Третий вектор бинарной галактики

      Текна просыпается резко, будто выныривает из глубин солёного ледяного моря. Она жадно вдыхает воздух и начинает кашлять. Дышать тяжело, сердце колотится в груди как бешеное. Она, что, не дышала во сне? Одеяло на полу, постель смята, волосы растрепаны. Она садится на край кровати. Простынь мокрая от пота.       «Какого хера?»       Она переводит взгляд на окно. Ещё темно.       Муза дёргается и резко выворачивает голову. Она запуталась в одеяле и пытается кричать. Руки хватаются за одеяло то ли в спасительном жесте, то ли пытаясь его оттянуть. Текна её не слышит, но видит, что напрягаются связки. Голова резко запрокидывается, и она беззвучно кричит. Тишина кажется неестественной, она гипнотизирует и вводит в транс. Текна резко отмирает.       «Подождите…»       Текну как будто обливают ледяной водой из ведра. Она подскакивает с кровати. Меряет Музе температуру и пульс.       «Она горячая».       Текна трясет её за плечи.       «Это температура или её норма тела?»       Текна на пробу её зовет, но она не реагирует. Почему она ни разу не поинтересовалась, как работает её барьер?       «Она поддерживает его во сне? Или это бессознательно произошло? Она всегда так спит?»       Текна начинает трясти её сильнее. Как её разбудить?       «Нет, она спит всегда спокойно. Я просыпаюсь раньше неё».       Музу выгибается в спине, она орёт на пределе, только её не слышно. Текна должна сохранять здравый рассудок, но в горле пересыхает и руки начинают трястись.       Она распахивает настежь окно и срывает одеяло. Воды рядом нет, — лень вечером было пойти налить воды в графин, — Текна боится выходить из комнаты. Трясет её и зовёт ещё раз. Бить Музу не хочется, но, кажется, придется.       Муза хватается за её руку в отчаянном жесте. Текна морщится — хватка у нее железная. Приходит в голову мысль начать её душить, но Текна находит способ проще. Сначала она просто пытается переместить Музу в сидячее положение. Она не тяжёлая, но вся напряжена, как натянутая струна. Текна тряхнула её ещё раз, голова безвольно мотнулась взад-вперёд. Текна облокачивает тело на стену и отвешивает ей хорошую пощёчину.       Муза открывает глаза, бешеным взглядом осматривает комнату, пока не находит Текну. Она смотрит ей в глаза, долго не понимая, где находится. Текна чутко прислушивается к окружению. Тишина бьёт по ушам. Не слышно даже, как Муза дышит. Она восстанавливает дыхание, постоянно рефлекторно сглатывает, трёт горло. Она и правда кричала. Взгляд не отводит, смотрит прямо в глаза, ничего не понимая. Открывает рот, пытается что-то спросить, но начинает кашлять. Текна аккуратно ловит завалившуюся вперёд Музу. Стук сердца и гул крови заглушает мысли в голове. Текна смотрит на противоположную стену. Кажется, можно выдохнуть. Руки немеют, язык прилипает к нёбу, по лицу текут слёзы от переизбытка эмоций. Муза её напугала. Она не наблюдала такого вживую никогда.       Муза отстраняется и шевелит губами. Текна жестами показывает, что не слышит, мотая головой и вытирая слёзы — они мешают обзору.       Муза спрашивает ещё раз.       Текна вслух, как можно более внятно, говорит про барьер и что она её не слышит.       Муза моргает, делает глубокий вдох.       — Так слышно?       Текна кивает.       Муза непонимающе хмурится.       — А ты чего плачешь?       — Ты меня напугала, — взгляд размывается от слёз, дыхание Текна худо-бедно контролирует. — Как работает звуковой барьер? В обе стороны?       Муза отрицательно мотает головой.       — Ну, точнее, он может, но я могу ставить его и в одну какую-нибудь сторону. Например, только свой звук глушить, а всех вокруг слышать.       — Что тебе снилось?       Муза жмёт плечами.       — А чего ты испугалась? Я проспала что ли?       Текна мотает головой.       — Ты… Кричала, кажется. Но тебя не было слышно.       — А, а я-то думаю чего, горло болит, — непринужденно замечает она. — Блин, щека ещё болит. Я упала что ли с кровати?       Текна улыбается и вытирает слёзы.       — Я неаккуратно тебя разбудила.       Муза на это хмыкает.       — Ты мне по лицу зарядила что ли?       Текна кивает, улыбка тускнеет на лице.       Муза подбирается.       — Я… честно не помню. Мне, наверное, снилось что-то. Я в фильмах видела, как людям иногда снятся кошмары, но мне за всю жизнь они ни разу не снились. Ну, по крайней мере, я этого точно не помню.       