Курс особой терапии

Как только Питер вернулся с научной конференции "юных талантов", как дразнили его старшие знакомые в больнице, его ждало очень странное известие. Заведущая отделением вызвала его в ординаторскую по телефону, и Паркер, нервно сжимая в руках потрёпанную спортивную сумку, на ватных ногах направился туда. За несколько минут в его голове промелькнули сотни разных сценариев, и некоторые были особенно мрачными, поэтому к нужной комнате он подошёл уже бледный, как полотно. На самом деле, не так уж сильно парня всё это волновало. В голове крутились последние слова Тони Старка о том, что он намерен сменить врача, и Питер сгорал от обиды. Она душила, почти в физическом смысле; юноша чувствовал железную хватку на своей шее, а когда вспоминал красивое, но холодно-равнодушное мужчины, ему приходилось закусывать нежные губы и озабоченно хмуриться. Иначе в горле вставал неприятный комок, угрожавший увлажнить глаза. Это было чертовски глупо, уверял себя Питер даже на самой конференции. Выкинуть Тони из головы он был не в состоянии всё это время. Поэтому сидел, насупившись, и постукивал ручкой по столешнице, даже не замечая, что взгляды старших профессоров возмущённо обжигают его. Будь молодой врач не так расстроен, он бы тут же подскочил, выпрямился, рассыпаясь в извинениях, и внимательно прислушался бы к разговору. Но все его мысли были туго обмотаны верёвкой вокруг его уже бывшего капризного пациента. Он ведь действительно надеялся, что ему понравится! А Мэй всегда говорила, что Питер слишком наивен для окружающего мира, вздыхал юноша, уже направляясь домой с конференции. Он всячески пытался себя взбодрить, даже купил своё любимое мороженое, но всё равно чувствовал себя подавленным и разбитым. Как в первый день инфекционного заболевания. Может, ему хотелось быть тем единственным из миллионов людей, с которыми Тони имел дело. Ему хотелось заинтересовать, привлечь внимание, и Питер даже не понимал, почему. И тихо злился про себя: у самого Старка это получалось так же естественно, как у врача — быть неудачником. Такие мрачные мысли были не свойственны обычно весёлому и оптимистичному парню, и он всячески старался их отбрасывать. Тони был очень интересен ему, но это было невзаимно, и от этого простого осознания Паркера жгла изнутри почти детская досада. Собравшись, Питер приоткрыл дверь в ординаторскую, стараясь вести себя как можно спокойнее. Нельзя смешивать личное и работу! Нельзя! Хотя он уже готов был молиться, чтобы нечаянно не натолкнуться на Старка в одном из ярко освещённых коридоров. — Здравствуйте, — вежливо улыбнулся Питер. — Вы меня вызывали. Заведущая отделением дружелюбно, почти по-матерински улыбнулась ему, подмигивая, и юноша незаметно для себя расслабился. Свою начальницу он очень любил, хотя и побаивался иногда: она была похожа на тётю Мэй. Милая, но с разгоном до убийственной машины за пару секунд. — Привет, Питер, — кивнула женщина, и её длинные волнистые волосы тёмного цвета красиво качнулись. — Да. Видишь ли... Это не моё желание, и, к сожалению, ты вряд ли сможешь отказаться, но Старк изъявил желание видеть только тебя как своего врача. Сначала юноша подумал, что ослышался. Он даже чуть качнулся на месте, как тонкая берёзка под сильным порывом ветра, и захлопал глазами, мультяшно приоткрыв рот. Доктор развела руками. — Я была в таком же шоке, — фыркнула она. — Но эти богачи никого не видят, кроме себя. К тому же тебе должны хорошо доплатить за эту... Она щёлкнула пальцами, подбирая цензурный вариант, и Питер наконец очнулся. На его лице против воли расползлась широкая улыбка, а в груди разлилось приятное воздушное тепло. — Нервотрёпку, — подсказал он, глупо хихикнув. Заведущая отделением победно улыбнулась. — Точно, — хмыкнула она. — Так ты не против? Паркер усиленно замотал головой. Он изводил себя мыслями и ядовитой обидой уже два дня, а сейчас вдруг узнал, что Тони Старк хочет вернуть его. Причин этому могло быть невероятное множество, но глупое сердце юноши заливалось соловьём, снова и снова перебирая "только тебя" на метафорическом кончике языка. Он всё-таки заинтересовал его. Легко догадаться, что после того, как начальница покинула ординаторскую, Питер исполнил безумный танец победы, не в силах сдержать широченной улыбки во всё лицо. Непонятная эйфория разливалась по телу, щекоча каждую клеточку, и юноша возбуждённо прыгал по комнате, сбрасывая