На волне Ледибаг

Весь оставшийся вечер Маринетт не хочет включать ни телевизор, ни компьютер. Она не спускается вниз к родителям на ужин. Она не подходит к постоянно вибрирующему телефону. Она боится слышать восторженное «Ледибаг», боится принимать произошедшее. Пока она может, она будет тянуть время, оттягивать встречу с суровой реальностью. Пока Маринетт сидит на софе, сжавшись в комок, Тикки, её неожиданная соседка по комнате, оказывается очень шумным созданием, активным и весёлым. Квами с восхищением изучает всю технику, начиная от маленькой электробритвы в ванной до большого плазменного телевизора в гостиной и холодильника на кухне. Она заливисто смеётся каждый раз, когда вибрирует сотовый телефон. Ей нравится этот новый мир. А Маринетт не нравится, во что превращается её мир. Алья уже закидывает её смс-теориями о Кукольнике и Ледибаг. Стоит включить телевизор, Ледибаг будет и там. Все новостные сайты Парижа обсуждают Ледибаг. И Маринетт чувствует, что это лишь вопрос времени, когда Надья Шамак, лучшая подруга её матери, или Алья Сезар, её лучшая подруга, присмотрятся к этой ярко-алой фигуре и воскликнут: Да это же Ма… И что тогда? Маринетт сжимается в дрожащий комок, в надежде спрятаться от внешнего мира. Ей хочется раствориться в воздухе. Пропасть отовсюду. — Маринетт, твоя коробочка снова вибрирует, — тормошит девушку квами. — Интересно, у Мастера тоже такая есть? Ты можешь с ним связаться? Маринетт тут же вскакивает, путаясь в покрывале. Точно. На месте ли он сейчас? Она бросает взгляд на часы. Это уже не важно. — Мастер? — переспрашивает она у Тикки. — Это тот, у кого ты хранилась? Тикки кивает, не отвлекаясь от мерцания на экране телефона. А Маринетт слетает с софы, распахивает шкаф и переодевается. Точно. Тот мужчина, у которого она в тот день купила чай. Это он дал ей эти серьги. Точно. Она должна успеть в этот магазин. Она должна вернуть Тикки и серьги. Просто вернуть. И все будет закончено. Точно. — Тикки, нам нужно навестить этого Мастера, — копается девушка среди сумок, подбирая подходящий для квами клатч. — Идём. Постарайся не выдать себя, хорошо? — Эй, я просто мастер маскировки, — возмущается квами и послушно ныряет в раскрытую сумку. Маринетт сбегает по лестнице вниз, мимо родительской пекарни, на улицу. Она не дожидается рейсового автобуса, бежит по улицам, надеясь, что ей повезёт, и тот старик все ещё там. Она должна поговорить с ним. Она должна вернуть Тикки и серьги, пока не поздно. Легкие горят, но Маринетт это не останавливает. 13 округ. Тот самый магазин. Маринетт влетает в него, лишь внутри позволяя себе замереть и сделать пару глубоких успокаивающих вздохов. — Мы работаем до десяти вечера, смысла так торопиться не было, — миролюбиво замечает стоящая за кассой женщина, улыбаясь ей. Маринетт неловко кивает, не в силах сказать и слова, чувствуя, как в боку колет. Она вспоминает, что утром магазин был закрыт. Она помнит, что здесь стоял мужчина. Она судорожно оглядывается, но магазин выглядит все так же, как и утром. — Простите, — Маринетт трясёт. — Но я сегодня брала у Вас чай… Мне продал его мужчина… — Мужчина? — удивляется продавщица и задумчиво качает головой. — Но у нас здесь работают только я и моя сменщица, мужчин же нет… Даже грузить товар мы обходимся сами. Маринетт сглатывает и сжимает кулаки, чувствуя, как ногти с силой впиваются в кожу ладоней. — Воды? — предлагает женщина, но Маринетт качает головой. — Какой чай Вы брали? Я проверю по продажам. — Чай «Варан», он… — девушка делает глубокий вдох, ей не хватает воздуха. — Просто вместе с ним я… Маринетт замолкает. Что она делает? И что она скажет этой доброй улыбчивой женщине? То, что непонятно какой старик дал ей волшебные серьги, и она и есть Ледибаг, о которой трезвонят на каждом углу? А после покажет Тикки и тем самым… Маринетт давится воздухом. — Вот как, — продавщица занята компьютером и не замечает обрывка предложения. — Странно, данный чай у нас закончился неделю как, и завоза ещё не было. Если Вы хотите оформить возврат, то простите, он не подлежит… — Да нет, простите за беспокойство, я перепутала, — Маринетт улыбается и спиной движется в сторону выхода. Горячие слезы жгут глаза. Она спешит на выход и прячется в первом проулке, прижимаясь пылающим лицом к кирпичной стене. Нужно было изначально