Из темных вод

Ричарду кажется, что сегодня человек не придет. Он уже давно выловил с океанического дна новые сокровища, заплыл на мелководье, где обычно любил бродить мужчина. Бережно разложил под водой поблескивающие перламутром ракушки, чуть вдавив их в песок так, чтобы не смыло набегающими волнами, и перебрался за каменистые валуны. Ждать. Ну, так когда же? Солнце валится к горизонту, утапливая всё побережье в алом. Тени от мелкой тропической поросли исчерчивают холодными полосами всё, до чего дотягиваются. Когда дневное светило скрывается в теплых водах океана, никто так и не появляется. Русал недовольно ведет хвостом, но не двигается с места. Он наблюдает за появлением первых светящихся точек на небосводе и напряженно прислушивается, пытаясь уловить привычный шорох шагов. Но ничего. Спустя час, всё ещё прибывая в одиночестве, Ричард расслабляется. Он больше не ждет. Просто смотрит вокруг и пытается понять, что чувствует — он редко бывал на поверхности ночью, да ещё так близко к суше. В нескольких милях отсюда горят огоньки человеческих поселений, оттуда едва уловимо веет дымом и приглушенно доносится музыка. Русал уже слышал такое, когда случайно оказался рядом с круизным судном. Было громко, рвано и неприятно — Ричард уплыл поглубже. Сейчас, на воздухе, его слух, заточенный под другое, с трудом выхватывает куски мелодий. Странно, непонятно, но терпимо. Он уже собирается возвращаться, когда вдруг слышит знакомую ругань. — Чертов булыжник! В темноте и за каменистой преградой Ричард почти не рискует быть замеченным, потому, чуть вытянув шею, он смотрит в сторону звуков. Человек выглядит уставшим, он неловко огибает крупные камни и часто спотыкается; сегодня в его руках пусто. Если бы не скалистая «стена», между ними — три метра. Мужчина останавливается, молча опускается на ближайший сухой камень. Он извлекает что-то из просторных карманов шорт. Спустя мгновение, в его руках, заискрившись, появляется маленький слепящий огонек. Ричард крупно вздрагивает от неожиданности и чуть было не выдает себя тихим всплеском, но Гэвин не обращает на это никакого внимания. В его руках дымиться какой-то скрученный листик, Ричард видел у человека такие раньше, но днем и зажатые меж зубов. Мужчина выдыхает сизый дым ввысь и, запрокинув голову, тоже глядит на звезды. Они смотрят вместе. Мир как будто замолкает, далекие шумы стихают, а волны словно становятся мягче. Ричард улыбается. Вселенная смотрит на них в ответ.