Перипетии судьбы

      После объявления из королевского дворца, на приём к главному лекарю выстроилась очередь, тянущаяся чуть ли не от Царства Земли. В основном она состояла из любителей лёгкой наживы и весьма увесистых и чрезмерно уверенных в себе граждан, уже распределивших, на что они потратят «честно заработанное». Из них даже пятая часть не допускалась к княжне, а из «одобренных» ни один не смог хоть как-то положительно на неё повлиять. Зато Тай Ли и Азула порой на полу валялись от всех этих клоунов, фокусников и первоклассных юмористов со всех уголков земли, даже Мэй порою издавал звуки, похожие на смех. Зуко тоже частенько улыбался, и после особенно удачного момента очередного выступления очередного неизвестного «мастера своего дела» он посматривал в сторону бледного печального лица, чья обладательница пустым взглядом следила за представлением. Замечая это, принц холодел и звал следующего рискнувшего уменьшить состояние королевской семьи.       Так шёл уже пятый день, но прогресса в поведении и болезни Евы не наблюдалось. Она уже начала есть питательные кашицы из овощей и разваренную дичь, самостоятельно ходила к балкону и обратно, даже что-то односложно отвечала на вопросы лекаря или какой-нибудь из служанок. Депрессия перестала прогрессировать, но Мао Зу говорил, что радоваться рано и что хворь княжны может вернуться в любой момент.       В это утро Зуко и Азула решили выбраться на прогулку и, с позволения лекаря, вытащить с собою Еву. Служанки разодели блондинку по последнему писку королевской моды: без доспех, как наряжалась Азула, только золото и алые ткани, складывающиеся в платье. Оно было довольно открытым, обнажая заострившиеся косточки ключиц и плеч, а так же достаточно сильно уменьшившиеся в объёме ноги, выглядывающие через разрезы длинной юбки. Волосы убрали в высокую причёску, открывая лебединую шею, теперь отрезанная в одной из битв с командой Аватара прядь у лица торчала, но весьма органично вписывалась в общую картину.       Было подготовлено два паланкина. В первый села Азула, в второй — Зуко и Ева. Процессия двинулась от дворца сквозь расступающуюся толпу людей, начавшую расти как только зевакам стало известно, что члены королевской семьи сегодня совершат прогулку.       Ева смотрела перед собой. Ей не были интересны улицы города, которые не изменились ещё с тех времён, когда она будучи ещё совсем юной вот так вот гуляла с матерью. Даже пешая прогулка больше пришлась бы ей по исстрадавшейся душе, но её никто не спрашивала, а если и спрашивал, она пропустила это мимо ушей и внимание, как и многие речи людей «извне». У Зуко внутри всё ещё всё клокотало и вздымалось при взгляде на невесту, но он стал заставлять себя относиться терпимее хотя бы к ней. Тем более, девушка позволяла ему сжимать свою маленькую бледную ручку, хотя раньше могла даже попытаться вытащить её из несильной хватки принца, что всегда ей удавалось.       Спустя минут пятнадцать от начала прогулки Зуко почувствовал, как Ева дёрнулась. Он сразу же удивлённо посмотрел на девушку, изумившись от её вида ещё больше. Княжна внимательным взглядом смотрела куда-то на переулок между домами, в котором находились дети. Судя по их одежде они были явно не из богатых семей.       Но сюрпризы на внезапном интересе Эвелейн к ребятишкам не заканчивались. К ним подошёл какой-то презентабельный мужчина, явно недовольный присутствием «беспризорников» рядом с площадью перед дворцом. Как только дети поднялись на ноги и побежали куда-то вглубь этого переулка, Ева сама вскочила и буквально выпрыгнула из паланкина, шокируя не только принца и принцессу впереди, но и простой люд, расступившийся перед отчаянно торопившейся куда-то княжной. Она даже чуть не сбила с ног того самого человека, прогнавшего её интерес. За ней тут же поспешили и Зуко с Азулой.       Сил у Евы не было, поэтому она двигалась перебежками. Сначала добежала до развилки в переулке, остановилась, огляделась, прислушалась, направилась в ту сторону, в которой, как ей показалось, скрылись те дети. Туфли были не очень удобные, но до заторможенного меланхолией сознания Цзинь-Син не доходила мысль снять их, чтобы выжать из исхудавшего тела большую скорость. Зуко и Азула не спешили догонять девушки, решив понять, что её так заинтересовало. Таким темпом они миновали с две дюжины поворотов и вышли к реке, впадавшей в море.       