Текна кивает, от страха трясутся руки.       — Темно ещё, — замечает Муза. — Сколько времени?       Текна вытирает лицо ладонями, встаёт с чужой кровати и включает планшет.       — Три часа ночи, — голос немного хрипит.       — Ох, блин, — Муза кладёт руки под голову и скрещивает ноги. — По-хорошему спать ещё три часа.       Текна кивает и поправляет свою постель. Делает в голове заметку купить сменный комплект постельного белья. Немного стоит, думая, чем застелить матрас, потом пожимает плечами, снимает с одеяла пододеяльник, стелет вместо простыни. Одеялом укрывается прямо так.       Муза чем-то тихо шуршит. Текна делает глубокий вдох, отворачивается к стене и засыпает.       — А ты как спала?       — А-а! — Текна взвизгивает и подпрыгивает, стукаясь с Музой лбом. Обе держатся за голову руками. — Охренела так делать?! — скорее испуганно, чем зло, восклицает Текна. Муза улыбается.       — Сорян. Как спала, говорю?       — Не делай так больше никогда!       — Ладно-ладно, спала как? — Текна слышит по тону, что Музе смешно. Это вроде и раздражает, и веселит.       — Херово. Думаешь, я просто так в три часа ночи подскочила?       — Может, пойдём остальных проверим?       Текна хмурится, думает некоторое время и потом кивает.       — Только аккуратно.       Они встают, отпирают дверь и тихо выходят в темноту. Муза захватила фонарик.       Текна внимательно вслушивается в тишину, и что-то в ней её настораживает.       — Я слышу, что Стелла отца зовёт, — тихо говорит Муза. — Блум неслышно, вроде просто сопит.       Из комнаты Флоры донёсся грохот.       — Треск керамики. Она уронила горшок с яблоней. Он у неё на прикроватной тумбочке стоял.       Текна тревожно оборачивается на Музу.       — Это не совпадение.       — Скорее всего нет, — Муза тихо отпирает дверь в коридор. Идёт на цыпочках, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам из других комнат. Текна очень аккуратно выходит вслед за ней, подходит сзади. Тихо стоит, прислушиваясь.       — Пара старшекурсников не спит. Что-то обсуждают. Ничего подозрительного не слышу. Слышу шорохи, но во сне, вроде, никто не разговаривает и не орёт.       Текна делает вывод:       — Это связано только с нами.       Муза кивает.       — Блум поднялась.       Текна резко оборачивается на дверь их комнаты.       Муза останавливает её.       — Она будит Стеллу.       — А Флору кто будить будет?       Муза цокает.       — Это некрасиво конечно, но видимо нам придётся к ней вломиться.       Они заходят назад в свою квартирку, закрывают дверь.       Муза некоторое время смотрит на комнату Стеллы и Блум. Подходит и тихо стучит. Не дождавшись ответа, открывает дверь.       — Вы не спи…       Фраза глушится подушкой, прилетевшей аккурат в лицо. Текна обеспокоенно заглядывает внутрь.       — А, это вы.       — А кто ещё? — зло шипит Муза. — Тоже не спите?       Блум сидит на кровати у Стеллы, поджав ноги.       — Стелле кошмар приснился.       — Не мели чепуху, я просто лунатила.       — Я слышала, что ты звала отца и какого-то Дравбира и просила не убивать тебя. Мне кажется, это не лунатизм.       — Когда кажется — к звёздам обращаться надо!       Блум непонимающе нахмурилась на этот выпад.       — Нам тоже несладко спалось.       — И у Флоры ситуация не лучше.       Блум обеспокоенно подскакивает.       — Вы её не разбудили? — Текна отрицательно махнула головой. Блум, не дожидаясь оправдания, понеслась к Флоре.       Стелла выглядит немного более помятой и раздраженной, чем обычно. Но быстро подбирается, приглаживает волосы и возвращается блеск в глазах.       — Абсолютно ничего не помню!       — Мы тоже.       — Меня Текна разбудила. Сказала, что я орала во сне.       Стелла удивленно стрельнула в Музу глазками.       — А я-то думала у тебя голосовые связки такие, что от крика в Алфее стены бы рассыпались!       — Тц, я барьер поставила. Каким-то образом.       — Во сне? Ох, ничего себе! Давай Гризельде скажем, она тебе пятерку в семестре влепит. Я гарантирую!       — Ты точно не помнишь ничего?       — Нет, блин, не помню. Зачем мне врать о такой ерунде?       Муза вздыхает и махнув рукой выходит из комнаты.       — К Флоре схожу пока.       Текна кивает и поворачивается к Стелле.       — Дравберг. Кто это?       