Как приручить Фредди

      Той ночью Джим проснулся в холодном поту. Его сердце колотилось, а мысли спутывались. Ему приснилось что-то ужасное, явно трагическое, но он никак не мог вспомнить, что именно. Он потревожил мужчину, спящего рядом с ним. Мужчина пошевелился, сонно приподнял голову и поинтересовался:       — Что случилось?       — Ничего, просто тревожный сон.       — Не переживай, я рядом, зайчик, — сказал он очень нежно, так, будто мог отогнать страшный сон и защитить от любого кошмара. Джим прижал его к себе, поцеловал в смуглый лоб и стал размышлять над тем, что же спровоцировало такой сон. Причин для этого, казалось, не было: день прошёл замечательно. Но нервозное состояние не покидало ирландца.       — Тебя что-то беспокоит?       — Я и сам не знаю.       Закончив исполнять «Is This The World We Created», Фредди Меркьюри и Брайан Мэй вышли со сцены с довольными и весьма умиротворёнными лицами. Впереди всех ожидал финальный выход, закрытие фестиваля, но оно представлялось скорее развлечением, чем выступлением. Все артисты должны были выйти на сцену и спеть ту самую, благотворительную «Do They Know It’s Christmas?». До этого действа группа расслаблялась в своём трейлере и выпивала. Фредди опрокинул целую стопку водки и заметно размяк, сидя на диване в объятиях Джима. Его напряжение наконец спало, осталось только хорошее настроение и гордость за прошедшее мероприятие.       — Мы это сделали, парни! — говорил он своим коллегам и друзьям.       — Ты потряс весь мир, Фред, — забавным, слишком восторженным голосом ответил ему Роджер.       — Не преувеличивай, дорогуша, — смущённо засмеялся Фредди, как обычно, в своей манере — прикрывая рот рукой. После этих слов он повернул голову в сторону Джима, который приобнимал его за плечи и спросил. — Тебе понравилось?       — Ты шутишь? Конечно! Это ведь мой самый первый концерт, который я посетил.       Фредди обиженно надул губы, ожидая, по всей видимости, услышать совсем другое. За десять минут до закрытия фестиваля Фредди выпил достаточно, чтобы ему стало жарко и весело. Он переоделся в красную майку и уже собирался выходить вместе с остальными музыкантами «Queen», когда Джим его остановил.       — Постой. Я хочу поцеловать тебя и кое-что сказать.       Когда мужчина прикоснулся своими губами к губам Фредди, он почувствовал, что от того пахло алкоголем и каким-то особенным, природным запахом, который был свойственен только этому человеку и который не мог не вызывать головокружение. Одурманивавший аромат отгонял прочь все мысли, Джиму хотелось просто вдыхать его и наслаждаться. Не без труда заставив себя отстраниться, Хаттон серьёзно взглянул в большие миндалевидные глаза напротив.       — Ты же понимаешь, я имел в виду, что мне очень понравилось твоё выступление, а не сам концерт?       — А как же остальные музыканты? Они не заслужили твоего одобрения? — подшутил Фред.       — Плевать я хотел на остальных. Мне приятно было видеть тебя в работе, я не мог оторвать глаз.       Сказав это, Джим взял правую ладонь Фредди в свою.       — Ты — настоящая королева, — шёпотом произнёс он и поцеловал смуглые пальцы.       Фредди смущённо засмеялся, убирая руку, чтобы прикрыть ею рот, но Джим вернул её обратно в свою ладонь. Ирландец смотрел на него восхищённо, но в тоже время как-то слишком грустно и серьёзно. Не в силах больше терпеть, Джим сказал:       — Сними его.       Фред продолжал посмеиваться, делая вид, что не понимает смысла его слов.       — Ты о чём?       Лицо Джима окончательно помрачнело. Он рывком поднял ладонь Фредди вверх и произнёс, нахмурив густые красивые брови:       — Сними. Его.       — Ах, ты об этом кольце, — продолжал притворяться идиотом певец. — Оно настолько тебе мешает?       Джим чуть было не раскрыл рот от удивления.       — Неужели ты действительно не видишь в этом ничего странного?       — Это обычное украшение.       — У тебя есть украшение, которое дарил тебе я, а не он.       Фредди опустил голову, не произнеся ни слова.       — Зачем ты его носишь, Фред?       Фредди снова молчал.       — Скажи мне правду. Ты всё ещё с ним?       — Нет, я люблю тебя.       На этот раз молчал Джим. Он тщательно старался сдерживаться, но предательский ком в горле подступал всё ближе. Наконец, он произнёс:       — Ты говоришь, что любишь меня, но при этом таскаешь кольцо, которое тебе подарил другой мужик. Знаешь что? Пошёл ты к чёрту.       С этими словами Джим отвернулся от него и направился в сторону выхода из трейлера. Фредди опередил его, подскочил к двери и заградил ему выход. Пару секунд он пялился на него своими карими глазами, затем схватился левой рукой за палец правой и сорвал с себя кольцо.       — Доволен? — спросил он, швырнул кольцо на диван и уставился на Джима. Его выражение лица было злым и каким-то слишком разочарованным. Ирландец испугался этого лица, он подошёл, обнял Фредди, а затем взмолился:       — Прости меня, пожалуйста, прости.       Фредди стоял, в нерешительности опустив руки. Его удивляли и прельщали чуткость и нежность Джима, но в то же время раздражало его поведение.       — Ты не должен просить прощения. Это ведь я обидел тебя.       — Но я не хотел огорчать тебя.       Фредди закатил глаза, а затем обхватил Джима руками за талию и произнёс:       — Ты прав насчёт кольца. Мы с Винфридом расстались, я сам не знаю, зачем носил его. Скорее всего, по привычке.       После этих слов он немного отстранился, взял лицо Джима в свои ладони и поцеловал в нос, в знак примирения.       — Мне пора на сцену. А ты пока собирайся, поедем домой.       — Ты не пойдёшь на вечеринку по случаю окончания фестиваля?       — Нет. Я устал и хочу провести вечер со своим мужчиной, перед телевизором.       — Говоришь так, словно ты пожилая дама! — рассмеялся Джим.       — Сегодня ночью я докажу тебе обратное, — очаровательно усмехнулся Фред, подмигнул и вышел из трейлера.       Джим начал собирать вещи, разбросанные по всему трейлеру. Он подошёл к дивану, взял в руки кольцо и стал рассматривать его, не заметив, как вошёл Пол Прентер. Он замер возле двери и стал странно смотреть на ирландца.       — Что там? — произнёс он.       Джим вздрогнул и быстро спрятал кольцо в карман.       — Ничего.       Не обращая никакого внимания на возню Хаттона, Пол развалился на диване и продолжил странно смотреть на него своими маленькими глазами. В какой-то момент на его лице появилась неприятная ухмылка. Джиму это надоело.       — Почему ты смотришь на меня так, как будто я что-то украл?       В этот самый момент в трейлер вошли Джо с Фиби, по-видимому, для того, чтобы помочь Джиму собираться.       — Пол? — вопросительно посмотрел на этого наглого мужчину Фристоун. — Где тебя черти носили весь день?       — Я был неподалёку. Общался с организаторами, — ответил Прентер, всё так же глядя на мистера Хаттона. Но, сказав это, он поднялся и вышел.       Оценивая ситуацию, Джим, лёжа ночью после концерта в одной кровати с Фредди Меркьюри, понимал, что всё это было неспроста. Казалось, что Пол Прентер что-то замышлял, но ирландец не мог понять, что именно. После ночного кошмара, от которого он проснулся с колотящимся в груди сердцем, мужчину настигла бессонница. Он продолжал анализировать проведённый на фестивале «Live Aid» день, хотя это, похоже, не давало ему никаких новых сведений.       Ночное путешествие домой к Фредди оказалось занятием не менее тяжёлым, чем путь до стадиона днём. Зрители высыпали из стадиона наружу, а впереди тянулась длинная колонна машин. В лимузин к ним навязался противный Пол Прентер, которого сначала хотели отвезти домой, но, из-за настроения Фредди, ухудшающегося в связи с длительным пребыванием в автомобиле, было принято решение оставить его на ночёвку.       