-------
К тому времени, когда Хосок приходит в себя, за окном уже вечерело. Видимо, в какой-то момент, после истерики, он просто отключился, а Юнги не осмелился оставить его одного, даже, не смотря на, легкий дискомфорт в его неудобном положении.
— Хен? — тихо зовет старшего Чон.
— Ммм?
Щенок чуть привстает, отрывая голову от груди Мина и заглядывая в глаза.
— Прости, я не снял обувь.
— Я тоже, — мягко улыбается старший, всматриваясь в красные глаза напротив. — Давай-ка снимем их.
— А потом ляжем спать?
— Конечно, — легко соглашается Мин, поглаживая руку гибрида и протягивая бутылку воды, что принес еще днем с кухни. — Выпей немного.
— Сначала ты. Ты плакал больше, чем я.
— Не было такого, — взволнованно отрицает Юнги, краснея за секунду. — Пом-молчи. Это же не важно. Все, тс.
В ответ на милое заикание раздается сонное хихиканье.
«Как же я скучал по твоему смеху».
— Хорошо, моя большая плакса.
— Вот не надо. За всю свою жизнь, я плакал всего два раза, — ворчит Мин, недовольно изгибая губы.
— И я был свидетелем этих моментов? — выдыхает щенок с неискренним трепетом в голосе. — Вот это да. Что я сделал такого особенного?
— Это
ты особенный, — вырывается у старшего в ответ.
Как только Юнги понимает, что именно он сказал, его щеки становятся алыми, как наливные яблочки. Он наклоняет голову вниз, упираясь взглядом в пол, стараясь спрятаться от ехидного выражения лица напротив.
— Это было так мило с твоей стороны, Хен, — хихикает Хосок.
— Ох, пошли в кровать уже.
Щенок кивает с дикой усталостью, стараясь стянуть обувь без помощи рук.
— Я просто оставлю их здесь, потом уберу, — говорит он, пиная кроссовки в сторону.
Юнги пожимает плечами, неохотно позволяя руке, которая все еще обнимает гибрида, соскользнуть на диван.
— Я не против. Сними и пальто.
— Подожди, не все сразу, — отвечает Хосок, разрешая себе немного поныть. — Не торопи меня.
Мин тихо хихикает себе под нос, приподнимаясь, при этом не забыв прихватить с собой бутылку воды. Он ждет, когда гибрид снимет с себя верхнюю одежду и встанет с дивана (
на дрожащих ногах).
Как только они переступают порог спальни, Чон чуть-чуть ускоряет темп, и, не колеблясь, плюхается на матрас, утаскивая старшего за собой. Тому едва удается устоять и не завалиться на щенка всем телом, оперевшись свободной рукой на край кровати. Его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от ухмыляющегося выражения маленького озорника.
— Эй, ты чего? — вздыхает Юнги, незаметно улыбаясь.
— Просто, — отвечает младший, вытягивая шею в попытке столкнуть их носы вместе. Его цель затрудняется из-за темноты, поэтому кончик его носа по ошибке тыкается в щеку Мина.
— Ты промахнулся, — указывает старший, наклоняя голову, чтобы направить Хосока к намеченной цели.
Гибрид качает головой, соприкасаясь носами в непреднамеренном (
возможно) кроличьем поцелуе.
— Я никогда не промахиваюсь, — самодовольно хвастается он. — Я хотел именно этого.
— Не думаю, что это так.
Чтобы подчеркнуть свое предположение, Юнги ловит губы младшего легким целомудренным поцелуем. Он быстро отстраняется, легко ударяя их лбы вместе.
— Вернись сюда, — надувает губы Хосок, требуя вкусного продолжения.
Они трепетно целуются, стараясь продлить этот момент, как можно дольше. Гибрид, не сдерживаясь, урчит звуком удовлетворения.
— Ложись, ангел, — мягко требует старший, приподнимаясь и оставляя бутылку с водой на полу рядом с кроватью. — Тебе нужно отдохнуть.
