Долина кукол

Bon Jovi - Always

Она думала, что расставание будет не таким тяжелым до тех пор, пока не стояла перед ним и смотрела ему в глаза. Слезы текли по щекам, а она не могла ничего с этим поделать. Было больно, что все кончалось — времена заканчиваются, потому что так нужно, и это всегда грустно. Жизнь, однако, продолжала идти, а она до сих пор сидела по вечерам у окна, смотря на чернильное небо с множеством ярких звезд. Она больше не плакала, однако чувствовать себя одиноко для нее было тяжким испытанием. Рация всегда под рукой, но этого недостаточно, чтобы снова увидеть, улыбнуться ему, обнять за шею и поцеловать. Так далеко, так запредельно. И так тяжело, слишком. Наверное, это произошло за несколько дней до того самого прощания. Она заходила в магазин с электроникой, чтобы купить новый плеер, но никак не ожидала увидеть там красивую обложку группы, которая была только в самом начале пути. Что-то было необыкновенно грустное в этой песни. Чувствовалось, что эта мелодия подходила к тому, что происходило прямо сейчас. Они с Джонатаном расставались, неизвестно насколько, а от этой песни хотелось сразу же ей позвонить ему. Нэнси схватила рацию Майка, уходя к себе в комнату. Она надеялась, что сможет попасть к нему домой, но парень сразу же предупредил, что дома собираются вещи и всем не до этого. Он приехал через час, обеспокоенный ее настроением. Пришлось лезть на дерево, а потом через окно, чтобы оказаться у нее в комнате. На кровати лежал плеер, из наушников слышалась музыка, а Нэнси нежно дотрагивалась до листков бумаги, на которой написала слова этой песни. — Чем ты тут занимаешься? — спросил он, увидев, как она вздрогнула от его голоса. — Слушай музыку, — она дала ему наушники и нацепила их ему на голову. Он не отрывал все время, пока он вникал в мелодию. — Что скажешь об этом? — Bon Jovi? Скажу, что нам нужно двигаться дальше, несмотря ни на что, — Джонатан взял ее за руки, присаживаясь рядом. Я буду рядом, пока не погаснут звёзды, Пока не разверзнутся небеса, И не перестанут рифмоваться слова. Я знаю, что когда буду умирать, буду думать о тебе, И я буду любить тебя всегда. Они сидели так в комнате, прислушиваясь к звукам мелодии и глядя на чернильное ночное небо, усыпанное сплошь звездами. На полу лежали подушки, листы бумаги, зажженные свечи вместо ламп стояли повсюду, а музыка все продолжала звучать. Нэнси была рядом с ним, откинувшись в его объятиях и прижавшись крепче, целуя губами его подбородок. Тишина опутывала их, связывая общим прошлым и далеким раздельным будущим. Каждый думал о своем, и никто не хотел делиться своими мыслями, будто они были секретами, которые никогда не должны быть рассказаны. Прошли часы, а, может, и минуты, когда они разомкнули объятия, и Нэнси потянула его за собой танцевать. Неспешные движения, голова покоится на плече, ладони лежат на талии, крепко прижимая хрупкое тело ближе к себе, но песня… Казалось, она вечно стояла на повторе, не смея прекращаться. Хотелось кричать, плакать, рыдать, бить в грудь от безысходности, но никто из них не мог пошевелиться, чувствуя себя умиротворенно и спокойно. Как будто дальше все будет хорошо, как будто можно притвориться, что дальше ничего плохого не случиться. Хотя последнее лето вышло самым ужасным, отчего никто в городе никогда не станет прежним, особенно учитывая, что Нэнси и Джонатан переживали все это уже не в первый раз. Они всегда были рядом, всегда вместе, и в этот раз очень хотелось надеяться, что все так и останется. Нэнси бормотала ему что-то на ухо, отчего парень улыбался, сильнее сжимая ее в своих объятиях, повторяя безмолвно слова песни, которые за это короткое время он уже успел выучить. В дверь резко постучала миссис Уиллерс, спрашивая, когда дочь уже ляжет спать, но