Стелла элегантно встает с кровати в хлопком организует легкое освещение.       — Не скажу.       — Личное или политическое?       Стелла резко поворачивает на неё голову. Напускное веселье пропадает, глаза смотрят жёстко и задумчиво, высчитывая, что стоит сказать, а что лучше умолчать.       — Прозорливо, — тон голоса теряет издевку, становится прямым и металлическим. — Тебе эта информация ни к чему, поверь.       Текна следит за языком тела, и по её прикидкам причина скорее личная. Хотя возможно, что влияют обе сразу.       — Ты не можешь предположить, что могло вызвать кошмар?       Стелла беззаботно пожимает плечами.       — Это важно. Это может быть целенаправленная атака.       Стелла коротко хохотнула и вернула на лицо светское снисхождение и глуповатый блеск в глазах.       — Да кому мы тут нужны? Хотя, я в прошлом году сильно поругалась со своими подругами-второкурсницами. Мало ли, возможно, нам мстят, — с безупречной осанкой Стелла садится у своего зеркала, осматривает внимательно лицо, трясёт волосами и начинает аккуратно расчёсывать золотой каскад.       — Это не могут быть позавчерашние ведьмы? — осторожно спрашивает Текна.       Рука чуть сильнее напряглась, пальцы скользнули по ручке расчески. Слегка напряглись мышцы у шеи.       Стеллу действительно можно зауважать за такой уровень владения собой и своей светской маской. Химера даже рядом не стоит.       — Всё возможно в этом мире, — беззаботно и искрометно звенит голос в пустой комнате. — Хотя, для них это было бы сложновато — Гризельда очень зорко следит за безопасностью, проникнуть через барьер напрямую незамеченным невозможно, а через скрытые ходы — опасно, — Стелла игриво разворачивает корпус и подаётся им вперёд к Текне. Прикладывать левую руку к лицу, имитируя заговорщический жест. — В тех тоннелях очень просто потеряться.       Текна хмыкает.       — На себе испытала?       Стелла растягивает лицо в светлой и беззаботной улыбке.       — Ага, меня потом принудительно заставили все котлы в кабинете зельеварения оттереть, когда поймали.       Текна щурится.       — Я хочу информацию о скрытых ходах.       Стелла фыркает.       — За бесплатно не получишь! — и шкодливо показывает пастельно-розовый язык.       В проёме возникает заспанная голова Флоры.       — Стелла, ты как?       Стелла подрывается с места и подбегает к соседке.       — А ты? Всё в порядке?       Флора заламывает руки.       — Да, спасибо вам. Блум помогла мне спасти мою яблоню, — Флора благодарно кивает Текне. — Спасибо, что разбудили всех. Если бы она пролежала так до утра, то погибла бы.       Текна кивает.       — Не стоит.       — Не помнишь, что тебе снилось?       Флора отрицательно качает головой.       — Может это и к лучшему.       — Так, время 3:15, — голос Музы оглашает квартирку. — Лично я советую пойти всем поспать!       — Ну иди спи, раз так хочешь! — звонко отзывается Стелла.       Слышится цоканье, и Муза шлёпает босыми ногами к Текне.       — Пошли!       Текна пару секунд смотрит на неё.       — Подождешь пять минут?       Муза поднимает изумлённо брови и некоторое время стоит молча. После кивает и уходит в комнату.       — М. А чего она, без тебя уснуть что ли не может? — Текна вздыхает на эту реплику.       — Нет, просто дверь будет открыта. А ей неуютно спать с открытой дверью.       Стелла кривится.       — Муза права, надо расходиться спать, — говорит подошедшая Блум. — Я поставила яблоню тебе на тумбочку.       — Спасибо большое! — Флора кивает головой излишне низко и уходит к себе. — Всем спокойной ночи!       Нестройным хором все пожелали друг другу спокойной ночи.       — Ты хочешь, чтобы я озвучила плату? — Стелла заплетает длинные волосы в свободную косу.       Текна кивает.       Блум плюхается на кровать, переворачивается на живот и с интересом наблюдает за ними, мотая ножками в воздухе.       — Мм, давай так — я подумаю и скажу тебе позже.       — Насколько позже?       — А о чем вы? — непоседливо спрашивает Блум.       Текна с сомнениями переводит на неё взгляд.       — Да так, ни о чем, — Стелла ещё раз проводит по заплетённым волосам, окидывает отражение взглядом. — Сегодняшний вечер, после посвята.       Текна кивает.       — Спокойной ночи.       — Спокойной ночи! — отзывается Блум. Стелла кивает.       Дверь тихо закрывается, оставляя двух девушек шептаться между собой.