— Тогда иди ко мне.
— Мне захотелось кое-куда очень быстро сбегать. Но я мигом вернусь.
Щенок напрягается от этой мысли, а ушки прижимаются к макушке в разочаровании.
— Ты уезжаешь?
— О нет, Сок-сок-а, — шепчет Юнги, прижимаясь губами к гибриду и оставляя небрежный поцелуй на лбу. — Я просто сбегаю через переулок, хорошо? Это займет минут двадцать, максимум.
— Слишком долго, — хмурится Чон, снова пытаясь затащить старшего в кровать. — Останься, ты можешь сходить завтра.
«Ох, эта дурацкая склонность к упрямству. Почему именно сейчас?»
— Мне нужно сделать это сегодня вечером, — вздыхает Мин, касаясь губами виска гибрида. — Обещаю, малыш, я вернусь очень, очень скоро.
Хосок неожиданно перестает дышать, не двигаясь.
И Юнги тоже.
Они оба вникают в значение сказанных слов, пока румянец на щеках не вспыхивает у парней багровым цветом.
«Сначала ангел, теперь малыш. Заткнись уже, Мин Юнги!»
— Два условия, — прерывает тишину щенок.
— Да, конечно, — громко сглатывает старший.
— Во-первых, назови меня снова малышом.
У Мина от удивления перехватывает дыхание.
— Хорошо, малыш.
Довольный тихий гул слышится в горле щенка, пока он нежится в объятиях Юнги.
— Еще раз, — просит Чон с улыбкой.
— Малыш. Мой малыш.
— Знаешь, ты такой скупой: всего лишь два прозвища для меня. И все?
— У тебя для меня ни одного, — фыркает старший в свое оправдание. — И я… я просто не использую много милых слов в общении.
— Не нужно так нервничать, Хен, — клюет в любимые уголки губ гибрид. — Мне они очень нравятся, а вот для тебя у меня есть одно:
Плакса.
— Можем ли мы сейчас перейти ко второму условию? — быстро меняет тему Юнги, вынуждая Хосока снова захихикать в ответ.
— Я подумаю еще над несколькими, — обещает младший, уступая. — Итак, второе условие…
Гибрид резко тянется за телефоном в кармане, включая его и подсвечивая комнату ярким белым светом. Он нажимает несколько раз на экран, прежде чем показать дисплей старшему. Телефон Юнги внезапно начинает звонить в его кармане.
Хоби
Kakao Talk
… Принять Отклонить
— Это твое второе условие? — спрашивает Мин, принимая вызов.
— Давненько я не был без тебя, — объясняет Чон, явно пытаясь скрыть неуверенность за своей ухмылкой.
— Это займет всего несколько минут. Двадцать минут, и я снова буду дома. Если получиться дольше — разрешаю на меня ворчать.
— Обязательно буду. Просто… скорее возвращайся, хорошо? — не отпускает чужой руки гибрид.
— Я быстро, — уверенно повторяет Юнги. — Я возьму наушники; ты можешь даже запустить таймер, как только я их подключу.
— Ты сказал двадцать минут? Я дам тебе тридцать.
— Как щедро, — фыркает старший. — Что будет, если мне потребуется больше тридцати?
Хоби сильно сжимает его руку, скрежета зубами.
— Количество минут, на которые ты задержишься, будут равняться количеству часов, в течение которых ты останешься без поцелуев.
— Это жестокое наказание, — драматичным тоном ахает Мин. — Что, если я опоздаю на тридцать минут? Неужели ты собираешься лишать меня поцелуев на тридцать часов?
— Ага, — тут же отвечает Чон.
— Ты и вправду жесток. Тогда мне нужен один для быстрой дороги, на всякий случай?
— Умно с твоей стороны, — бормочет щенок, пододвигая тушку напротив еще ближе к себе. — Никогда не знаешь, когда получишь следующий.