напряжение последних двух суток. Дышать действительно стало легче, даже его самолюбию это польстило. Правда, успокоившись (и случайно ударившись коленом о диван), Паркер плюхнулся в кресло, переводя дух, и посмотрел вперёд, в пустоту на стене. Нельзя было ему так остро на это всё реагировать. Какой в этом был смысл, если нервное истощение быстро лечится, и Старк всё равно скоро покинет больницу. Может, тот врач просто сильно ему нагрубил или допустил страшную ошибку, и разозлил миллиардера? Поэтому он и отказался... Но, тут же вспомнил Питер, и морщины на его лбу разгладились, он Тони тоже бесил. Достаточно было вспомнить царившее между ними взаимное раздражение и то, как Паркер сорвался на него тогда. Юноше вдруг стало страшно. Это словно ехать на бешеной скорости на машине, у которой нет тормозов. Внутри щекотало что-то тревожное и вместе с этим нежно-сладкое, как бабочки в животе, и Паркер испуганно подскочил с кресла. Ушибленное колено отозвалось острой болью, но Питер, нервно закусив губу, не обратил на это внимания. Возвращаться к Старку было ужасно опасно; реакция собственного тела пугала его. Никто так не привязывается к пациентам и не старается им понравиться, особенно к известным на весь мир богачам. Паркер снова один так облажался, кажется... Идти в палату было опасно, да, но как же ему этого хотелось. Посомневавшись пару секунд, Питер повесил на крючок свою старую сумку с вещами и принялся натягивать на плечи белый медицинский халат. Хочется-не хочется, в любом случае ему нужно навестить пациента. Он два дня был без присмотра, если за это время за ним не следили другие врачи. Питер на мгновение позволил себе думать, что Тони действительно отказывался от всех, кроме него, и тут же отмахнулся сам от себя. Это же самый важный пациент в больнице, не может он быть без врача двое суток. Твёрдо решив реагировать на притягательного мужчину спокойнее, Питер вышел из аудитории, попутно цепляя бейджик на халат, и направился на пост, забирать историю болезни Старка. Придётся-таки провести осмотр. Он постепенно приближался к палате и осознавал, что понятия не имеет, что говорить. Паркеру было невероятно интересно, что же ему скажет сам Тони, упомянет ли то, что он изначально отказался от него? Старк был очень гордым человеком, и все это знали. Питер невольно хмыкнул, вспоминая его презрительно нахмурившиеся тёмные брови. Несмотря на внутренний страх, юноша сгорал от нетерпеливого интереса. Длинно выдохнув, он постучал и, чувствуя, как зайцем замирает сердце, вошёл в палату. На лице Паркера загорелась было сдержанная весёлая улыбка: он и не думал, что вернётся сюда. Предвкушение заставило его глаза засиять, но парень тут же застыл на пороге, как каменное изваяние. В палате Тони был не один. Внутри врача что-то звонко оборвалось, когда он увидел мужчину, лежавшего на постели. Он был одет точно так же - спортивные штаны, футболка; миллиардер расслабленно развалился по больничной койке так, словно это было султанское ложе, а голову положил на согнутую в локте руку. При виде Паркера он вскинул брови от неожиданности, и, если присмотреться, можно было увидеть огоньки радости в его глазах. Но Питер невольно впился взглядом в женщину, сидевшую у постели в простом, но красивом вишнёвом платье. — Мистер Паркер, — Пеппер светло улыбнулась, тут же поднимаясь с места и протягивая ему руку. — Здравствуйте, — поспешно кивнул Питер, выдавливая улыбку. Он быстро ответил на рукопожатие, но сказать ничего не успел. Поттс элегантно заправила прядь за ухо, продолжая: — Вас не затруднит снова стать лечащим врачом Тони? — Нет, что вы, — вежливо сказал юноша, прекрасно понимая, что иного ответа от него и не ждут, а смущать эту милую женщину очень не хотелось. Он не мог не заметить, как ласково она произнесла его имя. От этого Паркер неосознанно крепче стиснул историю болезни. — Ну вот, видишь? — хмыкнул Тони. Он впервые подал голос с того момента, как врач вошёл в палату, и он невольно обернулся к нему. На лице Старка расплылась хитрая усмешка. — Не такой уж я и ужасный. Пеппер игриво закатила глаза и быстро подошла к постели. — Я удаляюсь, — хихикнула она. — Не буду вам мешать. Наклонившись и мазнув длинными рыжеватыми волосами по его лицу, она коротко и нежно поцеловала мужчину в лоб. Питер снова ощутил то досадное напряжение, которое не отпускало его всё то время, что он не видел Старка. Почему-то