Больное счастье

      Китай сидел в коридоре на кожаном пуфе, сложив руки в замок. Сидел уже вот как 15 минут, думал о чем-то своем. До этого его задержали в директорской на добрых два с половиной часа, где ему прочитали лекции по поводу важности экологии и прочее, которые, конечно же, он выслушал с чрезмерно умным видом, иногда поддерживая беседу редкими фразами, после чего вышел из кабинета, тяжело выдохнув. Ко всему прочему, ему дали тоненькую стопочку отчетов, которые нужно было заполнить к следующей неделе, пару исследовательских заданий на предмет выявления путей решения своих экологических проблем.       Но… Китай пока не особенно заботился о своей экологии. Сначала поднимем экономику, а потом уж и остальное. «Деньги на экологию же надо откуда-то брать, ” — думал парень.       Задумавшись, он решил написать другу сообщение. «Где ты?»       Буквально через три секунды приходит ответное смс: «В пи**е»       Китаец сидел, не врубаясь, пялился в экран минуты две. Следом пришло другое смс: «Я на ковре перед всеми преподами, они пока совещаются насчет меня, дай Бог, увидимся еще в этом гребанном университете… А пока я жду вердикт.»       Азиат вздохнул. Смартфон опять тихонько звякнул. «Ты меня ждешь что ли?» «Да, » — ответили незамедлительно. -«Не надо, я не знаю, когда освобожусь. Возвращайся домой.»       На это китаец не отреагировал. Вздохнув, он прижался спиной к стене и, накрывшись своей курткой, заснул. Спалось спокойно и крепко. Остальные страны давно свалили домой, учиться дополнительно никто не горел желанием, но только не Германия.       Спустя еще тридцать минут в коридоре сначала послышались неторопливые шаркающие шаги, а потом, увидев в дали знакомую фигуру, Россия сменил шаг на бег.       «Он ждал меня все это время… Ну надо же….»       Руся присел на корточки около пуфа. Пару секунд разглядывая друга, который заснул в такой неудобной позе, он тихонько позвал его:       -Китаааай… Китаааааай! — потеребили руку азиата. Тот сощурил свои итак узкие глаза, что русскому показалось забавным. -Вставай давай. Зачем же ты тут ждешь? Я же написал — не нужно. Я мог обойтись без этого.       Китай знал, насколько горд его русский друг, но, тем не менее, он чувствовал, что тому нужна поддержка, тем более что тот почти всегда ходит в одиночестве. Это нехорошо.       -Мне просто хотелось пойти домой вместе, нам же по пути, — зевая, ответил Китай.Русский улыбнулся и потащил того за руку. Тихо ойкнув, Китай сполз с пуфа и, накинув на себя куртку, пошел вслед за другом.       Выйдя на улицу, Федерация начал насвистывать какую-то легкую мелодию.       -Тебя чуть не отчислили, а ты какой-то радостный, — укоризненно заметил Китай.       -Ну не отчислили же, — подмигнул русский. — А значит, все в порядке!       -Что там было?       -Нууууу… — Руся задумался. — Я захожу, а там — абсолютно все! Понимаешь? Весь педагогический состав сидит и ждет меня! Они вспомнили всё плохое, что я сделал за эти годы.       -А хорошее?       -А хорошее я не делал. Пока что, — усмешка тронула его губы.       Китай нахмурился. По его мнению, усмехаться здесь было нечему.       -Что тебе сказали?       -Сказали, что я позор семьи, что я не смогу стать великой державой с такими способностями к обучению, потом они углубились в статистику и… Перечислили все то, что я знаю. — Россия весело поскакал по ступенькам вниз, к выходу из учебного заведения.       -А что ты знаешь? — задумчиво протянул китаец, оглядывая березу, которая росла на близлежащей аллее.       -Что все херово, — подытожил русский. — А вообще, меня поддержал Василий Иванович. Ну, который по физкультуре. Сказал, мало того, что я впервые за два месяца на урок пришел, так и еще лучший результат в классе показал.       -Так это же сарказм, Федерация! — воскликнул КНР.       — Неееееет, ты не понял, — со вздохом остановился парень, — это было от чистого сердца. Он сказал, что, может быть, еще не все потеряно. Остальные учителя меня ненавидят…       -И их тоже можно понять, — с укором посмотрел на друга Китай.       -Слушай, — стараясь перевести тему, Россия легонько пихнул в бок товарища. — А давай пройдемся сквозь парк?       Азиат согласился. Парк около их университета нравился им обоим еще с самого начала их учебы. Аккуратные, длинные дорожки, вокруг которых стояли стройные высокие деревья. Кое-где виднелись фонарики и скамейки, вдалеке находился фонтан. Россия вздохнул.       -А еще кто-то из учителей сказал, что я недостоин своего отца. На него, конечно, быстро шикнули, чтобы тот заткнулся, но я все же услышал, — тихо проговорил РФ.       -Не обращай на это внимание. Я был знаком с твоим отцом, ты это знаешь, — Китай сел на скамейку, оглядываясь вокруг. — Мы были очень хорошими друзьями, СССР был мне как старший брат. Я много чего позаимствовал от твоего отца, — улыбнулся он. — Да, Россия, вы абсолютно разные, с этим не поспоришь. И то, что у тебя проблемы есть… — он замялся, как вдруг Федерация перебил его:       -У меня есть много проблем, очень больших и глубоких, и то, что все плохо, можешь прямо так и сказать, — на одном выдохе произнес страна. — Я вообще считаю, что было бы лучше, если бы именно ТЫ унаследовал всю эту территорию…       Китай рассмеялся.       -Ерунду какую-то несешь, Россия. Ты — его сын, а я — его друг. Так вышло, что теперь его нет. У меня своя страна, у тебя своя. У нас налажены торгово-экономические отношения, так что еще нужно? Насчет территории ты больше такого не говори, это кощунственно по отношению к вашей тяжелой истории. Я старше и опытнее тебя, естественно, у тебя будет много вопросов и мало ответов. Но ведь я не просто так рядом, не просто так готов прийти на помощь, слышишь, Россия?       Федерация тихо кивнул в ответ.       -Вот. Ты не один в этом мире, запомни, — КНР похлопал его по плечу. — И я уверен, что отец сказал бы тебе также.       «Посмотрим, что он мне скажет, когда я вернусь домой, » — промелькнуло у него в голове.       -И… Да, лучше тебе больше не ошибаться.       -Ты насчет чего? — непонимающе отвлекся от своих мыслей Федерация.       -Выполняй домашку, не пропускай пары. Тебе теперь просто нельзя. И я тебе тоже не смогу помочь, если с твоей стороны не будет никаких усилий. — Китаец встал со скамейки.       Их пути разошлись. Россия направился домой.       СССР, выспавшись, встал и вальяжно приготовил себе завтрак. Никуда идти ему не надо было — зачем торопиться? Посмотрев на часы, он понял, что скоро должен будет вернуться сынуля.       Советский Союз полистал каналы на телевизоре. Послушав новости, он выключил телек и больше никогда не включал. Стало скучно. Спас звонок в дверь.       -Бать, я дома! — Федерация откинул рюкзак куда-то вглубь комнаты и снял кеды. — У меня хорошие новости!       -Тебя не исключили, — похлопал в ладоши Союз. — И это прекрасно ~       Россия нахмурил брови. Советский любил язвить и подшучивать, с этим ничего не поделаешь.       -Ну… дааааааа, — протянул Россия.       -Садись кушать, там и расскажешь, как день прошел.       Борщ получился просто прекрасным, поэтому разговаривать было некогда. СССР наблюдал за сыном.       -После того, как доешь, тебя ждут еще дела. Я буду твоим репетитором, — подмигнул Союз.       -Личным?       -Не то слово, — поиграл бровями отец. РФ рассмеялся.       -Бааааать, ну куда так шутить, а!       Спустя минут десять они уже сидели в комнате России и листали учебники по экономике.       -Мне не нравится, — откровенно высказался старший. — Много воды и мало информации. Советские учебники были более информативными.       -Но там устаревшие данные!       -Вот именно… Поэтому довольствуемся тем, что есть. Например, вот эти пять страниц нам нафиг не нужны, — его руки шустро сделали на их концах «уголки», чтобы скрепить их вместе и откинуть в сторону.       -Мне их потом вообще-то в библиотеку сдавать, — сообщил Росс, отец в ответ еле слышно фыркнул. Пофиг.       -Вот это! -Советы с энтузиазмом обводил карандашом абзац за абзацем, -вот это обязательно прочти и законспектируй. Даю тебе два часа, — в сына полетел учебник и еще какая-то тоненькая книжонка. СССР, обаятельно улыбнувшись, вышел из комнаты. Россия, улыбнувшись, подумал, что вся эта ситуация для него — полный «абзац».       Следующие два часа Россия провел не так уж и весело: глаза слипались, строчки лезли друг на друга, одну и ту же страницу приходилось перечитывать несколько раз. К концу второго часа ему уже было совсем плохо, но он продолжал, назад пути нет. Не заметил, как вернулся отец. СССР наблюдал за сыном и за тем, как тот клюет носом.       -Я, кажется, закончил, — пробормотал Федерация, закрывая тетрадь. — Пап?       На его голову опустилось что-то теплое и пушистое. Тут же всплыли воспоминания из глубоко детства, Россия не нашелся, что сказать.       -Я… Я не знаю, что с тобой и с этой шапкой случилось, сын, но я приклеил звезду так, как она должна быть, — похлопал по макушке России Союз.       -Да… Спасибо, -повернулся к тому Россия. — Наверное, нам пора спать.       Россия был красивым. Немного неказистым, но это должно было пройти со временем. Кудрявые волосы, длинные конечности, хрупкое на вид телосложение. Этакий принц из сказок. Конечно, это нужно немного подправить, добавив мужественности. Но это не сейчас, в перспективе.       Взгляд коснулся шапки ушанки, волос, непослушно выглядывающих из-под нее, усталого лица с бледной кожей, тонких рук и…       Совок присмотрелся. Там, где заканчивался ворот домашней кофты, виднелось что-то похожее на ссадину. Старший без колебаний притянул к себе за руку сына, посадив того на кровать. Россия сонно поглядел в ответ. СССР наклонился к нему чуть ближе, оттянув воротник.       -Чт… что ты делаешь?! — прошептал офигевший Россия. Союз остановился.       -У тебя тут ссадина, дурак. Я ее и смотрю. А ты что подумал, м? — на этот раз СССР заглянул прямо ему в лицо, нарушая всякое личное пространство. Россия буквально мог чувствовать его дыхание, это выбивало из колеи. Парень почувствовал, как его щеки начинают гореть.       -Ничего не подумал, — быстро пробормотали в ответ.       -Я так и понял, — кивнул СССР и принялся рассматривать царапину. — Откуда это?       -Неважно, — повел плечом Федерация, освобождаясь от рук отца.       -Снимай.       -Что?       -Снимай кофту.       Почему-то России стало жарко. Сердце опять начало биться чаще обычного. Сопротивляться не было сил, и он стянул ее с себя, отбросив на край кровати. Теперь начнутся расспросы.       Тело России было бледным. На руках красовались как еле заметные ниточки шрамов, коих было очень много, так и длинные заметные шрамы. Все это доходило до локтя. На ключицах, которые слишком сильно выступали от худобы, тоже виднелись неглубокие порезы. На животе была пара синяков, уже почти заживших. Тишину прерывало только старое радио, болтовня которого тихо доносилась из кухни. СССР медленно встал с кровати и обошел вокруг сына, рассматривая спину.       Там тоже было на что посмотреть. Чуть ниже правой лопатки виднелся огромный синяк, который правильнее было назвать гематомой. Он аккуратно коснулся его рукой, от чего Россия зашипел.       -Откуда?..       -Подрался, — не поворачиваясь, ответил Росс.       -И ты молчал? Стой так, — Советский опять куда-то ушел в глубь квартиры. Через минуту он вывалил на кровать обеззараживающие средства, пластыри, бинты, повязки, йод, зеленку и еще пару мазей. Парень удивился.       -Откуда?.. — теперь пришел его черед задавать такой вопрос отцу.       -В каждом доме должен быть такой минимум. У тебя абсолютно ничего не было, вот я и пошел, купил. Как видишь, не зря, — Союз достал вату и смочил ее перекисью. — Дай сюда руку.       Федерация молча протянул руку. Порезы жгло довольно сильно, что было вполне предсказуемо, ведь самым свежим было от силы три дня, до недавнего появления отца. Он жмурился и прикусывал щеку изнутри, как только мог, лишь бы не показывать, что ему больно. Почему не хотелось показывать этого — он и сам не знал. Советский, тем временем, успел обработать и вторую руку сына, и потянулся за бинтами.       -Зачем резал себя? — как-то слишком спокойно спросил Союз, как будто ничего странного в этом нет. В ответ -молчание. Россия понятия не имел, стоит ли рассказывать отцу, насколько ему было плохо иногда, что доводил себя до такого состояния.       -Было… Было плохо, — тихо ответил РФ.       СССР начал бинтовать правую руку, и, закончив чуть выше локтя, принялся за левую.       -Россия… Я догадываюсь о многом, пусть и вслух не говорю, -закрепил бинт на левой руке. Оглядев проделанную работу и убедившись, что все держится на совесть, он отложил повязки в сторону, а потом посмотрел прямо в глаза России.-Что было после моего ухода?       Вопрос прозвучал слишком прямо и даже немного агрессивно. Федерация дернулся, сделал несколько попыток ответить на вопрос, но так и не смог ничего выдавить из себя. Отвести взгляд от пытливых глаз Советского тоже не выходило. Он так и стоял, не зная, что делать в данной ситуации. Откуда начать?       СССР, вздохнув, положил свои ладони на его талию и медленно повернул его к себе спиной. Россия начал ощущать нежные прикосновения к тому злосчастному месту на спине, которое не давало ему покоя все эти дни. Видимо, его начали обрабатывать какой-то прохладной мазью. Федерация выдохнул, и этот выдох вышел неровным и судорожным. Сцепив в замок забинтованные руки, он произнес:       -Ты ушел. И… Все поменялось. Сначала все было хорошо, я остался за старшего. Все со всеми ладили. Никто никого не обижал. Взаимовыручка и понимание, — его губы тронула холодная усмешка. — Но… — Руки Союза продолжали обрабатывать его порезы, — потом… Письмо…       Послышался выдох, Россия поднял голову вверх, СССР бережно повернул его к себе, аккуратно протирая порезы на выступающих ключицах.       -На фото… Был ты…? — он тихо всхлипнул. — Я… Помню… — голос больше не слушался, Федерация опять часто задышал, соленые капли скатились вниз по щекам. Все это время Советский не проронил ни единого слова, а когда одна слезинка докатилась до его руки, замер. Он встал, притянул Россию к себе и обнял, уткнувшись носом в его непослушные волосы, и почувствовал, что его несмело обняли в ответ, а потом… а потом вцепились так, будто никогда больше не хотели отпускать.       У Совка на душе стало как-то неприятно и тяжело. Понимая, что унять эти чувства внутри себя бесполезно, он тихонько сел на край кровати, и, подхватив РФ на руки, бережно посадил его к себе на колени. У того не было сил сопротивляться.       Россия чувствовал, будто внутри огромный поток воды прорвал плотину. Все непрошенные и забытые воспоминания, мысли и сны воскресли, и сейчас выходили наружу, не желая больше сдавливать сердце изнутри. Он плакал, всхлипывая в голос, выпуская всю боль. Союз ласково гладил его по спине, положив свой подбородок на его макушку, уставившись куда-то в темень окна. Он прекрасно понимал, что пережил сын, и это вызывало у него ужас. Он не хотел потрясений для сына. Но в жизни каждого, так или иначе, есть такие моменты. Никто не исключение. Единственное, что нужно их грамотно пережить, не погубив себя. И пусть с его собственным внутренним миром все было наглухо не в порядке и это требовало бригады лучших психологов со всего света, он сделает все, чтобы с психикой России все было в норме. Постарается.       Россия потихоньку успокоился, теперь только его тело подрагивало, хватка ослабела. Союз попытался заглянуть в глаза, но тот ему не позволил, вновь вцепившись в домашнюю кофту. Вздохнув, старший продолжил ласково проводить рукой по худой спине, пока, через минут пятнадцать, не услышал равномерное дыхание.       СССР замер, вслушиваясь. И правда, заснул. Тихонько погасив одной рукой свет, мужчина попытался уложить Федерацию на кровать так, чтобы не разбудить. Осталась лишь одна проблема — Россия намертво вцепился одной рукой в рукав его кофты. Сначала Советский принялся поочередно, легкими и нежными прикосновениями отгибать один за другим его пальцы, но из-за этого тот начинал ворочаться во сне. Легче было выпутаться из кофты, оставив ту лежать в руках сына.       Высвободившись, Союз выпрямился и отошел на несколько шагов от кровати. В квартире стояла тишина. В такое время по радио ничего не передавали. Он уже намеревался выйти из комнаты, как что-то остро кольнуло в его груди. Постояв пару секунд, он аккуратно подвинул Россию и прилег рядом, укрыв того одеялом и обняв со спины.              «Дневник,       Я и не думал, что так ошибался. Новая жизнь — это не начало с чистого листа, как говорят в красивых фильмах или пишут в романтичных книгах. Это не та картинка, когда ты вдруг встаешь с кровати и, улыбаясь, делаешь себе ароматный кофе и завтрак, и все идет как по маслу. Нет. Прежде всего, это попытка найти новые силы на исправление и заглаживание старых ошибок. Это тот момент, когда ты готов посмотреть в глубь себя, именно в тот уголок души, где темнее всего, и не боишься зажечь лампу и осознать, что было сокрыто ранее. Новая жизнь — это время встречи со старым самим собой, готовность к диалогу с самим собой, разбор ошибок, проблем, залечивание ран, сортировки мыслей. Когда ты пытаешься начать новую жизнь, ты… Должен встретить все это. И ожидать дикую боль, злость, опустошенность. Ведь этот процесс очень сложный и болезненный, будто ты намеренно подносишь к себе пламя зажженной спички.       Но… Без этого… Разве можно начать все сначала? Или, правильнее сказать, продолжить все с чистого листа, перевернуть страницу? Ведь начало уже написано, и выкидывать его в открытое окно — непростительная ошибка. Тебе будет нечего продолжать, а без своего начала ты не будешь знать, кем являешься на самом деле и что именно ты хочешь исправить и переписать.       Каждое утро буду благодарить судьбу за этот поворот. Я выберусь, папа. Обещаю.»              Союз Советских Социалистических Республик никогда не забывал ставить будильники.