Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Бледный солнечный свет бликами отражался на серебристо-голубой чешуе. Дракон сидел на земле, обернув длинный шипастый хвост вокруг кладки яиц. Когтистые лапы взрывали промерзшую землю, крылья расправлялись, демонстрируя кожистую мембрану: она выглядела мягче, чем непробиваемая чешуя, и сквозь нее просвечивали зеленоватые вены. Изогнутую шею венчала голова: на слегка приплюснутой морде, как два больших сапфира, горели темным пламенем прищуренные глаза. Дракон всфыркнул, и из оскаленной пасти вырвалось несколько языков яркого синего пламени. Он был убийственно изящен, почти красив. Гарри затаил дыхание, глядя на неприязненный драконов прищур. Итак, у этой красавицы ему предстоит отобрать золотое яйцо. Гарри ощутил приступ дурноты. С трясущимися поджилками он в жизни не сможет сотворить достаточно мощное заклинание. Надо отвлечься. Подумать о чем-то, кроме бритвенно-острых когтей, которые могут покромсать тебя на ленточки — как салат для флоббер-червей, — свирепо оскаленных клыков, готовых разорвать тебя на кусочки, длинного хвоста, одного взмаха которого хватит, чтобы снести тебе голову... Ах да, еще пламя. Синее пламя не выглядело горячим, но будь уверен — сожжет заживо в считанные секунды. Примерно так Гарри чувствовал себя, встретившись лицом к лицу с василиском. Окаменевший кролик перед клыкастой мордой хищника. Только тогда у его окаменения было веское оправдание. Теперь же он просто застыл как последний дурак, пялясь на скалящегося дракона. Гомон на трибунах становился все громче. Гарри не отваживался посмотреть на зрителей. Прощайся со своими пятьюдесятью галеонами, Драко, твоего лучшего друга подменили деревянным истуканом. То-то посмеются Крэбб с Гойлом, да и Паркинсон, пожалуй... Гарри вдруг хмыкнул. А ведь если подумать... Да, между лицом Пэнси Паркинсон, жутко похожей на мопса, и приплюснутой мордой Шведского Тупорылого наблюдалось определенное сходство. Гарри фыркнул. Стальные клещи, сжимавшие его легкие, исчезли. Он снова мог нормально дышать. "Спасибо, Пэнси". Прочистив горло, Гарри поднял палочку. Его чистый звонкий голос прорезал морозный ноябрьский полдень: — Акцио, набор зелий драконоборца! В этом случае название было пафоснее содержимого. Более того — не совсем ему соответствовало. Но если выпендриваться не на международном турнире, о событиях которого через газеты узнает весь волшебный мир, то где? К великому облегчению Гарри, Манящие чары сработали: вскоре он сжимал в руках ящичек с двумя склянками: в небольшом флаконе серебрилась полупрозрачная жидкость, полная маленьких пузырьков, а второй флакон был больше по объему почти в три раза и до краев наполнен молочно-белой жижей. Вообще-то, сошло бы и меньшее количество, но лучше действовать наверняка. Гарри приложил палочку к своему горлу: — Сонорус. Его голос многократно усилися, врываясь в поток непрерывных комментариев Людо Бэгмена. Гарри рассудил, что если он просто использует зелья, ничего не объяснив зрителям, это не будет и вполовину так эффектно. Кроме того, разве не отличный шанс рассказать всем этим людям что-то новое про зельеварение? Впрочем, он подавил желание начать свою речь со слов "сегодня, дамы и господа, вашему вниманию предоставляется выпуск научно-популярного шоу "Зельеварение Сегодня" с восходящей звездой этой тонкой науки в качестве ведущего". Это, пожалуй, было бы перебором. Гарри вытащил большой флакон и поднял высоко над головой. — Это — зелье Скваббса, — сообщил он притихшей в ожидании толпе. — Кто-то из вас, возможно, слышал о синдроме с таким названием. Это уникальное для драконов заболевание, которое не дает им выпускать огонь. В девятнадцатом веке один драконоборец смог создать формулу, которая вызывает этот синдром искусственно. Думаю, я смог ее повторить. Не без четкой инструкции и не без подсказок Снейпа, но Гарри нечасто оказывался настолько доволен результатом. Горсть истолченных ледяных кристаллов, молочко сорокапятилистника, несколько капель яда гремучей змеи, два кома мраморной глины, еще парочка скучных ингредиентов и — драгоценная склянка драконьей крови. Вряд ли в ближайшее время ему еще доведется возиться с такими дорогостоящими проектами. Широко улыбнувшись, Гарри подкинул склянку в воздух. Та взмыла по дуге, блеснула, поймав солнечный луч, и, оказавшись над головой дракона, взорвалась градом осколков под метко выпущенным заклятием. Дождь светлых капель вперемешку с крупинками стекла обрушились на приплюснутую серо-голубую морду. Дракон зарычал, выпустил сизое облачко дыма с проблесками синего пламени. Затем замер, откинув голову назад, как кошка, почуявшая что-то противное. Низкий рык прошелся по загону, спугнув прячущихся в кроне деревьев ворон, затем стал еще на несколько тонов ниже. Дракон распахнул пасть и снова выпустил облако дыма — на этот раз там не было ни намека на пламя. А потом, прикрыв свои глаза-сапфиры, яростно чихнул. — При синдроме скваббса, — пояснил Гарри все тем же усиленным голосом, — дракон теряет способность дышать огнем. Дракон снова чихнул. Из его ноздрей тянулись струйки дыма. Громоподобный чих сотрясал прозрачный воздух, но главная задача выполнена — никакого огня. И — Гарри довольно отметил для себя, что из узкой ноздри дракона выкатилась первая белая капля, — начисто лишился своего обоняния. Говорят, дракон может чуять дичь на расстоянии нескольких сотен миль. Драконий нюх не уступал по остроте драконьему зрению. Если бы не это, Гарри бы ничего не стоило надеть мантию-невидимку и незамеченным проскользнуть к кладке драконьих яиц. И теперь его чешуйчатый соперник был лишен двух своих огромных преимуществ. Гарри кивнул и поднял вторую склянку с зельем. Пока что все шло по плану. — А это, — Гарри улыбнулся, откупоривая флакон, — мой сюрприз. И одним махом опрокинул зелье в себя.