смотреть на то, как красивая Поттс гармонично смотрится с миллиардером, прикрывшим от расслабления глаза в её близости, было неприятно. Паркеру пришлось нервно поджать губы и отвернуться, чтобы скрыть эту пепельную жгучесть. — Вы меня очень выручаете, — доверительно улыбнулась ему Пеппер перед уходом. Питеру вдруг стало тягуче стыдно, что он невольно разозлился на неё. Какое ему вообще дело, что она целует Старка в лоб? Да ему бы кулаком туда. За гордыню. Тони с ласковой улыбкой помахал ей, когда Поттс покинула палату, и Паркер прикусил щёку изнутри, хмурясь. Парню казалось, что его просто разыгрывают, словно миллиардер почувствовал, что его это раздражает, и делал это всё намеренно. Дверь закрылась, и Питер, не понимая, что всё ещё хмурится, повернулся к нему. Тони ухмыльнулся ещё шире, и врач понял, что извинений точно не услышит. — Я могу узнать, почему вы решили вернуть врача? — Нет, — фыркнул Старк. — Считай, что это секретик из моего личного дневника. Паркер сдержанно кивнул. Эмоции обуревали его, и он усилием воли заставил себя успокоиться: понять, что он чувствовал, было сложно. Парню казалось, что он сейчас взорвётся, и он с шипением выдохнул воздух сквозь зубы, глядя на эту красивую ухмылку. — Ну, — протянул Тони. — Будешь меня осматривать? — Всему своё время, сэр, — ядовито поморщился Паркер, понимая, что играть в вежливость и хладнокровность не имеет смысла. Карие глаза мужчины словно видели его насквозь, и Питер опустился на стул рядом с койкой, где сидела Пеппер. Старк косился на него с нескрываемым интересом, едва моргая. — Почему в истории болезни ничего нет? — спросил юноша, поднимая взгляд. Ему хотелось хитро улыбнуться, но он сохранял невозмутимое выражение лица, вызывая у Тони хотя бы признание того факта, что он выбрал своим врачом именно его, хотя сначала отказывался. Старк даже бровью не повёл. — Потому что я не болен, — упрямо повторил он. — И за эти два дня я замечательно отдохнул. Меня уже и выписывать можно, знаешь ли... — Это мне решать, — очень вежливо улыбнулся Питер, солнечно глядя на него. — Как вы себя чувствуете? Под пристальным взглядом миллиардера должно было быть неуютно, как было поначалу. Сейчас эти острые умные глаза наоборот успокаивали Паркера, и он тонул в их коньячной глубине ещё больше. Раздражение неумолимо перетекало в притяжение, и они оба не могли оторвать глаз друг от друга. Питер прекрасно знал, что Тони отказался от всех врачей, даже с учётом того, что он не признался в этом; это было приятно. Настолько, что уголки губ парня подрагивали, угрожая растянуться в улыбке. — Голова болит каждый день, — вдруг честно ответил Старк, прикрывая глаза. Как лежал у психолога. — Делать ничего не хочется. Постоянно сплю, даже не ем. Убивать, правда, меньше охота. Записывавший всё это Паркер поднял голову, исподлобья взглянув на Тони. Тот сделал вид, что не заметил. — И не скажешь, — притворно вздохнул он, — лучше это или хуже... — Что ж, — строго кашлянул Питер, захлопывая папку. — Улучшения есть. Больше не теряли сознание? Старк задумчиво надул губы, и юноша, вздрогнув, на несколько медовых секунд залип. — Неа, — наконец отмахнулся инженер, устраиваясь поудобнее. — Мне полагается что-то, кроме травы на завтрак, обед и ужин и полной изоляции от внешнего мира? — Не драматизируйте, — точно так же отмахнулся Паркер, позволив себе самодовольно улыбнуться, когда Тони обиженно сверкнул глазами. — Вам прописаны ещё витамины, но это после обеда. А пока отдыхайте. И, стараясь идти как можно красивее и спокойнее, Питер покинул палату, не сказав больше ни слова и не взглянув в напряжённое лицо Старка. А за дверью, не обращая взгляды на проходивших мимо врачей и пациентов, зажал рот руками и засиял на всю больницу, так, что из окон её на улицу разлился свет. Не было ничего удивительного в том, что этот паренёк запал на него. Тони знал себе цену, и иногда казалось, что нет на Земле человека, который не был бы в него влюблён в каком-то смысле. Мужчина задумчиво прикусил губу, перебирая в воздухе большими пальцами сцепленных рук. Трудно было не заметить, каким огорчённым выглядел его доктор, когда Старк сказал ему, что от него отказывается; каким весёлым и оживлённым он вернулся в палату и как вытянулось его красивое юное лицо, когда он увидел Пеппер. То, как он дрожаще пытался натянуть вежливую улыбку и сдержать себя в руках, было очаровательно. Миллиардер