Кристиночка, у меня везде за тобой глаза. Не стоит держаться за руки с незнакомыми людьми, они могут быть больны чем-нибудь! от: Паша
На минуту около расписания зависает, пытаясь свою группу найти и вглядывается в буквы мелкие. Кошелева понимала, что в конце концов всё, что связывало из с Пашей ослабнет и недоверие к ней будет только расти, хотя никакого повода для этого она не давала. Для неё это было унизительно: чувствует себя той, что вдоль трассы ночью стоит, а не верной девушкой, которая даже в мыслях представить не могла парню своему изменить. Больно так, что доверия никакого нет и уважения. Мама девушки говорила, что это всего лишь временные трудности и лёгкий кризис в отношениях. Только вот затянулось это время на год и легче не становилось. Девушка из раздумий вырвалась, когда к ней Илона побежала и обнимать начала её крепко, крича о том, что ей песню предложили записать. Кристина рада за подругу, даже очень, но в голове только и мысли о том, как лучше с парнем своим проблемы решить, от этого улыбается грустно и девушку светловолосую обнимает крепко, роняя на её плечо слезу, что всё же вырвалась. —Эй, малышка, ты чего? — руками лицо её охватывает и в глаза карие заглядывает так, что из них слезы ручьём полились, —Крис, всё будет хорошо. Слышишь? Кошелева кивает аккуратно и только сейчас вспоминает, что стоит посреди института, там, куда студенты то и дело подходят, чтобы расписание узнать. Она устала быть сильной и тащить на себе этот груз недоверия, лжи, которая имела место быть с его стороны, упрёков. Она, черт возьми, девушка. Всхлип куда-то в область груди подруги и неосознанные шаги назад к стене, по которой скатывается медленно и остатки косметики по лицу растирает. Парень, который сегодня огромный синяк на руке мячом волейбольным обеспечил, мимо проходит и картину эту видит, думая, что слезы и истерика эта немая всего лишь из-за оценки плохой. Он по телефону в тот момент разговаривал и обсуждал что-то бурно, смеясь чуть ли не на весь коридор. —Ой, да поставят тебе эту пятёрку. Я б только за глаза твои поставил, — с ухмылкой говорит, ускоряя шаг и телефон от уха убирая, всем видом показать, что именно ей это адресовано. —Да пошёл ты, идиот! — кричит вслед, когда он уже из виду пропадает. Успокоилась и взгляд подруги на себе чувствует, в глазах которой много вопросов читалось, —Это какой-то Максим с режиссёрского, приходил сегодня на физ-ру пропуски отрабатывать. —Кош, давай вставай, пойдём умоемся и домой. Вечером в бар, как ты и хотела. Девушка медленно поднялась и направилась в туалет, где попытки скрыть следы недавней истерики увенчались успехом. Подруга терпеливо ждала за дверью и догадывалась, что так подкосило эту сильную девочку, ибо со своей новой причёской она выглядела лет на шестнадцать, а никак на свои полноценные девятнадцать. Соломонова знала, что так повлиять на Кошелеву могут только очередные звонки родителей с попыткой помириться, что обычно заканчивается очередным скандалом, либо какие-то новости от Паши.***
Парень, что так неожиданно ворвался сегодня в спортивный зал и вызвал огромный интерес у присутствующих в нём девушек, торопился домой, где его ждала мама. Она вчера прилетела в гости и пробудет в Краснодаре буквально пару дней, а потом обратно в Москву, где живёт с мужем и младшей дочерью. Родители Максима развелись, когда ему было четырнадцать и он, вместе с сестрой, что младше его на три года, стали дилеммой для них. Отец пытался отсудить детей, но, как известно, суд всегда на стороне матери. После долгих решений, они втроём переехали из вечно туманного Владивостока в солнечный Краснодар, где парень живёт уже девять лет. За свои двадцать три он многое осознал, потерял и приобрёл. Каждый день он находится в постоянном конфликте с современным миром: музыка, мода, кино, жизнь в целом его не удовлетворяет. Именно поэтому он пишет песни, учится на режиссёра и безумно вдохновляется людьми, которые не живут по канонам современной моды. Максим никогда не придерживается советов, что так часто