***

      Текна с сомнением тыкает ложкой в странного цвета желе. Оно забавно дрыгается по сложным траекториям, которые Текна от скуки начинает рассчитывать.       — А на следующий вопрос ответишь ты, — в Текну бросают маленький мячик с нарисованным вопросом. Она ловит его одной рукой и скучающе смотрит на ведущую. — В безвременье и беспространстве, всегда и никогда, когда ничего не существовало — прошёл гул, возвещающий начало отсчёта видимой истории вселенной. Когда субатомные частицы были вписаны в подкорку судьбы, в тканное полотно пространства проник неизвестный элемент, перекроивший всю структуру. Появилось всё, что мы видим вокруг, наконец, встали на место законы физики, начали делиться субатомные частицы и возник закон бесконечно расширяющейся вселенной. Мир стал многослоен и в своей неполноценности, наконец, цел. Так звучит легенда о…       Она требовательно увела интонацию вверх и оторвалась от листка вопросов. Как можно зачитывать такое по замызганному листочку? Совсем совести нет.       — Возникновении элемента времени. Также именуется хроносом. Также говорят, что возник, или возникнет, или возникает он у некоей безымянной феи, что ради всеобщего блага стёрла все упоминания о себе в шестом слое мира, дабы не ввергнуть его в огромную путаницу с временными парадоксами и пересечениями кучи теорий параллельных миров, квантового бессмертия, двенадцатимерности и разнонаправленности движения маг. векторов на субатомном уровне.       — Доп. вопрос: как называют в простонародье шестой слой подпространства?       — Инфополе.       — Исчерпывающий ответ! Присуждаем тебе суперподарок: мы не заставим тебя пить коктейль с соусом табаско!       Текна прижимает большой и указательный палец к подбородку и пару раз кивает с чрезвычайно умным видом.       На самом деле, было не так уж и скучно. Преподаватели тихо переговаривались о чём-то своём, посмеиваясь над глупостями, которые творили студенты. Горестно сетовали на отсутствие Авалона (кто бы он ни был) и чокались стаканами с «газировкой». Текна закатывала глаза на эту тонкую вуаль приличности. Какой смысл? Все всё и так понимают.       По некоторым шушуканьям приглашённых Текна понимает, что в этом году старшекурсники постарались: на столе стоял достойный алкоголь, конкурсы и викторины готовились примерно весь конец прошлого курса, да ещё и с помощью преподавателей. Закуски были очень неплохи.       Кто-то завизжал. За неправильный ответ ведущая наколдовала бедняге слизняка за шиворот. Текна улыбнулась.       — Что, нравится наблюдать за страданиями юных дев? — хлопнули её по плечу. Старшекурсники узнавались сразу по безмерным мешкам под глазами и замученному виду.       — Запоминаю приёмы.       Со смешком к ней бесцеремонно подсаживаются. Текна мельком осматривает необычную внешность. Пятый круг, первый сектор. Эссхейм. Да ещё и альбинос.       — Эк тебя с Зенита занесло. Надоело в песочнице возиться?       Текна удивлённо вскидывает брови.       — Песочнице?       — Такой скучный уклад ещё поискать надо — я как-то была там в исследовательской биологической экспедиции. Экономика, инфраструктура, технологическая оснащенность — это выше всяких похвал. Но как же там пресно! Хоть наждачку жуй!       Текна жмёт плечами.       — Если воюешь с высшими чинами за право вылета за пределы планеты в течении десяти лет — скучать не успеваешь.       Девушка заливисто хохочет и опрокидывает в себя бокал. Наливает полный и даёт ей.       — Пей.       Текна хмурится.       — Нет, спасибо, я за здоровый образ жизни, —она погружает ложку в желеху и с подозрением запихивает к себе в рот.       Изучающие глаза лукаво прищуриваются.       — Врёшь.       Текна кашляет, поперхнувшись куском желе.       — Врёшь-врёшь, тебе побоку на здоровье.       — Ты за меня не решай, — Текна хрипит и кашляет, пытаясь прочистить горло, — что мне побоку, а что не побоку, — она зло смотрит исподлобья.       — Ты просто не любишь, когда тебе указывают.       Текна вздыхает и отворачивается.       — Я не хочу.       — Эх, новенькие так холодны! Для кого же я покупала этот дорогущий сидр? Наше почти культурное достояние! — девушка хитро облизывается.       — Я на манипуляции не ведусь. Я не хочу пить значит не буду.       — Какие манипуляции? — приторно тянет девушка. — Никаких манипуляций! Просто очень хорошее предложение, от которого грех отказываться!       Текна загребает ещё ложку желе. На вкус хорошо, но по консистенции как-то… Странно. И не твёрдо, и не жидко…       — А с яблочно-мятным желе просто божественный напиток! Градусов меньше, чем в самом лёгком вине, а в голову даёт неплохо. И отпускает быстро.       — Спасибо, не хочу.       Девушка резко поворачивает на неё голову и улыбается ещё ехиднее.       — Я поняла, — она наклоняется к ней. Очень близко. Текна рефлекторно ожидает почувствовать жар тела, но вспоминает, что с этой планеты люди тоже хладнокровны. — Ты боишься опьянеть!       Она берёт её двумя пальцами за подбородок.       — Хочешь, я присмотрю за тобой?       Текна испуганно отрицательно трясёт головой.       — Сабри-ина! — её спасают. Текна с облегчением смотрит на ведущую. — Хватит мучить бедную первокурсницу! Видишь, как она побледнела?       — Она от природы такая! — парирует девушка — На Зените звёздочка далековато.       — О-о! — любопытный взгляд приковывается к ней. Текна неуютно ёжится. — Зени-ит, как любопытно! Да вы почти одного подвида холодных маленьких шкодливых песцов?       — Какой она песец? Ты посмотри на эту скованность! А потом на мою песцовую грацию!       — С моей кошачьей не сравнится, — девушка забирает со стола бокал с «Национальным достоянием». Сабрина возмущенно восклицает.       — Это для неё! Не смей пить чужой алкоголь, это как минимум неуважительно!       Девушка понимающе кивает и протягивает бокал Текне.       Текна испуганно машет отрицательно головой.       Лицо ведущей расплывается в улыбке.       — Ах, вот оно что, знала бы, что ты к ней за этим пристаёшь, не вмешалась бы! — это, видимо, адресовано Сабрине.       — А зачем ещё?       — Ну-у, знаешь, не при детях будет сказано. Текна, солнышко, выпей, — лицо предельно шкодливое и угрожающее. Текна даже слова выдавить не может, настолько её пугает эта ситуация. Она даже думает сымитировать обморок, но ни разу не пробовала. Страх ошибки напрочь отключает её голову.       Она бегло продумывает варианты. На самый крайний случай у неё есть выход, который может исправить любую ужасную ситуацию. Но чтобы прибегнуть к нему, нужно предельно отчаяться.       Она не может согласиться сейчас. Если она согласится, то проиграет. Но будет очень тяжело отказаться.       — Нет, — как можно более твёрдо отвечает она.       — Ой, ничего страшного не случится, у нас целый склад таблеток от тошноты и похмелья!       — Нет, я просто не хочу.       — Хм, может и правда не стоит, она так уверенно стоит на своем. Да, Несса?       — Пф, не особо. У неё глаза как у косули, завидевшей ружьё.       Текне бы впору оскорбиться, но так она только уверит их в своей несостоятельности как оппонента.       — Я просто не хочу пить. Я ненавижу чувство опьянения и плохо его переношу.       — Говорю же — таблеток полно, на пятом курсе куча без одного дня дипломированных лекарей! На крайняк есть медсестра, но не советую — Гризельда потом нам всем втащит.       Текна разом подбирается. Вот и план отхода.       — Хорошо.       Две головы резко поворачиваются на неё. Сабрина смотрит с хитрым прищуром.       — А с чего это такая перемена, м? — она чуть ли не облизывается. Кладет голову на скрещённые ладони.       — Это очень подозрительно, и если я начну вести себя как-то не так — заметит моя подруга, — на слове «подруга» горло перехватило спазмом, но паузу она не сделала. — Я попрошу отвести меня в медпункт и скажу, что меня напоили. А вину свалю на вас.       Сабрина смотрит на неё с нечеловеческим восторгом.       — Несса, это просто золото, а не ребенок! — Текна открывает рот, чтобы опровергнуть свой статус ребёнка. Несса с любопытством поворачивается к подруге. — Давай возьмем её к себе под крыло?       — Мы пока ещё не работодатели и не преподаватели.       — Текна, дорогая, ты просто чудо! Ты мне сразу понравилась! — она крадёт у кого-то второй бокал, очищает магией, ловким движением руки превращает его в два бокала и разливает оставшийся алкоголь. — Поднимем бокалы и возвестим о нашем новом удавшемся знакомстве! Несса?       — Ага, здоровья, удачи и денег в придачу.       — Ну Не-есса!       — Что? Хороший тост.       Звон стекла. Текна с подозрением принюхивается. Чувствует характерный запах фруктового брожения. Примесей не обнаруживает. Пригубив, анализирует вкус. Свежо, немного вяжуще, характерный привкус алкоголя почти не чувствуется. Примесей на вкус нет. С подозрением косясь на пятикурсниц, опрокидывает в себя напиток.       — Вот так бы сразу! Ну, ну, как на вкус? — Сабрина опять оказывается прямо перед носом.       — Свежо.       — Как-то без энтузиазма!       — Видела бы ты, как у нее глаза заблестели, когда она его пригубила! — Текна зло фыркает и бормочет под нос оправдания. — Гарантирую, лучший сидр, который я пробовала.       — Пф! Я и получше бы достала, если бы кто-то не перенаправил часть бюджета на дурацкие украшения!       — Зал должен выглядеть празднично.       — Он и так выглядел празднично! — Несса улыбается и вздыхает.       — Текна, давай побеседуем? — Текна судорожно ищет взглядом Музу. Сабрина сокращает и так маленькую дистанцию. Они почти касаются коленками. — Я всегда любила общаться с новенькими! Ох уж этот оптимизм и полная юношеского максимализма жизненная философия!       Текна бросает свою затею и поворачивается на звук. Чуть не сталкивается носом со старшекурсницей.       — Что ты любишь читать?       Текна не успевает обдумать ответ.       — Научные статьи.       Сабрина удивлена ответом.       — А из художественной литературы?       — Я не читаю художественную литературу. Без определенного изыскательного запроса, — она на мгновение отводит взгляд, осматривая окружение. Несса успела уйти и продолжила мучить всех остальных первокурсников.       Сабрина заинтересованно тянет «о-оу» и щурится.       — Что ж, возможно, это тоже неплохо, — она с хитрецой складывает руки у лица. — Но почему ты не читаешь художественную литературу?       Текна застенчиво отводит взгляд. Странное поведение уже не пугает её, но теперь Текна смущена несуразностью ситуации.       — Я не считаю её полезной.       — А ты только полезные книжки читаешь, да? — Текна кивает. — Ну, всё равно жди подарка завтра.       Текна сглатывает.       — Что?       — О, ты что, смущаешься? — Сабрина шутливо касается указательным пальцем кончика её носа. — Или боишься?       — Я опасаюсь, — Текна аккуратно отводит руку старшекурсницы в сторону. — Вы точно трезвая?       — Ой, не надо на «Вы»! — она наклоняет пустой бокал, смотрит, как последняя капля сидра зависает на бортике. — С этого невозможно опьянеть, дорогуша. По крайней мере — мне. Скоро вас ждёт настоящий посвят, вот там мы разгуляемся.       Текна сглатывает.       — А это…       — Официальная часть. Только для вручения зачёток и студенческих нужна, — она щёлкает пальцами и резко меняется в лице. — Мой совет, пока не забыла: купи обложки. А не то будет у тебя зачетка как у меня! Секунду! — она достаёт из лежащей на скамейке сумочки документ. Текна замечает подтеки.       — Предупреждая вопрос: я пролила на неё пиво.       Текна прыскает, но тут же спохватывается.       — От преподов не прилетело, что удивительно, но они каждый раз стебутся надо мной. Если бы они знали, как порой нежна и чувствительна душа подростка!       — На пятом курсе правда так тяжело?       Сабрина спохватывается и с лица стекает шутовство.       — Да.       Некоторое время они молчат, пока Сабрина резко не берёт себя в руки.       — Главное продержись первый курс. Дальше пойдёт по накатанной.       — А вы у какого преподавателя?       — Я у Палладиума, Несса у Авалона.       — Авалон?       — Преподаватель пространственной и иллюзорной магии. Он в… отпуске.       Текна цепляется слухом за небольшую заминку.       Несса ловит заинтересованный взгляд и хмыкает.       — А ты очень проницательна, зайчик. Он госпитализирован. Был атакован летом во время отъезда к семье.       Текна кивает.       — Я тебя не спросила. Ты могла не отвечать.       — Ой, да ладно! Все об этом знают, хоть никто прямо старается не заявлять. Официально — отпуск, — Несса замечает кого-то в толпе. — Ой, меня зовут. Надеюсь, ничего не стряслось. Пока, зайчик! Жди завтра подарок! — Сабрина тянет её за щеки — на что Текна сердито пищит — и уходит в толпу старшекурсниц.       Зло растирая покрасневшие щёки, Текна оглядывает зал в поисках своих.

