Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Во вторник за завтраком сова принесла Невиллу забытую дома напоминалку, которая все равно редко могла ему помочь — обычно маленький шарик горел красным сутки напролет, настолько рассеянным его хозяин был. Вот и сейчас за прозрачной стеклянной оболочкой мгновенно образовалось красное облачко. Не нужно было быть Гермионой Грейнджер, чтобы догадаться, что к чему — Невилл забыл позавтракать и сделал это намеренно — падать с метлы, так хоть на пустой желудок. Урок полетов (само по себе плохо) проходил у них совместно со слизеринцами (хуже некуда), поэтому Невилл всерьез опасался, что занятие может оказаться таким же малоприятным, как то, что он провел в кабинете профессора Снейпа. Если не хуже. Мадам Хуч, впрочем, напоминала скорее профессора Макгонагалл, но от этого было немногим легче: Невилл подозревал, что бабушка на всю жизнь привила ему рефлекторное боязливое уважение к суровым женщинам в годах. — Вверх, — робко приказал Невилл облезлой школьной метле. Та, разумеется, его проигнорировала. И почему у него хоть раз не может получиться что-то с первого раза? Метла Гарри сразу прыгнула тому в руку. Так же хорошо дела обстояли и у Малфоя. А Невилл... Опять на него жалко смотреть. "ВВЕРХ!" — рявкнул вдруг за него внутренний голос. И — о чудо, — метла испуганно подскочила и влетела в его раскрытую ладонь, оцарапав пальцы шершавым древком. Невилл от неожиданности ее чуть не выронил и неверяще уставился на свою руку. А это считается невербальной магией? Но радовался Невилл рано. Стоило ему оторваться от земли, он потерял даже иллюзию контроля над метлой. Земля с бешеной скоростью удалялась, а Невилл побелевшими от страха и напряжения пальцами вцепился в древко и беспомощно смотрел на орущую что-то с земли мадам Хуч. Что она там может кричать? Прыгай с метлы? "Ты что, самоубийца?" Наверное, Невилла можно было назвать самоубийцей, если он, зная, что что-то такое непременно случится, все равно полез на метлу. Права была бабушка, как же она была права... А земля была все дальше. Еще один взгляд вниз, и его стошнит. Метла совершила мертвую петлю, и Невилл завопил от ужаса. У него бы давно разжались пальцы, если бы голос аварийной сиреной не вопил в его ушах, раскалывая голову: "НЕОТПУСКАЙМЕТЛУНЕОТПУСКАЙМЕТЛУНЕОТПУСКАЙМЕТЛУ!" А метлу тем временем понесло дальше, вверх, вбок, вниз, мертвая петля, вверх... У Невилла хватало сил только на то, чтобы зажмуриться и цепляться за древко, как цепляется за обломки плота потерпевший крушение утопающий. Но влажные от пота ладони уже начинали соскальзывать... Минерва Макгонагалл разбирала бумаги в своем кабинете, когда мимо ее окна на сумасшедшей скорости, крутясь волчком и мотаясь из стороны в сторону, пролетел на метле Невилл Лонгботтом. Сначала Минерва понадеялась, что уставшие от бумажной работы глаза ее подвели, и мимо просто пролетела какая-нибудь крупная птица из запретного леса, раскормленная щедрым Хагридом. Но подскочив к окну, она с ужасом убедилась, что не ошиблась: это был действительно Невилл Лонгботтом и действительно на метле. Впрочем, последнее было ненадолго: оконное стекло и разделявшее их расстояние блокировало все звуки, но Минерва не сомневалась, что последующее падение Невилла с метлы сопровождалось крайне неприятным хрустом. Минерва с ужасом смотрела, как ее ученик распластался на земле, похожий на груду тряпья. В голове пронеслись мысли "бедный ребенок" и "скорее, за мадам Помфри!", за которыми тут же последовали чуть более прозаичные "как же я скажу Августе?" и "но как же планы Дамблдора?" и совсем уж не поэтические "а как же репутация Хогвартса как школы с нулевой смертностью?" и "по крайней мере мы продержались сорок восемь лет". А потом Минерва, уже собравшаяся выбежать из