Ева сразу спряталась за домом, чтобы не попасться остановившимся неподалёку детям. Они расселись полукругом перед самой старшей девочкой и одновременно просили её сыграть «их любимую». В руках у юной музыкантши была панфлейта, она поднесла её к ласково улыбающимся детям губам и вдруг заиграла нежная мелодия.       У Евы вдруг сердце ёкнуло. Она очень и очень давно не слышала эти звуки. Колыбельная, что пела ей мать в детстве, не была распространена на их родине. Дело в том, что несколько лет госпожа Цзинь-Син училась у людей, ведущих кочевой образ жизни, совсем как когда-то Воздушный народ. От них она привезла не только знания (некоторые даже были стратегически важны для военных действий Народа огня), но и эту песню.       Княжна заворожено наблюдала за играющей девочкой, не заметив, как вышла из-за своего укрытия, чем всполошила детей. Сперва они просто как любопытные воробушки наблюдали за ней, а когда увидела своих принца и принцессу тут же испуганно подскочили с места — старшенькая даже обронила свою флейту — и хотели было убежать, но Эвелейн окликнула их:       — Нет, подождите!       От жалобного тона необычной девушки детские наивные сердца вмиг растаяли. Они остановились за спиной музыкантши и из-за своего «укрытия» наблюдали за медленным приближением княжны. Ева, ничуть не страшась запачкать дорогой наряд, присела а земле, чтобы подобрать панфлейту, после чего подошла к своре ребятишек. Худенькая ручка протянула музыкальный инструмент его владелице и княжна с сожалением подметила тот факт, что руки девочки были ещё тоньше, чем её. И шанса исправить это у ребёнка не было.       — Сыграй.       — Как прикажите, мем… — голос девочки дрожал, особенно когда она косилась за замерших за спиной Евы детей Хозяина огня. Приветливыми они не выглядели от слова «совсем».       Эвелейн положила ладошку на плечо музыкантши и сжала его.       — Это не приказ, милая. Не бойся, ни я, ни они не причинят тебе вреда. А теперь сыграй… если тебе, конечно, не сложно, — добавила почти моментально Ева.       Девочка кивнула и села на близстоящий камень. Дети расселись вокруг совсем как недавно, однако всё ещё косились на принца и принцессу. Ева улыбнулась им и вместе со всеми опустилась на пыльную землю, вызывая внутреннее негодование у Азулы. Однако она подавила в себе желание настучать по «светлой головушке» своей так называемой подруги, но теперь масло в пылающий в её груди огонь подлил и брат: Зуко подошёл к своей невесте и сел рядом с ней позе лотоса. Тут-то принцесса не выдержала, крикнул на брата и приказав ему встать, но он только отмахнулся. Гораздо больше его сейчас интересовали горящие от предвкушения глаза Евы, которая даже улыбнулась ему и сама сжала его ладонь в нетерпении.       Девочка, собравшись с духом, наконец заиграла. И в памяти Эвелейн всплыли и окутанная полумраком комната, и тёплая постель, и ласковые руки, нежно гладившие её голову, и тихий мелодичный голос матери…       Somewhere over the rainbow       Где-то за радугой,       Way up high       Очень высоко,       There’s a land that I heard of       Есть земля, о которой я       Once in a lullaby       Однажды слышала в колыбельной…       Somewhere over the rainbow       Где-то за радугой       Skies are blue       Небо голубое,       And the dreams that you dare to dream       И мечты, о которых ты осмеливаешься мечтать,       Really do come true       Действительно сбываются…       Ева решила подпеть, и, когда в мелодии наступил подходящий момент, тихо вступила:       — Somewhere over the rainbow       Где-то за радугой       Bluebirds fly       Синие птицы летают       Birds fly over the rainbow       Птицы летают над радугой       Why, then, oh why can’t I?       Почему же тогда, о, почему я не могу?       Девочка закончила играть и каким-то благоговейным взглядом посмотрела на княжну. Те же глаза были у остальных детей, завороженно слушавших пение Евы.       По приказу принца и принцессы всем семьям этих детей были пожалованы дорогие подарки, а музыкантшу взял на обучение к себе придворный учитель. Теперь она была частой гостьей в покоях княжны и каждый вечер играла ей новые разученные мелодии, сидя перед Эвелейн и Зуко. Иногда к ним присоединились вездесущие Азула, Тай Ли и Мэй.       Позже Ева и Зуко посетили поместье Цзинь-Син. Сейчас делами дома и рода занимался очень дальний родственник по материнской линии и в целом всё обстояло неплохо. Княжна вела себя более оживлённо, чаще улыбалась, больше питалась, но во взгляде всё ещё оставалась отчуждённость от мира Народа огня.