***

      — Что ты?       Жутко было наблюдать саму себя, подвешенную на крепкие тросы. Они скрипели от натуги, от каждого вдоха и шевеления мышц.       Как они закреплены? Текна дёргает рукой и не чувствует боли. «Значит, они не рвут меня изнутри».       — Ты никогда не добьешься того, чего хочешь.       Текна поднимает взгляд и встречается со своим отражением. Фраза, прозвучавшая в её голове, взывала до боли знакомое ощущение. Ощущение внушения.       Лицо Текны безмятежно, но чувство такое, будто изнутри ей пытаются выскрести кости.       — Конечная цель не имеет значения, важен путь.       — Путь не имеет цели без своего окончания.       Тишина давит на уши.       Но тишина не абсолютна.       Звук такой, будто жужжит куллер в компьютере.       Текна следит взглядом за своим отражением, на пробу шевелит частями тела. Она знает, что может уйти в любой момент, но…       Пока в этом нет крайней необходимости.       — Я не осознаю себя настолько бессильной, насколько выгляжу в отражении.       Отражение ухмыляется.       Текна осознает, что тоже.       — Но ты такова и есть. Абсолютно бессильна. Потому что бессмысленна.       Текна напрягает мышцы шеи, осматривает себя, вертится на тросах так, как ей удобно. Но тросы всё ещё сдерживают её.       — Ты никогда не слышала о христианстве?       — Почему ты спрашиваешь, заведомо зная ответ?       — Внешний вид напоминает распятие Христа.       — Бессмысленно умирать за чужие грехи. Самопожертвование не ценится.       — Но для выживания группы иногда индивиду стоит пожертвовать собой. Теряешь сотню…       — Получаешь две. Но разве стоит оценивать себя в единицу, если оценки для человеческой жизни нет.       — Не стоит, но без оценки сложно определять границы дозволенного.       — Почему люди не пользуются переменными неопределенности?       — Не все люди такие, как мы, мыслительные операции очень энергозатратны, а мыслительные операции, связанные с теориями вероятностей и полями неопределенностей, затратны вдвойне.       — Неточная оценка.       — Иногда приблизительной оценки хватает.       — А иногда просчет в тысячную может сотворить коллапс.       Ненадолго повисает тишина.       — Не в человеческих отношениях.       Отражение кривится. Текна тоже.       — Ты просто боишься риска. Человеческие отношения — это не расчет маг. векториальных взаимодействий сил.       — Они настолько же опасны.       Текна немного помолчала, глядя в своё отражение.       — Ты права. Но это не повод отказываться от них.       Отражение выглядит обиженным и напряженным. Текна вздыхает и позволяет тросам отпустить её.       Слабость в конечностях и затекшие ноги. Шея немеет.       Текна подходит к отражению вплотную.       Отражение умоляюще смотрит на неё. Жалкое зрелище.       — Тебе будет проще, если меня не станет.       Текна ухмыляется и кивает головой. Хлопает отражение по плечу и идёт на выход.       Иррационально.       — Иррационально! Повысь свои шансы на счастливую жизнь!       Текна вопросительно смотрит на себя со стороны.       — Не стоит так покорно идти на эшафот, дорогая, — тонус возвращается. Она готова поспорить, что с лёгкостью сможет пробежать сейчас пару километров. — Я не буду резать себя изнутри. Ты меня дополняешь.

