В новой жизни

Касания жесткие, почти грубые, в голове Джеймса за долю секунды проскальзывает мысль о том, что Сэм никогда не был с ним настолько резок. Он расслаблен, сознание спутано, но ему настолько хорошо, что пытаться думать связно даже не хочется. Он просто открывает глаза, и… Перед ним не Сэм. Черные волосы, небрежный вид, ухмылка, безразличная, до ужаса напоминающая хищный оскал, едва заметный запах сигарет в воздухе… Рамлоу. Он вздрагивает, пытается уйти от прикосновений холодных, жестких рук и вдруг замечает, что его руки и ноги зажаты в стальных тисках. Джеймс вырывается, сдирая кожу в кровь, но тщетно — оковы ГИДРЫ надежны. Его куратор склоняется над ним, выдыхает ему в рот сигаретный дым и снова кривит губы в усмешке — наслаждается беспомощностью своей всесильной жертвы. Барнса целуют в губы, до крови прокусывая кожу, вторгаясь в рот, и он чувствует подступающую к горлу тошноту. Это мерзко, Джеймс сжимает зубы и ощущает металлический привкус на языке. — Не двигаться, Солдат! — рявкает Рамлоу, резко отрываясь от губ Баки, и наотмашь бьет его по лицу. Боль не сильная, гнев куратора куда страшнее, как и предательское тело, застывающее по одному его приказу. Чужие руки проникают под одежду, разрывая и стягивая ее, они везде, Джеймсу хочется исчезнуть, провалиться сквозь землю, он понимает, что сделает что угодно, лишь бы прекратилась эта пытка. Рамлоу кусает его до крови, играет с чувствительными сосками, касается пальцами входа и проникает внутрь насухую… В комнате было темно, Баки открыл глаза, вздрогнул и вдруг почувствовал что больше не захлебывается собственным криком. — Джейми? — голос был родным, знакомым, от него веяло сонным теплом. — Сэм, — едва слышно прошептал Баки в ответ, осознав, что лежит в кровати, нашарив под одеялом руку мужа и стиснув ее в своей. — Опять? Опять он? — спросил Сокол, обнимая дрожащего Джеймса. Легкого кивка в ответ ему было достаточно. Они недавно поженились, уже почти избавившись от жутких видений прошлого, когда Баки вдруг начал сниться один и тот же кошмар почти каждую ночь. Чертов маньяк Брок Рамлоу. Он погиб десять лет назад, при развале ГИДРЫ, но в голове Джеймса Уилсона его образ до сих пор не выцвел. Солдата не раз насиловали, использовали, как высокотехнологичную игрушку, воспоминания об этих моментах годами не возвращались к Баки, а когда наконец прояснились, начался этот постоянный кошмар. Джеймс не мог спать, он будто таял на глазах мужа, снова становился лишь тенью себя прежнего. Он молчал об этих видениях несколько недель, пытаясь скрыть насилие, которому подвергался, опасаясь, что Сэм отвернется от него. В конце концов Сокол все узнал, но отвращения, которого так боялся Джеймс, у него не возникло — он слишком сильно любил своего мужа. Как-то раз Сэм запросил на базе данных ЩИТА обстоятельства гибели Рамлоу, и получил ответ «Факт смерти объекта не зафиксирован. Объект утерян». Бывший лидер УДАРА, как оказалось, в течение десяти лет считался пропавшим без вести, скрывался от властей, оставаясь безнаказанным… До этого момента Сокол даже не представлял, что способен испытывать такую ненависть. Три долгих месяца он провел в беспрестанных поисках, с твердым решением найти и убить Рамлоу за все то, что тот сделал с Джеймсом. Даже тогда, когда кошмары начали уходить и Баки стало легче, Сэм не отступился от своего намерения. Слишком опасным был бывший оперативник ГИДРЫ — и слишком