Мой долг - это месть

      В чертоге стоял гул — все праздновали победу над мёртвыми. Вино текло рекой по полу, а от количества людей было невыносимо душно. Но никого сейчас это не волновало, все были слишком счастливы. Хотя были и те, кто всё ещё вспоминал своих товарищей, что героически пали в бою. Они сидели, помалкивая, пытаясь залить свою душу вином. Кто-то произносил тосты, хотя их скорее всего не слышали, в таком шуме и собственных мыслей не услышишь.       Джендри сидел за столом как на иголках, ища глазами её, но Арьи не было среди ликующих пьяных людей. Он не видел её с той ночи, которую они провели вместе. Решив отправиться на её поиски, Джендри встал из-за скамьи и стал протискиваться между людьми. Празднующих было слишком много, чтобы уместить всех в Чертоге, поэтому люди буквально сидели друг на друге. — Джендри, — чей-то строгий голос прозвенел в помещении, и люди сразу притихли, — Джендри, не так ли? Он повернулся и посмотрел на обращающуюся к нему Дейенерис. Она сидела совсем одна за главным столом — её взгляд потускнел, а выражение лица было печальным. Эта битва сильно потрепала её — она лишилась ещё одного своего друга, так преданно и чисто любившего её. Утром она простилась с Мормонтом, пролив много слёз на его грудь. Дейенерис не любила его, но она бы никогда не дала его в обиду, особенно после его раскаяния. Тем не менее она тщетно пыталась скрыть печаль за маской Королевы. — Да, Ваша милость, — он преклонил голову перед ней. — Вы бастард Роберта Баратеона, так ведь? — её пальцы сжали кубок при упоминании этого имени. — Так и есть, ваша милость, — тихо ответил он. — Когда я взойду на трон, — она поставила кубок на стол, — то мне нужен будет человек, который займёт Штормовой Предел. Ты последний из выживших Баратеонов. — Но, ваша милость. Я бастард. — Отныне, — её громкий голос заполнил всю залу, — Я нарекаю тебя Джендри Баратеоном, лордом Штормового Предела. Дейенерис подняла кубок и выпила вино, но все продолжали молчать, ожидая какого-то сигнала. Поняв настрой толпы, Джон Сноу, сидевший рядом, встал со стула и поднял свой кубок, прокричав: — За Джендри Баратеона! Люди будто сорвались со своих мест, все дружно закричали имя Джендри, поздравляя его. — За Джендри, — кричали вокруг. Последний лишь улыбнулся и преклонил голову в знак уважения. Затем, пока толпа продолжала ликовать, он поспешил удалиться из Чертога, чтобы разыскать Арью и поделиться с ней этой новостью.       Тем временем Пёс допивал очередной кубок вина, пытаясь как можно быстрее забыться и опьянеть ещё больше. Его сейчас не волновал никто — на душе было тяжело. Он снова сплоховал в бою, испугался чёртового огня. Великий воин бежал от пламени, как забитый пёс. И лишь одно упоминание о волчонке заставило его вернуться в строй. Клиган никогда бы себе не простил, если бы с Арьей что-то случилось — её брат бы отрубил ему голову, а Санса скормила бы девочкам Рамси. Неожиданно он почувствовал, как его толкнули в плечо. Повернув голову, он увидел Тормунда с грустной гримасой на лице и, закатив глаза, налил себе ещё вина. — Чёртов рыцарь, — Тормунд сплюнул, — Приехал сюда, и забрал у меня её. Конечно, весь из себя красавец — девки на такого вешаются. И после всего, что было. Я серьёзно, Клиган. Моё сердце разбито, — он положил руку на плечо Пса, но тот лишь рыкнул на него. — Отвали, — пробурчал Пёс, разделывая свою курицу. — А я ей готов был весь Север отдать. Эх, и всё зря, — он отпил из своего кубка. — Если хочешь, — неожиданно возник приятный женский голосок, — Можешь показать нам весь Север. Тормунд обернулся и увидел пару красивых девушек, похотливо улыбавшихся им.       На лице одичалого сразу появилась улыбка, будто этого голос смыл все тревоги. Он допил своё вино и, поднявшись, протянул руку одной из них. Девушка незамедлительно приняла предложение бородача, хихикая. Её подруга поспешила к Псу, всё также улыбаясь. Однако Клигану сегодня вовсе было не до неё. — Отвали от меня, — прорычал он. — Ну же, сегодня такой день. Я помогу тебе забыть о твоих печалях, — прошептала она ему на ухо, а маленькая ручка покоилась у него на плече. Но Пёс и слушать не хотел все эти сладкие речи. Он лишь оттолкнул деваху от себя, проговорив что-то оскорбительное в её сторону, и вернулся к своей трапезе. Деваха хмыкнула носом и убежала в поисках нового клиента.       