давали ему другие люди. Он помнил одно, когда однажды, приехав на каникулы к отцу, ему сказали, что важнее любви в этом мире ничего нет. Это было верно. Анисимов всегда помнил об этом, ведь всё в жизни происходит из-за любви, она вдохновляет. Два года он встречался с девушкой, которая полюбила его настоящего, как показалось ему. Десятки песен написаны для неё и про неё. Он научился этому, когда был маленьким мальчиком и, в то время, когда каждый его сверстник играл в мяч на улице, сидел дома и разучивал очередную гамму. Папа пророчил сыну будущее боксера, а мама всегда хотела, чтобы он изумительно владел клавишами. Даже здесь выиграла она. Максим открывает дверь своей квартиры, которая была оформленна в его любимом стиле —минимализме; в основном, конечно преобладают светлые тона, хотя лучший друг твердил о том, что чёрный цвет — самое лучшее, что случилось в этом мире. После того, как два года назад мама и сестра переехали в столицу, парень кардинально изменил свое жилище. В дальней комнате, что раньше принадлежала Кате, теперь была домашняя студия со всем необходимом для записи треков — самое посещаемое место в квартире. Сейчас, бросив ключи на тумбу в прихожей, Максим погрузился в детство, ибо мама играла на синтезаторе его ненавистную «К Элизе». Простая, с виду, мелодия не казалась ему такой после того, как в музыкальной школе, которую он закончил с одними тройками, маленький Максик чуть не сломал фортепиано, ибо постоянно ошибался. —Мамуль, ты же знаешь, что я её ненавижу, — подходит сзади и кладёт свои ладони на её пальцы, которые бегали по клавишам. —Максик, ты же знаешь, что я её обожаю, — специально повторяет за ним слово в слово, ибо знает, что в детстве он безумно радовался этому, —Сыграй что-нибудь из своего, -просит она и встаёт из-за инструмента, уступая место сыну, а сама присаживается на диван, который стоит около синтезатора. —Грустную? —У тебя весёлых-то и нет, — назад откидывается и улыбается так тепло, как только она может. —А как же эта, — садится за инструмент и, тональность нужную подобрав, по клавишам пробегается, мелодию мажорную создавая, —Я ненавижу твоего кота, — петь начинает и на маму смотрит, которая смеётся по-доброму. —Ужасно, Максим. —Вообще-то это была моя первая песня! — восклицает он и вслед за мамой и вспоминает как ругала его всегда за то, что гармонию неправильную составляет. —Я помню, это вообще незабываемо, — подходит к нему и обнимает сильно-сильно, чувствует как он выдыхает облегчённо. Она действительно помнит всё. Как первый раз увидела его, как он впервые улыбнулся, первое слово, первый шаг и всё, что он постигал впервые. Лучше всего помнит, что в восемнадцать он пьяный в хлам домой завалился и долго что-то на балконе бормотал, а потом песню ей показал, самую больную для обоих, а для него в особенности. Это было первое предательство. Настя, девушка первая, с которой планы на будущее грандиозные были и любили они друг друга до потери пульса, а потом выяснилось, что он в одни ворота это было, а она уже несколько месяцев с богатым дядей спит. Тогда всё и началось. Алкоголь, загулы, прогулы в школе, а потом и в институте, секс случайный с девицами лёгкомысленными и постоянный страх того, что так и не найдёт ту, с кем дышать будет спокойно. Одиночество. Серёжа, друг его лучший, последней надеждой для женщины оставался, что вытащит он сына из этой пучины страшной и он справлялся. Единственный здесь, кто помогает ему постоянно, верит в него и говорит о том, что всему своё время и судьба сама к нему придёт. Пока всего этого не произошло, в один из музыкальных баров его тащит, чтобы тот на выступление его сходил и развеелся, но с одним условием: никакого алкоголя. Анисимов соглашается, а потом узнает, что мама на два дня приедет и идти никуда не хочет, спасало только то, что они песню совместную презентавать должны. В назначенное время, Трущев около подъезда стоит и ждёт, пока друг его непутевый маску мрази конченной наденет и появится. Через два часа уже выступление, а этого блондина