сильно Сокол его ненавидел. После долгих дней сканирования баз данных, всевозможных камер и систем слежения с помощью Наташи ему все же удалось обнаружить свою цель на окраине тихого городка где-то в Англии. И на следующий же день он вылетел в Европу, опасаясь, что Рамлоу снимется с места и сбежит. По своему адресу Сэм обнаружил маленький кирпичный домик, утопающий в зелени, окруженный живой изгородью, с открытой калиткой. Он вошел на территорию владельцев, размышляя о том, что, вероятно, в его расчеты закралась ошибка и он перепутал логово головореза ГИДРЫ с милым пристанищем какой-нибудь старушки-англичанки. Поднявшись по ступенькам, он все же постучался в дверь, сняв с предохранителя свой пистолет и коснувшись пальцем курка. — — Бриджит! Посмотри, кто там за дверью! — послышался крик. Какая, к черту, Бриджит? Сэм не услышал ответа… Через минуту дверь распахнулась, и Уилсон, увидев на пороге Джека Роллинса собственной персоной, в одно мгновение направил дуло пистолета на его голову. Оперативник УДАРА побледнел, но не сдвинулся с места, на его лице явственно отразился страх. — Брок! — крикнул он хрипло, — Брок, нас нашли! Бери детей, бегите! Но было поздно. В коридор выбежала та самая Бриджит в ярком летнем платьице, а из дальней комнаты вышел Рамлоу с трехлетним ребенком на руках. Роллинс загородил Сэму дорогу в дом, и в его взгляде блеснула жесткая решимость. Сокол не мог поверить своим глазам. — Мы больше не с ГИДРОЙ, — прорычал Джек, без надежды доказать что-то Уилсону, — Что тебе надо? — Я знал, что ты нас найдешь, — прозвучал вдруг голос Брока, — Не ЩИТ и не останки ГИДРЫ, нет. Ты. Солдат ведь тебе достался. Из-за плеча Роллинса Сэм увидел, что девочки в коридоре уже не было, как и малыша. — Солдат? Зимний? — спросил Джек, — Клянусь, у нас нет никаких файлов. — А он пришел не за ними, — проговорил Рамлоу. — На кой-черт тебе тогда надо?! — Он пришел за мной, Джек, - сказал Брок, почти обреченно. Сэм опустил пистолет, не в силах больше на это смотреть. На Роллинса, напоминавшего загнанного зверя и на Рамлоу, впервые в жизни оказавшегося в бою безоружным. Уилсон при всем желании не смог бы застрелить его, отца двоих детей, давно отошедшего от дел и прожившего по меньшей мере семь лет гражданской жизнью. В маленьком, тихом английском домике не оказалось ни одного злобного головореза ГИДРЫ. — Я не убью тебя, — сказал наконец Сокол, убирая оружие. Десять лет назад Джек сломал бы ему шею в ту самую секунду, когда в его ладони не оказалось бы пистолета. Но все изменилось за эти годы. Из кухни выглядывала, сжимая в ладошке нож, малышка Бриджит Рамлоу-Роллинс. Брок был растерян, Джек все так же стоял в дверном проеме, будто ожидая от Сэма повторного нападения. — Ну все, народ, переезжаем, — сказал наконец Рамлоу, слишком беззаботно для человека, которого только что едва не убили, — Бри, положи нож! Это Сэм, он не будет в нас стрелять. На последней фразе Уилсон ожидаемо получил полный подозрения взгляд. — Я вас не сдам, — бросил Сэм, — Хотел бы вашей смерти, уже убил бы. Удаляясь от домика, он как бы невзначай услышал детский голосок из открытого окна. — Папа, а кто такой Зимний? А добравшись наконец домой, Сэм разделся и присоединился к Джеймсу в кровати, нежно его обнимая и вдыхая знакомый, теплый аромат его тела. Им, как и Рамлоу-Роллинсам, предстояло научиться идти вперед, не оглядываясь на прошлое. К своему настоящему счастью.