркало души" и ему подобные фигуральными, а мнение, что во взгляде человека можно что-то прочитать, откровенной выдумкой. Но сейчас ему настойчиво мнилось, что взор Соно был слишком живым, слишком здоровым как для сумасшедшего. Выражение его глаз не вязалось с сумбурными словами, которые тот произносил. – Леда, пора заканчивать, – куда строже, чем до этого, сказал Сойк. – Этому человеку нужна помощь. Он не соображает, а к тому же явно недоедает, причем уже давно. Похоже, он и правда долго торчит в этом заброшенном доме, а значит... – Нет, ты не прав, – медленно произнес Леда, не сводя глаз с лица Соно. – В чем не прав? – Сойк начинал терять терпение. – Он соображает. – Да ну? – Да, – Леда медленно кивнул, как бы подтверждая собственное заявление, и обратился к Соно: – Ты ведь понимаешь, что происходит? Ты знаешь, какой сейчас год и что Меган давно мертва? Тот не ответил, все так же сидел неподвижно, и Леда продолжил: – Ты повторяешь одни и те же действия, проигрываешь день, когда мы все надругались над ней, наверное, уже в тысячный раз, но разум все еще при тебе. Он говорил вкрадчиво и спокойно, но от ужаса собственного предположения на затылке поднимались волосы. Сойк замер рядом, не дыша. Быть может, сейчас он считал Леду еще большим психом, чем Соно, но Леда решил подумать об этом позже. – Ты не можешь это прекратить, – снова заговорил Леда. – Даже покончить с собой не можешь, как сделали остальные, потому что больше не принадлежишь себе. Только озвучив страшную, казалось бы, невероятную догадку, Леда уверился в своих же словах. Ведь в этом и была суть наказания: до самого конца они оставались в своем уме, пусть даже самим себе казались спятившими. – Ну почему же вдвоем? – скрипуче произнес Соно, окончательно убеждая Леду в его правоте. – Мы праздновали втроем, пока вы не пришли. А теперь отлично отпразднуем еще раз вшестером. Через грязные, много лет не мытые стекла в комнату проникало мало света, к тому же Соно сидел спиной к окнам. Потому, когда Леда увидел, как по его щекам покатились слезы, он сперва решил, что ему мерещится. – А сейчас мы вас познакомим, – добавил Соно гнусаво, потому что от слез заложило нос. Леде показалось, что на его плечи опустилась многотонная ноша, он закрыл глаза и как со стороны услышал собственный стон. Рядом тихо выругался Сойк, и Леда не столько услышал, сколько догадался, что тот торопливо набирает короткий номер экстренной службы в своем телефоне. – Да. Добрый день, – отрывисто произнес Сойк в трубку. – Нам нужна медицинская помощь. Мы случайно нашли человека в очень плохом состоянии. Пока Сойк торопливо и путано пытался объяснить оператору скорой, что именно не так с человеком, которого они якобы случайно обнаружили, Леда сидел, не двигаясь, и смотрел на Соно, по лицу которого все текли и текли слезы, а взгляд рвал душу. Леде казалось, что так должны смотреть жертвы концлагерей или инквизиции после самых жестоких пыток. Анзи думал, что проклятие должно было покарать Соно первым, что тот давно мертв, потому что, как ни крути, все же Соно был виноват больше остальных. Однако ни Анзи, ни сам Леда подумать не могли, насколько жестоким может быть возмездие. – Все, вызвал, – отчитался Сойк, подходя ближе к дивану, как будто Леда не слышал его телефонного разговора. – Хорошо, – кивнул тот. Слабое движение Леда уловил боковым зрением и медленно, бесконечно медленно, заведомо не желая видеть, повернул голову. Там была дверь, что вела в примыкавшую комнату, ту самую, где на желтом диване в первый и последний раз в жизни Леда видел Меган Сальвадор. Дверь была приоткрыта, а за ней в полумраке вырисовывался силуэт, высокий и худой. Существо – мертвая ведьма, как теперь знал Леда, – стояло неподвижно, наблюдая за живыми. От него не веяло враждебностью, оно просто ждало. Спешить было некуда, проклятье медленно вершилось само по себе. Леда не пытался закричать, как прошлой ночью, пускай холод ужаса сковал все его тело. Он продолжал неотрывно смотреть на призрака, пока рядом беззвучно плакал Соно и переминался с ноги на ногу Сойк, которому на интуитивном уровне было здесь неуютно, но который ничего не видел и не осознавал до конца масштабы ужаса, поселившегося в этом доме.