нет до сих пор, что жутко раздражает Серёжу. —Макс! Какого хера? — кричит он из машины, когда тот все-таки удосужился выйти. —Иду я, иду, -к иномарке бежит и голову вверх запрокидывает, чтобы маме помахать, как в детстве, —Мама. Сам понимаешь, — на пассажирское садится и ремень пристегивает, чтобы обезопасить себя. Ещё один страх. Парни к бару подъезжает, когда люди некоторые уже изрядно выпили и наплевать им было на музыку, что сейчас исполняться там будет. Серёжа по дороге друга уламывал, чтобы тот хотя бы одну свою спел и сыграл, раз помещение и звук полностью готовы. Блондин мнется недолго, а потом все-таки соглашается. У него день сегодня какой-то дурацкий выдался: физкультуру отрабатывать пришлось, хотя казалось бы для чего она режиссёру нужна, ещё и девчонка эта с дизайнов плакала потом в коридоре, возможно не из-за оценки даже, а из-за огромного синяка, что на руке её после игры остался. Она сильной такой ему показалась, не боится быть настоящей, а это уже уважение заслуживает. Максим таких людей обожал до жути, ибо в современном мире каждый второй с маской ходит и даже он не исключение. Анисимов в зал проходит и место около барной стойки занимает, где ему виски наливают, хотя он не просил. Недолго думая, стакан опустошает и по сторонам озирается, чтобы Трущев не увидел. Из помещения выходит и, около входа на лавочку присаживается, сигарету прикуривая, третью за сегодня, ибо при маме не позволял себе этого делать, хотя она знала о его вредной привычке. В телефоне что-то ищет без конца, сам не понимая что именно отыскать там хочет, а потом на текст одной из песен своих натыкается, что относительно недавно написал и слова повторяет, решив, что именно её сегодня исполнит. Чувствует, что на него кто-то смотрит и, поворачивая голову в сторону выхода друга своего видит, который, как и он, покурить вышел. —Серый, а мне когда спеть надо будет? — спрашивает у него, заведомо думая о том, какую из гармоний сыграть. —Я думаю, что перед ускорицей, — это было их совместное детище, которое сегодня впервые будет публике представлено, —Тебе кто-то из ребят нужен? Чего петь будешь? —Новую свою. Ты не слышал ещё, недавно написал. Ребят не надо, она под клавиши идёт, а я, как и в можешь помнить всё детство на них убил. —Ой, вот давай без диезов своих. Ты каждый раз рассказываешь, что они тебе всю жизнь сломали, — смеётся и в плечо его толкает.***
Кошелева вместе с подругой своей к бару музыкальному подходит, где афишу повесили, которую Кристина не заметила даже, когда на работу приходила. Кинула взгляд на неё и отметила для себя, что сегодня презентация какого-то трека будет нового, хотя все они для неё новыми были, ибо об исполнителе этом только вчера узнала. Странно, вроде рэп, а музыка живая: барабаны, гитары, клавиши, а не привычные всем биты. Около входа сигарету докуривает под тяжёлые вздохи Соломоновой, потому что той жутко не нравилась эта привычка подруги, но повлиять на это никак не могла, хотя и не пыталась даже, это её жизнь и она сама творец. Кристина это заведение как свои пять пальцев знает: каждый уголочек, каждый столик, каждую надпись на стенах. Глазами по окружающим пробегается и подмечает для себя, что народу сегодня намного больше, чем в любую другую пятницу. Девушка сменщику своему машет и улыбается широко, занимая место прямо около сцены, ибо слушать музыку, сидя за столиком, самое настоящее преступление. Спустя минут десять на сцене появляется парень и зал просто взрывается от аплодисментов и криков присутствующих людей. На лице парня появляется довольная улыбка и под громкий крик кого-то из зала начинается первый трек. —Сегодня мы тут собрались, чтобы представить вам свой новый трек. Расскажу вам историю как вообще он появился, -облокотившись на стойку от микрофона начал парень, —Месяца два назад, я пришёл в гости к своему лучшему другу, который пишет просто замечательную музыку и тексты, а в сочетании это просто, — отходит от стойки и театральной смахивает пот со лба, закатывая глаза. Зрители начали громко