— Тогда мне нужен самый лучший.
Хосок наклоняется, чтобы яростно прижаться своими губами к Юнги. Он большим пальцем ласкает скулу старшего, вызывая у того дрожь по спине и чувство неописуемого восторга.
Они оба не хотят отрываться — оба понимают, что просто продлевают неизбежное, но им это удается, едва вздохнув.
— Достаточно хорошо? — шепчет младший.
Мин делает вид, что размышляет об этом, а затем отвечает: «
С тобой всегда хорошо».
— Заткнись, котенок.
— Ты редко меня так называешь, — замечает Юнги.
— Это для особых случаев.
— Таких случаев надо бы почаще. Ладно, мне нужно достать наушники и бежать. Я недолго. Обещаю.
Мин до последнего не расцепляет руку с гибридом, свободной рукой доставая из прикроватной тумбы наушники. Он вставляет наушник в ухо, поднося поближе к губам микрофон на телефоне.
— Слышишь меня?
(Если бы был конкурс на самое долгое держание парочек за ручки, эти двое победили в любой временной категории. Я вас уверяю).
— Да, — подтверждает младший. — И твои тридцать минут начинаются прямо сейчас.
— Как жестоко, — смеется Юнги. — Если вдруг будешь проваливаться в сон, то спи, не жди меня.
— Я весь день отдыхал и смогу продержаться еще полчаса.
— Просто говорю, что ждать не обязательно.
— Я хочу подождать, — улыбается в ответ Хосок. — И я буду ждать тебя следующие двадцать девять минут.
— Уже?
— Спеши, спеши, Хен, а то поцелуи пропадут.
Закатив глаза, брюнет быстро наклоняется вперед и крадет один короткий чмок у своего мальчика.
— Еще один нужен был на дорожку. И пару минут в запас.
— Ладно, тридцать одна минута. Но больше никаких бонусов.
— Хорошо, хорошо, — уступает Мин, вставая и делая пару шагов назад. — Я скоро вернусь.
— Я буду скучать по тебе, — говорит щенок на прощание.
Вместо того, чтобы вернуться к Хосоку, как умоляет сердце, старший делает еще один небольшой шаг назад.
— Хен всегда будет рядом, — говорит он, поднимая трубку к лицу. — Я навсегда с тобой.
С того конца слышится долгий тихий вздох.
— Хорошо, — напряжённо шепчет щенок. — Иди уже. Таймер включен.
— Я тоже буду скучать по тебе, — признает Мин, а затем поворачивается к двери, прежде чем гибрид успеет ему что-то сказать вслед.
— Повторялка, — тихо слышится в ухе Юнги, пока он раскладывает по карманам ключи и бумажник.
— Ты сказал это первым, да… — защищается старший, выходя на лестничную площадку. — Но ты не можешь высмеивать меня за то, что я чувствую тоже самое.
— Не могу, но и я не могу не умиляться с тебя, большой зефиркой. Ты такой мягкий, на самом деле, хотя всем показываешь свои иголки.
— Ты меня сейчас кактусом назвал?
— Что поделать, если ты такая колючка.
— Хорошо, — щебечет Юнги, не забыв запереть за собой дверь. — Ладно, ладно.
— Я смеюсь над тобой, потому что ты такой милый, когда становишься румяным и плаксивым.
— Я не плакса! — громко отрицает старший, спускаясь по лестнице вниз.
— Кажется, я нашел для тебя прозвище.
Мин закатывает глаза, опасаясь худшего.
— Только не это, пожалуйста.
— Хорошо, зефирка.
— Ты меня совсем не любишь.
— Тогда может Юнчи (Юнти*)? Юнги и мочи, — пищит гибрид в телефон, стараясь не рассмеяться во весь голос.
— Это… ужасно, — фыркает брюнет, заворачивая за угол дома. — Что-то напоминает Тунечи**. Фу. Я себя больше ассоциирую с Nas, чем с Лил Уэйном.
