Да, я самый грустный парень на своём районе. Тишка цвета хаки, слёзы цвета моря. Я вновь царапаю вены, но не станет летальным. Я навеки останусь стикером в её телеграмме. Скоро прекратится дыхание, вот тогда полетаем. Сколько о тебе думал, мой пульс уже не подскажет.
Как же я люблю эту песню. Просто обожаю. Вообще, люблю всё творчество группы «ФРЕНДЗОНА», но эта песня очень сильно западает в моё сердце. Я уже знаю её наизусть, но ставлю на повтор снова и снова. Вот сейчас я слушаю её уже в пятый раз, пока еду в маршрутке. За мутным стеклом пасмурно, но дождя нет. Я натягиваю капюшон на голову как можно больше. Наблюдая за быстрой сменой пейзажа, я ожидаю припева.Моё небо в пурпурных тонах. В её туннелях закончу свой путь. Если б к концу подходили слова, Я сказал бы, что больше сюда Не вернусь! Не вернусь! Не вернусь!
Как я вообще мог забыть, какое число сегодня? Буквально пару дней назад помнил. Это всё школа и этот ёбаный Арсений-пидор-Сергеевич. А ведь он хотел выпороть меня ремнём с утра, какой кошмар. Она бы, наверное, посмеялась с этого, даже расхохоталась бы. Может, она и сейчас смеётся, наблюдая за мной со стороны, с того света, если, конечно, там что-то есть. Мне очень хочется, чтобы после смерти что-то было, а то в нашем существовании вообще нет никакого смысла. Хотелось бы встретиться с ней снова. Снова увидеть живые серые глаза и ярко-розовые волосы. Я хорошо помню, что в наше лето у неё был именно этот цвет. Причём, со временем волосы отрастали, и становилось видно тёмные корни. А ещё у неё были тоннели в ушах, не поверите, в виде сердечек. Хотелось бы снова рассмешить её, чтобы она смеялась громко. А ещё хотелось бы снова с ней кататься на тележке из супермаркета около часа ночи. Или же сидеть во дворе на качелях, слушая «Найтивыход». Но я слишком многого хочу. У вас, наверное, много вопросов ко мне. Я просто расскажу всё с самого начала, тем более времени много, ехать мне ещё долго. Звали её Алиса, и познакомились мы с ней, когда мне было пятнадцать лет. Жила она в моём подъезде, только на девятом этаже. Жила она там давно, но заметил я её только, когда она покрасилась в фиолетовый. Подружились мы с ней только через год, когда я уже закончил девятый класс, мне было шестнадцать. Я отлично помню, что именно она подошла ко мне тем вечером. Я сам не заметил, как буквально за пару прогулок, она стала мне лучшей подругой. Алиса была старше меня, но, сколько ей было лет, не говорила. Всё, что я знал, день рождения у неё был в мае. Помню, как, сидя на крыше гаража, спросил её, как она отметила его. – Это был последний мой день рождения, – выдохнула Алиса вместе с белым дымом сигареты, – Зачем ты спросил меня, как он прошёл? Больше я подобных вопросов не задавал. Можно сказать, что она заразила меня желанием умереть. Алиса никогда не хотела жить, но при этом умела весело проживать свои последние дни. По ночам она готовила себя к смерти. Резала себя, но не вены на запястьях, а только свои бёдра. Днём же она прятала порезы за яркой юбкой и каталась на самокате по двору, весело и громко смеясь, будто всё было хорошо. – Этот мир слишком несправедлив, – говорила она, поедая клубничное мороженое в рожке, – Есть люди, что очень хотят жить, строят планы, чего хотят достичь, а потом разбиваются на машине. Ещё есть такие как я, которым на всё поебать, и нас почему-то не спешит забирать костлявая. С ней я понял, что, действительно, смысла во всём нет. И лучше умереть молодым, чем поработиться системе. Алиса сначала заразила меня желанием умереть, а потом и собой. Я знал, что она скоро покинет нас, но всё равно влюбился в неё. Всё равно утонул в ней полностью. Она стала для меня всем, без этой девушки моя жизнь была ничтожна. Весь июль я держал это в себе, а потом, в начале августа, вывалил на неё своё признание. – Я знаю, Тош, – кивнула она, – Я всё это знаю. – Но… как? – недоумевал я тогда. – Это видно, – улыбнулась Алиса, – Когда человек влюблен, то расцветает как бутон, а если это не взаимно, то он быстро угасает, – тут она поджала губы, – Я не хочу, чтобы ты угасал, но я не могу ответить тебе взаимностью, потому что я лесбиянка. Она любила меня, как своего брата. Было больно, но Алиса никуда не делась и никак не отстранилась от меня. Она осталась моей лучшей подругой, которую я очень любил. После того раза, недели через две, я решил спросить, а почему она вообще решила подружиться со мной. – Ты очень похож на моего брата, – ответила она, после того как лопнул пузырь из жвачки, который девушка надувала, – Прям очень похож на него, когда он был ещё жив. Его звали Артём, и он разбился на мотоцикле, залетел под фуру. А ведь он собирался жениться и покорить рок-сцену. Не получилось, – грустно ухмыльнулась. – А как давно его не стало? – спросил я. – Почти два года, – ответила Алиса, – Вы почти как братья близнецы, потому я и решила провести своё