Курс особой терапии

На следующий день Питер Паркер был решительно настроен не грубить своему необычному пациенту. Он почти всю ночь проворочался на кровати, беспокойно просыпаясь и проверяя телефон. Ему всё чудилось, что Старк уже пожаловался на его непрофессионализм, и главврач уже написал о его увольнении. Но телефон был пуст. Никаких уведомлений. Разве что мемы от Неда с пожеланиями удачи сегодня. Глядя на своё отражение в зеркальной поверхности, Питер почти сердито чистил зубы и упрямо хмурился. "Это твой последний шанс," - твердил он себе, сплёвывая зубную пасту. - "То, что тебя не уволили, уже чудо какое-то. Ты должен быть хорошим врачом, а значит - находить подход к любому пациенту." Строгий выговор самому себе немного привёл Питера в чувство, и в больницу он вошёл с лёгким ощущением долгожданной уверенности в себе. Юноша даже немного торопился, стремясь побыстрее попасть в палату к Тони Старку, поэтому закинул наушники в рюкзак, не сматывая их, поспешно накинул белый халат и вылетел из ординаторской. Правда, спустя пару мгновений вернулся - за историей болезни, по-прежнему пустовавшей. По пути он лучезарно улыбнулся знакомым врачам и медсёстрам. Обстановка в больнице оставалась всё той же - ярко освещённые коридоры, крепкий запах кофе и медикаментов, шорох колёс каталок по гладкому полу. Правда, чем ближе Паркер подходил к "той самой" палате, тем больше снижалась его решительность. У двери в палату висело зеркало, и Питер застыл перед ним. Попытался пригладить каштановые волосы, поправил бэйджик на груди и критично окинул себя взглядом. Не ахти, конечно, но отступать уже некуда. Или он понравится Старку таким, или не понравится вообще. От мысли "понравиться" к щекам Питера тут же прилила краска, и он раздражённо потряс головой. Нет уж. Не понравится - пусть меняет лечащего врача, с его деньгами и влиянием это не вопрос. Питеру тоже возиться с ним не нужно, своих забот по горло... Он даже не заметил, как начал заводиться снова с полуоборота, и жёстко сжал волосы у самых корней, приводя себя в чувство. "Остынь, чувак," - пробормотал внутренний голос, отчего-то напоминавший голос Неда. Паркер обернулся, чтобы взглянуть на настенные часы. Большая чёрная стрелка указывала на девять, маленькая - на четыре крохотных отделения. Может, Старк вообще на завтраке? Нервно облизнув губы и перехватив поудобнее синюю папку, Питер толкнул дверь палаты. Его надежды не оправдались. Миллиардер, водрузив целую кучу пухлых подушек к изголовью, с удобством расположился на больничной койке, опираясь спиной на мягкое. Едва дверь немного отворилась, он вскинул внимательный взгляд исподлобья, и Питер снова почувствовал себя не очень уютно. Снова Старк глазами мог прожигать насквозь, как пули, которые раньше выпускала его империя. - Здравствуйте, сэр, - стараясь звучать спокойно и по-взрослому, произнёс Паркер, прикрывая за собой дверь. Естественно, он ожидал саркастической шутки или грубого ответа, может, вообще молчания, поэтому очень удивился, когда Тони горделиво вскинул голову, но кивнул ему: - Привет. Мужчина не спешил возвращаться к блокноту, который лежал у него на коленях, и изучал Питера, как биолог рассматривает насаженную на иглу редкую бабочку. Юноша нервно сглотнул, не представляя, куда можно было деться от этого взгляда, и опустился на стул рядом с кроватью, заставляя себя смотреть на Старка в ответ. - Что ж, - неловко хмыкнул он, почесав кончик носа, - вы решили на меня не жаловаться. Кажется, я должен сказать спасибо. Тони на мгновение непонимающе нахмурился. - Жаловаться? - он отвёл взгляд, словно вспоминая, и морщины на его лбу разгладились. - Ах, это. Всё в порядке, пацан. Гормоны - страшная вещь. Питер