— А это кто?
— Американские реперы. Я дам тебе что-нибудь послушать из своего плейлиста, как приду домой.
— Но я могу это сделать прямо сейчас, на твоем ноуте, посмотреть инфу по ним.
— Лучше не стоит, — предупреждает Юнги. — Если имя Лил Уэйн появится в моей истории браузера, я никогда больше не назову тебя малышом.
— Вот значит как, — кривиться Хосок, драматично вздыхая. — Так бы сразу и сказал, что Юнчи не подходит. А вот… моти. Ты ничего не сказал против. Да, Моти-Хен?
Громкий смех неожиданно разноситься по всей улице, пока обладатель звонкого хохота не спотыкается о бордюр.
— Боже, это так мило и глупо.
— Точно так же, как ты, Моти-Хен, — дразнит Чон скрипучим, детским голосом.
— Ужасно. Просто ужасно, — хихикает Юнги, снова завернув за угол к месту назначения — маленькому мини-маркету. — Так, я пришел.
— Оу, а я забыл спросить, куда именно тебе надо было так поздно?
После того, как старший заблокировал свой телефон для удобства, убедившись, что звонок не прервался, он подходит к двери и толкает ее, вызывая небольшой звуковой сигнал датчика.
— В магазин через дорогу, — отвечает он приглушенным голосом, вежливо улыбаясь девушке-кассиру. — Мне нужно кое-что купить, пока помню.
— Чт… Я мог бы тебе напомнить завтра, — недовольно стонет щенок. — Стоп. Ты бросил меня ради магазина?
— Не бросал, я же тут, рядом.
— Но не так.
Нахмурившись, Юнги пытается придумать, как исправить эту маленькую ситуацию, в которую он сам себя загнал. Он знал, что это была не самая лучшая идея, но и катастрофой это тоже не назовешь, ему нужно было это сделать. Эта мысль засела у него в подкорке и никак не хотела выходить. Надо и все. А как объяснить — он не знает.
Просто нужно найти правильные слова для разъяснения. Правда?
— Хочу кое-что купить, — поясняет брюнет, проходя по нужному проходу и просматривая продукты, стоящие на полках. — Как насчет того, чтобы после моего прихода, ну, это, когда я вернусь домой, мы сможем… э-э… — он понижает чуть голос, поднося микрофон немного ближе к губам, пока щеки и шея краснеют от несказанных слов. — Мы можем… друг с другом понежиться или что-то в этом роде.
Хосок делает паузу, обдумывая сказанные слова.
— Что мы можем?
Вздыхая, Мин закатывает глаза.
— Не заставляй меня повторять это снова, — умоляет он, пряча голову в пальто, чтобы спрятаться от… никого. Ну, кассира, наверное.
— Я тебя не расслышал, — привирает щенок, сквозь ухмылку. — Ты шептал, Хен, я не расслышал.
— Серьезно? Ты собираешься заставить меня сказать это? Здесь? В магазине? — плачевно морщится Юнги, наконец находя то, что искал —
клубничное молоко.
— Ты сам сказал это, пару секунд назад, в магазине. Я просто не услышал.
Откинув голову назад, старший зажмуривается и делает глубокий вдох, тарабаня подушечками пальцев о рядом стоящую полку.
— Не могу поверить, что делаю это. Когда я приду домой, мы…
— Юнги-Хен!
Предложение (к счастью) прерывается знакомым голосом. Голосом не из телефона.
Старший широко раскрывает глаза, находя справа от него человека в маске, пока тот быстро идет по проходу к нему.
— Тэ? — удивленно кричит Мин, нахмурив лоб. — Что, черт возьми, ты делаешь в Ханнам-доне***?
Когда Тэхен останавливается рядом с ним, он замечает, как Чонгук идет следом с охапкой банок в руках.
— Гуки собирает коллекцию, — весело произносит Ким, указывая на напитки.