Он и не знал, что неподалёку от него возвышался прекрасный стан Сансы. Она наблюдала за происходящим, не отрывая глаз. Её медные волосы были собраны в замысловатую причёску. Как и многие, она была счастлива в этот вечер, потому что они сохранили людской род, избавили человечество от вечной ночи. Но сейчас на её лице была привычная невозмутимость. Когда Пёс остался вновь один, она решилась всё-таки подойти к Клигану.       Услышав, как кто-то сел напротив него, Пёс поднял голову, недовольно скривив лицо. Но его выражение сразу же изменилось, когда он увидел, кто перед ним. Он глядел на Сансу и не мог пошевелиться. И хотя он был в Винтерфелле уже давно, ему так и не выдалось случая вновь увидеть её. Санса изменилась с того момента, как они виделись во время битвы при Черноводной. Он знал, какой путь она прошла, чтобы оказаться тут, в темных латах на груди и с серебряной цепью на шее. Санса стала взрослее, теперь она уже не была маленькой девочкой, боявшейся каждого шороха. — Она могла бы осчастливить вас. Хоть ненадолго, — проговорила Санса. — Меня сделает счастливым лишь одно, — ответил он, налив себе ещё вина. — И что же? — она поглядела куда-то в сторону. — Это моё дело, чтоб тебя, — он по привычке был резок, но Санса даже не вздрогнула, она больше не боялась его, — А раньше ты не могла на меня смотреть, — он немного усмехнулся. — Это было очень давно, — она улыбнулась, — с тех пор, я повидала вещи похуже, — тоненькие пальчики сжали кубок. — Да, я слышал, — Пёс опустил голову вниз, взглянув на своё вино, — И все они получили по заслугам. — Я воздала ему должное. Заживо скормила его же псам, — Санса усмехнулась, в голове снова возник тот образ Рамси, когда собаки раздирали его на части — его крик был усладой для её ушей.       Клиган засмеялся и прикрыл глаза. Затем он снова поглядел на свою гостью. Санса теперь была настоящей женщиной, но она не утратила своей красоты — при свете огня её волосы казались ещё рыжее. Но он чувствовал, что она стала совсем холодной, бесчувственной. — Ты изменилась, Пташка, — проговорил он. Снова это обращение, как долго она не слышала этот голос. Санса опустила взгляд, а улыбка исчезла с её лица. Пёс был прав, она действительно преобразилась, стала сильной. Отчаянные времена убили в ней невинную леди, которая так мечтала о рыцарях. Однако они и изменили его — она видела в нем уставшего и замученного мужчину. Его серые глаза были совсем потухшие, а руки ослабли. Он был уже не тот Пёс, что защищал её в Королевской Гавани от Джоффри и его свиты. Несмотря на свою холодность, Санса была признательна Псу за все те вещи, которые он делал тогда. Он был единственным, кто так по-доброму к ней относился. — Если бы ты сбежала со мной тогда из Гавани, — он прервал тишину между ними, — не было бы ни Мизинца, ни Рамси, ничего этого. Санса положила руку на руку Пса — она была такой холодной. Мелкие мурашки пробежали по могучей спине — нет, его чувства к ней всё же не остыли. Они затихли на долгое время, и вот вспыхнули вновь. Пёс понимал, что им никогда не быть вместе, от того было ему тяжко. Сейчас, чувствуя её тепло, он не хотел, чтобы этот миг заканчивался. — Без Рамси, — она подняла взгляд, — Мизинца и всех остальных… Я бы всю жизнь оставалась Пташкой. Таковы были её последние слова. Санса знала, что они скорее всего не увидятся больше. Она не хотела уходить, но ей пришлось. Санса снова строила из себя высокомерную леди, хотя в душе она чувствовала, как тяжело ей было прощаться с ним. Она знала, что он был к ней неравнодушен, оттого она и хотела его уберечь от лишних соплей, как он говорил. Тяжело выдохнув, она поднялась и направилась прочь, вытерев слезу со щеки и оставляя Пса в гордом одиночестве. Он тяжело выдохнул и допил своё вино. Жизнь хорошенько помотала их обоих, и теперь они оба хотели совершенно разных вещей. Пёс видел огонь в этих васильковых глазах и желание жить. Только в его сердце этот огонь угас. Он стал старым Псом, желающим отомстить и уйти на долгожданный покой. Вокруг него все шумели, пели песни, празднуя победу. Однако Клиган сейчас лишь думал о том, что в скором времени соберет остатки своих вещей и, сев в седло своего верного коня, отправится прочь из Винтерфелла. Ему было нечего здесь делать — лишь одно желание завладело его разум — убить того, кто причинил ему самую страшную боль в жизни.