упрямо поджал губы. Издевательские огоньки в глазах миллиардера заставили его чуть сощуриться. В сознании Паркера, невозмутимо упорного по своей природе, это превращалось в своеобразную игру, и поддаться провокациям Старка означало стать проигравшим. Питер не любил проигрывать. - Не возражаете, если я проведу-таки осмотр? - вежливо осведомился юноша. В лице Тони не дрогнул ни один мускул. - Не думаю, что в этом есть такая необходимость, - небрежно обронил он, опуская взгляд на исписанную страницу блокнота. - Мне обещали сменить врача. Паркер с силой прикусил нижнюю губу, стараясь не выдавать взбухшей злости. Его добровольно избавляли от головной боли, но он чувствовал лишь острое разочарование. Обида затапливала его с головы до пят, и Питеру понадобилось большое волевое усилие, чтобы не швырнуть папкой в лицо Тони. Вместо этого он быстро прочистил горло и поднялся со стула: - И всё же мне нужно записать в историю болезни хоть что-нибудь, так что будьте добры. Старк снова вскинул на него свой рентгеновский взгляд, но спорить не стал. Отложил блокнот и ручку, повернулся и свесил ноги с края кровати. - Воображение есть? - В смысле? - изогнул бровь Питер. Тони глухо хмыкнул. - Мог бы придумать что-нибудь. - Это не соответствовало бы реальности, - решительно отрезал Паркер, щёлкая авторучкой. Старк почти сморщился, как от кислого. - Честный, да? - фыркнул он едва слышно. Юноша невозмутимо проигнорировал его, всё ещё обиженный на решение о смене врача. - Итак... Как вы себя чувствуете? Есть какие-нибудь жалобы? Тони всего на долю секунды отвёл взгляд в сторону тумбочки, но Питера так было не провести. - Только честно. Мужчина неосознанно выпрямил спину, взирая на доктора с живым интересом. Его глаза заблестели, и едва не втянул носом воздух, силясь почувствовать его запах. Юноше это всё напоминало игры двух тигров в клетке; поступь мягких опасных лап, хищный оскал, масса смешивающихся запахов, кружащих голову, кошачьи янтарные глаза. - Ну, - Старк снова потёр подбородок, заросший тёмной бородкой. - Голова как будто гудит. Немного тело ломит. Слабость. Питер поспешно заскользил ручкой по бумаге, стараясь спрятать торжественную улыбку. Неужели ему удалось уговорить Тони вести себя нормально? Это ощущалось как приручение дикого зверя. - Учащённое сердцебиение не беспокоит? - в свою очередь спросил Паркер, снова поднимая голову от истории болезни. Тягучий взгляд Тони завораживал, и он проговорил про себя первое правило: не пялиться на Старка. Не пялиться. Он был слишком красив и обаятелен, чтобы забывать об этом. - Нет, кажется, - пожал плечом миллиардер. - Но вчера кружилась голова. - Теряли сознание? - Нет. Питер отложил папку на тумбочку и поднялся со стула, снимая с шеи стетоскоп. - А горло не болит? Тони уставился на него, как на идиота. - Каким образом нервы могут быть связаны с этим? Подавив в себе желание закатить глаза, Паркер невозмутимо пожал плечами: - Откуда я знаю, может, вы простудились, пока на полу в лаборатории валялись. Никто не знает, как долго вы там лежали, пока вас не нашла мисс Поттс. З... - он запнулся на мгновение. - Задерите футболку, пожалуйста. Тони поиграл бровями так, что юноше захотелось провалиться сквозь землю. Вместо этого он решительно надел стетоскоп и поудобнее перехватил головку двумя тонкими пальцами. Прежде чем выполнить его просьбу, Старк почему-то скользнул по ним взглядом, чтобы потом равнодушно уставиться в окно. Питер невольно замер на месте. Одно дело - знать об этом из интернета и журналов, а совсем другое - видеть своими глазами. Сияющий реактор сидел в груди мужчины, как влитой, и юноша заинтересованно прикусил губу, разглядывая его. Это выглядело жутко и красиво