Юнги заторможено моргает, читая этикетки на банках — любимый энергетический напиток младшего.
— Это не объясняет, почему вы в Ханнаме.
— Это Тэхен? — неуверенно звучит голос в наушнике.
— Да, это Тэ, — подтверждает Юнги, заслужив озадаченный взгляд упомянутого. — О, я… я говорю по телефону с Сок-и.
— Вы, ребята, такие смешные, — нелепо фыркает Чонгук. — Вы живете в пяти минутах ходьбы отсюда. Что, и десять минут не можете друг без друга?
— Подзатыльник дать?
— Эээй, — осуждающе тянет Хоби. — Не будь бякой, а то заставлю говорить тебя смущенные слова, которые ты не смог произнести пары минут назад.
— Заткнись, — ехидничает Мин в микрофон.
— Что он сказал? — любопытствует Ким, пока Гук за его спиной пытается спрятать ухмылку.
— Ничего интересного, — негромко отвечает старший, хватая с полки целую пачку клубничного молока. — Я так и не услышал, почему вы здесь.
Тэхен резко меняется в лице, стараясь скрыть растущее недовольство.
— Это единственное место, где продается эта хрень, так что мне пришлось везти мелкого сюда.
— Тебе, серьезно? А что с Чимином?
Притворно возмущаясь, Ким кладет руку себе на грудь, не забыв при этом состроить кислую мину.
— Так обидно, что ты мне не доверяешь. У Чи с утра занятия, он уже отдыхает.
— Ты ошибаешься — я доверяю тебе, — заявляет Мин, переводя взгляд на Чонгука. — Я не верю ему, ты такой мягкотелый и добрый, что он этим пользуется, поэтому и боюсь за своего тонсена.
— Я могу надрать ему задницу, если понадобится.
— Спасибо, и сам могу, — смеется самый младший, стараясь не уронить банки из рук. — Я пойду к машине, Хен, встретимся на улице.
Коротко кивнув, Тэхен отмахивается от Чонгука, пока тот не видит.
— Юнги-Хен, у тебя все нормально? Я знаю каждое выражение твоего лица, что-то случилось?
— Нет, все хорошо, — вздыхает старший, опуская плечи. — Просто… Тяжелый день.
— Уверен? — подозрительно спрашивает Ким.
— Ага. Сейчас все хорошо.
— Вы поссорились? — все не унимается младший.
— Нет. Ничего подобного.
Тэхен медленно кивает, пристально осматривая Мина. Он немного задерживает свой взгляд на наушниках, стараясь уловить невидимые чувства человека на той стороне телефона.
— Передавай ему всю мою любовь, хорошо? — тихо проговаривает Тэ после нескольких секунд молчания.
Юнги хмуриться, застигнутый врасплох внезапной просьбой.
— О, ээ… Хорошо, — запинается он, улавливая взглядом квадратную улыбку за маской. — Передам, обязательно.
— Я уверен, что Чонгук тоже захочет, — добавляет Ким. — А еще и Чимин-и. Пошли ему любовь от всех нас.
Странное тепло разливается в груди брюнета, ощущая, как щемящее чувство закипает по всему телу и отражается широкой улыбкой на лице.
— Я передам, — облегченно повторяет старший. — Спасибо. Спасибо, Тэ.
— Береги себя и Хосок-Хена. Увидимся в субботу.
С этими словами Тэхен идет по проходу назад, а затем исчезает за углом.
Юнги вздыхает, сбрасывая остатки напряжения. Это так утомительно. Он чувствует столько поддержки от простых слов. Эта выходка с магазином была не для него, ради себя Мин не пошел бы поздно вечером в магазин. Это все ради Хосока. Но он так счастлив, что судьба преподнесла ему эту встречу. Теперь ему лучше.
— Сок-а? — бормочет Юнги, медленно таща себя по проходу. — Ты в порядке, малыш?
