Как много знающих как жить, Как мало счастливо живущих... Сколь много вдохновенья ждущих, Сколь многим хочется любить... В диллеме вечной: быть - не быть, За счастьем призрачным бегущих, Как много знающих как жить, Как мало счастливо живущих... Увы, тут некого винить. Напрасно сетовать и злиться - Нам от Судьбы не уклониться. Как мало тех, с кем в радость быть, Как много жаждущих учить... А. Дагай
— Эй, ребята! Смотрите, что я нашёл! Переполненный каким-то отрицательным энтузиазмом, Сокка вбежал в пещеру, в которой укрывалась команда Аватара. Здесь были все её члена, и все они непонимающе смотрела на листок, который сын вождя тряс в своей руке. — Ты нашёл нам работу? Это хорошо, — Катара одобрительно кивнула брату, остановившему свой бег и спокойно подходящему ближе к друзьям. — У нас уже заканчиваются деньги Народа Огня. — Боюсь нам с этой работой не справиться. Сокка протянул листок сестре, и та покорно приняла его. Яркая надпись большими каллиграфическими буквами тут же привлекла внимание Аанга. Для Тоф Катара прочла вслух. — «Срочно! Принц Зуко и принцесса Азула ищут того, кто способен исцелить княжну Цзинь-Син!» — Ева заболела? — Аанг выхватил листовку из рук подруге и чуть ли не уткнулся в неё носом, читая более мелкий шрифт: — Княжна Эвелейн после большого потрясения страдает тяжёлым недугом — меланхолией. Дворцу требуется человек, способный развеселить юную госпожу. Если вы считаете, что ваши навыки и умения хорошо послужат королевской семье — вас примут на входе. Главный лекарь Мао Зу оценит ваши шансы на успех в данном деле и устроит личную встречу с принцем, принцессой и княжной. Наградой тому, кто сумеет выполнит желание королевской семьи, послужит золото весом исполнившего его. — Ева снова страдает… — грустно подытожила прочитанное Катара. Все ребята вслед за ней посмурнели. — Она ведь не знает, что ты жив, — девушка посмотрела на Аватара. Аанг хмуро кивнул. — Мне сказали, что объявления висят уже неделю, — говорил Сокка. — За целую неделю они не смогли найти никого, кто бы смог ей помочь! — Твои бы шутки сразу её развеселили, — спохватился Аанг, и тут его глаза вдруг загорелись воодушевляющей идеей. — Может, нам стоит отправить ей письмо с ними? — Не думаю, что это лучшая идея, Аанг. По многим причинам, — Катара покачала головой, вздыхая. — Ева сильная, она справится. А нам нужно думать о том, как победить Хозяина Огня — этим мы ей тоже поможем. Сокка поддержал сестру кивком. Он не стал говорить команде, что в городе он ещё слышал, что у Евы крайне тяжёлая стадия её болезни. И что ещё вчера она пыталась покончить с собой.***
Несколько дней назад... Радость Мао Зу была недолгой. После крайнего посещения покоев княжны принцем Зуко, её впервые застали сидящей в кровати. По словам лекаря, она плакала, а её руки то сжимали, то разжимали одеяло. На большее сил её истощённому телу не хватало — до этого, чтобы девушка не умерла от голода, её насильно поили питательными отварами. Тот день был днём радости во дворце. Об этом событии не говорили разве что немые, но и те изъяснялись на языке жестов весьма и весьма красноречиво. Общий энтузиазм возрос после того, как Эвелейн впервые стала сама открывать рот, когда её кормили служанки. Зуко был так рад, что весь день у него было хорошее настроение и он не разу не нагрубил Азуле, её подругам и даже прислуге. Но его тяготили мысли о том, что толчком к какой-никакой жизни девушки стали его самые грубые слова, которые он только произносил в её адрес. Поэтому в течение этого и последующего дня парень не посещал её, хоть Мао Зу очень на этом настаивал. В вечер того злополучного дня у Зуко было плохое предчувствие. Он проводил вечер в обществе