Нэнси явно было не до этого — она никого не хотела слушать, пытаясь насладиться последними мгновениями, которые у них есть. — Мы будем же вместе всегда? — спросила она, не поднимая голову с его плеча. — Не хочу притворяться, но мы много пережили. Переживем и это, как и всегда? — Да, как и всегда. Ничего для нас не изменится, даже расстояние не станет для нас помехой. Нэнси улыбнулась ему, потянувшись за поцелуем. Вот так все и должно было закончиться, не так ли? Радости всего лишь нужно время, даже если оно слишком коротко. Если бы ты попросила меня поплакать ради тебя, Я бы заплакал. Если бы ты сказала мне умереть за тебя, Я бы умер. Посмотри на меня, Нет ничего, что я бы ни сделал Ради возможности сказать тебе эти слова. Нэнси резко распахнула глаза, просыпаясь у окна. Она также сидела на подушке, опираясь локтем о сиденье рядом стоящего стула с мягкой обивкой. Это был всего лишь сон, она знала это. Повторяющийся раз за разом, словно ничего толком и не заканчивалось, будто время застыло, а их разбитые сердца так и не переживали то прощание. Рация жалобно запищала, и Нэнси сразу же схватилась за нее, чувствуя себя несколько растерянной. — Нэнси, ты меня слышишь? — она лишь в ответ промычала тихо «да». — Я тебе хочу сообщить одну новость. Мы на следующей неделе собираемся в выходные устроить небольшую вечеринку… Если твои родители не будут против, я бы хотел, чтобы ты была со мной в этот вечер. Так что ты скажешь? — Это… прекрасно. Я постараюсь вырваться из города хотя бы на пару дней, — чуть более радостно произнесла Нэнси и прикрыла ладонью от удивления рот, когда услышала его слова. — Я слышу музыку где-то вдалеке. — Да, так и есть. Все та же «Always», — он вздохнул, пытаясь подобрать слова. — Ты всегда со мной, Нэнси. Даже когда тебя нет рядом. Ее эти слова успокоили и даже обрадовали, потому что это не означало конец. Они могут быть еще вместе, и она в это твердо верила. Джонатан недолго с ней говорил, пока его не прервала мать, а после она не скрывала легкой полугрустной улыбки на лице, представляя, что может дома делать сейчас Джонатан. Если бы она знала, как тяжело давались ему эти дни. Рация не давала облегчения и радости, это были всего лишь разговоры украдкой, а так хотелось чего-то большего. Джонатан облокотился о дверной косяк, видя, как Уилл и Эл спокойно что-то между собой обсуждают, и он прекрасно понимал, как они тоже скучали по старому дому. Но больше всего его беспокоили собственные чувства, ведь они по-настоящему никогда о них не говорили, да и не нужно было. Главное — поступки, а не слова. Песня заела в голове, как старая пластинка, которую пора было выкинуть на помойку, но просто нельзя вот так от чего-то избавиться в миг. На столе лежал листок бумаги с записанными словами песни. И каждый раз, когда становилось плохо или жизнь казалась бесцветной, когда скучал и терпел неудачи, он всегда смотрел на эти слова, которые предельно ясно выражали все его отношение к Нэнси. Я бы всё отдал, чтобы запустить руку В твои волосы, Дотронуться до твоих губ, быть рядом с тобой, Пойми, Я ошибался, я обычный человек. Да, я буду любить тебя, Малышка, всегда. И я буду рядом с тобой вечно и один день, Всегда. На губах появилась улыбка, ведь Джонатан до сих пор помнил тот вечер. Он обещал, что все будет, как и прежде, как и всегда. И он не соврал. Всегда означало всегда. Ничего не изменилось с тех пор, кроме того, что он больше не мог ее увидеть. Хотя следующая неделя уже не за горами, а это говорило только о том, что нужно как следует подготовиться к приезду Нэнси и купить ей подарок. Ведь эта грустная песня стала уже символом их мнимого одиночества. — Всегда, — послышалось эхо с двух разных городов, сливаясь в одно целое, пока плеер продолжал играть мелодию...