Больное счастье

Солнце уже встало и слабо освещало комнаты пустоватой квартиры, где жили два человека. Тихо. Деревья убаюкивающе шуршат своими пышными кронами из-за слабого прохладного ветра. Дверь в комнату Россиюшки тихонько отворилась. В комнату вошел высокий статный мужчина с хитрой ухмылкой на губах. Они шевелились, ведя тихий отсчет секундам. Еще две, еще одна, иии… Союз, широко улыбаясь, присел на корточки и наклонился к уху спящего сына. На секунду коммунист задумался, стоит ли это делать вообще. Тихое дыхание, иногда с забавным свистом, вырывалось из влажных, приоткрытых губ. Ресницы трогательно подрагивали, непослушные локоны волос красиво обрамляли бледное личико. Россия улыбался во сне. Советский проморгался. Надо действовать. Время уже. Глубоко вдохнув, мужчина громко произнес: -РОТА ПОДЪЕЕЕЕЕЕЕЕМ! - и замер в ожидании реакции. Однако Федерация продолжал также мирно сопеть. Советы недоуменно уставился на него, но спустя минуту одеяло упало на пол и Россия сладко потянулся. После этого легкого упражнения он свесил ноги с кровати. Сонно оглядываясь по сторонам, Россия заметил в комнате отца и недовольно окинул того взглядом. -И тебе доброе утро, бать, - немного хриплым от сна голосом проговорил Руся. - Я слишком крепко спал, чтобы резко проснуться от твоего оригинального будильника, - нахмурился он. СССР мягко посмеялся. -Ну ладно тебе, не дуйся. Нас ждет новый дееень!- Союз подскочил к окну и раздвинул шторы, впуская дневной яркий свет. Россия довольно зажмурился и потянулся еще раз. Проморгавшись так, чтобы белая пелена ушла окончательно, он взглянул на часы. Винтажные стрелки показывали шесть утра. -Шесть утра?! Коммунист, стоя посреди комнаты и скрестив руки на груди, радостно кивнул, продолжая сверлить Россию каким-то энергичным, решительным взглядом с высоты собственного роста. Руся отвернулся на мгновение, не понимая ровным счетом ничего. -А почему в шесть?... -А потому что сегодня выходной, - ответили ему. -Не понял… -Ну… В будние дни мы встаем в пять утра, - обыденно сообщил Союз, разводя руки в стороны, как бы показывая этим жестом, что такого удивленно-возмущенного выражения лица у России быть не должно. После короткой паузы, он, хлопнув в ладоши, перевел свой взгляд на окно. -Так, - его тон стал немного ниже и строже, - сегодня мы начинаем все менять. Спуску я тебе не дам. “Спуску не дашь… Аж страшно стало”, - подумал РФ. -Поэтому сейчас, - продолжил он, - ты встаешь, умываешься, одеваешь спортивную форму, а потом... Федерация вопросительно заглянул в эти манящие своей энергетикой глаза, ожидая продолжения. -А потом увидишь, что будет~ - со скоростью ветра Советский скрылся за дверью. Занавески на окне начали колыхаться. Держава вздохнул, провожая взглядом коммуниста. Он готов был поклясться, что слышал нотки кокетства в голосе Союза. Шутник. Не торопясь, он начал застилать кровать и убирать бардак по всей комнате. Из скрипучего шкафа он вывалил всю груду вещей, что у него была, и нашел спортивные штаны с олимпийкой. С верхней полки виднелся белый кусочек ткани. Внутренне Федерация задался вопросом, что это может быть, но, потянув его на себя и обнаружив в руках белую майку, он шепотом произнес: “Отлично!”