Мэй, которая для себя решила, что способна заменить ему Еву хотя бы на это время и даже рассчитывала на что-то большее. Принц терпел её только потому, что она в основном молчала и собеседником в случае чего была сносным. Но это не помешало ему довольно резко отвечать на её слова, когда девушка решала вдруг заговорить. Суету за дверью они услышали одновременно и так же одновременно вышли узнать, в чём дело. Пробегающая мимо женщина, которая заправляла прислугой во дворце в силу трудного положения её благородного, но бедного рода, попросила немедленно зайти обратно и ждать посыльного с новостями, когда всё уладится. По её словам, повода для волнения нет: это не нападение, а лишь довольно странная ситуация. Зуко и Мэй пожали плечами и закрыли дверь изнутри комнаты отдыха. Не смотря на правдоподобные заверения немолодой госпожи, принц отчего-то чувствовал, что произошло нечто ужасное. Теперь его собеседница начала его откровенно раздражать, и он не постеснялся ей об этом сообщить. Ему вдруг захотелось срочно отправиться в покои Евы, увидеть княжну, лично убедиться в прогрессе её выздоровления, но юноша тут же пресёк это желание. Он всё ещё помнил доносы о слезах невесты после своего ухода. На завтрак следующего утра, на котором присутствовали принц, принцесса и её подруги, пришёл лично Мао Зу с подробным донесением вчерашнего инцидента. Он сразу заверил слушающих о том, что новости наинеприятнейшие и что связаны они со всем им хорошо знакомой личностью. По словам лекаря, его положительные прогнозы по поводу Евы не оправдались, и её возросшая активность только вышла всем боком. Вчера днём она впервые поднялась с постели, когда в комнате никого не было — лишь в таких редких случаях она проявляла признаки жизни, пребывая при этом всё в том же трансе «мёртвой душой», как назвал его Мао Зу. Никому об этом не сообщалось, ведь сам врачеватель надеялся на повторное проявление признаков выздоровления, но его так и не состоялось. К вечеру он покинул покои княжны, оставив её на попечение помощниц. Пока двое из них направились за ужином для госпожи на кухню, третья была настолько глупа, что позволила себе выйти из комнаты Эвелейн, чтобы проверить, кто шумит в коридоре. В это время мимо проходил Мао Зу. Завидев болтающуюся без дела девушку, он отсчитал её по всей строгости, а когда узнал, что она самовольно покинула покои княжны, оставив ту, ко всему прочему, ещё и одну, чуть ли не испепелил на месте. Едва ли не за волосы лекарь вернул помощницу на рабочее место, и вот тут его самого чуть не ударила болезнь сердца. Княжны в постели не было. Она стояла босыми ногами на перилах балкона, невысоко расставив руки в стороны. Ева не реагировала на посторонние звуки и крики служанки и лекаря. Уже спустя через несколько секунд она шагнула в пустоту. На гневные крики королевской семьи и их приближённых, которые были лишь вопросами о жизни княжны, лекарь отвечал, что княжну удалось спасти и благодарить надо прихваченную принцессой Азулой из Царства Земли парочку Дай Ли, приставленную охранять Эвелейн балконом ниже её покоев как раз для такого случая. Как только Мао Зу дошёл до описания данного эпизода своей долго заготавливаемой речи, Зуко, сидящий словно на иголках всё это время, подорвался с места и понёсся в сторону покоев невесты. За ним гордым, но быстрым шагом направились и Азула с Тай Ли. Мэй, чертыхнувшись, осталась в столовой, чтобы доесть свой завтрак.***