— Ага, — выдыхает младший. — Да, я в порядке. Тэ — очень добрый человек.
— Да, — соглашается брюнет, с гордостью в голосе. — Я знаю, ты виделся с ним всего пару раз, но он будет теперь беспокоиться о тебе все время. Теперь
ты часть семьи.
Наступает тишина, и старший бесцельно блуждает по магазину, сворачивая в следующий проход.
— Сок-и, ты точно в порядке?
— Я в порядке, Хен, — отвечает Чон, после долгих минут молчания. — Просто… Я больше не хочу говорить о
том человеке. Никогда.
— Конечно, — виновато шепчет Юнги. — Я должен был подумать об этом. Прости.
— Ты скоро будешь дома?
— Пять минут, — обещает старший.
— Тогда, у меня есть еще один вопрос.
Подойдя к кассе, Мин улыбается девушке, пока достает бумажник из кармана.
— Задавай, — смело отвечает он в микрофон телефона.
— Когда ты вернешься домой… мы будем делать что?
Брюнет вытаскивает из бумажника деньги и передает их продавцу, переводя взгляд на чековую ленту, что медленно ползет из кассового аппарата.
— Мы будем нежиться, обниматься и целоваться до онемения губ, — уступает он, на этот раз игнорируя выражение лица кассира. — Ты доволен?
— Да, — щебечет Хосок. — Ты вышел на улицу, чтобы сказать это?
— Нет, — вздыхает Юнги, выходя за дверь в ночной мороз. — Я был прямо перед кассиром.
— О боже. Бедная Онни.
— Бедная Онни? Бедный я, — громко возмущается Мин. — Я сказал это прямо перед незнакомцем. Думаю, она подумала, что я с ней разговаривал.
— Ох, ну прости. Хочешь, можешь быть сегодня маленькой ложкой****?
— Господи, да замолчи ты уже, — смеется старший, добегая быстрым шагом до дома и открывая входную дверь на лестничную площадку.
— Ты поднимаешься?
— Уже поднимаюсь, — с легкой улыбкой подтверждает Юнги. — Надеюсь, ты вычтешь минуты, которые я потратил на Тэхена?
— Неа. Уже тридцать три минуты, а ты еще не дома.
— Вот же, черт, — хныкает брюнет, бросаясь по лестнице наверх.
Переступая последнюю ступеньку за раз, он с удивлением замечает гибрида, что стоит, прислонившись к дверному косяку, одетый в пижамные штаны и одну из старых футболок старшего.
— Ну, привет, Хен, — мягко приветствует Хосок.
— Привет, — выдыхает Мин, убирая наушники и телефон в карман. — Почему ты не в постели? Тебе нужно отдыхать, ангел.
— Я не могу спать без тебя, — признается гибрид, ерзая под пристальным взглядом Юнги.
Сердце брюнета часто забилось, так, будто еще чуть-чуть и оно выпрыгнет из груди, разрывая грудную клетку. Кажется, Мин Юнги сегодня потеряет не только жизненно-важный орган, но еще и рассудок.
— Почему ты такой милый...
Яркая улыбка вспыхивает на лице напротив, желая расползтись и по всему телу в виде мурашек.
— Входи внутрь.
Юнги улыбается и следует за гибридом, входит в квартиру и захлопывает за собой дверь. Он слышит, как Чон отключает вызов и кладет свой телефон на тумбу в прихожей.
— Зачем тебе так срочно понадобилось в магазин? Ради чего все это?
Мин, взяв за руку щенка, ведет его на кухню, попутно включая свет. Он ставит пакет на стол, призывая заглянуть внутрь.
— Это было необязательно покупать и сегодня, можно было подождать до завтра, — начинает оправдываться старший, беря инициативу на себя и нервно доставая упаковку клубничного молока. — Я просто… вроде как, хотел кое-что тебе подарить, поднять настроение вкусняшками.