смеяться, а группа уже, казалось привыкла к его выкидонам. —Он меня говорит, мол, Серый, песню написал, зацени и включил демку. Я слушал и мне так вся эта история зашла, что через двадцать минут, пока он курил и по телефону очередную мадам отшивал, уже куплет второй написал. Короче, у него выбора не осталось, пришлось брать меня в долю. Сейчас он исполнит для вас какую-то свою новую песню, он просто мне не показывает ничего больше, жадина. Я уверен, что она понравится многим, потому что он, сука, рок-звезда! Макс, твой выход, — кивает за сцену и убегает. Парень выходит под крики вздохи дам, а Кошелева просто обомлела, когда перед собой этого нахала увидела. Илона взгляд свой переводит на неё и тихонечко в плечо толкает, чтобы из оцепенения подругу вывести. Максим уверенно и умело пробегается по клавишам, но в зал не смотрит, боясь забыть слова. Короткое интро и воздушный вокализ, теперь самое время и петь начать. На лице девушек удивление невыносимое читалось, ибо Соломонова приметила для себя, что голос у него в жизни грубоватый, а здесь лёгкий и бархатный. Кошелева взгляд в пол кинула, чтобы не видеть его, потому что музыка его была куда лучше, чем наглое поведение в институте. —Ммм. Мама, не беспокойся за меня, я уезжаю далеко и буду счастлив, может, там, — Кристина все-таки смогла глаза поднять и внимательно за руками его следила, вслушиваясь в каждую строчку. —Просто я так устал от этих снов, что окружают нас с тобой и на руках уже билет, — он так и не решается в зал посмотреть и, возможно, там нет уже никого, но ему плевать, он на сцене нереальный кайф ловит. —Привет. Ну, расскажи мне, как дела? Я так скучал, — голову немного поворачивает и все-таки бросает взгляд на людей, замечает девушку с которой сегодня уже встречался неоднократно, видит, что слушает она его внимательно и слеза у неё опять катится. В этот момент, на припеве, он мимо нот поёт и в клавишах ошибается, ибо ком к горлу у самого подступает. Музыкальный грохот, как точка в этой истории. Зал аплодировать начинает и люди кричат ему слова похвалы. Парень улыбается грустно и на девушку смотрит внимательно, что прямо около сцены стоит. К краю подходит, присаживается и к ней вперёд тянется, а она отходить даже не думает. —Тебя не Кристина зовут, а Рёва! Хватит ныть, ну-ка, — тихо ей говорит и улыбается, чувствуя, что на сцену ребята вышли уже и самое время ускоряться. Парень объятия Трущева ловит и еле слышит, что говорит ему. Разбирает только что-то типа, гордиться им и песня безумная. Трек следующий начинается. Новый. Люди оживились и слезы от предыдущего выступления смахивают. Илона подругу обнимает, потому что знает о том, как Кристина скучает по родителям, хоть и ругается с ними постоянно. Для девушки это больная тема, которую никто не затрагивает никогда, да и до слез, уж тем более, не доводит. Парень всю песню на Кошелеву смотрит и улыбается ей, когда та все же смотрит на него. Подмечает, что у неё глаза красивые и было бы неплохо с ней подружиться, но они ведь соперники. После выступления в зал спускается и, умело пробравшись к самой сцене, встаёт около девушек, замечая, что брюнетка опять глаза закатила. —Окосеть не боишься? — на ухо ей говорит, ибо музыка долбит слишком сильно, —Часто закатывать глаза не особо полезно, как мне кажется. —Тебе кажется, — демонстративно повторяет и к выходу уходит, оставляя его с подругой —Вот она странная, конечно, — теперь самое время пристать к блондинке, которая и так целый день слушала о том, какая он сволочь, —Максим, — пришло время познакомиться. —Я знаю. Илона. —Рассказала что ли уже? — после фразы: «я знаю», как-то не по себе стало. —Конечно, ты теперь её самый главный соперник в волейболе. —Единственная причина ходить в институт. Кстати, посмотрим ещё кто кому соперник, — то, что он спросит в следующую секунду обоих в шок введёт, —У неё парень есть? —Странный вопрос от тебя. Есть, он в армии. —Ну значит соперничество будет не только с ней, — улыбается довольно в из зала уходит, осознавая что только что сказал.