одновременно, и он залюбовался фантастическим нежно-голубым свечением. Конечно, долго так простоять ему не дали. Старк тоже очнулся, поняв, что как-то уж слишком долго он ждёт, и молча посмотрел прямо в лицо Питеру. Тот дёрнулся, застенчиво покраснев, и, быстро проморгавшись, прислонил головку к месту рядом с реактором. Тони крупно вздрогнул от прикосновения холодного железа. Юноша честно пытался сосредоточиться на звуке в ушах. Сделать это было крайне нелегко, учитывая то, что перед тобой сидит Тони Старк с обнажённым торсом. И реактор, который должен был выглядеть довольно устрашающе, показался Питеру очень даже... Сексуальным. Голова закружилась. "Остановись, Боже мой, мать твою", - лихорадочно подумал краснеющий Паркер, аккуратно переставляя головку стетоскопа на другую сторону груди. Старк сидел с очень прямой спиной, - может, от холода невольно выпрямился? - что позволяло в полной мере рассмотреть и кубики пресса, и крепкую грудь, и кружки светло-коричневых сосков, и дорожку чёрных волос ниже пупка. Кожа Тони покрылась заметными мурашками. Дышать становилось всё труднее, и Питер поспешно убрал стетоскоп, снимая его. Краем глаза он заметил, что всё это время Старк внимательно смотрел в его лицо, неровно дыша, и едва не задохнулся от стыда. В ушах стучало лишь собственное сердце. - Что ж, - более высоким голосом произнёс Питер, пытаясь развеять нечеловеческое смущение, - сердцебиение, кажется, в норме. Это хороший показатель в вашем случае. - Уверен? - низко хмыкнул Старк за его спиной. - Может, ещё раз послушаешь? Юноша мысленно взмолился всем, кого знал. Идеально белый потолок палаты помогать ему не собирался. - Нет необходимости, сэр, - немного издевательски протянул Паркер, отчаянно пытаясь скрыть своё адское смущение. Он всерьёз ожидал, что Тони обязательно подшутит над тем, что Питер просто-напросто - о Господи! - пялился на него. Было чертовски странно, что он молчал. Только пристально изучал его взглядом своих невозможных карих глаз. - Вам виднее, доктор, - насмешливо кивнул Старк, опуская футболку обратно. Свечение реактора она не пропускала; верно, специальная ткань. Питер был слишком, слишком любопытен. - И... Это не больно? - сорвалось с его губ прежде, чем он успел обдумать этот вопрос. Тони словно ждал этого. Обычно он не отвечал на такие вопросы или саркастично отшучивался; люди забрасывали его подобными проявлениями банального любопытства по сто раз на дню. Едва ли не каждый встречный интересовался о реакторе. Но Питер бросил через плечо такой чарующий и заинтересованный взгляд, что Старк просто пожал плечами, не в силах унять мурашки на спине. - Привык. - А как часто его нужно... Менять? - Не очень часто. Так, время от времени. Зрелище не из приятных. - Думаю, врача вы этим не напугаете, - хмыкнул Питер, дополняя строчки в истории болезни. Старк немного наклонился вперёд, не в силах отвести от него взгляда. - А ты себя не переоцениваешь, малец? Юноша бросил на него обиженный взгляд поверх папки и тут же вернулся к бумагам, решая промолчать. - Выпишу вам витамины. Следующий врач решит, что нужно делать дальше. Уходить не хотелось. Совсем. Питер поднялся со стула, легонько хлопнув по обложке истории болезни, и слабо улыбнулся уголком губ. - Приятно было познакомиться, мистер Старк. Поправляйтесь. Тони задумчиво кивнул, глядя куда-то сквозь него. Острота его глаз пропала; сейчас взор казался мутным и расплывчатым. - Взаимно, мистер Паркер. Не зная, что ещё можно добавить, Питер поторопился покинуть палату. Нельзя было задерживаться ни на секунду больше: иначе он-таки треснул бы Старка по голове папкой и не ушёл бы уже никогда. Когда мужчина не грубил и не смотрел свысока, он был крайне