Real family

POV Эдвард Меня зовут Эдвард Элрик и мне 12 лет. Я с шести лет живу в приюте. После того, как умерла мама, мы с братом решили попробовать человеческую трансмутацию, но, конечно же, успехом это дело не увенчалось. Последствия были ужасны: я потерял правую руку, а брат все тело… Было невыносимо больно понимать, что я остался без брата, увидел вообще не маму, а едва похожее на человека существо, так еще и стал калекой. Но моя подруга Винри прямо спасла меня! Она сделала мне протез, и как только я начал к нему привыкать, меня забрали сотрудники опеки. Вот так я и оказался тут. Но была одна странная вещь — я делал алхимические действия без круга преобразования. Приют, в котором я вынужден коротать дни своей никчёмной жизни, находится довольно далеко от Ризенбурга: в Восточном городе. Тем более это адское место настолько далеко от центра, что стоит чуть ли не в лесу. В приюте ко мне относятся кошмарно: ровесники всё время лезут в драку (но я могу постоять за себя, благодаря алхимии), сильно занижают оценки, толком не объясняя, почему, называют идиотом, инвалидом и тому подобное. Однажды я не успел увернуться от кулака одного парня, живущего со мной, и меня ударили до потери сознания. А воспитатели ничего не предприняли, будто бы говоря: «Тебе так и надо, калека!» Я постоянно недоедаю, кладут еды слишком мало. Иногда хожу голодным целый день. Но больше всего я ненавижу воскресенье. Для меня это не день недели, а персональный ад, ведь именно в воскресенье забирают детей. Причём выбирают всех самых лучшеньких, красивеньких, умненьких, благоразумненьких. А если обо мне и спросят у воспитателей, то те покроют оскорблениями, мол, «любой человек не захочет усыновить такого ребёнка» Конец POV Эдвард Суббота. Эдвард читает какой-то детектив, сидя на деревянной скамейке в дальней части детской площадки. Все было спокойно, пока к нему не стала стремительно приближаться какая-то группа четырнадцатилетних подростков. — Что вам нужно? — Эдвард как-то лениво растягивал слова, но делал он это с оскалом на губах. — Ха! — смех членов шайки больше был похож на ржание лошади, — Это кто у нас тут пикнул: девочка с косичкой или горошина? — с насмешкой спросили хулиганы. — Это кто здесь мелкий, что от земли не видно?! Завязалась драка. По сути, Эд ничего не мог противопоставить четырём подросткам, но… Он же алхимик, верно? Эдвард хлопает в ладоши и дотрагивается до земли, — ноги хулиганов слились с землёй! Как минимум одежда будет запачкана, как максимум они не смогут выбраться. Обездвиженны — значит не могут драться снова! — Ну что, а сейчас скажите, кто тут девочка? — с высока спросил юный алхимик. — Эй, выпусти нас! Или мы позовем воспитателей! — подростки угрожали. — Так вы маменькины сыночки? Понятно… — Чего вякнул?! Откуда ни возьмись к Эдварду подбежал пятый член группы и толкнул того прямо в грязь. Внезапно. Юный алхимик не ожидал такого крысятничества, но все же, падая, успел сделать алхимическую реакцию, и ноги пятого члена шайки полностью погрузились в землю. Как раз-таки благодаря этому парню Эдвард был по уши испачкан землей. — Вы подумайте над тем, что сказали, а я пойду в душ. — Сказал спокойным голосом Элрик. — Тебе не поздоровится! — кричали ему вслед, но мальчик не слышал оскорбления подростков. Эдвард дошёл до ванной и снял с себя одежду. Мда… Эти пятна на толстовке и штанах просто так не отстирать. Он взял маленький кусочек мыла, хорошенько натерев им руки, включил воду и хлопнул в ладоши. Пятна были практически незаметны. А вот до той группы идиотов скорее всего дошли воспитатели. Эд знал, что его накажут, но деваться было некуда. *** Эдварду не повезло. Опять. Завтра обещалась холодная погода для конца апреля — 8 градусов, а ему оставили только майку со штанами, да и выгонят завтра на улицу, без доступа ко входу в здание. Ну, что поделать, изменить случившееся уже нельзя.