кабинета и поспешить к месту бедствия, увидела, как мадам Хуч помогает дрожащей фигурке встать на ноги, и с облегчением опустилась обратно в кресло. Слава Мерлину, обошлось. Но такими темпами, — подумала Минерва мрачно, — кубок школы по Квиддичу Гриффиндору не светит еще лет семь. Мадам Хуч увела плачущего Невилла в больничное крыло. Гарри с сочувствием смотрел им вслед. В детстве ему казалось очень глупым и беспочвенным беспокойство Ремуса, когда Сириус покупал ему метлы, но тогда Гарри даже представить себе не мог, что с метлы можно навернуться таким образом. Для Гарри летать было так же просто, как ходить — да, можно налететь на что-то, если зазеваешься, но получить серьезную травму нужно еще постараться. Сухое "хрясь", с которым сломалось запястье Невилла, развеяло это заблуждение. — Смотрите, напоминалка этого кретина Лонгботтома, — Гарри присмотрелся к тому, что демонстрировал ему и остальным слизеринцам Драко, и с мрачным холодком узнал стеклянный шарик, который Невилл получил сегодня утром. У Гарри было несколько гипотез, объясняющих, почему Драко с первых дней проникся к Невиллу такой неприязнью, но он не был до конца уверен ни в одной из них. — Может, забросить ее на дерево? — Драко изобразил задумчивость под одобрительные взгляды слизеринцев и взбешенные — гриффиндорцев. — Посмотрим, как он будет ее доставать. Если бы Гарри и Драко умели обмениваться мыслями, Гарри очень навязчиво ткнул бы его в побагровевшие щеки, насупленные лица и сжатые кулаки их однокурсников с Гриффиндора, но ни один из них не владел легилименцией, а если Гарри скажет что-то такое прямым текстом и при всех, то это только подстегнет Драко. Кроме того, напоминалку это Невиллу не вернет — в худшем случае, она просто разобьется в ходе потасовки: конечно, на эти штуки накладывали чары сверхпрочности при производстве, но Гарри это не помешало в свое время случайно раздавить ту, что купил ему Сириус. А еще, мадам Хуч запретила им прикасаться к метлам под угрозой исключения, но это Драко, похоже, беспокоило не больше, чем недовольство гриффиндорцев. И хоть бы кто ему об этом напомнил — Гарри со слабой надеждой покосился на Нотта, который периодически играл в их обществе голос разума, но тот молча наблюдал за происходящим с непроницаемым лицом. Вероятно, его девиз по жизни звучал как "давай людям совершать глупости, если тебя это не коснется". И все опять сводилось к Гарри. С мысленным вздохом он сосредоточился, воскрешая в памяти все те разы, когда он выпрашивал у Сириуса в Косом переулке какую-нибудь сомнительную штуку. И с распахнутыми глазами подскочил к Драко. — Погоди, это настоящая напоминалка? У меня никогда такой не было, можно я посмотрю? Драко покосился на него с неудовольствием, но нехотя уронил стеклянный шарик в его протянутую руку. — Серьезно, Поттер? — у слизеринцев была эта дурацкая привычка обращаться друг к другу по фамилии, если в разговоре участвовало больше двух человек. — Никогда не видел этих костылей для людей с дырявой памятью? — Ну, — Гарри подбросил шарик в руке, — мой крестный считает, что если твоя голова о чем-то забыла, значит, она хотела об этом забыть, так что у нас дома таких не было. Может, лучше подаришь ее мне? — Твой крестный очень мудрый человек, — сказал Забини то ли с иронией, то ли серьезно. Драко пренебрежительно пожал плечами. — Забирай. — Эй! — возмутился гриффиндорец с огненно-рыжими волосами, Уизли-кто-он-там. — Это не твое! — Конечно, не мое, — подтвердил Гарри спокойно. — Этим же вечером верну, сам понимаешь. Слизеринцы загоготали. Со стороны гриффиндорцев донеслось еще несколько гневных выкриков. Гарри пожал плечами. Он прекрасно понимал, что никто из присутствующих, вне зависимости от факультета, ему не поверил, но это их проблемы, верно? Возможно, он