Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Драко очень хотелось усесться поудобнее, но он знал, что ерзанье на месте только выдаст его нервозность. Он и так превосходно представлял, как неудачно выглядит щуплый двенадцатилетний мальчик в объятиях черного кожаного кресла весьма немалых размеров, и тут не помогало даже (несомненно врожденное) умение держать себя с величайшим достоинством и аристократичностью. Тут вообще могло помочь только время. Его отец, Люциус Малфой, сидел в кресле напротив, и вот он как раз смотрелся именно так, как нужно. В идеально сидящей по фигуре дорогой мантии, с белесой гривой волос, собранных в хвост шелковой черной лентой, он представлял собой воплощение того, как должен выглядеть глава дома Малфоев. И с ним сейчас Драко предстояло выдержать один из Серьезных Разговоров. Серьезные Разговоры с отцом делились на два типа: хорошие — когда Драко дорастал до новой ступени доверия, и отец объяснял ему что-нибудь важное, связанное с их семьей, политической обстановкой, магией или новыми событиями в их мире; и плохие — когда Драко с чем-то напортачил, и это что-то было достаточно важным, чтобы послужить поводом для выговора. Понять, к какому типу относится предстоящий разговор, было невозможно до самого его начала. В этот раз, впрочем, кое-какие догадки у Драко были. Наверняка отцу необходимо было узнать, что именно произошло в Хогвартсе в конце года. В письмах можно было говорить откровенно лишь настолько, насколько позволительно доверять свои помыслы бумаге — эту истину Драко усвоил едва ли не в младенчестве. Теперь, разумеется, отец ждал от него полного отчета. И Драко рассказал о произошедшем, так полно, как мог это сделать, не выставив себя в дурном свете. В этом варианте событий он, конечно, отправился с Гарри не из каких-то там дружеских побуждений, а исключительно потому, что чувствовал необходимость стать свидетелем возможно самого важного проишествия в Хогвартсе за последние несколько лет. Не такое уж лукавство — при желании, Драко мог убедить в этом даже себя самого. — Что ты об этом думаешь? — спросил он в конце, потому что задумчивый вид отца его обеспокоил. — Я ведь отлично справился, не так ли? Слизерин выиграл кубок школы во многом благодаря мне. — Есть вещи куда важнее кубка школы, — не преминул напомнить отец сурово, но затем смягчился. — Впрочем, я не умаляю твоих достижений. Если продолжишь в том же духе, на пятом курсе никто не осмелится сказать, что ты стал старостой только благодаря своей фамилии. Драко довольно улыбнулся: от похвалы отца по позвоночнику пробежало приятное тепло. — Однако, — отец вернулся к менторскому тону. — скажу прямо, я не в восторге от твоей пагубной привычки бросаться в омут с головой. Пусть ты еще ребенок, но ты Малфой. Горный тролль, Философский Камень... Следует быть осмотрительнее. Не говоря уже о компании, к которой ты оказался причислен. Связь с Мальчиком-Который-Выжил может оказаться полезной, что бы ты по поводу Лонгботтома ни думал, но грязнокровка... Драко возмущенно выдохнул. Как будто он сам был в восторге от компании зазнайки Грейнджер! Может, пользы от нее и было побольше, чем от Лонгботтома, но менее невыносимой она от этого не становилась. — Откуда мне было знать, что она там будет? Я думал, мы с Гарри отправимся за камнем вдвоем. — Я не просто так сказал про осмотрительность, — в голосе отца прозвучала сталь. — Нужно думать своей головой, а не полагаться на то, что это сделает за тебя некто Поттер. Драко выждал, не последует ли за этим еще какой-то комментарий про Гарри, но отец не собирался ничего добавлять, пока не заметил его вопросительный взгляд. Он слегка качнул головой. — Нет, по этому пункту я не имею больших претензий. Его родители заперты в Мунго до конца своих дней, а Сириус Блэк, пусть и выжжен с родового гобелена и совершенно несносен как человек, но все же твой двоюродный дядя. Поттер попал на Слизерин, и если ты считаешь его достойным своей дружбы, это твое право. Разумеется, Теодор Нотт, в моих глазах, куда более подходящая кандидатура, но и я в свое время нашел неплохого друга и союзника в полукровке. Драко мигом стало легче дышать. Его давно страшил час, когда придется завести речь о Гарри — не все же семь лет скрывать личность человека, ставшего его лучшим другом, — потому что реакцию отца предсказать было невозможно. К счастью, все обошлось. — Я боюсь того, — продолжил отец, словно этого лирического отступления и не было, — что ты, сам того не заметив, послужишь планам Дамблдора, направленным против нас. — Этого не произойдет! — горячо возразил Драко. Не отличить белого от черного? Неужели отец в самом деле считает его таким глупцом? — Это вполне может произойти, если ты продолжишь безрассудствовать, — безжалостно припечатал отец. — До меня, к слову, дошли слухи, что к поддержке вашего преподавателя Защиты от Темных Искусств приложил руку сам Темный Лорд... Отец не мог всерьез в это верить, верно? — Но это просто слухи. Нет ни одного доказательства... — Верно, — да, конечно, отец в это не верил. Но рассматривал все варианты, потому что... (боялся?) считал, что нужно быть готовым ко всему. Да, именно так. Самая здравая позиция. — Каждый год не самые светлые умы все угрозы Хогвартса норовят списать на возвращение Темного Лорда. Однако, никогда не знаешь, в какой момент слухи окажутся истинными. Но в тот самый миг, Драко, когда ты осознаешь, что произошло то, чего все мы ожидаем... — Я должен буду немедленно занять правильную сторону. Я знаю. Драко проговорил это без малейшего колебания — одна из тех заученных аксиом, которую он смог бы повторить, даже разбуди его кто-нибудь посреди ночи. Малфои всегда будут на стороне победителя. Отец кивнул, довольный его ответом. И на этом Серьезный Разговор был окончен. Драко вышел из гостиной, чувствуя себя на подъеме — впредь он совершенно точно не разочарует отца! — повернул за угол и чуть не наткнулся на Добби. Окинул потрепанного домовика брезгливым взглядом. Его что, звали? — Не путайся под ногами, — рявкнул Драко на Добби и сразу же почувствовал себя еще лучше. Каблуки звонко отстукивали его шаги по каменной облицовке. Он — Драко Малфой. Он всегда знает, что делает.