Хрюшка

      Что ни говори, а жизнь потихоньку шла в гору. Марси заметила давно, что количество насмешек, падающих на ее бедную голову в школе, начало сильно сокращаться. Сама она теперь смотрела в зеркало с куда более меньшим отвращением, чем раньше, и даже Брэд подходил к ней поговорить, отмечая, что она выглядит "суперздраво", и это доказывало, что все старания не прошли впустую. Даже несмотря на то, что коварные чизбургеры, сладости и литры газировки продолжали посещать ее во снах, Хрюша не собиралась сдаваться. Она продолжала учиться у Рика, и тот, как всегда, подкидывал сюрпризы…       Дело было ночью, и девушка уже легла спать, как вдруг услышала стук в окно и, подбежав к нему, лишилась дара речи. — Привет, — как ни в чем ни бывало сказал сумасшедший старик, залезая к ней в комнату, и она смогла только пролепетать: — К-как… что? Выглядел Рик, мягко говоря, нестандартно. Волосы его были зализаны гелем, глаза подведены черным карандашом, обычные брюки и водолазка сменились на рваные джинсы и футболку с ярким принтом, и довершали всю эту картину кожаная жилетка и обхватывающий жилистую шею чокер с большим железным кольцом в центре. — А… а-а через дверь никак?! Рик в ответ на ее писк лишь беззаботно махнул рукой, снимая висящую за плечами гитару. Контраст между ними был странный — разодетый, точно солист рок-группы в зените славы, дедушка и босоногая внучка в одной из этих вычурных ночных рубашечек, едва прикрывающих самые интересные места… — И з-зачем ты вообще?.. — Внезапный романтический сюрприз, — ученый плюхнулся на кровать, как на свою собственную. — Твоему будущему дружку вряд ли хватит фантазии на такое, так что наслаждайся, пока есть время… Надеюсь, твой папаша не спустит меня с лестницы, если увидит? Подмигнув и засмеявшись, Санчез ударил по струнам гитары. — Мнеее хорошая подружка нужна, именно так… которая выслушать может. Именно так… думаю, на эту роль ты подойдешь, именно так… сечешь, о чем я говорю?..* — Серьезно, песня депрессивного мужика из девяностых? — усмехнулась Хрюша, и Рик сразу посуровел. — С-слушай, сучка, я не виноват, что твое поколение скатилось до песен жопастой телки, которая поет о том, насколько в-эээ-лика ее жопа**… И вообще, что ты там встала? Я, между прочим, пришел с сюрпризом, а ты… а ты морозишься… Хрюша догадывалась, что может быть дальше, но все равно подошла — и не ошиблась. И все же, пожалуй, такого резкого опрокидывания на спину она не ожидала. Привычные поцелуи с запахом спирта, судорожные оглядывания на дверь и мимолетная мысль, возникшая при таком близком контакте с лицом ученого — боже, да он же красится лучше меня… Но что-то пошло не по плану, когда Рик поднял голову. — Г-господи, — скривился он, глядя на фотографию Мортиции, висящую над кроватью. — Ты все еще не убрала отсюда эту попсовую певичку? Я не могу, когда она на м-эээ-ня смотрит… И он, протянув руку, безжалостно сорвал снимок со стены и смял в кулаке, чтобы затем бросить на пол. — Эй, зачем?! — не на шутку обиделась девочка. — Мне ведь нужны идеалы!.. — Нахуй твои идеалы, — Рик заставил ее отвернуться от испорченной фотографии, насильно повернув к себе за подбородок и заткнув рот поцелуем. — Среди девок-Морти тощих селедок полно, а другого сочного поросеночка я пока не встречал, так что, блядь, успокойся уже… Даже если ты никогда не будешь стройной, как эта расфуфыренная звездулька, хуже ты все равно от этого не станешь. И даже, блядь, если тебя разнесет обратно, это не сделает тебя плохой… — П-подожди, — у Марси пошла кругом голова. — Ты же сам м-меня дразнил… — она расстроенно надула губы при воспоминаниях. — Г-говорил, что… что у меня толстая задница, ч-что я слишком м-много жру… Ответом ей был лишь тихий смех на ухо. — А ты разве не знала, что все Рики подкалывают своих Морти, — Санчез гладил ее по коленке, постепенно поднимаясь выше. — Просто потому, что мы мудаки, а вы всегда так забавно обижаетесь… Но знаешь, что? Край ночной рубашки задрался неприлично высоко, и Марси покраснела, отворачиваясь. — Иногда бывает приятнее поплавать по волнам, чем побиться об скалы…       Приплыли — музыкальный сюрприз обернулся совсем неожиданной стороной. Санчез касался внутренних сторон ее бедер, заставляя все шире раздвигать ноги и, глядя девушке прямо в глаза, с хитрой ухмылкой потянул вниз ее белье. — Не бойся, — промурлыкал он, открывая ее всю без малейшего стеснения. — Я не посягну на твою честь, и… и, в к-конце концов, я же говорил, что нет ничего плохого в желании лизать пилотки… Это уже было слишком! Марси даже, оказывается, и не подозревала, насколько чувствительным может быть это место, а вот Рик, видно, знал прекрасно. Знал и беззастенчиво пользовался, облизывая, посасывая и осторожно прикасаясь пальцами, и периодически поднимая насмешливый, пронизывающий взгляд на Хрюшу, которая могла только поскуливать, зажимая себе рот, и неумело подаваться навстречу губам и языку — а потом… Это было еще постыднее всего произошедшего. Когда она очнулась от вспышки перед глазами, унесшей ее на время в какой-то астрал, она увидела, что Рик, облизываясь, точно поймавший птичку дворовый кот, вытирает ее там влажной салфеткой. Возмущенно вспыхнув, она отобрала у него салфетку и, по-быстрому закончив все сама, поспешила одеться. — Цени это, Хрюша. Твой маленький дружок вряд ли станет делать такое, а я… А у меня нет всяких там дурацких к-эээ-мплексов…

