Полуночники

      Сон был муторным и беспокойным. Дима метался по постели, то накрываясь одеялом, то скидывая его. Снились ему не кошмары, а какие-то несусветные странные вещи. Снились потоки людей в метро и на эскалаторах. Уличные фонари и светящиеся окна домов. Снился лес и волки, которые гнались за ним. Обычные, не оборотни. Они очень хотели есть, а Дима очень хотел спастись. Снился снег, падающий с тёмного неба. Обрывочные картинки, фрагменты воспоминаний и видений будущего, перемешанные и перемолотые, как в блендере. Наконец он смог разлепить глаза и сел на кровати. Красивейшие белоснежные драпировки на окнах больно слепили глаза, как и белые стены с тонким узором на шёлке. Поэтому Дима уставился на тёмные стеновые панели с искусными филёнками до подоконников, которые были цвета венге. Тиканье часов начало дёргать нервы, с каждой секундой всё больше и больше напоминая китайскую пытку водой по темечку. Вампир резко вздёрнул руки к лицу, с силой провёл по щекам, лбу. Остановил ладони на шее, словно собираясь себя задушить, и замер, бесцельно задрав голову, рассматривая тёмные дымчатые складки полога над кроватью. Он так хотел поспать, просто поспать. Проснуться утром не от ощущения боли или злости, даже не своей, а чьей-то, а от света в окно, в тепле и объятиях. Он обернулся и посмотрел на спящего волка. Тот лежал на самом краю постели, нервно подёргивая то ногой, то рукой. На лице было видно все морщины, от чего он казался намного старше своих лет. Дима несколько секунд смотрел на него, а потом запустил пальцы в волосы, откидывая их назад с лица. В голове было пусто до звона, и словно во сне перед внутренним взором всё ещё метались туда-сюда обрывочные картинки. Дима зло мотнул головой и, опустив босые ноги на ковёр, в одних мягких чёрных шёлковых штанах пошёл к эркеру. Там были пять самых больших и красивых окон, составляющих не просто узор, а единую картину. Красивый жёлтый осенний лес с редкими вкраплениями тёмно-зелёных елей. По пути взяв со спинки кресла у камина длинный, в пол, халат в пару к штанам и, завернувшись в него, неуклюже плюхнулся на диванчик в эркере. Желание спать отпало напрочь. Лучше пусть он посидит так до утра, чем опять окунётся в тот водоворот. В сознании всё начало успокаиваться и выравниваться, но винегрет из воспоминаний и видений, который он увидел, всё ещё напоминал о себе лёгким головокружением. Вампир бросил взгляд на кровать, где заворочался во сне Влад, и, решив, что туда дым не достанет, вытащил прямо из воздуха пачку сигарет и зажигалку. На столике тут же появилась пепельница из вулканического стекла, и Дима с наслаждением закурил и затянулся. Положил пачку с зажигалкой на столик, а сам откинулся на спинку, разглядывая жёлтые и оранжевые стёклышки витража.       То, что происходило с ним, он не понимал, но мог объяснить. Душа треснула. Не раскололась, но по ней пошли трещины. А это значит, что периодически будут происходить такие вещи. Смешение воспоминаний, потеря эмоций. Это не хорошо. Это значит, что он может что-то не вспомнить в определённый момент, хотя все его воспоминания остались в голове, может испытать эмоцию не тогда, когда надо, а запоздало. А ещё это значит, что постоянно придётся бороться с внутренней болью. Она будет не сильная, но она будет. Фактически эти трещины — раны на душе. Они будут подживать, покрываться коркой, но одно неосторожное действие, сильная эмоция или, наоборот, бездействие, и она начнёт трескаться и снова кровоточить. И, похоже, с Владом происходит то же самое. Иначе объяснить эту нервную дрожь во сне Берг не мог. Кое-как докурив сигарету, чтобы её гибель была не напрасна, он затушил её в пепельнице и пошёл к кровати. Обошёл её, присел на колени с стороны Влада и поцеловал волка в губы. Тот нервно дёрнулся всем телом и открыл глаза, в которых всё ещё читались тени снившихся кошмаров.       — Дима… — Голос был тих и хрипел. Влад протянул к Дмитрию руку и погладил кончиками пальцев по руке. — Почему ты не спишь?       — Тебе приснился кошмар. Завтра большой день, сложный, мы с тобой должны быть полны сил, но, похоже, эта ночь их только выпьет… — вампир скинул халат на банкетку в ногах кровати и снова улёгся на прохладные простыни. — Не могу спать, снится ужасная чушь, но она выматывает мне все нервы.       — До утра ещё пять часов. Не думаю, что вставать прямо сейчас — хорошая идея, — Влад притянул вампира к себе, прижимаясь всем телом, и накинул на него своё одеяло. Дима ещё поворочался и закрыл глаза, снова проваливаясь в бездну из воспоминаний.              Проснулся Дмитрий утром совсем разбитый, уставший, словно он и эту ночь провёл не во снах, а в муторных попытках понять, как выиграть бой. Он поворочался на пустой постели, в которой уже не было волка, и, пересилив ставшее тяжёлым, как кусок гранита, тело, пошёл в ванную комнату. Там набрал полную ванну тёплой воды и залез в неё по шею, стараясь хоть как-то успокоить ноющие суставы. Похоже, что всю ночь он спал в неудобной позе и теперь спина и плечи отзывались злой болью. Ещё бы знать, куда делся Влад. В дверь постучали, и Дима, не открывая глаз, щёлкнул пальцами, открывая её для нежданного гостя. Это была Кристина. Она замерла у приоткрытой двери в ванную и начала переминать в руке какие-то бумаги.       — Ну, что там? Бумаги для подписания готовы? Договор я составил уже давно, а вот юридические тонкости я отдал Стассановым, — он откинул голову на бортик ванны и приоткрыл глаза, разглядывая лепнину на полу-сводчатом потолке.       — Да, бумаги уже готовы. Сейчас решается вопрос с Вега, но, думаю, Атлас подпишет их. У него нет причин для того, чтобы отказаться.       — Вега всегда были одними из самых умных, они ушли от войны в люди, и правильно сделали. Многим из них это сохранило жизни. Я надеюсь, все оповещены о том, куда им нужно явиться сегодня? — Кристина кивнула и опустила глаза, стараясь на пялиться на Дмитрия. Парень кивнул в ответ и отвернулся. — Где Влад?       — Он уехал час назад с Александром и Михаилом, чтобы решить какие-то проблемы с людскими органами правопорядка.       — Надеюсь, Михаил в курсе, что он, как не одна из сторон конфликта, должен будет заверить все бумаги?       — Да, он приедет, Станислав ему сообщил вчера.       — Хорошо. Спасибо, что отчиталась. Иди.       Вампанка кивнула, поклонилась и быстро зашуршала платьем к выходу. За ней захлопнулась дверь, и Дима решил, что пора вылезать и готовиться. Сегодня нужно подписать договор о мире. В идеале это было бы нужно делать в полнолуние, но оно было недавно, и ждать почти месяц нельзя, потому что возможны диверсии со стороны бежавших сторонников Олега и прихвостней Шайманов. Когда будут решены все меры наказания за нарушение мира, когда волки и вампанцы будут понимать, что они в безопасности, и любой, кто покусится на них, будет наказан по всей строгости, тогда можно вздохнуть спокойно. Сейчас же они как на пороховой бочке, несмотря на то, что основные мятежники уничтожены. Все, кто остался — мелкие сошки и по большей части безопасны. Но от этого не менее вредны и надоедливы. Дима вышел из ванны, замотался в огромное полотенце и, быстро вытеревшись насухо, оделся и вышел в коридор. Голова всё ещё гудела после сегодняшней поганой ночи, и Дима на расстоянии чувствовал, как Влад чувствует то же самое. Связь наполовину единокровных существ, ментальная и эмоциональная, очень раздражала в отношении вампанцев. Дима не хотел видеть их эмоции, ему это было не нужно. Однако связь с Владом была куда более крепкой из-за того, что они занялись сексом, а это всегда обмен энергией, слияние сил, это оставляет отпечаток на обоих. Он спустился в столовую, попросил себе кофе и овсянки с мёдом, чтобы тошнота не оказалась усилена сухой пищей. Через час всё должно закончиться. Через час у него в большой зале, которая располагалась за каминным и была высотой в два этажа, зажгутся люстры. Главы домов и кланов, приближённые, они двое и один человек скрепят