последнее лето с тобой, Антош, тем более тогда ты такой грустный сидел на качелях. Макар тогда на всё лето уехал в лагерь, вот я и грустил один на качельках. Я не видел ничего странного, что мы с её покойным братом были похожи. Поэтому в наших прогулках, которые были двадцать четыре на семь, ничего не изменилось. Только потом лето кончилось, и я пошёл в школу, а Алиса куда-то пропала. Будто и не было никогда её в моей жизни. В конце сентября свалилась как снег на голову. Помню, как мы пили у неё дома виски, а потом она меня поцеловала сама. Я от неё отстранился, ничего не понимая. – Ты же все ещё влюблен в меня, – сказала Алиса, чьи глаза стали как стёкла, – Ты же хочешь этого. – Да, – кивнул я, – Но ведь ты этого не хочешь. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо, – она села опять близко ко мне, – Так что заткнись и целуй меня. И я поцеловал, так сильно сминал её губы, а потом... Мы переспали. Это был мой первый раз с девушкой, причём, с девушкой, которую я любил. Так странно было, мне казалось, она не получала удовольствия от соития, хоть и стонала. Я точно знаю, что делать этого не должен был. Надо было тогда остановить её. Утром я ушёл, не дождавшись её пробуждения. Просто не мог смотреть в её серые глаза. А потом, третьего октября, Алису нашли в ванной с перерезанными венами. Она умерла. И та ночь, эта была последняя наша встреча. Прошло уже одиннадцать месяцев, в октябре будет год, а меня до сих пор это всё не отпускает. Я был на похоронах, стоял чуть дальше её матери, что плакала нескончаемо. Конечно, меня туда никто не звал, потому что никто меня не знал. Но не прийти я не мог. После, каждое третье число, я езжу на кладбище к ней. Это больно, очень сильно больно. Будто в горле застряло сто одно проклятое сверлецо. Внутри тебя где-то там под рёбрами что-то колется, скребётся, рвёт всё на куски. И не ехать я тоже не могу, так только паршивей на душе.Моё небо в пурпурных тонах. В её туннелях закончу свой путь. Если б к концу подходили слова, Я сказал бы, что больше сюда Не вернусь! Не вернусь! Не вернусь!
Опять припев, эта песня никогда мне не надоест. Сегодня всё было не по плану с утра, ведь я проснулся у Попова дома. С этой суматохой и догонялками, я забыл о самом главном. Вспомнил только у квартиры Макара, что был на парах. Поэтому я взял запасной ключ из огнетушителя и проник в его холостяцкую квартиру. Илюха постоянно теряет ключи от дома, и я придумал запихнуть запасные в ящик пожарной безопасности. Не один раз его они выручали. В квартире с его разрешения я взял себе денег на маршрутку, у Макара денег было только на транспорт, ведь он студент. Кладбище, где она захоронена, за городом. Хорошо помню, что Алиса хотела, чтобы её кремировали, ведь это куда дешевле. Она покоится рядом с братом. У каменного входа бабушки продают цветы: искусственные и настоящие. Я очень хочу поддержать их небольшой суммой, купив цветочки, но в моих карманах денег ноль. Только на дорогу домой. Тем более, где я в сентябре найду её любимые тёмно-бордовые пионы? Пока иду по узким тропинкам, смотрю под ноги, потому что слышал как-то, что на кладбище нельзя спотыкаться. Я захожу за оградку и сажусь на старенькую деревянную лавочку, что находится прямо напротив креста Алисы. Только после её смерти, я узнал, что девушка с яркими волосами была старше меня на три года. Ей было девятнадцать лет, когда она покинула этот свет. Я часто воспоминаю наши моменты вместе и понимаю, что ей было будто пятнадцать. Видимо, Алиса очень не хотела взрослеть. Могилы брата и сестры ухожены, видимо, мама их приходит регулярно. Музыку я выключаю, чтобы насладиться тишиной. Просто сижу среди могил и смотрю на деревья, что колыхаются на ветру. – Привет, Лис, – говорю я в пустоту, – Мне тебя не хватает. Такой пиздец происходит, ты бы знала. Мне не хватает твоей поддержки… Я что-то так устал существовать. Думаю о смерти чаще, чем о тебе… Я больше не хочу так… Тут я замолкаю, потому что, как я хочу, точно не знаю. Единственное, что знаю наверняка: хочу умереть. Сейчас, сидя у её могилы, я решаю умереть через месяц, ровно в тот же день. Будет очень символично, а пока мне нужно остановиться на способе.***
Вы не поверите, но среди могил я просиживаю весь день. Приезжаю домой, когда начинает темнеть и захожу домой прям перед своими родичами. Существует большая вероятность, что Арсений-пидор-Сергеевич позвонил моей маме и всё ей рассказал, тогда мне пизда. Но женщина, что меня родила, в хорошем настроении, даже шутки шутит. Поэтому за ужином я решаю спросить, не звонили ли ей из школы. – Нет, – отвечает мамка, – А ты что-то натворил? – Да нет, вроде, – пожимаю плечами я, а потом тут же встаю из-за стола, – Спасибо, я поел. Попов не позвонил и не пожаловался на меня. А это можно считать за его поражение? В любом случае, по очкам я пока веду. Ну, что же, посмотрим, что будет дальше.