не брать шкатулку, не открывать её, оставить где-то на улице. Но откуда же она могла знать?! Глупая, глупая, глупая. — Маринетт? — аккуратно высовывается из клатча Тикки, но девушка лишь тихо плачет, не откликаясь. *** После побега девушки Мэрион не спешно потягивается и устраивается за кассой. Раскачиваясь на ножках, она задумчиво дует на жидкость, хоть и не любит остывший чай. — Она была здесь, — выходит из подсобки Ван и замирает возле окна. — Да, — кивает Мэрион. — Полагаю, хотела найти тебя и вернуть серьги. Не слишком грубо ли взваливать на неё такую ответственность и пропадать самому? Она ведь ничего не знает обо всем этом! — Тем же лучше, — Фу задумчиво смотрит куда-то вдаль. — Быть может поэтому мы и проигрывали в прошлом, что слишком тщательно готовили новых носителей Камней Чудес? — Ей всего восемнадцать, Ван! — срывается Мэрион, но тут же берет себя в руки. Пусть она не согласна с ним, не ей судить поступки того, кто всю свою жизнь посвятил хранению Камней чудес. Больше они не произнесли ни слова, погрузившись каждый в свои мысли. *** Маринетт тихо шмыгает носом. Она стоит перед витриной и пытается привести себя в порядок влажными салфетками. Если родители увидят её такой, точно не отстанут с расспросами, а этого девушка хочет меньше всего. Она не готова пока к ним. Тикки сопит в клатче, она растеряна не меньше девушки. И Маринетт понимает квами, не смотря на собственный страх перед всем этим. — Вот ты где! — раздаётся за спиной до боли знакомый возглас. — Что же у тебя за срочные дела такие, что ты плачешь посреди улицы? — Алья, я… — Маринетт чувствует, как внутри всё сжимается в комок. — Прости меня… Просто я… — Просто ты струсила и теперь тебе стыдно за это? — потрясла рыжей гривой Алья. — Серьёзно? Маринетт, мы же не маленькие дети. И я слишком хорошо тебя знаю, чтобы в это поверить. Может расскажешь правду? Маринетт уставилась на Алью, перебирая в памяти произошедшее. Ей попали в руки магические серьги, дарующие огромную силу? Она теперь может по желанию облачаться в обтягивающий костюм и надирать задницы плохим парням? И она должна разобраться с тем, кто поспособствовал появлению Кукольника? — Прости, — Маринетт виновато улыбается. — Просто нервы и все это… Мне же ещё в стипендии отказали. А тут эта ситуация… Она ведь не врёт. Алья знает, что Маринетт не любит брать деньги у родителей, стараясь зарабатывать самостоятельно. Но сейчас у девушки практически нет ни заказов, ни времени на них. Нет ничего… — Господи, ты из-за этого так расстроилась? — Алья обнимает подругу и гладит по голове, словно нашкодившую девочку. — Вот уж ерунда. Кстати вполне решаемая. Помнишь Нино? Маринетт кивает головой. Они учились все вместе в средней школе и даже были друзьями, но после так вышло, что жизнь раскидала их всех. К счастью, до этого Нино успел признаться Алье в любви и с тех пор они встречались. Маринетт чувствует где-то внутри зависть и даже ревность к подруге детства, но тут же давит эти чувства. — Он устроился подрабатывать на радио, — продолжает Алья, не замечая гримасы собеседницы. — Конечно, не то, что он хотел, но его вполне устраивает, он даже пускает в эфир периодически собственные треки и слушателям нравится, представляешь? Он на полпути к своей мечте. Девушки смеются, вспоминая долговязого смуглого подростка в красной бейсболке и наушниках, каким Нино был в средней школе. — Так вот, — Алья выуживает телефон. — У них там девушку ищут вести вечерний эфир. Не каждый день, всего пару раз в неделю на несколько часов. Просто ставишь музыку разную да в паузах болтаешь ни о чем. Обязанностей практически никаких, а деньги неплохие, почему бы нет? Нино меня пытается уговорить, но ты же знаешь, я не поклонница сидеть в кресле и болтать просто так. — Радио, да? — Маринетт сжимает ремешок клатча, размышляя. Она тоже не любительница поболтать. И она не слушает радио. И у неё сейчас есть более важные проблемы на самом деле, чем поиск подработки в свободное время. И она безумно нуждается в месте, где можно будет спрятаться от всего этого. — А я не против, — решает она, кивая самой себе. — Почему бы в самом деле нет? Что-то внутри перемыкает, и Маринетт смеётся вместе с Альей, чувствуя как страх уходит. В её жизни и так всё переворачивается с ног на голову, так почему бы не рискнуть?