мир клятвой крови. Это самое важное. Когда Вампир с Лугару дадут клятву крови, любой единокровный вампанец или оборотень, нарушивший клятву, будет получать метку на руку, и все смогут опознать того, кто хочет разрушить мир. Поковырявшись в каше, Берг кое-как запихал в себя половину тарелки, запил это парой глотков кофе и быстро вышел в холл. Подъехала машина, он знал, кто в ней находится, поэтому даже смог по-настоящему устало улыбнуться. Вчера все вампанцы покинули Дом, отправившись к себе в свои родовые поместья, раз опасность миновала, разъехалась и почти вся охрана бравар, остались только четверо на вторых воротах. Поэтому сегодня он, как хозяин, должен встречать гостей. Вчера его куклы, раздвоенные и даже растроенные, начистили всё до блеска, чтобы сегодня гостей принимать во всём великолепии. Дверь открылась, и в холл вошли Влад с Рамболией на плече. Как органично он смотрелся в белоснежной шёлковой рубашке и немного приталенном чёрном жилете и чёрных брюках. Привыкший видеть его в джинсах и простых свитерах вампир на секунду засмотрелся, но потом вспомнил, что должен говорить, и улыбнулся ещё шире, чуть наклоняя голову к плечу.       — Приветствую вас в моём доме. — Влад поднял взгляд на Дмитрия и замер. Он сейчас выглядел просто восхитительно, в белоснежной рубашке с серебряными запонками и узких чёрных брюках, так красиво сидящих на бёдрах. Дима наклонил голову, лукаво щурясь, кончики волос мягко прикоснулись к плечу, а с другой стороны легли на щёку и шею. — Рад видеть вас. Вы всегда мои желанные гости.       — Мы рады быть вашими гостями и будем с уважением относиться к вашему дому, — Влад быстро выговорил церемониальный ответ на приветствие и поклонился. А потом быстро подошёл к Диме и обнял его за талию, прижимая к себе. — Прости, что утром уехал и бросил тебя.       — Ничего страшного, я сегодня до ужаса ленивый, ничего сам не сделал, уборку спихнул на кукол, документы на Станислава, а сам пытался прийти в себя после ночи. Ужасно спалось… — Дима, обнимавший его в ответ, разжал руки, отступил и погладил Рамболию по головке. — Здравствуй, я чувствую тебя. Принцесса всех крыс.       — Она не принцесса давно, а королева. Это ты принц.       — Я князь, — Вампир хитро улыбнулся. — Ну что с выявлением диссидентов? Я перед сном многих вампанцев просмотрел, но не всех. Думаю, что только в понедельник смогу точно сказать, кого нужно взять под надзор.       — Вчера взяли тёпленькими маленькую группу, вышел на них по их эмоциям, да и наследили они сильно. Скорее всего, не профессионалы, те бы так не светились. Сопротивлялись, конечно, но у них нашли фитили и тринитротолуол в порошке, хотели динамит сделать. Но, скорее всего, это только начало. Сейчас все подготовленные группировки будут скрываться в подполье, сразу после наступления затишья кричать будут только дураки или те, кто считает дураками нас. А вот потом будет сложнее. Диверсий с обеих сторон не избежать. Я точно знаю, что из бравар маленькая группа приверженцев взглядов Олега открестилась от клятвы крови и свалила в закат. И что они делают сейчас, я пока не знаю.       — Я подготовил для них всех кое-что. Мы с тобой должны подписать договор о мире и выступать его гарантами, так? — Дима скрестил руки на груди и облокотился бёдрами о перила лестницы, у подножия которой они стояли. — Предлагаю пойти дальше и дать клятву крови. Причём не просто клятву, а непреложную. Тогда мы свяжем этой клятвой и всех тех, кто одной с нами крови. И как только у кого-то из вампанцев, или волков, будет появляться хоть мысль о том, чтобы нарушить клятву, они будут отмечены несходящей печатью, и мы с тобой сразу узнаем о них.       