Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

В первом квиддичном матче Слизерин разбил Гриффиндор за рекордно-короткий срок: Терренс Хиггс поймал снитч, когда счет составлял всего 10:0 в пользу Гриффиндора. Никто ничего другого и не ждал, но Невилл все равно ощутил укол зависти, наблюдая, как дружно рукоплещет серебристо-зеленый сегмент болельщиков. Когда Невилл спускался с трибун, он вдруг ощутил сильный толчок в спину. Этого оказалось достаточно, чтобы он потерял равновесие, с ужасом почувствовал, как земля уходит из-под ног, и полетел вниз. Невилл непременно переломал бы себе все кости, не поймай его внизу Хагрид. Гермиона испуганно охнула, запричитал профессор Квирелл, а Малфой, как обычно, выкрикнул что-то издевательское, но Невилл не слушал никого из них. Одной рукой держась за одежду Хагрида, он лихорадочно искал взглядом того, кто мог это сделать. Малфой и его дружки? Вряд ли, толкнули как будто магией, а первокурсники пока не владели невербальной. А вот Снейп, стоявший неподалеку, мог бы. В последнее время у Невилла складывалось впечатление, что тот замышляет против него что-то недоброе. Даже не беря в расчет уроки зельеварения, где Снейп в равной мере притеснял всех гриффиндорцев, зловещий профессор продолжал третировать Невилла и в коридорах Хогвартса. Буквально на днях он снял с Невилла десять баллов просто за то, что Невилл перепутал лестницы и по ошибке оказался рядом с запретным коридором. А чего стоила история, когда Невилл застрял ногой в исчезающей ступеньке, и Снейп не только спугнул пришедшего было на выручку профессора Квирелла, но еще и вдоволь прошелся по неуклюжести Мальчика-Который-Победил-Темного-Лорда-Но-Не-Хогвартскую-Систему-Лестниц, прежде чем соизволить, наконец, ему помочь. Невилл попробовал было поделиться своими опасениями с Гермионой, но та только отмахнулась: "он же Учитель, Невилл, конечно он не может желать тебе чего-то действительно плохого". С Гарри и говорить было бесполезно — тот, как и все слизеринцы, души не чаял в своем декане. У Невилла остался только один товарищ, полностью разделявший его страхи — голос в голове, твердо уверенный в том, что Снейп вознамерился его убить. Впрочем, это мало о чем говорило — по мнению голоса, Невилла мечтала убить половина волшебного мира, включая Альбуса Дамблдора, Драко Малфоя, Квиринуса Квирелла и Гарри Поттера. Та часть Невилла, которой не чужд был садизм, находила утешение в том, что поврежденная где-то нога Снейпа, видимо, не торопилась заживать, и по все сильнее выстужавшимся коридорам замка тот бродил хромая и с крайне кислым выражением лица. Но было кое-что, что пугало Невилла немногим меньше, чем козни Снейпа, и это были приближающиеся рождественские каникулы. Бабушка наверняка уже знала от профессора Макгонагалл, какие плачевные результаты у Невилла по всем предметам кроме Травологии, Истории Магии и — с переменным успехом — Зельеварения. Он ожидал с порога услышать тысячу и один упрек в том, как он не дотягивает до своих родителей, и, может, даже в том, что не остановил голыми руками вторгшегося в замок тролля — об этом инциденте написали в Ежедневном пророке. До начала каникул оставалось три дня, когда Гарри, скрепя сердце, отправился в запретный коридор. Поначалу он честно решил прислушаться к мудрости Снейпа и принимать все, что когда-либо говорил Дамблдор, всерьез. Потом он вдруг вспомнил, что первые слова, услышанные им от великого чародея, были "олух, пузырь, остаток, уловка", и это снова поселило в душе Гарри сомнения. А потом неподалеку от него близнецы Уизли как ни в чем ни бывало затеяли обсуждение своего вояжа в запретный коридор, и Гарри, не выдержав, поинтересовался, что же они там обнаружили. Уизли внимательно посмотрели на него, а потом скорбно произнесли: — Видишь ли, о юный Поттер... — Мы бы, конечно, не возражали поделиться с тобой нашей обретенной внеземной мудростью... — Но ты все равно не поверишь, если мы просто расскажем. О, это был вызов. И Гарри никак не мог его проигнорировать. Поэтому за три дня до начала каникул он набросил на себя мантию-невидимку, выскользнул из гостиной Слизерина и неспеша направился на третий этаж. В этот раз удача была на его стороне: в коридорах ему не попались ни Филч, ни миссис Норрис. За дверью его поприветствовало знакомое глухое рычание. Гарри сглотнул вязкую слюну и вытащил палочку. — Алохомора! Дверь щелкнула. Очень медленно Гарри потянул за ручку. Ему хватило одного взгляда, чтобы немедленно захлопнуть дверь снова и выдохнуть слова запирающего заклинания. Нет. Нет-нет-нет, нет, не-а, он обещал Сириусу, что больше никаких смертельно опасных приключений, и пусть Сириус и привил своему крестнику стойкую симпатию ко всем представителям семейства псовых, Гарри все равно предпочитал собак поменьше. И с одной головой. И, кстати, ему показалось, или чудовищный трехголовый пес стоял на люке? Покачав головой, Гарри пошел назад. Сердце билось так поспешно, что о возвращении в спальню не могло быть и речи — он ни за что не заснет в таком состоянии. Надо прогуляться по пустым коридорам, развеяться. Похоже, слова Дамблдора действительно нужно было воспринимать всерьез. Гарри стоит почаще прислушиваться и к нему, и к тому, что говорит Снейп. И, кстати о Снейпе, кажется, Гарри догадывался, что произошло с его ногой. И если его догадка верна, чудо, что ноги у Снейпа вообще остались, ровно как и все остальные конечности. Гарри свернул в очередной коридор, потом в еще один, остановился перед приоткрытой дверью в какой-то заброшенный класс и уже хотел повернуть назад, как что-то словно повлекло его внутрь. Похоже, обычный кабинет, который вышел из использования, но... У противоположной стены стояло массивное золотое зеркало. Зеркало совершенно не вписывалось в общий антураж заброшенной классной комнаты, а еще выглядело как минимум на несколько веков древнее, чем участок стены, к которому было прислонено, а это о многом говорило, учитывая, что дело было в Хогвартсе, замке с жутко длинной многовековой историей. Даже не пытаясь побороть любопытство, Гарри медленно подошел к зеркалу. Может, это что-то вроде Сквозного? Сначала зеркальная поверхность отражала только комнату вокруг: все-таки Гарри был в мантии-невидимке, но потом... Зеркало отразило сразу три силуэта. Не сдержав потрясенного вскрика, Гарри обернулся, схватил рукой воздух, рывком развернулся обратно к зеркалу и приник к гладкому стеклу, словно пытаясь проникнуть на ту сторону. На ту сторону, где рядом с ним, здоровые и улыбающиеся, стояли его родители.