***

      Арья как всегда беспрерывно тренировалась — готовилась к встрече с врагом. Она вспомнила слова Мелисандры, сказанные ей напоследок. — Карие, голубые, зеленые глаза глядят на меня, и все закроешь ты. Уолдер Фрей, теперь Король Ночи — остались только одни, и она точно знала какие. Серсея занимала почти первое место в её списке тех, кого она должна была убить, и теперь пришёл её час. За спиной послышался шорох, и девушка оглянулась. Заметив знакомую фигуру Джендри, она выдохнула и опустила оружие. — Я знал, что найду тебя здесь, — он подошёл к ней ближе, — Почему ты не празднуешь с остальными? — Мне некогда праздновать, — строго ответила она, хотя причина была не совсем таковой, — Я готовлюсь. — К чему? — спросил он, хотя и так уже знал ответ. Каждую ночь в походе он слышал всё ту же речь. Джоффри, Серсея, Уолдер Фрей, Мерин Трант, Тайвин Ланнистер… — причитала она прежде чем уснуть.       Джендри прекрасно понимал, что Арья намерена закончить начатое. И хотя не всех из своего списка она убила, она не успокоится, пока все до единого не будут мертвы. — Не важно. Ты что-то хотел? — Арья нахмурила брови. — Да, — он взял её за руку, — Дейенерис Таргариен сделала меня Баратеоном. Я теперь лорд Предела. — Мои поздравления, — довольно холодно ответила Арья. Джендри нахмурил брови — его ошеломила её равнодушие. Но он списал всё это на недостаток сна. — Раз я лорд, то мне нужна леди, — он опустился на одно колено, не отпуская её руку, — Арья Старк, я хочу, чтобы Вы стали моей леди, — он посмотрел на неё. Строгость сразу спала с её лица — внутри бурлило столько эмоций от восторга до печали. Она нагнулась к нему и нежно поцеловала. Джендри поднялся во весь рост и приобнял её за талию, отвечая на поцелуй. — Джендри, — Арья отвела взгляд, — ты будешь очень хорошим лордом и мужем. Арья чувствовала, как ей тяжело говорить эти слова. Арья Старк, она хладнокровный убийца, который смог сразить самого Короля Ночи, теперь чувствовала, как в глазах наворачивались горькие слёзы. Джендри уже сам понимал, к чему она клонит и лишь ждал её последних слов. Он видел её печаль, боль на лице. — И, — она чувствовала, как ком сдавливал горло, — девушке, которая будет твой леди, очень повезёт. Но, — она отстранилась, прочистив горло, — ею буду не я. Прости, — она поспешила уйти, чтобы он не видел, как ей тяжело. Джендри стоял, осознавая, что произошло, единственная девушка, которую он так преданно любил, отвергла его. После всего, что было между ними, она просто растоптала его сердце. Но больше всего его мучила причина её отказа. Где-то в сердце он возможно догадывался почему, но сейчас было слишком больно.       Арья бежала по коридору, дабы быстрее очутиться в своей комнате. Мимо неё проносились пьяные военные, распевающие песни, или парочки спешащие на встречу любви. Заперев дверь на замок, она облокотилась на неё, и, обняв свои плечи руками, Арья медленно сползла вниз. Ей было больно, возможно, даже хуже, чем ему. Она чувствовала, как горячая слеза покатилась по щеке. Арья хотела быть с Джендри, просто не могла — не могла причинить ему столько боли. Она решила отвергнуть его, чем питать его надежды, ведь скорее всего она не вернётся больше к нему. Взяв в себя в руки, она лишь мысленно обругала себя за эти сопли и, успокоившись, утёрла свои слёзы.