. Бросив вещи на кровать, парень зашел в ванную. Этой ночью из-за нестерпимой духоты и внезапно теплой погоды разболелась голова и липкий пот сильно раздражал, так что душ нужен был однозначно. Среди потока маленьких струек Россию осенило, что он уже вот как второй день не страдает от своих проблем… Вытерев себя махровым полотенцем в виде российского триколора, Федерация натянул спортивные штаны. Внезапно дверь в ванную распахнулась, и на пороге появился Союз, правда, немного непривычно одетый. На нем была белая футболка и красивый серый спортивный костюм. Картину дополняли темно-серые кроссовки. Просто и со вкусом. -Блин, я, вообще-то, не одет, - с укором произнес Россия, кое-как успев обернуть свой торс полотенцем. Отцу все еще нельзя было показывать то, что он делал с собой, когда чувствовал отчаяние. Советский закатил глаза и цокнул языком. -Ты же в штанах! Парень смущенно фыркнул в ответ. -Что ты хотел-то? На эти слова СССР лукаво улыбнулся, показывая свои белоснежные зубы, и начал медленно снимать с себя сначала курточку, а потом и футболку. Невольно голову РФ наполнили не совсем приличные мысли, по спине прошел табун мурашек, однако не от удовольствия, а от неприятных чувств. Он не знал, куда себя девать, как отвести взгляд от раздевающегося Союза. Сердце, казалось, ухнуло куда-то вниз, России стало даже немного страшно… Советский тем временем стянул с себя футболку и довольно окинул взглядом свое отражение в зеркале. Там можно было увидеть довольно привлекательного мужчину. Красавчиком его назвать было сложно, однако в нем было что-то иное, ничем не уступающее красоте. На него хотелось смотреть, потому что редко встретишь такие открытые, прямые и честные глаза, хоть и смотрели они частенько с долей недовольства происходящим вокруг. На него хотелось смотреть, чтобы запечатлеть эту сильную энергию, эту активность, которая чувствовалась всеми стоящими рядом. В конце концов, на него хотелось смотреть - Россия покрылся румянцем- потому что его тело можно было назвать безупречным: кубики пресса четко обозначались в его фигуре. Еще Федерация заметил, что на теле отца довольно много шрамов, полученных, скорее всего, в жестоких боях. По своему обыкновению, он не стал задавать вопросы о них - не хотел портить второе по счету прекрасное утро со своим отцом. -Нравится? - с прищуром поглядел на сына коммунист. Тот шумно сглотнул и кивнул. - У тебя будут такие же, если будешь меня слушаться. Тут Руся все понял, и ему стало очень стыдно за свои мысли, за свой липкий страх перед действиями Советского и за… учащенное сердцебиение и румяные щеки?... “Это потому что тело красивое…” “Отец выглядит в своем возрасте намного лучше, чем я…” Федерация с облегчением вздохнул, когда мужчина, ласково потрепав его по голове и тихо сказав “выходим”, удалился из ванной. Тусклая лампочка не выдала еле заметного румяного лица, чему он был бесконечно благодарен. Холодный утренний воздух заставлял все волоски на коже встать прямо, а ее саму покрыться мурашками. СССР предложил пойти на дамбу, ведь примерно в трех кварталах от их дома протекала какая-то относительно мелкая речушка, вдоль которой тянулась широкая длинная асфальтированная дорога, казалось, просто созданная для утренних пробежек. Своей рукой Советы достал из кармана советский секундомер. Россия улыбнулся, ничего на это не возразив. -Бежим до конца дамбы, - важно повествовал Союз. - Если сил хватит, то обратно - медленным бегом. Скорее всего, ты не добежишь, так как тренировка самая-самая первая… Есть несколько упражнений на примете, специально для тебя, - подмигнул он. Федерация обреченно вздохнул. -Ну, ну, - подцепил своими длинными пальцами подбородок России коммунист, - мы справимся. И Россия невольно утонул в этих глазах. Ему стало второй раз не по себе от этого. Глаза этого советского человека выражали столько беспокойства, заботы, поддержки и тепла, что РФ стало неудобно, но и очень приятно. Он светло улыбнулся и кивнул. “У тебя сейчас такая же улыбка, когда я попросил тебя помочь мне с готовкой торта на день рождения Беларуси. Ты тогда был таким маленьким… “ Вновь прогоняя не вовремя пришедшие, хоть и приятные, мысли о прошлом, Союз крикнул: ”На старт, внимание, марш!”, и оба сорвались с места. Мимо “побежали” жилые дома, высокие тополя и пустынные улицы. Россия мельком осмотрел бегущего