Late Bloomer

Пэйринг: Джеймс/Ремус Рейтинг: R ________________________________________ 9. Полог кровати откинулся, и Ремус почувствовал движение воздуха. — Лунатик! — тихонько окликнул его Джеймс. — Я сплю, Сохатый, отвали, — ответил Ремус, не пошевелившись и даже не открыв глаз. — Очень смешно, — Джеймс забрался к нему на постель, и полог снова вернулся на своё место. Ремус остался лежать неподвижно, с закрытыми глазами. Может, Джеймс поймёт намёк и уберётся. Люпин знал, что надеяться на это глупо, но ему нужно было отдохнуть. Предыдущая ночь — ночь полнолуния — совершенно его вымотала. — Подвинься, — Джеймс откинул покрывала и собрался улечься рядом с Ремусом. — Слушай, отъебись. Я устал. — Ремус вцепился в одеяло. Джеймс пренебрежительно фыркнул, мотнул головой и всё равно забрался в постель. — Где Сириус? Иди к нему приставай. — Его нет. — А где он? — Наверное, пытается залезть в трусики какой-нибудь хаффлпаффке, — протянул Джеймс. — Нашёл, кому присунуть свой конец. Люпин вздрогнул. — Не хочешь слышать, что Сириус кому-нибудь присунул? — Как будто я об этом уже не наслушался, — сухо ответил Ремус. — Хм, — лицо Поттера расплылось в ухмылке. Он перекатился на бок и забросил на Ремуса ногу. — Кстати, о концах. У меня стоит. — Да уж чувствую. — Слышал, ты с Сириусом перепихнулся, — сказал Джеймс, ёрзая вышеупомянутым органом по бедру Ремуса. — Нравится? — Почему ты спрашиваешь? — Да вы оба ходите какие-то мутные. Он обмолвился, что отдрочил тебе, и всё. А ты промолчал, хотя слышал, как он мне это говорил. Я и подумал — наверное, получился полный отстой. — Было неплохо, — ровно сказал Ремус. В глубине души он обрадовался, что Сириус не рассказал Джеймсу о поцелуе. О поцелуях пока разговора не заходило, и Люпин молился, чтобы так продолжалось и впредь. — Не офигенно? — Может, и офигенно, — пожал плечами Ремус; ему не хотелось это обсуждать. Стало ясно, что Джеймс никуда не уберётся, а Ремус был не в настроении разговаривать. Лучше всего взять дело в свои руки. Он оторвал голову от подушки и посмотрел на Поттера: — Ты так и будешь в очках всё время? — Какое время? — вопросом на вопрос ответил Джеймс, откровенно играя с Ремусом. — Пока мы будем заниматься вот этим, — Люпин перекатился на Джеймса, потёрся пахом о его пах, и тело тут же отреагировало на трение. Поттер широко ухмыльнулся и приподнял бёдра навстречу другу. Джеймс принялся стягивать с Ремуса пижамные штаны, спустил их до бёдер, освобождая член, а потом стащил окончательно, так что их ноги запутались в мягкой ткани. Потом Поттер, продолжая тереться о Ремуса, неловко стащил свои собственные штаны. Теперь оба были обнажены, их взмокшие тела соприкасались, скользя. Движения Ремуса были быстрыми и сильными, чтобы Джеймс быстрее кончил — ведь после этого Поттер сразу свалит в свою постель. Джеймс кончиками пальцев стал поглаживать спину Ремуса и легко накрыл ладонями его задницу. Люпин почувствовал, как его кожа покрывается мурашками, а соски твердеют. Он едва удержался, чтобы не задрожать от прикосновения. Руки Джеймса не были похожи ни на чьи другие, даже на руки Сириуса. Руки Поттера были меньше, но с длинными и гибкими пальцами, которыми он быстро и нежно гладил спину Ремуса. Наверное, поэтому Джеймс стал прекрасным загонщиком — у него была не только быстрая реакция, но и ловкие, изящные руки. Он легко касался кожи Ремуса, и тот понял, почему Сириус раз за разом возвращается в постель Поттера. Ремус застонал, сильнее толкаясь в Джеймса, и в ответ тот начал быстрее вскидывать бёдра. Люпин запустил одну руку в волосы Поттера, а другой так же сильно вцепился в спинку кровати, пока тёрся о друга. — Господи, Сохатый, твою мать! — пробормотал Ремус, когда руки Джеймса сползли на его ягодицы. — Мерлин, ну у тебя и задница. Почти такая же классная, как член, — Джеймс сжал руки крепче. Ремус чувствовал, что разрядка близка, чувствовал, как его член трётся о потную кожу Поттера. Он был почти на вершине, когда Джеймс вдруг скользнул пальцем между его ягодиц и легонько прикоснулся к входу. Ощущение было таким сильным, что Ремус услышал собственный вскрик, и выплеснулся, прямо на Джеймса и на постель. Поттер вздрогнул ещё раз и тоже кончил, застонав от удовольствия. Тяжело дыша, Люпин скатился с Джеймса; ощущение от его прикосновения всё ещё прокатывалось по телу. — Зачем ты это сделал? — спросил Ремус. — Сделал что? — переспросил Джеймс, а потом, глядя, как Ремус залился краской, усмехнулся: — Ах, это. В прошлом октябре мне так сделал Прюэтт, когда мы были в душе. Сириусу тоже нравится. Ремус подумал, что ему не помешает это запомнить, и хищно улыбнулся.