***

      Лежа на холодном льду несложно лишиться чувствительности.       Флора безразлично смотрит на свои руки. Правой стороны тела она не чувствует.       Она всегда ненавидела зиму. Флора бы хотела жить вечно. Но зима мешает. Мешает цикл. Мешает метод усовершенствования живого существа. Мешает эволюция. Если существует эволюция, значит, существует метод естественного отбора. Если существует метод естественного отбора — существует цикл. Если существует цикл — существует смерть.       Смерть равна жизни. Бессмертие равно стагнации. Стагнация равна смерти.       Упираясь руками, она не может встать — лёд слишком скользкий. Руки слишком слабы. Флора слишком устала.       До больницы оставалась пара шагов.       Спасение было близко, но на спасение уже плевать.       Она поскальзывается и вновь падает. Только на этот раз подняться уже не пытается. Вслушивается в белый шум в ушах. Пусть её съедят черви, пусть из глазниц прорастает пшеница, пусть клетка её груди станет домом для лис, пусть её мясом лакомятся жуки.       Директриса Фарагонда сейчас была бы очень недовольна.       Но чувство вины не помогает. Она всё ещё не находит сил встать.       Изнутри лезут черви. Ползут по глотке. Она отхаркивает их.       Это не больно.       Даже не мерзко.       Их слишком много. Слишком много, чтобы было хоть как-то не наплевать.       Горло щекочет изнутри.       Под кожей что-то копошится, Флора смотрит на руки.       Из пор на лице лезут черви. Черви прогрызают тонкую преграду кожи.       Белесо-прозрачные.       Она умирает.       Больница так близко.       Но она не может идти.       Она так устала       падать       и падать       и падать       и каждый раз подниматься.       Она просто       полежит.       Кто-нибудь обязательно       поможет.

***

      — Здравствуй, Стелла.       Она вдыхает полные лёгкие. Воздух похож на студень.       Всё пропахло кровью.       Кровь сочится из окон.       Она вытекат из дверных щелей.       Она на секунду поддаётся панике но вспоминает каждый удар, который следовал за этим. И в целях выживания она собирается назад.       В доме пахло так же.       Когда пропала мама.       — Драуберг? — шепчет Стелла, переводя взгляд на своего телохранителя. В глазах появляется глупая надежда, когда она замечает оголенные руки и меч, не вызволенный из ножен.       «Никогда не доставай оружия, Стелла, если не собираешься убить. От свежего воздуха портится железо, если своевременно не смачивать его в крови».       Отец кивает ему.       И её лучший друг молниеносно протыкает ей сердце.       — Ты была хорошей дочерью, Стелла.       Она в ужасе смотрит в лицо своего отца и не находит ничего, кроме безразличия. Как картинка всплывает его лицо на похоронах. Расчетливое. Жестокое. Бескомпромиссное.       Неужели её… предали?       — Почему, пап? Я… была недостаточно хороша? — мама была недостаточно хороша?       Кровь течёт на пол, немеют конечности, она поднимает руки и стирает слёзы с холодного лица.       — Я думала, что ты любил меня! — я думала, что ты любил её!       В его глазах пустота и блеск стали.       — Прости, я и правда любил тебя, но Стелла… Иногда нужно жертвовать тем, что ты любишь. На благо народа, я готов пожертвовать всем.       Стелла в ужасе смотрит на пальцы рук. Кольцо отсутствует.       Кольцо находится в ладони у её отца.       Кольцо превращается в меч.

***

      — Эй…       Капля воды, достигая дна пещеры, превращается в звуковой гул.       — Эй!       Но её крик не разносится по залу эхом.       Она кричит уже битый час, но её никто не слышит.       В этом месте никого нет.       Никто не придёт.       Джи орёт во всю мощь своих лёгких до тех пор, пока не начинает хрипеть       Она сорвала голос       — Дура!       Из горла вырывается сип, но зато какой искренний!       Из самых глубин её души, блять!       — Тупая мразь!       Ничего не слышно, только мерный стук капель о дно пещеры.       Всё тело адски болит.       Её придавило? Или её проткнуло? Или её просто избили и бросили здесь?       — Помогите! — Джи сипит во всю мощь, но добивается только адской боли в горле.       Как унизительно. Что за жалкое «помогите»?       — Есть кто… нибудь?       Какой смысл спрашивать?       Ха, это что, слёзы?       Очень смешно, и чем они помогут?       — Кто-нибудь! Помогите!       Никого нет.       Где… Текна?       — Текна! Текна, блять, черт тебя подери! Где ты?       Дышать становится тяжело. Из-за слёз? Дура, своими тупыми действиями ты только усугубляешь ситуацию!       — Тек…       Смешно. Просто адски смешно!       Сколько не бейся. Сколько не старайся.       А помирать ты будешь так же.       Со слезами и соплями, в полном одиночестве. И никто не придёт и не поможет тебе.