Влад даже не задумываясь кивнул и, приобняв за талию, встал чуть позади, чтобы вместе с ним встречать гостей. Первыми на пороге появились Александр, его семья и несколько доверенных бравар. Церемонное приветствие, и мужчина, указав, куда идти, ужом скользнул к Владу и начал что-то быстро шептать в ухо. Дмитрий старался не прислушиваться он и так знал, о чём речь. Охрана, много охраны, похоже, Александр сюда чуть ли не весь клан притащил, чтобы охранять дом и всех, кто в нём находится, от посягательств не только извне, но и изнутри. Берг кивнул ему, услышав вопрос о том, можно ли установить охрану в комнатах, и чуть прижался к Владу, положив голову ему на плечо. От волка шла удивительно спокойная, тёплая энергия, и в ней хотелось просто утонуть. Особенно после сегодняшней тяжёлой ночи. Она была наполнена такими нехорошими эмоциями, что их груз, хоть и развеявшийся от того, что его окружают только счастливые существа, всё ещё чувствовался на плечах. Почувствовав это, Влад чуть повернул голову, поцеловал в макушку и прижался щекой к мягким волосам.       Когда последний гость переступил порог дома, они, так же обнимаясь, пошли в бальную залу. Самое важное начинается. Все стоящие и сидящие в зале обернулись, стоило им появиться, но их взгляды были направлены вперёд, туда, где на фоне красивых витражных окон стояли Станислав и Михаил. Ещё немного — и всё закончится, тревога, постоянно витающая в воздухе, даже в этом зале, развеется. Народам, измученным войной, нужен покой и тишина. Дима сжал руку в кулак и тут же расслабил, мысленно приказывая дому, чтобы тот перенёс подготовленный им документ, письменную основу Клятвы крови, сюда, прямо в руки Станислава. То, что они сегодня скрепляют всех клятвой, должно быть тайной до последнего момента, чтобы никто не смог сорвать обряд. А эти официальные бумажки… Просто пару подписей поставить. Это важно, но не то. Вампанец протянул им обоим одинаковые красные папки с документами. Дима сел за стол на красивых резных ножках, который разрешил приволочь из своего неофициального кабинета, и попытался спокойно выдохнуть. Поднял глаза на собравшихся и взял в руки перьевую ручку. Подпись, ещё подпись. Почему-то было неприятное ощущение холода, словно диссиденты уже проникли в дом в общей толпе. Не подведи, Александр. Так. Последняя подпись. Нужно встать, пожать друг другу руки, обменяться папками и произнести речь. Влад, следом за ним вышедший из-за стола, церемонно склонился перед ним, протянул руку. Его ладонь была сухая, тёплая, а вот Димина оказалась мокрой. Волнуется, сильно волнуется. Они оба выпрямились, но, вместо того, чтобы начать речь, Дима протянул руку Станиславу.       — Не могли бы вы дать то, что лежит самым нижним в стопке ваших бумаг? — Вампанец нахмурился, не понимая, что происходит, послушно пошуршал листами и, вытащив странный лист, больше похожий на старинный пергамент, шокировано уставился на него.       — Это же… Боги… Неужели?! — Дима аккуратно вытащил из его руки лист и, улыбнувшись волку, опустил в него глаза.       — Я Дмитрий Берг, первый глава дома Бергов, прямой наследник Мефистофеля Мудрого, Истинный вампир, хранитель Тайн и Ключей, скрепляю себя и весь свой народ неприложной клятвой крови. — На последних словах по залу прокатился громкий вздох, послышались перешёптывания. Волк видел, как некоторые прикрывают рот рукой, кто-то даже привстал, на цыпочки, чтобы получше увидеть. Он вздохнул и, услышал в голове мягкий голос Дмитрия. — Твоя очередь.       — Я, Всеволод Соколовский, сын Белого волка, Лугару, вожак Стаи, скрепляю себя и весь свой народ неприложной клятвой крови.       — Я изгоняю войну, смуту и злость из полуночного мира. Я провозглашаю новый мир, в котором им нет места. Клянусь беречь его, оберегать, быть верным ему и достойным его величия.       — Я изгоняю войну, смуту и злость из полуночного мира. Я провозглашаю новый мир, в котором им нет места. Клянусь беречь его, оберегать, быть верным ему и достойным его величия. — Влад повторил за Димой слово в слово и улыбнулся ему. А Вампир вытащил из складок ткани рукава тонкий красивый стилет. Он быстро полоснул себя им по ладони, отдал его Владу, дождался, когда Волк повторит за ним и сцепил руки в замок. Капля объединённой крови, всего одна, и магическая печать, которую он так усердно вчера накладывал, сделает всё остальное.       — Отныне и вовеки веков. Под Луной будет царить мир.       — Мир… — Влад повторил за ним почти эхом и капля, большая и почти чёрная, упала на пергамент. Он тут же вспыхнул ярким огнём в руках вампира. Послышался шумный вздох толпы, и парень кивнул Александру, почувствовав, как у двоих бравар в этом зале расцветает печать на лицах.       — Михаил, нужна капля крови человека, чтобы окончательно его скрепить, — Дима обернулся на зал, смотря, как бравары выволакивают нескольких вампанцев и волков. Только допрос, ничего более. Но по лицам остальных было видно, то, что вокруг них теперь появилась фактически огненная стена, защищающая от всего, смыло волной все страхи и сомнения. Останутся только те, кто готов верить и доверять. Отвернувшись от зала, он аккуратно уколол Следователю палец, и поставил ещё одну маленькую красную кляксу на бумагу. — Теперь мир. Окончательно.       Из толпы послышался чей-то весёлый смех, и тут же в зале разнеслись аплодисменты. Они смогли, они всё выдержали.              Пир за подписание договора был подготовлен хозяином Дома на «ура». Сейчас в столовой стояли не один, а несколько столов, книжные шкафы куда-то исчезли, открывая стены, на которых появились красивые драпировки и яркие гобелены. Влад сидел между Борисом и Рамболией. Похоже, эти двое прекрасно нашли общий язык, Они то и дело спорили и переругивались о каких-то книгах. Состязание в упрямстве было в самом разгаре, когда Влад почувствовал, что Димы нет в обеденной зале. Он вытянул шею и огляделся. Играла тихая музыка, приятная, джазовая, все сидящие за столом разговаривали, отчего стоял гул, как в улье. Влад аккуратно встал из-за стола и быстро вышел в холл. Здесь уже было тише, хотя и тут, и в каминной зале, всё равно было много народу. Несколько мужчин и Бубулина курили у главного входа и что-то горячо обсуждали. Похоже, будущее бизнеса. Ну кто бы мог подумать, что Бретёры вдруг заинтересуются будущим. Волк хмыкнул, вдохнул всей грудью и, уловив знакомый тёплый запах духов, пошёл за ним, как по ниточке. Она привела к дверям спальни Димы, и Влад, поколебавшись, всё вошёл в неё. Тут, в отличие от первого этажа, царил полумрак. Горел только камин, тёплым трепещущим светом разгоняя тьму. Дима сидел на кресле перед камином и задумчиво перебирал прядь волос в пальцах. Услышав звук соприкосновения двери с косяком, он обернулся и подошёл к парню.       — Почему ты ушёл от гостей? — Влад приобнял его и, дойдя до банкетки у кровати, сел на неё, обнимая Дмитрия и утыкаясь носом в живот.       — Захотелось немного побыть в одиночестве, подумать… — Вампир погладил мягкие вихры на макушке волка и нахмурился. — Я чувствую твоё смятение и сомнения. Их так много… Что случилось сегодня такого, что так сильно пошатнуло твою веру в себя? — Он поднял за подбородок лицо Влада и заглянул в глаза, читая, как раскрытую книгу.       — Столько сотен лет я сдерживал натиск, старался предотвратить бои, удерживал шаткое перемирие и теперь… Я потерян, Дима. Я чувствую, как та пустота, которая осталась после Карбункула, ноет и болит, стоит мне присесть и перестать думать о чём-то. Зачем я теперь стае? — Влад немного нахмурился и опустил глаза. Ему было больно говорить о том, что накопилось за эти два дня с окончания войны. — Теперь, когда подписан мир, я могу уйти на дальний план и исчезнуть, но боюсь, что тогда я могу сойти с ума…       — Наши души треснули вместе с Карбункулом. Не раскололись, но и не остались целыми. И теперь через эти щели, превращаются в открытые раны, в нас просачивается тьма. Все потому что когда мы с тобой были заполнены эмоциями до отказа, они как бы создавали барьер между тьмой снаружи и этими расколами внутри. Они притягивают страхи, боль, сомнения, — Вампир присел ром с ним на банкетку и обнял волка за плечи, чтобы немного утешить и согреть. — Мир никогда не будет полным без нас. Да, теперь наша роль не так очевидна. Но мы с тобой теперь гаранты этого мира, напоминание о нём. Только когда мы будем рядом со своими народами, они будут чувствовать себя в безопасности, потому что мы с тобой будем удерживать мир всеми способами и не допустим новой войны. Будем вести переговоры, карать нарушителей договора, будем защищать народы от посягательств со стороны диких отщепенцев. Мы с тобой всегда будем нужны. Наша вечная роль в том, чтобы прийти к равновесию, полному и окончательному. Только после этого мы с тобой имеем право уйти.       — Знаю… Но мне плохо… Я расклеился и не могу собраться, словно что-то мешает, — Влад усадил Дмитрия к себе на колени, обнимая, прижимая к себе, утыкаясь носом в изгиб шеи.       — Знаешь… Хочу тебе кое-что предложить. Уж не знаю, согласишься ли, но... — парень чуть отстранился и, погладив волка по щеке, улыбнулся. — Есть волшебное место. В заснеженных, покрытых густым лесом горах. Там есть ущелье, скрытое от всех посторонних глаз. А в нём под тенью зелёных даже зимой деревьев, с листьями, с блестящими от капель росы, среди тёплых камней бегут горячие ручьи, сливаясь в пруды и озерца прямо в камне, образуя настоящие каменные чаши, — Соколовский прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как Дима почёсывает его за ухом, и его глубоким красивым голосом.       — Звучит как сказка…       — Это мой маленький, скрытый от всех рай. Если ты только захочешь, мы сбежим туда от всех, можно даже сейчас. Всего четыре часа в моём самолёте, два часа по серпантину и полчаса по грунтовке. Там у меня домик, чуть выше горячих озёр, маленький и деревянный, в чаще заснеженного соснового леса, тебе он понравится. Там есть большой камин, перед которым можно всю вечность лежать на мягких шкурах в горе подушек и потягивать глинтвейн или настоящее пиво, а не ту брагу, которую делают последние лет двести. Там боль от расколов в душе уйдёт, — Влад открыл глаза и хитро улыбнулся, словив руку вампира за запястье и целуя подушечки пальцев.       — Завтра же. Я оставлю распоряжения и убегу от всех. Они справятся, я уверен в своей стае. Саша присмотрит за Рамболией, а она сама поймёт меня. Уже взрослая.       — Можно и сегодня. Мой частный самолёт готов лететь прямо сейчас, — Вампир прикусил губы и, почувствовав, как боль уходит под давлением счастья и жарких фантазий, прильнул к Владу всем телом. — На два или три месяца. И никого, кроме нас и двух моих старых слуг.       — Люблю, — Влад прижал его к себе так крепко, как только мог, и припал к его губам. В этом поцелуе утонул выдох вампира, гулкий, болезненный. Волк испуганно отстранился и вдруг сам почувствовал боль. Она была пока осторожной и растекалась медленно, от сердца по венам, капиллярам во все уголки тела. — Эта боль не уйдёт, верно?       — Да, Владик. Я только дважды видел тех, у кого треснула душа. Это было страшно, они сходили с ума от того, что постоянно крутилось в головах и в конце концов убивали себя, чтобы не мучиться… — Диму с головой накрыла волна каких-то странных противоречивых эмоций. По щекам потекли странные, горькие слёзы, Берг попытался их вытереть и успокоиться, но понял, что он и так спокоен. Видимо эти слёзы нужны телу.       — Мы другие, Дима. Мы есть друг у друга, и это удержит нас от самоубийства. Я не уйду никогда, потому что мне страшно даже представить, что ты останешься один. И ты никогда от меня не уйдёшь. Мы связаны толстой цепью, как кандалами. Мы многое пережили, и теперь какая-то боль не может нас испугать, — Влад улыбнулся сквозь слёзы своей обычной, тёплой улыбкой, и прижал вампира к себе посильнее. Он прав, бесконечно прав. То, что видел Дима тогда, пугало его. Он видел сумасшествие и тени в глазах тех, у кого треснула душа. Но это были не они. Нужно быть сильным, нужно быть стойким, и нужна любовь. Сильная и горячая. Она удержит боль в узде, сможет если и не залечить, то сделать раны не такими болезненными. Главное, видеть любимого, смотреть в его глаза. И уже ничто не страшно.