— Подайте вату, сестра! , — послышался нетерпеливый и грубый мужской голос.
Молоденькая девушка — практикантка, быстро открыла стеклянную дверцу и достала из шкафчика своими длинными, тонкими руками маленькую невскрытую упаковку, в которой лежала вата.
Девушка быстро протянула ее мужчине, сидевшем возле кровати, на которой лежала пациентка. Он быстро схватил упаковку, надорвал слегка с верху, сделав своеобразное отверстие. Просунув в него руку, глав врач извлек мягкую вату, которую сразу же намочил каким-то лекарством. После чего, он поднес ее к лицу, а точнее к носу молодой пациентки.
Девушка, лежащая на кровати, имела очень странный вид. Если бы в палате не было слышно размеренного звука-пищания, исходящего от аппарата, который контролировал состояние больного, можно было бы решить, что пациентка мертва. Ее кожа была очень бледной, на ней не было тех розоватых пятен, которые украшают лица жизнерадостных девятнадцатилетних девушек, которые не знают ни забот, ни печали, которые болтают о парнях и сплетничают об однокурсницах, а так же ходят на шоппинг и в клубы, ее пухлые губы, обычно имевшие алый оттенок, который позволял сравнивать их с розами, которые так красиво смотрелись в оранжереях и радовали наблюдателей своим видом, пропал, а вместо него появились мелкие трещенки, из которых в некоторых местах виднелась засохшая кровь.
Девушка ни с разу отреагировала на доктора, который приставил к ее лицу вату с ужасно вонючим лекарством.
Сначала, было едва заметно, что маленький, слегка заостренный носик, немного шелохнулся, как бы принюхиваясь. Затем, девушка уже шевельнула одной, а затем и второй бровью, сжимая глаза, будто щуря их от солнца, которое светило прямо в глаза. В конце концов, пациентка, почувствовав ужасно неприятный запах, отвернула голову в сторону, не желая нюхать эту гадость.
— У-уб-берит-те… О-от… М-мен-ня… На-на-ашат-тыр-рь!.. — заикаясь, но довольно четко, резко и ясно произнесла девушка.
Врач довольно улыбнулся и протянул практикантке использованную ватку. Девушка ловко взяла ее и кинула в мусорное ведро, улыбаясь смотря на пациентку, которая уже осматривалась по сторонам и пыталась привстать на локтях.
— Ну, лежите! , — добродушно сказал мужчина. — Мисс Пэтш, вам нужен только покой, покой, и еще раз покой!
Кэтрин Пэтш, оставив усилия привстать на локтях, опустилась на кровать, устремляя взгляд своих красивых, темных карих глаз на глянцевый потолок, в котором отражалась вся палата.
— Чт-то… С-со-о… Мн-ной-й… П-п-произош-шло-о?.. -не отрывая взгляда от потолка, спросила больная.
Она ничего не помнила. Последние воспоминания связаны с тем чемпионатом по художественной гимнастике, на который она собиралась. В голове мелькали до боли знакомы лица: Мэделин — сестра, умница, да и просто красавица, постоянно вертевшая своей копной рыжих волос, имеющих золотистый оттенок, спрашивала о том, чтобы девушка хотела за первое место на этом чемпионате и ныла, потому что не могла поехать с сетрой из-за неотложных съемок последнего сезона Ривердейла, сериала, благодаря которому, собственно, и стала известной актрисой, мама — суетливо уточнявшая список вещей, их наличие и отсутсвие, плакала, посылая дочь на столь важное мероприятие — чемпионат между Европой и Америкой по художественной гимнастике, ведь она тоже не могла поехать из-за рождения их с Мэдэлин брата — Чарльза, папа — улыбавшийся, и от души желавший дочери победы, обнимал ее, гордо смотря на свою дочь-победителя. Затем, аэропорт, куча сумок, регестрация, посадка и… Ничего. Пустота. Вакууум.
— А… — слегка растерявшись, начал доктор. — Вы что-нибудь помните?
Кэтрин нахмурилась, пытаясь найти в каких-то уголках своей памяти хоть ниточку к разгадке ее прибывания в больнице. Девушка хотела сказать, что ей действительно ничего полезного не удается вспомнить, но в палату влетела девушка, резко открывшая дверь, и сшибавшая все передвижные полочки со всевозможными слянками и сосудами, в которых находились лекарства.
— Кэтрин!.. Дорогая моя малышка!.. — рыжеволосая девушка подскочила к Кэтрин, не слушая указания врача, который начинал терять терпение и просил незванную гостью выйти.
