Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Может быть, Луна была права, и лучшим способом что-то найти было перестать это искать. Но Гарри просто не мог заставить себя перестать искать возможность поговорить с Драко наедине. Это оказалось в сто раз сложнее, чем он предполагал. Гарри помнил, как в прошлом году кто-то из однокурсников жаловался, что застать понравившуюся девочку в одиночестве, без стайки подружек, чтобы пригласить ее на Святочный бал, просто невозможно. С Драко все работало примерно так же — хотя, конечно, в другом контексте, — его просто невозможно было застигнуть в одиночестве. Рядом вечно крутились Крэбб и Гойл, как парочка верных телохранителей. И даже когда эти двое куда-то девались, рядом непременно оказывалась Пэнси Паркинсон. Раньше Паркинсон не особо часто крутилась в их компании — если Драко и отдавал предпочтение кому-то из девочек, то скорее Дафне Гринграсс. Но, похоже, новая политика вмешалась и сюда. Гарри это не нравилось. Пока они все оставались малышней, легко было забыть, на какой стороне чьи родители были замешаны в последней войне. Теперь, когда все выросли по крайней мере настолько, чтобы иметь свое мнение о Волдеморте и Пожирателях поверх зазубренных на семейных сборищах громких фраз, пропасть между разными фракциями, раньше маскировавшаяся под незаметные трещины, вдруг сделалась очень глубокой. Спустя несколько дней безуспешных попыток застать Драко в одиночестве — не помог даже отчаянный шаг: попытаться отследить его по Карте Мародеров, — Гарри пришел к выводу, что это не может быть простым невезением или неудачным совпадением. Драко совершенно точно не мог настолько не ценить свое личное пространство, чтобы даже в туалет ходить в сопровождении эскорта. Было только одно объяснение: он намеренно избегал оставаться один, потому что не хотел, чтобы кое-кто смог застать его в одиночестве. И Гарри совершенно не знал, что ему делать с этим выводом. "Ладно", — думал он мрачно, выслушивая десятую версию одной и той же преподавательской речи о том, как мало времени осталось до СОВ и как важно для будущей карьеры им всем получить приличные результаты. "Отличный год, чтобы подтянуть успеваемость". И пускай рядом нет Гермионы, с которой можно посоревноваться баллами. И пускай он не сможет похвастаться Сириусу, который демонстративно закатит глаза и вздохнет, что меньше всего хотел воспитать маленького заучку, но еще неделю будет сиять от гордости... — Учитывая невероятную халатность, с которой этот предмет преподавался вам на первых двух курсах, я совершу настоящее чудо, если хотя бы половина из вас в конце года покажет сносные результаты, — холодно бросил Снейп на своем первом занятии. Его вступительная речь Гарри не впечатлила — Снейп мог сколько угодно распинаться, как изящны и многогранны темные искусства, но ни его несомненная компетенция в своем новом предмете, ни тяжелые мрачные портьеры, появившиеся на окнах, ни чудовищные картины-страшилки на стенах делу не помогали: за пределами промозглого подземелья с кипящими котлами Снейп выглядел не на своем месте. За СОВ по Защите от Темных Искусств Гарри не беспокоился — если сложить все то, чему Сириус учил его в детстве, то, что объяснял Ремус, интенсивный курс от беглого Пожирателя Смерти на четвертом курсе да еще окклюменцию, специальную подготовку к Турниру Трех Волшебников и попадавшиеся под руку книги из библиотеки дома на площади Гриммо, это с лихвой покрывало пропащие первый и второй курс в Хогвартсе. Если на то пошло, то даже из-за предметов, которые должны были вызывать опасения — Трансфигурация и История Магии, — Гарри не особенно переживал. Он все никак не мог войти в режим, где учеба занимала бы главное место в его жизни. Теперь, когда за стенами Хогвартса вот-вот разразится полномасштабная война? Интересно, каково было учиться в те времена, когда его родители были студентами? Все занятие они практиковали чары отражения порчи. Гарри они не показались сильно сложными, но, оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что вовсе не всем они даются без труда. Крэбб и Гойл — наверное, самые неусидчивые и бестолковые студенты в их потоке — как обычно с трудом извлекали из палочек крупицы магии — и как они вообще доучились до пятого курса? — Интересно, — пробормотал Гарри, обращаясь стоящей рядом Дафне Гринграсс, — если профессор Снейп как и с Зельями будет допускать на старших курсах только тех, у кого за СОВ превосходно, сколько вообще у него останется учеников с нашего курса? Та странно на него посмотрела. — Ты правда думаешь, что на шестом курсе... — она не договорила, потому что Снейп как раз прошел мимо них, наградив болтунов косым взглядом, моментально обрывающим любые разговоры. Гарри поудобнее перехватил палочку и снова начертал в воздухе защитную руну, но удостоился только небрежного кивка. Снейп, как всегда, был скуп на похвалу. С мрачным видом Гарри продолжил практиковать взмахи палочкой, стараясь в точности повторять филигранные движения, продемонстрированные Снейпом в начале занятия. Краем глаза Гарри заметил Драко — вопреки обыкновению, тот не пытался рисоваться каким-то вычурными жестами, только раз за разом взмахивал рукой с сосредоточенным металлическим отблеском во взгляде. Как будто умение отводить порчу было ему жизненно необходимо. Если все пойдет как идет, — подумал