***

      Утром в Винтерфелле стояла гробовая тишина — в руинах замка не было слышно ни единого звука — все празднующие, изрядно напившись, теперь спали в разных уголках. Арья была одной из первых, кто проснулся, и возможно одной из немногих, кто проснулся в своей постели. Приведя себя в порядок, она расчесала свои тёмные волосы и собрала часть из них в хвост — как делал это отец. Тяжело выдохнув, она вышла из своих покоев и направилась размять мышцы. Для Арьи не было ничего лучше, чем начать день с тренировки.       После того, как первые люди появились на улице, Арья услышала трубача, призывающего всех командующих собраться для совета. Всем не терпелось поскорее разобраться с Серсеей, что они были готовы после жгучей пьянки броситься в бой. Арья сложила Иглу в ножны и, чувствуя, как под ногами хрустели снежинки, продолжила свой путь.       На совете ничего особенного не говорили — все предлагали варианты войны. Давос, по прозвищу Луковый рыцарь, предлагал мирный путь, чтобы все жители Королевской Гавани были живы. Тирион Ланнистер настаивал же на осаде города, дабы жители сами поняли, кто их враг. Арья стояла в тени и смотрела на каждого из присутствующих — все с таким желанием доказывали, почему они должны идти по их пути. Но она понимала, что всё это ей противно — ей не доставляло интереса выслушивать их гипотетические теории, которые в конце концов пойдут не так. Она была рада тому, что этот совет наконец закончился, и она могла идти по своим делам. Вот только ей не дали уйти — Джон попросил их с Сансой и Браном встретиться в Богороще для какого-то дела. Его тон был серьезным, но в голосе прозвучала какая-то нотка неуверенности. Арья лишь нахмурила брови, но противиться не стала — её встревожил настрой Джона.       Оказавшись в Богороще, она немного поёжилась в плаще и осмотрела всех присутствующих. Санса, также как и сестра, не понимала, зачем Джон собрал их вместе, а вот Бран, кажется, не чувствовал ничего — он стал бездушным существом, знающим всё вокруг, в теле человека. Арья осмотрела Богорощу — любимое место её отца, Неда Старка. Кажется, жизнь застыла в этом священном месте — листья Чадрдревов не опадали даже зимой, они горели красным пламенем на фоне снега. Именно здесь она убила Короля Ночи, покончив с всеми ходоками и сохраня людской род. Арья не любила говорить об этом — это и была причина, по которой её не было на пиру. Почести, награды и похвала — всё это было ей чуждо. — Мне нужно кое-что вам сказать, — начал Джон, — но это настолько секретно, что вы должны поклясться о молчании. — Как мы можем обещать молчание, если не знаем, что ты нам скажешь, — произнесла Санса. — Мы ведь семья, — ответил он ей. Кажется, это был самый весомый аргумент, ведь семья — это самые близкие люди в жизни человека. Старки осознали эту важную истину, но какой ценой? Ценой смерти отца, матери и двух братьев, один из которых даже не успел начать жить. — Я клянусь, — Арья беспрекословно выполнила просьбу брата. Она доверяла ему полностью и была готова выслушать всё. Джон был единственным, кто был ей ближе всех.       Все взглянули на Сансу, ожидая реакции. Последняя всё ещё не могла решиться, но вскоре сдалась. Всё же она не хотела терять расположение брата, ведь они только недавно полюбили друг друга. — Я клянусь, — наконец тихо произнесла она. — Скажи им, — Джон поглядел на Брана, сам он не был в состоянии сказать.