только что вбил последний гвоздь в крышку своей репутации, но Сириус говорил, что Мародеров в школьные годы тоже любили далеко не все, а мама и вовсе какое-то время называла папу заносчивым болваном. Главное, что дело обошлось малой кровью... если только младший Уизли сейчас не набросится на него с кулаками. Но от дальнейшей стычки их спасала вернувшаяся мадам Хуч, и оставшееся время они провели в воздухе. Гарри безмятежно парил на метле, радуясь, что Драко забыл о своем обещании потребовать демонстрацию финта Вронского на первом же занятии, и единственное, что его смущало, были полные осуждения взгляды Гермионы, которые та время от времени на него кидала. С ней нужно было поговорить, от этого зависела деятельность АСМР, и кроме того, Гарри обнаружил, что ему очень неуютно от мысли, что Гермиона может решить, что он злой. Для начала Гарри хотел остаться хотя бы на стадии "жутко странного типа". Но возможность поговорить выдалась только после ужина, и даже тогда... — Гермиона! — Уйди. — Да подожди же! — Я с тобой не разговариваю. "Очень в духе девочки, с которой к середине первой недели не разговаривает половина ее курса", — подумал Гарри кисло, но продолжил преследовать Гермиону, быстро шагающую по коридору. Он попытался прикинуть, сколько времени у него есть, чтобы произнести речь в защиту подсудимого. Как далеко гостиная Гриффиндора от Большого зала? — Драко собирался закинуть эту несчастную напоминалку на дерево, что я должен был делать? Сбить его с метлы? — Конечно, нет! Нам же запретили трогать метлы, — возмутилась Гермиона. — Ты должен был подождать возвращения мадам Хуч и пожаловаться на Малфоя — это то, что собиралась сделать я, пока ты все не испортил. Гарри хотел напомнить ей, что по возвращении мадам Хуч несколько гриффиндорцев именно это и попытались сделать, но вышло все настолько сбивчиво и невнятно (ситуацию еще больше запутала Пэнси Паркинсон, выступившая с совершенно противоположной версией и поддержавший ее Драко), что мадам Хуч просто не стала разбираться в межфакультетских дрязгах и приказала всем седлать метлы. Потом решил, что Гермиона и так все отлично помнит, но слишком на него злится, чтобы посмотреть правде в глаза. — Я, э-э, должен Драко кое-за-что. И не знаю как у вас, но в Слизерине не принято стучать на соседей по спальне, — если ты от этого ничего не выигрываешь, конечно, но об этой части Гарри благоразумно умолчал. — Вот именно! — подтвердила Гермиона торжествующе, услышав только то, что хотела услышать. — У вас в Слизерине! Ты самый настоящий слизеринец, Гарри Поттер, не отпирайся. — А это что за предрассудки? — возмутился Гарри. — Уж от тебя я такого не ожидал. Гермиона гордо промолчала. Гарри Поттер, самый несносный человек в Хогвартсе (конечно, был еще Малфой, но для него у Гермионы был эпитет пожестче), все еще преследовал ее по коридору. Не без удовлетворения Гермиона заметила, что он здорово запыхался, подстраиваясь под ее летящий шаг (от которого за версту должно было сквозить негодованием), но это удовлетворение быстро затерялось за злостью: и почему некоторые люди не понимают, что когда разговор окончен, то это значит, что он окончен? Окончен Окончательно и Бесповоротно. Гермиона недовольно покосилась через плечо и прошипела как рассерженная кошка: — Ну что еще? — И когда ты снова начнешь со мной разговаривать? Гермиону так и подмывало ответить "никогда", но она все-таки отчеканила правильный ответ: — Когда ты вернешь Невиллу его напоминалку. Поттер обогнал ее, и Гермионе пришлось затормозить, чтобы не врезаться в него. Она хотела обойти неожиданную преграду сбоку, но Очень Серьезный Взгляд все-таки заставил ее подождать еще пару секунд. — Гермиона, — сказал Поттер тихо. — Я очень хочу кое-что тебе рассказать, но для этого ты должна