Haneul-e

Есть такая теория: Вселенная и время бесконечны, значит, любое событие неизбежно, даже невозможное. Возможно, под этим понятием, я имею ввиду «судьбу». Судьба убивает людей, что опадают самыми ценными лепестками роз. Цветов, настолько нужных кому-то, ранящих шипами, пуская кровавые капли горя. Судьба сводит разные жизни в один единый калейдоскоп событий, даря настоящее, всепоглощающее счастье. Получить лучшую работу, будучи человеком бездипломным. Получить деньги, необходимые именно сегодня, спасающие зеленые купюры, забирающие яркую жизнь серыми стенами офисов. Все мелкие и крупные совпадения складываются в судьбу, что мы не в силах отрицать очевидность предназначения. Хосок уехал полгода назад, а я все ещё не могу отрицать свою беспомощность. Беспомощность бытовых забот, скопившихся, налетевших после неожиданной пропажи парня. Беспомощность бесед, проводимых Мин Юнги, готовым в скором времени занять место главы клана. Беспомощность трепещущего сердца, прекрасно помнившего каждый день, проведенный вместе, даривший улыбку сердечком. Вечером, отмечая красным крестом в календаре пройденные сутки, я клянусь, шепча вслух с закрытыми глазами: — Когда этот момент пройдет, и наступит день нашей встречи, я брошу всё, всё, в попытках встать рядом и пройти вместе с тобой путь, который тебе уготовлен. Ночью, закрывающей светлое небо моих надежд, омывая солёными слезами большие пуховые подушки, находящиеся в комнате Чона, пустой, пропитанной одиноким холодом мебелью и зеркал, я понимаю, что больше никогда не смогу испытать прекрасные дни, проведенные вместе. Дни жарких объятий, душных, ненужных по жаркому июлю; времени палящего солнца. Дни неуловимо утекающего песка, разогретого теплым воздухом счастливых карих глаз Хосока. Хосока, солнечного парня, подаренного самими небесами на этом изнуряющем жизненном пути. Брюнету, излучавшему один свет, получившему в подарок тьму, нужна сочная жизнь, наполненная разновидностью живописных красок, рисующих безумные события. Сейчас мне не нужно знать, что значит для него наша любовь, памятью убивающая каждую секунду. Выворачивая дурацких бабочек наружу, улетающих, хлопая крыльями стучащего трепетом сердца, желая поскорее прикоснуться к солнечной коже любимого. Бабочек, нежно оберегаемых, не дающим угаснуть, оберегая и даря им свет, отгоняя пожирающую темноту. Интересно, раньше наша жизнь была подобна пьяным романом? Роману, придуманному воображением недумающего мозга, с разрушенным серым веществом, захотевшим показать блаженные картинки желаемых прикосновений. Напиваться, стараясь забыться, не желая просыпаться, вспоминая тьму одиночества соседней комнаты, пустоты души, возникает только один вопрос. «Как ты сумел подобрать ключ к моему сердцу и занять в нем место? Как ты оставался таким чутки, любящим, всегда готовым помощь?» Я знаю, это все из-за моего решения. Решения остаться одной, помогая устроить жизнью любимому, пожертвовав, возможно, всем добрым, небесным подарком жизни. Наша любовь всегда казалась недосягаемым яблоком, манившим Еву, сорванным судьбой желания, разгневав небеса. Зная всю сложность решения, жалеть совершенные поступки нельзя. Нельзя плакать маленькой девочкой, не знающей настоящей сложной жизни. Нельзя желать вернуть прежние события на круги свои, убивая мечты парня, стремившиеся в высь. Убивая собой самого парня, держа его верной собакой, приносившей кость к ногам хозяина. Хотя, хозяин тут явно Хосок, не желающий расставаться, влюбившийся в безмозглую и глупую девчонку, ничем не примечательную для окружающих. Слишком много слов, которые нужно сказать. Слишком много действий, которые нужно сделать. Слов и действий, теряющихся с приездом Хосока, снова, когда снег накрыл землю, замораживая плодовитую почву посевов. Снова праздник династии, снова гостиную занимают слуги, нервно бегающие туда-сюда, снова мое сердце, израненное решениями, отдаёт болью. Увидев его, сидящим за столом, нежно улыбающимся каждому присутствующему, светя счастливыми глаза. В тот день Чон Хосок рассказал о дальних странах, о жизни других людей, о поисках мамы, о болтливом Чимине, не умолкающем ни на секунду, любящим выпить, раскрывая секреты других. — Я тебя раньше здесь не видел, — не понимает Хосок, заинтересованно изучая меня. — Ты чья-то? — Я сама по себе, — угрюмо отвечаю я, выдавливая что-то наподобие улыбки. — Как же тебя звать, сама по себе? — не отстаёт парень, заинтересованный моей персоной, когда же меня больше интересуют яблоки в кляре. — Бёль, — отвечаю, ковыряясь в тарелке. — Бёль? Как звезда, — не понимает брюнет. — Мне нравиться девушка, знаешь, — задумывается, словно вспоминая. — Она похожа на тебя, — выдает Чон. — Стоящее имя, тебе точно подходит. — Очень стоящее, — отвечаю, понимая: судьба не подвластна раю. Раю, содержащему мягкие облака, счастливые души, поедающие изысканные блюда, либо духовную еду хороших поступков. Судьба не подвластна аду с кипящим котлом ненависти, пожирающему свет внутри. Сегодня, снова, наши пути разошлись, радостными глазами сбивчивых мечтаний, но завтра, когда мы встретимся снова, я больше не отпущу твою руку. А ты не отпускай меня.