В квартиру на Стаффорд Террас они добрались как раз к завершению трансляции «Live Aid» в Америке. Джо открыл бутылку шампанского, все уселись перед телевизором, стали выпивать и смотреть концерт. В то самое время Джим снова ощущал на себе неприятный взгляд очкарика-Пола, особенно в те моменты, когда Фредди откидывался на плечо ирландца, или же прижимался к его груди. «Возможно ли, что он влюблён в Фредди?», — пронеслось в голове у догадливого и ревнивого мистера Хаттона. Когда Джим с Фредом, наконец, упали на кровать, солист восхищённо сказал:       — Это и правда был замечательный фестиваль, который вошёл в историю рок-концертов!       — А всё благодаря тебе, — прошептал Джим, восхищённо глядя на своего мужчину.       — Правда? Раз так, то поцелуй меня…       Как можно было отказаться от такого предложения? Джим приблизился к его лицу, нежно погладил щёку парса своей большой ладонью и слился с ним в горячем, страстном поцелуе.       — Я безумно рад, что твоё первое посещение концерта прошло так удачно, — выдохнул в губы Джима Фред.       — Мне приятно, что ты думаешь обо мне, Фредди.       — Ещё как думаю! — воскликнул смуглый певец, взял ладонь Джима в свою и положил её между своих ног. — Чувствуешь?       — Мне казалось, я удовлетворил тебя чуть раньше, днём, — хитро улыбнулся ирландец.       — О-о, это было потрясающе! Но ведь это было днём, — не менее хитрой улыбкой ответил ему Фред. После этих слов он чмокнул Джима в щёку, подскочил с кровати, скинул с себя одежду и голышом направился в душ со словами: «Я скоро». «Скоро», по всей видимости, наступало очень долго, потому что уставший мистер Хаттон уснул в том же положении, в каком его оставил обнажённый Фредди. В какой-то момент он почувствовал шевеление, а затем что-то защекотало его чуть ниже живота. Он мгновенно проснулся, но не подал виду, потому что понял, что этим «чем-то» были усы Фреда. Он уже успел расстегнуть и спустить джинсы ирландца наполовину, а теперь пытался стянуть нижнее бельё зубами, что, впрочем, мастерски у него выходило. Джим больше не мог притворяться, как только горячий рот обхватил его орган. Его выдала эрекция и протяжный стон, который сорвался с губ сам по себе.       — Я вижу, тебе нравится, — соблазнительно прошептал Фредди, вынимая член Джима из своего рта и обхватывая его тонкими ловкими пальцами. Его горячее дыхание обжигало кожу, а слюна, стекающая от головки до основания, сводила с ума похлеще алкоголя или наркотика.       — Как это может не нравиться? У тебя так хорошо получается… Мне до тебя далеко.       — Тебе нужно тренироваться чаще, — ответил Фредди, а затем очень хитро улыбнулся и произнёс, — у меня есть идея.       В их отношениях Фредди всегда был главным инициатором применения всевозможных новинок в сексе. И хотя он был приверженцем проверенных поз, иногда любил «что-то придумывать». Глядя на его загадочную улыбку и соблазнительный вид «руки в боки», Джим догадался, что он имел в виду.       — Ох, Фредди, это же жутко неудобно.       — Что же в этом неудобного? У нас с тобой небольшая разница в росте. Давай, попробуем разок.       Джим второй раз за ночь поймал себя на мысли, что отказать этому сексуальному мужчине было просто невозможно, особенно когда все тайные желания выдавал член, который нетерпеливо подрагивал и хотел большего. Плюнув на смущение и неудобство, Хаттон притянул певца к себе и уложил набок так, чтобы ноги Фредди оказались выше головы Джима, а эрегированный орган — напротив лица. Фредди рассмеялся от неожиданности, а через пару секунд сам с немалым удовольствием заглотил член, который так же удобно расположился перед его лицом. Они активно двигались, удовлетворяясь орально, до умопомрачения ласкали возбуждённые органы друг друга языками и почти синхронно постанывали. Когда Джим двумя пальцами вошёл в расслабленное колечко между ягодиц Фреда, мужчина протяжно застонал. Хаттон стал двигать пальцами внутри, нащупывая чувствительную точку и при этом не забывая делать минет своему любовнику. Он почувствовал, как Фредди задрожал, а затем услышал, как он ещё раз захлебнулся приглушённым из-за занятого рта стоном.       — Ты хочешь меня о чём-то попросить, Фредди? — томно спросил Джим, оторвавшись от него, но продолжая двигать пальцами.       Казалось, певец где-то потерял свой чудесный голос. Мистер Хаттон радовался, потому что, по всей видимости, попал именно туда, куда надо. Фред еле слышно стонал, судорожно сжимая ягодицы Джима, его ноги дрожали и помогали насаживаться на пальцы любовника.       — Фредди, ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?       В ответ он громче застонал и стал утвердительно кивать головой, насколько ему позволял это сделать внушительных размеров орган во рту. Джим ликовал. В те моменты, когда они были в постели, он чувствовал свою власть над ним. Ему доставляло огромное удовольствие осознание того, что Фредди отдаётся ему в самой страстной и похотливой своей манере. Певец бросался в омут с головой, забывая о своём самолюбии, превосходстве и знаменитости. Он не мог устоять перед искушением, а это не могло не прельщать его партнёров. Кто бы отказался поиметь такого мужчину?       — Скажи это, — произнёс Джим, желая услышать столь соблазнительную просьбу. Он нежно отстранился, затем лёг уже лицом к Фреду, накрывая его сверху своим телом, взялся руками за смуглую шею, поглаживая и немного сжимая её, и ещё раз повторил, — скажи это.       — Возьми меня… — прошептал Фредди, и это окончательно свело любовника с ума. Он одним плавным, осторожным движением вошёл в горячую плоть и начал медленно двигаться, надавливая на чувствительное место внутри и доводя до исступления лежащего под ним солиста. С каждым новым толчком Фредди терял самообладание. Он схватился за ягодицы Джима, заставляя мужчину двигаться сильнее и жёстче. Несколько раз он останавливал ирландца, делая короткие передышки, а затем снова, но уже более требовательно, просил ускориться. Хаттон двигался ритмично, направляя член на простату. Его старательность очень нравилась Фредди: он кусал губы, подушки, сжимал взмокшее одеяло под собой, изгибался и развратно постанывал. В ту ночь он кончил, не прикасаясь к своему большому мужскому достоинству, что явилось для него вершиной наслаждения. После одного бурного секса они вместе сходили в душ, где им ещё раз захотелось испытать те фантастические ощущения, которые они получали от этого процесса. В конце концов они повалились на кровать, прижались друг к другу и уснули.       Без сомнения, всё казалось безупречным: концерт «Live Aid», выступление «Queen», огромная восторженная толпа зрителей, секс с Фредди в трейлере, секс на его кровати и в душе ночью. Всё, кроме одного. По-прежнему лёжа на кровати, уставившись в потолок, Джим не мог избавиться от нервозного состояния. «Неужели всё из-за этого мерзкого Пола Прентера?», — подумал Джим, переворачиваясь на бок. Перед его глазами всплыл тёмный силуэт любимого мужчины, тихо сопящего и укутанного в одеяло. Это зрелище согревало и немного успокаивало ирландца. Тщательно стараясь не думать ни о чём, парикмахер Джим всё-таки смог снова заснуть.       