Гарри с внезапной злостью, — это умение больше всех пригодится мне. Пока что среди товарищей по факультету он встречал только холодное отторжение, но далеко ли тут до открытой агрессии? Гарри и сам не заметил, как его движения стали резче, размашистее, и пришел в себя, только заслышав замечание Снейпа: — Поттер, прекратите так размахивать палочкой, если не хотите выколоть кому-нибудь глаз. Стоявший с другой стороны Нотт на всякий случай отодвинулся от него подальше, но Гарри и сам уже взял себя в руки и продолжил с меньшим рвением. Глаз он никому так и не выколол, но Снейп в конце урока все равно зачем-то попросил его задержаться. Гарри остался, морально подготовившись к еще одной лекции, но Снейп не выглядел ни раздраженным, ни раздосадованным — по крайней мере, не больше, чем обычно. — Я пытаюсь, — быстро сказал Гарри, когда дверь за последним из его однокурсников закрылась. — Разве не видно, что я пытаюсь? — Именно это и видно, — бросил Снейп не поворачиваясь. — Что означает — вы пытаетесь недостаточно хорошо. Гарри сжал кулаки. Неужели Снейп оставил его после урока, только чтобы сказать и без того очевидное? — Нет, — возразил тот, словно прочитав его мысли. Гарри на всякий случай тут же проверил свой ментальный барьер, но, конечно, Снейп за все эти годы поднаторел в чтении мыслей с его лица без всякой легилименции. — Просто считаю не лишним еще раз на это указать. Я попросил вас задержаться, чтобы предложить составить мне компанию во время визита в Мунго. Скажем, в эту субботу. Гарри моргнул. Совместные посещения госпиталя давно вошли у них в привычку, но обычно проходило хотя бы несколько недель после начала учебного года, прежде чем Снейп предлагал навестить его родителей. Что, все ради того, чтобы он смог вытерпеть эту невнятную первую неделю, потому что ему будет, чего ждать? Гарри медленно поднял взгляд на Снейпа и медленно кивнул: — Спасибо. Снейп пожал плечами. Его лицо ничего не выражало. А Гарри вдруг выпалил: — Из меня вышел не очень-то хороший слизеринец, верно? Снейп поднял брови. — Вы так считаете? — А вы так не считаете? — ответил Гарри вопросом на вопрос. Снейп устремил на него долгий взгляд. Гарри чувствовал, как внутри него по кусочку разваливается какая-то плотина, сдерживавшая сомнения, долгие годы копившиеся в душе. — Как вы сами думаете, — продолжил Гарри негромко, — насколько Шляпа действительно судит нас и насколько — дает ответ, который дети хотят услышать? Сколько раз за эту неделю он уже подумал, как легче было бы учиться на другом факультете? Сколько друзей у него было с Гриффиндора и сколько — со Слизерина? — Можно подумать, вы только и мечтали что попасть на Слизерин, — обронил Снейп без выражения. — С вашей семьей — удивительно, что вы с криками не выбежали из Большого Зала, как только Шляпа объявила свой вердикт. Гарри фыркнул. — Вы прекрасно знаете, что я хотел на Слизерин, потому что вы его декан. Но только закончив фразу, Гарри уже понял, что это не вся правда. Да, он знал Снейпа с детства, и да, он нашел общий язык с Драко еще до того, как они переступили порог замка, но это не все. Было что-то другое, что-то, в чем Гарри не хотел признаваться даже себе и тем более — Снейпу. — Жизнь на Слизерине никогда не была легкой для тех, кто не может похвастаться безукоризненным происхождением, — заметил Снейп негромко. — И вы напрасно думаете, что если вы не можете все время держать нужную маску, вам здесь не место. Вы смотрите на Малфоя и ему подобных, но их с детства воспитывали политиками и дипломатами. Поверьте, в вас хватает слизеринских качеств. "Интересно — каких?" — подумал Гарри мрачно. "Мысленно язвить собеседнику, вместо того, чтобы эти мысли озвучить?" Снейп вдруг едва заметно усмехнулся. — Если хотите, я приведу вам самый тревожный и весомый аргумент. Несколько раз за эти годы я ловил себя на мысли, что вы иногда напоминаете мне директора. Гарри уставился на него как на сумасшедшего. — Но профессор Дамблдор выпускник Гриффиндора. — Да, — подтвердил Снейп с той же странной усмешкой. — Но я никогда этого не понимал. Гарри не знал, как должен отреагировать: рассмеяться или испугаться? Снейп думает, что он похож на профессора Дамблдора? А про профессора Дамблдора — что он похож на эталонного слизеринца? Так сразу и не скажешь, что из этого более странное. — То ли вы слишком высокого мнения обо мне, то ли слишком низкого — о профессоре Дамблдоре, — пробормотал Гарри растерянно. — Ни то и ни другое, — возразил Снейп коротко. И резко перевел тему: — В пятницу отборочные испытания в сборную факультета, верно? — Да, — Гарри кивнул. На доске объявлений в общей гостиной уже несколько дней висело объявление, призывающее всех желающих попробовать свои силы на поле для квиддича. В прошлом году выпустились несколько членов их сборной, так что Флинту в любом случае придется рекрутировать кого-то нового. Гарри только надеялся, что пролегшая между ним и другими слизеринцами невидимая черта по крайней мере не затронет его игру в команде. Снейп, должно быть, подумал о том же. Со вздохом он произнес: — Удачи. Флинта в жизни мало что волнует кроме квиддича. По крайней мере с ним проблем быть не должно. Слабое утешение, но Гарри был не в том положении, чтобы привередничать. — Я очень надеюсь, что вы правы, — сказал он как можно ровнее. И почти почувствовал себя увереннее.