Ева сидела на кровати и смотрела пустым взглядом перед собой, когда принц ворвался в её покои ещё громче, чем днями ранее. Служанки, сидевшие здесь, в испуге подскочили с места и поклонились ему, тем самым закрывая обзор на девушку. Зуко грозно зыркнул на них. Они тут же отошли в разные стороны. У девушки были перемотаны запястья. Бинты скрывали синяки и ссадины, оставленные цепями сюрвейров. Только с помощью этих кандалов и покровительства по меньшей мере сотни Духов и молитв им Дай Ли удалось поймать летящую вниз княжну. Они даже выбили ей левое плечо из сустава. Оно тоже было в бинтах. Лицо Зуко перекосила боль. Самоубийства в их стране было редкостью. По крайней мере, среди представителей его народа. Огненные люди были слишком сильные, чтобы не справиться с жизненными трудностями. Их воспитывали такими с детства: стойкими, упрямыми, твёрдыми. И Ева была самой сильной из всех, кого он знал. Она справлялась со всеми невзгодами, хоть жизнь и била ей каждый раз под дых всё больнее и больнее. Принц совершил страшное преступление против неё тогда, в Ба Синг Се, если это послужило её попыткой закончить своё существование на этой жестокой земле. — Пошли прочь… — тихо выдавил из себя принц. Служанки, словно испуганные тигром птички, моментально выпорхнули из покоев, оставляя его наедине с больной. Дверь захлопнулась за девушками. Не прошло и трёх секунд, как Зуко упал на колени перед кроватью и поник головой. Его руки в бессилии сжали простынь постели, а глаза стало вдруг нещадно щипать, от подступивших к ним слёз. — Прости, прости меня, родная... — взмолился он, говоря быстро, почти не слышно. Но от этого собственные слова не переставали беспощадно оглушать его самого. — Прости за то, что предал твоё доверие, прости за то, что бросил одну, прости за то, что сказал тебе тогда. Я просто испугался, испугался того, что ты оставишь меня, что никогда не простишь! Думал, ты специально претворяешься, чтобы позлить меня, потому что не любишь, ненавидишь. Его рука вцепилась почти мёртвой схваткой в ладошку Евы, притягивая ту к себе. Но как только Зуко заметил, как побелела её кожа там, где он давил на неё, его хватка ослабла в разы. И уже совсем скоро он аккуратно приложил хрупкие пальчики к своим губам. — Ты только подожди, слышишь? Я обязательно тебя спасу! Только не покидай меня, пожалуйста. Не оставляй меня одного, молю. Он поднял блестящие солёной влагой глаза к бледному лицу Эвелейн. И вдруг Зуко замер. Ева смотрела прямо на него! Он готов был поклясться, что её глаза на долгие-долгие мгновения перестали быть пустыми, а взгляд — неосознанным. Она моргнула, перевела зрачки с его изумлённого лица на их сплетённые руки и снова замерла. Зуко подорвался с места, да так резко, что девушка слегка вздрогнула. А когда он сел на край кровати, накрывая рукой её впалую щёку, ему даже не пришлось самому прикладывать усилия — Ева сама подняла на него голову, и взгляд полный отчаяния и боли пронзил принца. — Я вылечу тебя, — обещая скорее самому себе, чем невесте, уверенно, но с примесью тоски и горя заявил Зуко. — И всё будет хорошо. Совсем как раньше. Набравшись храбрости, юноша приложился к губам девушки, до боли жмурясь — лишь бы не видеть этих опустошённых алых глаз напротив! Ева даже не моргнула во время этого маленького акта любви, выступающего сейчас скорее как акт их совместной, но слишком разной боли и скорби. Она до сих пор мало что понимала и не могла даже здраво мыслить — лишь слушать какие-то назойливые звуки внешнего мира, которые вдруг стали успокаивающими. Зуко поцеловал девушку и в лоб, после чего за затылок притянул её щеку к своей груди, пытаясь максимально удобно устроить княжну на ней. Его руки слишком сильно сжали её маленькое тело. Принц с горечью подумал о том, что если бы всё было как раньше и Ева была здорова, она бы непременно заявила о посягательстве на её целостность. Что он слишком сильно сжимает её и что ей просто нечем дышать. — Я тебя спасу...