***

«Джон был Таргариеном, всё это время отец врал нам», — думала про себя Арья, всё ещё пытавшаяся прийти в себя. Теперь было ясно, почему отец так тщательно скрывал имя и личность матери Джона — он не доверил тайну даже Кейтилин, которая была ему опорой все эти годы. Джон действительно оказался не тем, кем был, и теперь Арья понимала, почему он просил их о молчании. Законный сын её тёти, Лианны Старк, и Рейгара Таргариена — это меняло абсолютно всё. Однако Арья не хотела лезть в эти игры в престолы, ей осточертело это планирование, всё, о чём она мечтала, это закрыть навсегда зелёные глаза Серсеи Ланнистер. С тяжёлым сердцем она решила не ждать команды, а действовать сейчас. При хорошем раскладе она могла бы добраться в Королевскую Гавань меньше чем за месяц по Тракту. Поэтому, собрав то немногое, что у неё было, Арья решила утром, ни с кем не попрощавшись, сбежать из Винтерфелла. Конечно сомнения всё ещё терзали её сердце, ведь прощаться с семьёй, которую она так полюбила, возможно навсегда было тяжким испытанием, но она тешила себя надеждой, что вновь сможет очутиться в коридорах замка, где прошло её детство, где она впервые легла с мужчиной, где впервые участвовала в бойне. При мысли о Джендри сердце откликалось колкой болью, поэтому, тряхнув головой, она отбросила всё, думая о предстоящем дне.

***

      Пёс сидел в своей маленькой каморке, ставшей ему пристанищем на пару дней и потягивал очередной кубок вина. Он мечтал как можно быстрее напиться, дабы ожидание следующего утра прошло быстрее. Вещи были собраны, а конь подготовлен к походу. Сейчас Клиган чувствовал всё то же, что и Арья, мысли были заняты местью, а ждать команды он не собирался — он уже давно перестал быть послушным Псом, прибегающим по первой команде. Прекрасной красоты латы сменила теплая броня северян, а вместо белого плаща теперь были меха. «Мой белый плащ», — подумал он, — «Я ведь оставил его ей. Бьюсь об заклад, она выбросила его вместе с остальными летними тряпками.» Почему-то сейчас, сидя в своей холодной и тесной каморке, он вспомнил ту самую летнюю ночь. Небо было зелёным от огня, в воздухе стоял запах горелой плоти, тот самый запах, который Клиган запомнил на всю жизнь. Тогда он послал короля Джоффри куда подальше и, изрядно напившись, завалился в спальню Сансы. Почему-то он знал, что пташка выберется из своего убежища, и прибежит сюда. Отвратительный запах крови и перегара наполнял комнату, и Санса сразу поняла, что что-то было не так. Он прижал её к стене и приставил лезвие к тонкой шее. Он вспомнил, как заставил её спеть, но тогда в нем говорило вино. Санса пела ему чёртову песнь Матери — единственное, что она вспомнила, ведь он не хотел слушать её пение про рыцарей, считая это сопливыми выдумками. Поддаваясь какому-то странному порыву, он хотел её поцеловать, грубо и жадно, подчинить её себе, как всех тех распутных девок, но, вовремя опомнившись, он лишь нежно коснулся губами её и, отпустив девушку и сорвав белоснежный плащ, теперь запачканный кровью и грязью, бросил её совсем одну в жаркой спальне. «Она уже этого не помнит, наверное», — подумал Пёс, — «И хорошо. Меньше забот только.» Он всё ещё помнил этот краткий поцелуй, вкус клубники на своих губах. Она тогда зажмурилась от страха и лишь молила Богов, чтобы это быстрее кончилось.       Допив очередной кувшин, он решил завязать со спиртным, ведь от него не клонило ко сну, а тянуло прочистить желудок. За окном медленно садилось солнце — после победы над иными зима отступала, и дни становились длиннее.