***

      К этому дню они шли очень, очень долго. — Ну, как я тебе? Марси вошла в гараж к Рику благоухающим облаком, уже вполне уверенно вышагивая на каблуках. В ее затейливо уложенных волосах виднелась алая роза, фасон нежно-розового платья с открытыми плечами подчеркивал грудь, скрывая при этом живот, и в руке она держала крохотную сумочку. — Кр… красиво, — Рика внезапно пробрал приступ кашля. — Тебя подбросить? — Д-да, если тебе не трудно… Вот и все — настал решающий день. Всю дорогу до школы они молчали, и все вокруг тонуло в неловкости. Наконец-то она покажет себя во всей красе. Наконец-то признается Брэду и оставит эти омерзительные инцестуальные отношения позади… Ведь все это нужно было только для практики, и не больше! В горле у Хрюши стоял ком, и воодушевления от предстоящего праздника она почему-то не чувствовала. Тарелка приземлилась на парковке, но она не стала выходить сразу, нервно теребя ремень от сумочки между пальцев. — Н-ну, — Рик не смотрел на нее, почесывая в затылке. — Ну, вот и бал? — Д-да… Почему-то ей казалось, что прямо сейчас от нее отрывают какой-то кусок, что-то, без чего будет очень трудно — вот только что это? — Ну, это… удачи тебе, и… — Санчеза опять скрутил кашель. — Если он тебя обидит, только скажи, и-и я р-эээ-скрошу ему ебальник… Марси в ответ на это с трудом выдавила смешок. — Спасибо тебе, — прошептала она, наклоняясь к Рику. Хотела по привычке поцеловать его в губы, но в последний момент опомнилась и чмокнула деда в щеку, оставив еле заметный след от помады на коже. — Спасибо, что помогал мне… Все так же, как и на других школьных мероприятиях. Диджей, танцплощадка, столы с пуншем, разряженные школьники, в толпе которых раньше она чувствовала бы себя полной дурой — но не теперь. Теперь Марси было все равно, что о ней подумают. Она холодно подмечала заинтересованные взгляды со стороны некоторых парней и завистливые — от девчонок. Брэд тоже был тут, в своем привычном спортивном бомбере, который, быть может, ему предстояло в будущем накинуть Хрюше на плечи, когда станет прохладно.       Она была в ударе. Раньше при виде Брэда она начала бы заикаться, судорожно поправлять волосы и выдавать одну идиотскую шутку за другой, но опять же — не сегодня. Сегодня она слишком шикарна для того, чтобы опростоволоситься хоть в чем-то. Она сама пригласила Брэда на танец. Улыбалась уголками губ, чувствуя его руку у себя на талии, а он, кажется, заинтересовывался все больше. Возможно, кто-то подлил виски в пунш. Его глаза блестели, он прижимался все ближе, и сделать то, о чем она так мечтала, не составило бы никакого труда. Всего несколько слов, прошептанных на ухо, и пути назад не осталось. Они покинули зал, удалившись от всеобщего веселья, Брэд приобнимал ее, целуя в шею и бормоча что-то. Они оказались в кладовке, где все, наконец, и подошло к логическому завершению. Марси все поняла. Поняла, пока висела на шее у парня своих девичьих грез, поняла, когда за ними закрылась дверь, и тот самый бомбер оказался на полу, а ладонь Брэда якобы случайно коснулась ее груди… Поняла, пока все ее одноклассники танцевали и пили пунш, поняла, когда роза выпала из растрепавшейся прически, и платье медленно соскользнуло к ногам. Она поняла, что не чувствует к Брэду больше ничего…