Утром Хаттон проснулся первым. Его разбудила головная боль. Она не дала ему насладиться тем уютом, который создавал спящий под боком Фред. Джим засобирался встать с постели, чтобы отправиться в столовую и попросить у Джо лекарство от головной боли, но тут его любовник зашевелился, придвинулся ближе и, по своему обыкновению, закинул одну ногу на бедро ирландца и уткнулся носом в его плечо. Джим замер. «Да пусть лучше я умру от боли, чем разбужу это чудо», — подумал он, глядя на любимого со счастливой и невероятно нежной улыбкой. Фред всегда спал гораздо дольше его. Он вообще был большим соней, но ему не всегда удавалось хорошо отдохнуть. То утро было одним из тех, когда его совершенно не хотелось будить. Джим стал терпеливо ожидать пробуждения солиста, наблюдая за движениями мышц его лица. Скромный ирландец всё никак не привык к той мысли, что они вместе. Этот экзотический красавец всегда казался ему той непостижимой мечтой, которую невозможно добиться, с которой невозможно совладать, которая не поддаётся искренней любви, как бы он не старался. Но вот, он был с ним в одной постели, умиротворённый и в то же самое время невероятно соблазнительный. Или ему только казалось, что Фредди принадлежал ему? Джим вспомнил слова из той песни, которую Фредерик давал ему послушать: «Don't waste your time with loving, love don't work for me»*       «Что, если это действительно так, и сейчас он со мной только потому, что я его очередной любовник до тех пор, пока не надоест?..». Джиму стало плохо от этой мысли. Он старался не накручивать себя и не думать о таком, но это было невозможно, потому что с каждым днём он всё сильнее влюблялся в этого человека и всё больше боялся его потерять.       Он вспомнил ещё одну строчку из песни: «I'm your one day ecstasy, next day no…»**, от чего ему стало ещё хуже. Его голова раскалывалась, он уже не мог терпеть боль. Он осторожно выбрался из-под ноги Фредди, хотя знал, что певец, скорее всего, проснётся: у него был очень чуткий сон. Надев на себя всё те же боксеры, майку и джинсы, Джим поспешно вышел из комнаты.       Джо, по всей видимости, уже давно бодрствовал, потому что успел приготовить индийский суп, жаркое, а также испечь булочки к чаю. Изумительный аромат напомнил Джиму о том, что он ничего не ел, кроме вчерашнего мяса, приготовленного Элтоном Джоном на гриле.       — Фредди ещё спит? — спросил повар.       — Должно быть, уже проснулся.       — Вы разговаривали с ним о том рыжем парне, который заявился в парикмахерскую и стал тебя целовать?       Джим тяжело опустился на высокий стул, стоявший у кухонной тумбы и тут же заметил Пола Прентера, который стоял в дверном проёме и не подавал признаков своего присутствия. Он молчал и ещё более мерзко, чем ночью, смотрел на Джима. Бедняга-Хаттон захотел провалиться под землю, исчезнуть с этой планеты, потому что теперь его точно ожидал скандал. Он мучительно вздохнул, опёрся о тумбу и уронил голову на большую ладонь. Игнорируя испытывающий взгляд менеджера Фредди, он произнёс:       — Ещё нет, но теперь, видимо, поговорим.       Джо заметил Пола и еле слышно «ойкнул».       — У тебя есть что-нибудь от головной боли?       Выпив лекарство, Джим стал ждать. Пол постоял какое-то время с ними, а затем вышел.       — Тебе не поздоровится, — тихо сказал Джо.       Мужчина снова тяжело вздохнул. Через несколько минут послышались шаги и голос Фредди в гостиной. Джим подскочил со стула и направился к нему, решив обо всём рассказать прежде, чем это сделает Пол. Фред пребывал в отличном настроении. Он обнял и поцеловал своего любовника, а затем попросил еды, так как чувствовал себя безумно голодным. Когда они уселись за стол, Джо стал подавать им завтрак и десерты. Джим жалобно смотрел на итальянца всё это время, ему ужасно не хотелось портить настроение Фредди. Джо многозначительно уставился на него в ответ, его мысли, казалось, можно было прочитать: «Тебе придётся, иначе за тебя это сделает кое-кто другой».       — Фредди, мне нужно кое-что тебе рассказать, — начал Джим, когда мужчины остались наедине. Приподняв брови, певец кинул на него быстрый взгляд, не отрываясь от поглощения своего йоркширского пудинга. Но вся решительность ирландца испарилась, когда в комнату вошёл Пол, сел за стол и произнёс:       — Фредди, что касается твоего предстоящего дня рождения, то я уже забронировал место, они начинают готовиться к проведению вечеринки.       — Отлично.       — Я бы ещё раз хотел утвердить список гостей, — сказал Пол и ухмыльнулся, глядя на Джима, — у меня остались некоторые вопросы, касающиеся вас, мистер Хаттон.       Фред, наконец, оторвался от пудинга и посмотрел на Пола.       — Я уже разослал приглашения всем. Осталось кое-что уточнить. Скажите, Джим, хотите ли вы позвать своего любовника на праздник? Если да, то мне придётся сделать и отправить ещё одно приглашение.       Глаза Пола мерзко сверкали, а ухмылка победоносно расплывалась всё шире. Бедному мистеру Хаттону захотелось подойти к нему и со всей силы ударить, но он понимал, что теперь находится не в том положении, чтобы распускать руки. Лицо Фредди Меркьюри мгновенно изменилось. Оно не стало ожесточённым или злым, вовсе нет. Всё случилось с точностью до наоборот. Он смотрел на Джима, и в его глазах читались безразличие, холод и капелька такой печали, что казалось, будто он сейчас уйдёт и выпрыгнет из окна. Ирландец не понимал, как все эти противоречивые эмоции могут умещаться в одном только взгляде. Он испугался его лица второй раз за одни только сутки. Он уже открыл рот, чтобы сказать хоть что-то, но Фредди резко встал и жестоко произнёс:       — Не смей оправдываться. Я не хочу тебя слышать.       Это был именно тот самый момент, которого Джим больше всего боялся. Солист отвернулся и ушёл, забыв о своём завтраке. «Он же останется голодным», – даже тогда Джим переживал за него больше, чем за себя. Прентер смотрел на эту сцену и ликовал. Когда ирландец обратил к нему свой взгляд, менеджер лишь пожал плечами и скривил губы. Мужчина не знал, как поступить: вмазать Полу или побежать за Фредди. Он зашёл на кухню к Джо и стал бродить туда-сюда по комнате. Фанелли сочувственно смотрел на него, а через некоторое время сказал:       — Если ты будешь тут ходить, ситуация не решится. Пойди и поговори с ним.       — Я боюсь, что он меня выгонит.       — Он уже это сделал, когда встал и ушёл.       Джим нашёл Фредди в спальне. Он сидел на кровати и рассматривал какие-то бумаги. Джим поставил поднос с чаем и булочками, который взял с собой, на маленький кофейный столик и подошёл ближе к певцу.       — Давай поговорим.       Поначалу Джиму казалось, что Фред абсолютно спокойно воспринял это предложение: он оторвался от своего занятия и немного повернул голову в сторону провинившегося любовника. Время остановилось. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Фредди встал, бросил свои бумаги в лицо Джима и вскрикнул:       — Иди к чёрту!       Некоторые бумаги попали на поднос с чаем, поэтому Джим отвернулся и стал их собирать. В этот момент к нему сзади подошёл Фредди и стал колотить ирландца по спине, продолжая кричать:       — Уходи из моей комнаты, мудак!       Мужчина схватил солиста за кисти рук и крепко сжал, заставляя остановиться.       — Перестань истерить и послушай меня!       Фредди вырвался и продолжил колотить его уже по груди. В определённые моменты своей жизни он мог быть невероятно сильным физически, что не сочеталось с его телосложением.       — Ты что, поверил этому мерзкому Полу? — закричал на него Джим.       — Да я скорее поверю ему, чем тебе.       Это очень обидело Хаттона. Он перестал сдерживать Фреда и отступил назад. Затем он жестоко и тихо произнёс:       — Да ты только посмотри на его самодовольную рожу. Он только и мечтал о том, как бы поссорить нас. Ты не видишь этого, а я вижу. Он пожирает тебя глазами. Неужели он никогда не предпринимал попыток тебя съесть, а, Фредди?       — Вот только не надо сейчас показывать свою ревность! Это ты ещё мне что-то говоришь про любовников, про Винни, когда сам спишь со всеми подряд?!       — Да не сплю я со всеми подряд! Мы с тобой не были вместе, когда я познакомился с Кевином.       — Теперь так будет происходить всегда? Как только между нами произойдёт какая-нибудь ссора, так ты сразу полетишь в свой Лондон и начнёшь шляться по гей-клубам в поисках новой задницы?       — Ссора? Ты серьёзно считаешь, что между нами тогда была ссора? Ты не считал меня своим мужчиной, Фредди. И я не уверен, что считаешь даже теперь.       Фред немного успокоился. Он сел на кровать, поднял свои большие карие глаза и равнодушно стал глядеть на ирландца.       — Ты не должен был тогда уезжать, — он произнёс это уже более спокойным голосом, а потом тихо добавил, — и тогда всё могло бы быть иначе…       — Ничего бы не было иначе. Ты бы продолжил водить меня вокруг пальца, развлекаясь со своим огромным, жирным немцем.       При упоминании об этом мужчине глаза Фредди наполнились гневом и болью. Джим поспешил добавить:       — Если не с ним, так с другими.       — Почему ты не расстался с этим своим рыжим? — неожиданно спросил Фредди, снова переводя тему разговора на Джима. — Почему до сих пор с ним? Ведь Пол имел в виду именно это?       — Ничего твой Пол не знает. Он вырвал это из контекста.       — Из какого контекста?       — Из моего разговора с Джо.       — Я так и знал! Снова Джо!       — Это вышло случайно. После дня рождения Джона Дикона я не успел встретиться с Кевином, чтобы всё ему объяснить. Он думал, что между нами продолжаются отношения. Он зашёл ко мне на работу, где я стриг Джо, подошёл и поцеловал меня у него на глазах. Позже Джо пригрозил всё рассказать тебе, если я сам этого не сделаю. Сегодня я как раз собирался поговорить с тобой.       — А когда же ты собирался поговорить с этим своим Кевином? Ты ведь так и не расстался с ним?       Джим был очень чутким человеком. Он молчал, вспоминая добрые и нежные глаза рыжего ирландца. Он представлял, как ему будет больно разбивать сердце этому парню.       — Отвечай! — нетерпеливо воскликнул Фредерик, встал, упёрся руками в бока и выжидающе уставился на мужчину напротив.       — Сегодня. Я встречусь с ним сегодня, Фредди.       Солист перестал хмуриться. Его лицо стало выглядеть более счастливым и довольным, чего нельзя было сказать о лице Хаттона.       — Прости меня, — второй раз за день Джим говорил ему эти слова.       — Прощу, как только ты разберёшься со своим сопляком и приедешь ко мне в Мюнхен.       Они встретились в небольшом сквере недалеко от булочной, места работы ирландца Кевина. Рыжий парень весь сиял, от чего Джиму становилось только тяжелее.       В тот день погода выдалась замечательной. Сияло солнце, и дул приятный, всё ещё летний, ветер. Прогуливаясь вместе с Кевином по скверу, Джим чувствовал себя неловко. Он засовывал руки в карманы и вдруг нащупал кольцо, которое он спрятал там в тот самый момент, когда Пол Прентер зашёл в трейлер накануне ночью. Он грустно усмехнулся. Джим и Кевин присели на лавочку перед фонтаном.       — Как твои дела, Джим? Ты решил все свои проблемы?       — Да… нет… то есть, да. Почти. Кевин, нам нужно поговорить.       Мужчина взглянул на Хаттона. Глаза рыжеволосого мгновенно стали терять свой блеск и наивность. Они тускнели и становились всё более серьёзными с каждой секундой их встречи.       — Не надо… Я кажется знаю, что ты хочешь мне сказать, — грустно произнёс Кевин, — я не настолько наивный, каким кажусь.       — Но я всё равно должен сказать.       — В этом нет необходимости. Я всё понял, Джим.       Сказав это, молодой Кевин приобнял Хаттона одной рукой и стал похлопывать по плечу, успокаивая. Этот мужчина с усами и хмурыми бровями напротив него выглядел настолько обречённо и печально, опустив руки на колени и спрятав в ладонях лицо, что никакие разбитые надежды рыжеволосого ирландца не могли с этим сравниться.