Видимо, это был глупый поступок, замечая выражение щенка.
«Я оставил его ради… молока. Я оставил его из-за молока. Почему я такой дурак?»
— Ты ради меня пошел за молочком? — осторожно спрашивает Хосок, взмахивая хвостом позади себя.
— Даа, я бросил тебя, — нервно посмеивается старший.
Чон подходит ближе к Юнги, обвивая руками его шею, и тянет в теплые объятия.
— Мне очень жаль, что я оставил тебя одного, — извиняется Мин, тихо шепча в маленькое ушко гибрида и обнимая младшего за талию. — Хен не должен был этого делать.
— Нет, все в порядке, — мотает головой Хосок, столкнувшись носиками друг с другом. — Это так мило. Я рад твоему порыву.
— Ты имеешь полное право обижаться на меня, — заверяет его Юнги, не желая ничего, кроме как рвануться вперед и зацеловать. — Сегодня не тот день, когда я должен был оставлять тебя одного.
— Перестань винить себя, — твердо и мягко приказывает щенок. — Поцелуй меня уже.
— А разве я не наказан на четыре часа? Я опоздал на четыре минуты. По твоим правилам…
— К черту правила.
Брюнет не успевает съехидничать, как чувствует любимые губы на своих. Они оба улыбаются в поцелуй, стараясь не засмеяться в голос и смотря друг на друга с еле-еле открытыми глазами. Шалунишки.
— Давай уберем молочко в холодильник и пойдем спать, — предлагает Хосок, подставляя щеку, как грелку, для маленького носика старшего. — Ну что, готов быть маленькой ложкой?
— Ой, заткнись, — стонет брюнет, запрокидывая голову наверх.
— Это, значит, да?
— Возможно, — еле тихо бормочет Юнги. — Сначала в кровать.
Чон, удовлетворенный ранними словами, с энтузиазмом кивает и отступает к холодильнику, убирая молоко на нижнюю полочку.
Вместе они возвращаются в спальню, где Мин снимает с себя уличную одежду, меняя ее на футболку и спортивные штаны, а затем, не задумываясь, залезает под одеяло к гибриду. Рука Хосока тут же обвивает мускулистую талию со спины. Младший втягивает старшего в себя еще сильнее, утыкаясь носом в чужой затылок и оставляя короткие поцелуйчики на черной макушке.
— Твои руки такие холодные, — замечает щенок, проводя ладонью по родным костяшкам.
— Я же говорил тебе. Я — ящерица. Холоднокровный.
— Нет, ты котенок.
— А как же твое новое прозвище? Моти-Хен?
— Это только для особых случаев, котенок.
Юнги чувствует, как сильно бьется в груди его сердце. Он невольно вспоминает тот день в парке, когда он отказался признаваться, что ему холодно. И как гибрид грел его и ласково называл котиком. Кажется, ему это нравится.
— Еще раз, — нелепо бормочет старший.
— Да, котенок, — нежно на ухо выдыхает Чон. — Ты такой мягкий, котенок. Ты мне очень нравишься, котенок.
— Отвратительно, — улыбается Мин, закидывая свои ноги на лодыжки младшего.
— Знаешь, что? Щенок и котенок. Такой милый дуэт.
— Мне теперь называть тебя щенком? Это слишком очевидно.
— Ты можешь называть меня кем угодно, — усмехается Хоби, снова целуя старшего в макушку.
— Ангел; детка; щенок… А говорил, что это я медленный, как улитка. У меня уже три нежных прозвища для тебя, а ты… эх.
— А зачем тебе нужно так много? — ехидничает Хосок.
— Что? Лицемер.
— Готов поспорить с тобой, котенок.
Смеясь, парни еще раз пододвигаются ближе друг к другу, укладываясь выше на подушки. Они успокаиваются в наступившей уютной тишине, и последнее, что Юнги чувствует перед сном — это легкое дыхание на шее и безграничное счастье по всему телу.