***

      Ранним утром, едва только начало светлеть, Пёс взял свой мешок и меч и вышел из комнаты, навсегда покидая своё пристанище. Неведомый уже ждал его в полуразваленной конюшне и, заслышав приближение хозяина, начал бить копытом ограду. Клиган жестом успокоил животное и похлопал коня по могучей шее.       Привязав всё необходимое, он ловко вскочил в седло и, ударив по бокам животное, повёл его в сторону выхода. У него не было сомнений, у Пса не было близких, семьи — он был одиночкой, поэтому ему было так просто принять это решение. К его счастью, народа почти не было на улице — все ещё приходили в себя после той пьянки, поэтому он мог с лёгкостью покинуть замок незамеченным. Преодолев разрушенные ходоками ворота Винтерфелла, Пёс повёл коня в сторону тропинки, ведущей на Королевский тракт. Вокруг на земле лежал ещё снег, кажется, вся природа замерла и уснула, в ожидании весны.       Он остановил коня и осмотрелся — вокруг стояла гробовая тишина, даже птицы замолчали. За горизонтом вставало солнце, но облака заполонили всё небо, что его невозможно было разглядеть. Такое умиротворение, Пёс никогда ещё не замечал, как прекрасна может быть природа. «Видимо я стал совсем старым, раз засматриваюсь на гребанную окрестность», — подумал он про себя. Клиган понимал прекрасно, что это его последнее путешествие — его путь будет окончен, когда наконец он совершит то, о чём мечтал всю жизнь. Из-за своих мыслей он не услышал приблизившегося к нему наездника. Вороной конь поравнялся с Неведомым, и Пёс оглянулся, рассматривая своего гостя. — А, это ты, — пробурчал он, увидев Арью, — тоже сбегаешь, волчонок? — Да, — гордо ответила младшая Старк, крепко держа вожжи. — И зачем же? Ты же вроде героиня, победила Короля Ночи, — злая ухмылка появилась на его лице. — Я не люблю героев, — она хмыкнула носом, — я устала ждать приказа, — ответила она тише. Кажется, это был единственный раз, когда ей не хотелось разговаривать — слишком тяжелый груз она носила в душе, но его пересиливала жажда мести. Пёс видел неподдельную грусть в её глазах.       Клиган ничего не ответил ей, он лишь обернулся, в последний раз оглядывая руины замка. Уже второй раз он принял его как гостя, и на сей раз в последний. Ему показалось, что на стене мелькнуло что-то рыжее, но он не обратил внимания и продолжил свой путь, не отставая от Арьи.       Зрение не подвело Клигана — на стене действительно была Санса. Каждый день она любила прохаживаться по замку, осматривая и исследуя всё вокруг. Она стояла, оперевшись о камень, и вглядывалась вдаль. Заметив двух всадников, исчезающих в зимнем лесе, Санса почти сразу угадала, кем они являлись — маленькую фигуру своей сестры и высокую Пса не спутаешь ни с одной другой. Она видела, как они уходят всё дальше и дальше, однако она не хотела их останавливать — Санса знала, что они преследуют свои цели, и посылать за ними людей будет преступлением. Санса лишь мысленно попрощалась с этими двумя, теша себя надеждой, что вновь услышит звонкий смех сестры и бурчание Пса. Горячая слеза покатилась по щеке — ей было больно от того, что она опять расстаётся с семьёй. Скоро уедет Джон, и она вновь останется с Браном одна. Опустив свой печальный взгляд, Санса побрела обратно в замок, пока не хватились её.