рядом. Тот, почувствовав его взгляд, резко ускорился, иногда поворачивая голову, чтобы оценить, насколько Федерация отстает. В боку начало что-то колоть, радостная легкость, которая присутствовала в начале дистанции, исчезла. Руся, дыша громче, медленнее перебирая ногами, бросил взгляд в ответ. На лице отца была улыбка, и ему не показалось. Точно, он улыбался! Держава принял это как вызов. “Ах так, значит!” Россия из последних сил бросился вперед, однако серая куртка мелькала уже довольно далеко. Его начало мотать из стороны в сторону от перегруза, а мелкий камушек на дороге окончательно его добил. РФ, не удержав равновесия, упал и растянулся на земле. Сил не было даже на то, чтобы встать. В глазах суматошно мелькали солнечные лучи, кроны деревьев, облака. Четко слышалось сбитое хрипящее дыхание и мощные удары сердца. Послышались быстрые шаги - Союз бежал обратно, обеспокоенно глядя на вытянувшееся на дорожке тело. Рядом присели на колени и взглянули в глаза. Поймав осознанный взгляд в ответ, Советский облегченно вздохнул. Дыхание России постепенно приходило в норму. -Я больше не могу, - кинул в воздух парень. -Можешь, еще как можешь. Я больше так делать не буду, прости меня, - старший помог аккуратно ему сесть. - Нам предстоит много работы, - послышался задумчивый бархатный голос над ухом. Сейчас России было по-глупому хорошо. Сидеть в нелепой позе в шесть утра рядом с отцом на пустынном участке - идеально. Картину дополняло солнце, постепенно переходящее в режим духовки. - Что дальше? - он улыбнулся. Союз встал с колен. - Ты в порядке? - Абсолютно, - заверили его. - Проделаем пару упражнений и вернемся домой, - поманил его рукой к себе Советы. Россия думал, что все страшное позади. Он даже чувствовал себя немного героем - столько пробежать! Одного он не предвидел - сейчас будет хуже. Союз его не стал жалеть, заставил отжиматься, подтягиваться на турнике, просто висеть на нем, вставать на мостик и прочие средневековые жесточайшие пытки. Чего Россия не ожидал, так этого того, что Советский, с вызовом посмотрев на него, легко встал на мостик, а потом, сделав сразу несколько переворотов, спокойно встал, красиво выпрямившись. “Он еще и гибкий..” Федерация в это время чуть не свернул башку, вдохнул песок, откашлялся, начала болеть нога, рука и колено. СССР со вздохом наблюдал за попытками сына. Еще смешнее было подтягиваться. РФ с радостью бы отказался от этого упражнения, если бы знал, что произойдет такое. Подтягиваясь очередной раз, он вдруг почувствовал, что в глазах начало темнеть, а звуки ушли куда-то далеко, пальцы, словно они были пришиты к нему совершенно от другого тела, неловко разжались, и Россия приготовился к падению, но… его поймали. Когда рябь в глазах прекратилась, он смог разглядеть серп и молот, находящийся слишком близко к его лицу. Он даже мог ощущать дыхание Союза на себе. Это было волнительно и приятно… Отгоняя ненужные мысли, Россия вырвался из поймавших его рук и все-таки упал на землю. -Ну и зачем я тебя ловил? - скрестил руки на груди Союз. - Хоть бы спасибо сказал! -С.. Спасибо, - тихо прошептал Федерация. СССР шел прямо, но потом резко свернул в сторону маленького круглосуточно магазинчика. “Куда это мы?” - родился вопрос в голове Руси. -Россия, - Россия вздрогнул от неожиданности, когда над ухом раздался низкий бархатный голос, - ты же знаешь, что нужно отдавать долги? Липкий пот опять начал струиться по спине, стало почему-то немножко жутко. Как тогда, в ванной, он сделал неосознанный шаг назад, не сводя взгляд с Союза, принявшего серьезное выражение лица. -У всех нас есть долг, - продолжил СССР, расставляя драматичные паузы между словами, - долг перед Родиной. И…- Федерация перестал дышать, - перед продавщицей. Их всех нужно выполнять! Поэтому Мы