интересным и притягательным, и из головы не шёл его пристальный взгляд, когда Питер рассматривал реактор, наклонившись совсем близко. *** Тони дописал строчку уравнения и удовлетворённо вздохнул, откидывая блокнот на кровать. Мышцы затекли, пока он выписывал реакцию из своего проекта по памяти, сгорбившись с ручкой в непослушных пальцах. Поэтому миллиардер сладко потянулся, поморщившись на то, как задорно хрустнули позвонки, и растянулся на койке звёздочкой. Вокруг стояла тишина. Звукоизоляция в палате была прекрасная, а жалюзи он заранее задвинул, поэтому всё больше погружался в безмолвие этого аккуратного, чистого и довольно светлого помещения. Солнце заливало комнату через единственное окно, которое Старк оставил открытым, и на полу причудливо затанцевали тени койки, тумбочки и стула. Тони уставился на них, буквально физически ощущая, как его напряжённый разум отдыхает. Он излил на бумагу то, что крутилось у него в голове и не давало покоя, нашёл решение задачи и теперь мог расслабиться. В витаминах или капельницах ли было дело, но теперь он недовольно понимал, что отдых и впрямь был отличной идеей. Конечно, признавать этого перед Пеппер он не собирался. Он решил полежать ещё немного, чувствуя, как расслабляется каждый мускул. Находиться в свободной тишине, нормально есть и спать, сколько влезет, было потрясающе. Конечно, ноутбука не хватало, как и всей лаборатории и Пятницы в целом. Тони находился здесь только третий день, но уже чувствовал себя довольно отдохнувшим. Он уже почти провалился в сон, когда в дверь деликатно постучали. Старк мгновенно встрепенулся, садясь на постели, запустил даже руку в волосы: всё его сознание приготовилось увидеть милого юношу с раздражающей привычкой говорить колкости и сверкающим стетоскопом на тонкой шее. Но в палату вошёл другой врач. Это был взрослый мужчина, почти ровесник самого миллиардера, и улыбался он не искренне, как Питер Паркер, а наигранно и до самых ушей. Хорошее настроение Тони мгновенно улетучилось. - Добрый... - Вы кто? - прервал его Старк, не удосужившись дослушать приветствие. Мужчина сохранил самообладание так, словно каждый день только и занимался тем, что выслушивал ругань в свой адрес. - Ваш новый лечащий врач. Вы хотели сменить... - Я передумал, - Тони нетерпеливо и коротко взмахнул ладонью. Нервы снова защекотал прилив странной злости на самого себя. - Можете идти. Скажите, чтобы меня лечил мистер Паркер. Мужчина, кажется, всё же опешил. - Он уехал, сэр. Старк тут же впился в него взглядом, дёрнувшись так, что тот невольно отступил назад. - Когда? На сколько? - Кажется, должен вернуться завтра вечером. До этого времени вам всё равно надлежит... - Нет, я в порядке, - отрезал Тони, снова сползая на подушках. - Можете идти, спасибо. Я подожду... Мистера Паркера. По счастью, доктор оказался сообразительным, поэтому, вежливо попрощавшись (на что Старк неопределённо мотнул головой), удалился. Палата снова погрузилась в полную глубоководную тишину. Тони раздражённо выдохнул сквозь стиснутые зубы и ударил рукой по кровати. Ребро кулака отдалось глухой болью; голова закружилась от приступа гнева. Кажется, нервная система ещё не восстановилась до конца, и Старк почти сердито улёгся обратно, ожидая, когда звон в ушах затихнет. Ему почему-то снова вспомнился смущённый взгляд юноши, стыдливо облизывающий его торс. Это вызывало невольную улыбку. Тонкие пальцы, держащие стетоскоп, тёплое дыхание, едва уловимый запах арбузного шампуня. Ему точно двадцать пять? Может, пятнадцать? Его глаза были то широко распахнутыми, как у напуганного оленя, то дерзкими и уверенными, отливающие тёмным ореховым шоколадом. Тони почти измождённо прикрыл свои. Это было странно.