пообещать, что больше этого никто не услышит. Ты обещаешь? Я говорю это только потому, что ты свое слово точно сдержишь. Услышать это было почти лестно, но Гермиона все равно заколебалась. В этот раз в жестокой схватке сошлись ее Принципиальность и Любопытство. Победило Любопытство — Волшебная Шляпа совсем не просто так чуть не отправила ее в Когтевран. — Обещаю, — сказала Гермиона мрачно. От того, что она услышит от Поттера еще пару предложений, хуже не станет, так ведь? Хотя речь шла о Поттере... — Что за большая тайна? Гарри огляделся по сторонам, убедился, что в коридоре они одни, и еще тише признался: — Я уже вернул Невиллу напоминалку. Что? — Ты врешь. — Можешь сама проверить. Хотя, ну, я просто послал школьную сову без имени отправителя и попросил его хотя бы недельку об этом не кричать, но тебе он, наверное, скажет. Но ты серьезно не должна никому говорить, что это был я! Гермиона почувствовала, что у нее закипает мозг — в обществе Гарри Поттера это происходило до неприятного часто. Она посмотрела на него, не скрывая изумления: — Ты сделал хорошую правильную вещь и не хочешь, чтобы кто-то об этом знал?! Ты... Ты... — Очень странный тип, — подсказал ей Поттер. Почему-то он улыбался. — Так что, я прощен? Если это правда... Но ведь проверить очень легко, они оба это понимают... — Я подумаю об этом, — наконец смилостивилась Гермиона. — Отлично! — Поттер просиял, нагло истолковав это как согласие. — Потому что мне очень нужна твоя помощь. Волшебные Слова мигом выбили из головы Гермионы все остальное. Гарри сложил руки в молитвенном жесте. — Ты же сможешь научить меня заклинанию Алохомора, правда? "Метла — все равно самый бессмысленный способ перемещения в мире, где есть трансгрессия, порталы и камины." "Хотя тебя, конечно, расщепит при первой же попытке трансгрессировать." "И не стоит даже говорить о том разе, когда ты чуть не захлебнулся каминной золой." "Может быть, однажды ты научишься левитировать без всего. Вряд ли, конечно, но выглядело бы неплохо." Ремарки внутреннего голоса никакого утешения не приносили, но они и не были рассчитаны на это. Невилл с перебинтованной рукой уныло смотрел на темнеющее сентябрьское небо. Где-то там без него начинался ужин. В мире, где люди не падали с метлы на первом же уроке полетов так, чтобы их до вечера упекли в больничное крыло. И не теряли напоминалки в тот же день, когда им их присылали. Невилл тяжело вздохнул. По ту сторону окна приземлилась взъерошенная школьная сова-сипуха и требовательно постучалась когтистой лапкой в стекло. К другой лапке был привязан какой-то сверток. Невилл огляделся. Мадам Помфри куда-то вышла. Делать нечего: он встал с койки и здоровой рукой, повозившись немного с запором, открыл окно. Сова проскочила внутрь и вытянула лапку, растопырив когти. — Это мне? — удивился Невилл. Сова многозначительно ухнула, как бы напоминая, что он был змееустом, а не совоустом. К сожалению. Невилл отвязал сверток, и сова тотчас выпорхнула обратно, устремившись назад к совятне. Невилл сел обратно на кровать и одной рукой принялся возиться со свертком. Вознаграждая за непосильные труды, ему на колени выпал белый стеклянный шарик: его напоминалка. Не веря своему счастью, Невилл сжал ее в руке. Та прилежно вспыхнула красным. Покачав головой, Невилл водрузил ее на тумбочку и снова обратился к бежевой бумаге, в которую был запакован неожиданный сюрприз. На обратной ее стороне было что-то написано. "Думаю, тебе это еще пригодится. Я прошел через некоторые трудности, чтобы вернуть ее тебе, так что буду очень признателен, если хотя бы неделю чудесное воссоединение останется в тайне. Анонимный Доброжелатель." Невилл уставился на загадочную подпись. Анонимный Доброжелатель? Это еще что такое? Анонимный Доброжелатель... А.Д. — Альбус Дамблдор?..