едва подавил свою улыбку, глядя на то, как эти двое мило поговорили. Кто вообще ревнует человека, с которым они толком даже не знакомы? Видимо, Питер Паркер. Тони бездумно уставился в белый потолок, изученный им вдоль и поперёк за период "госпитализации", одними губами повторяя это имя. Какое-то... Мальчишеское. Сложно поверить, что ему двадцать пять, а когда-то вообще будет сорок, как самому Старку. Вот и мысли какие-то странные в голову полезли, поморщился он, чуть сползая спиной по подушкам. Почему он отказался от всех остальных врачей? Вслух можно было и отшутиться, но с самим собой наедине Тони нерешительно молчал. Ну да, Паркер был самым молодым, кажется, из всех врачей в больнице, и, что уж скрывать, был очень милым. Чего только стоили непослушные каштановые кудряшки, которые он, по всей видимости, так упорно пытался уложить каждый день. Старку подумалось, как они, должно быть, забавно выглядят по утрам. По утрам... Глухо застонав, Тони перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку, но через мгновение "вынырнул" из её мягких объятий за глотком воздуха. Ему было чертовски здесь скучно, а Пеппер заходила нечасто. Уж лучше переговариваться с этим малышом, любуясь его большими карими глазами, и веселиться, чем со скуки конструировать ракету из больничной койки. Вдруг дверь в палату открылась, и Тони, потянувшись до хруста в пояснице, обернулся через плечо. Лицо его довольно посветлело, когда он увидел белый халат и знакомые кудри. — О, хорошо, что вы на животе, — радостно воскликнул Питер, заставив Старка озадаченно нахмуриться. — У нас по расписанию витамины, так что будьте добры, приспустите штаны. — Что, уже? — хмыкнул миллиардер, приподнимаясь на постели. — Я думал, сначала сводишь меня на свидание. Где-то справа раздался устало-раздражённый вздох. Паркер опустил на тумбочку пластиковый лоток со всем необходимым, ловко надевая резиновые перчатки, и Тони, выполняя его просьбу, невольно засмотрелся. Несмотря на маленький, должно быть, опыт, он действовал спокойно и уверенно, и это не могло не восхищать. Мужчине вообще нравились люди, которые хорошо справлялись со своей работой, и при виде этого тёплое чувство внутри в присутствии врача ещё больше увеличилось. По голой заднице провели мокрой ваткой; пахнуло спиртом. От холода и влажности кожа покрылась мелкими мурашками, и Старк невольно передёрнул плечами, приготовившись к уколу. Другая ладонь Питера легла ему на поясницу, и миллиардер едва удержался от того, чтобы не пошутить о том, какая она по-женски миниатюрная. Тони вдруг понял, что делает это абсолютно непроизвольно. Если раньше он бросался такими фразочками затем, чтобы затащить кого-то в постель, теперь этого в намерениях не было и в помине. Честно говоря, он бы даже очень разочаровался, если бы с Питером у него получилось. По крайней мере так быстро. — Ладно хоть не престарелая великанша, и на том спасибо, — хмыкнул Тони, стараясь побороть своё странное волнение. — Симпатичному юноше я уж действительно могу доверить свои — ай! Острый укол заставил его мелко вздрогнуть. Паркер быстро ввёл лекарство и вытащил тончайшую иглу, тут же прикладывая к зудящему месту ватку. Старк чуть нахмурился, чувствуя, как в мышцах разливается ноющее неприятное чувство, и, придерживая ватку, подтянул трусы и штаны, переворачиваясь. Питер уже снимал перчатки и укладывал всё обратно в лоток, и, хоть на лице его была злорадная улыбка, Тони она показалась такой милой, что он на несколько секунд оторопел. — Примерно час, может, поноет, — спокойно пояснил он. — Так что советую вам не переворачиваться на спину и уж тем более не садиться. Витамин очень сильный. Нужно было что-то сказать. Миллиардер оказался так глупо и резко очарован этими сияющими шкодливыми глазами, что нормальные человеческие слова тут же вылетели из головы, оставляя после себя только законы Ньютона. Поэтому с его губ сорвалось: — У тебя с нервишками-то всё в порядке? В следующий раз могу я тебе укольчик сбацать. И, пока он мысленно шлёпал себя ладонью по лицу, Паркер изумлённо вскинул брови. Его мягкие щёчки покрылись смущённым румянцем, но он, стараясь не подавать вида, деловито подхватил лоток и направился к двери. — Советую вам поспать, чтобы больше не бредить, — заявил Питер, выходя из палаты. Старк с громким протяжным стоном откинулся на спину и тут же завыл ещё громче от жгучих ощущений в ягодице и бедре.