идем отдавать долгииии, - хитро протянул тот, вытаскивая из кармана спортивной куртки купюры в рублях. -Т-ты кому-то задолжал? - не до конца оправившись от испуга, спросил РФ. -Ну… Я пообещал одной гражданке заплатить за продукты, из которых я приготовил тебе завтрак, - начал рассказывать СССР. - Она любезно разрешила мне их взять, но позже заплатить за покупку. Россия прокрутил услышанное в голове. -А откуда тогда у тебя моя валюта? Советский смущенно поглядел на сына. - Я… вынужден был порыться в твоих карманах, пока ты спал… Но! - он поднял указательный палец вверх, - завтрак был вкусный, согласись? Федерация улыбнулся. Внутри опять стало стыдно за свои испорченные мысли, липкий страх, да еще и по отношению к кому - к собственному отцу! Тот для него старается сделать все как-то лучше, а он… А он боится, сам не зная, почему. Продавщица, все это время протирая витрины, быстренько смахнула пену сухой тряпкой. “Не показалось…”, - подумала блондинка. Ее глаза стали круглыми, когда она увидела двоих мужчин в спортивных костюмах. Того, что чуть повыше, она узнала сразу. “Да это же тот сумасшедший, который был в шинели вчера!” От страшной догадки пухлявая женщина побежала в подсобку за ключами, чтобы запереться от всяких непрошеных гостей. Так быстро она не бегала никогда! Оставалось лишь воткнуть ключ в замочную скважину и повернуть два раза… Сердце ухнуло в пятки, когда со стороны улицы массивная рука легко отворила дверь, потянув ее на себя. - Доброе утро! Мы рады, что Вы открылись именно сейчас, - улыбнулся СССР. Женщина так и замерла на пороге с зажатыми в руках ключами. “Гопники пришли ограбить магазин и убить меня”, - осенило продавщицу. Чуть не плача, она медленно попятилась. - Вот Ваши деньги, - Советский протянул кассирше три сотни. Та мгновенно успокоилась, дрожащей рукой взяла их и недоуменно подняла голову на незнакомцев . - А… - Меня зовут Винун, помните? - вежливым тоном перебил ее Социалистический. Женщина интенсивно закивала головой. - Я обязательно вычеркну Вас из списков… Винун, - улыбнулась она перекошенной от страха улыбкой. СССР помахал ей рукой и, закрывая дверь киоска, озорно подмигнул. Кассирша помахала в ответ… А подмигивала она еще целый день, потому что от этого странного человека у нее начал дергаться глаз. Счастливый Союз вышел из магазина. Россия, наблюдавший за этой картиной со стороны, начал осыпать того вопросами. - Батя, скажи мне… Откуда такое имя взялось? Почему Винун?- не сдержавшись, он начал смеяться. Советский вздохнул, посмотрев на это веселье. - Владимир Ильич Не Умрет Никогда! - торжественно разлетелось по двору. Россия на секунду затих, а потом начал ржать пуще прежнего. - Ну ты и имя выбрал, бать, - отдышавшись, высказался РФ. СССР нахмурился. - Нормальное имя! И вообще, нам пора домой, - строя легкую обиду, выдал коммунист. - Да ладно тебе… - легко коснувшись своей рукой руки отца, проронил Федерация. - Думаю, на сегодня мы с тренировками закончили, - уставившись куда-то в небо, пробормотал Советы. - Идем домой. Две страны молча дошли до девятиэтажки. Россия обеспокоенно поглядывал на задумчивое хмурое лицо отца. “Я его совершенно точно расстроил своей физической формой. Надо было хоть иногда посещать тренировки. Почему не ты вместо меня, пап? Почему не ты…” Федерация чувствовал себя плохо от того, что постоянно натыкается на расстроенные вздохи со стороны отца. А все так хорошо начиналось… Советский, переодевшись, поставил чайник, принял душ и уселся в кухне на стул. Ждал Россию. Думал о разном. Думал о том, чем его еще “обрадует” сынуля. Проводил параллели между собой и Федерацией. Сравнивал. “ Засунуть бы свое расстройство куда-то глубоко… Хоть бы не заметил. Я не должен так реагировать на его неудачи… Мы ведь абсолютно разные страны...”