Больная посмотрела в глаза прибежавшей девушки, наполненные слезами, горем и отчаянием. В сердце Кэтрин что-то защемило, и в голове пробежало несколько картинок, похожих на слайд-шоу.
***
— Не догонишь! — закричала маленькая рыжеволосая задорная девочка, которая бежала вперед через поле, которое было полно различными цветами, чудесно пахнувшими и приносившими только радость от наблюдения такой завораживающей красоты!
— Ага, сейчас же! , — прокричала в ответ другая, младшая девочка и побежала вслед за первой. Ее светлые русые волосы имели красивый оттенок, так как солнце светило ярко, окрашивая своими лучами преластные волосики маленького ребенка.
Две девочки бежали друг за другом, смеясь и хохоча от души, получая огромнейшее удовольствие от всего происходящего. Обе весело дразнили друг друга, показывая розовые языки и маленькие кулачки.
***
— Мэд-дс? , — стараясь не заикаться, спросила Кэтрин. Рыжеволосая девушка без всякого разрешения врача наклонилась к сестре и обняла ее. Обе девушки нуждались в этих объятиях. С самого раннего детства они были не разлучны. Если у одной из них случалась беда, другая сразу же приходила на помощь. Они были очень близки, и для Мэделин, все произошедшее временами казалось настоящим кошмаром, ведь не раз, жизнь ее сестры была под угрозой. В таких случаях, девушка не задумываясь ехала в больницу и могла сутками не спать, сидеть у входа в палату, спрашивая у вышедших покурить врачей, жива ли ее родственница.
— Господи, Кэтрин! , — всхлипывая и садясь на колени, произнесла Мэделин. — Ты не представляешь, как мне было плохо без тебя, солнышко мое!
Кэтрин закрыла глаза. Из ее глаз градом потекли горячие обжигающие слезы. Она не знала, что с ней произошло, но она рада, вновь оказаться в обьяиях своей горячо любимой сестры.
Доктор закатил глаза, сложив руки на груди, но не стал мешать и противостояиь всему происходящему. Он знал, как Мэделин тяжело дались эти три месяца, пока Кэтрин находилась в коме. На самом деле, он уже и не думал о том, что больной удастся вообще проснуться из этого состояния, признаться, в последнюю неделю, он решил, что пора уже будет поговорить с родственниками об умертвлении девушки, ведь ее пребывание в коме — это таже смерть, но за день до описанного, в анализах, которые должны были стать для Кэтрир последними, врачи обнаружили то, что девушка уже вот-вот сможет выйти из комы!
Врач, лечущий Кэтрин Пэтш, был ужасно рад, ведь во-первых, он видел, сколько боли и страданий причиняло родственникам больной ее состояние, ну, а во-вторых, за то, что он вылкчил без пяти минут мировую чемпионку по художественной гимнастике, ему предложили премию.
Так что, неожиданное пробуждение Спящей Красавицы, обогатило доктора, осчастливило родственников.
В палату вошел еще один человек. Размеренными шагами он подошел к кровати, возле которой сидела Мэделин и обнимала Кэтрин. Сестры, почувствовав присутствие постороннего, отлрвались друг от друга и посмотрели на вышедшего.
Для того, чтобы осмотреть парня в полный рост, Кэтрин пришлось достаточно высоко поднять голову. Стоит заметить, что он был ужасно красив. Его темные волосы смотрелись очень эффектно под светом электрической лампы. Зеленые изумрудные глаза смотрели на девушку, пронизывая ее насквозь.
На его губах играла волнительная улыбка, а возле глаз, которых окружали синяки от недосыпа, виднелись засохшие слезы.
— Кэтрин… — прошептал парень, робко подходя к кровати. Мэделин, улыбаясь, отодвинулась, уступая место для вошедшего.
Кэтрин осматривала парня, пытаясь вызвать в своей голове то слайд-шоу, которое возникло, когда она вспоминала о Мэдс. Но девушка не могла ничего вспомнить. Она старалась понять, кто же пришел к ней?..
— Ты… К-кто-о?.. — наконец спросила Кэтрин.
Мэделин и парень переглянулись, не понимая, что сказала Кэтрин, ожидая другого ответа. На их лицах было написано удивление и даже страх…
— Как кто? , — испуганно переспросила Мэделин, широко открывая глаза. — Это же Хиро… Ты что… Не помнишь его?..
