***
— Ты будешь чай? — Ага… — полностью погрузившись в свои мысли, промямлила Китай. Не заметив ухода девушки, КНР подошла к деревянному столу, где находились различные альбомы. На самом видном месте лежал альбом с чёрной обложкой. Китай начала смотреть его, решив, что кореянка не будет против. На листе были изображены различные наброски. Казалось, что только одно неверное движение и весь набросок исказиться. Китай боялась даже перелистнуть страницу. В самом начале альбома ничего толкового и не было. Всего лишь какие-то непонятные обычным людям наброски. Чистой воды абстракции. С осторожностью всё же перевернув лист, та впала в ступор, смотря на следующие наброски. Линии были предельно ровными, чёткими. Создавалась ощущение того, что наброски были нарисованы роботом. Всё было выполнено идеально, без каких-либо замечаний. Но больше всего Китай поразили сами рисунки. Это портреты, зарисовки глаз. Глаза были нарисованы необычайно красиво. Они словно были живыми и могли тотчас заморгать. Хотя, у этих глаз был ужасно грустный взгляд, так что более вероятно, что они бы тотчас заплакали. Густые ресницы делали глаза ещё более живыми. Портреты… Китай точно не могла представить, что девушка, которую она знает буквально две недели зарисовывает саму Китай. Глаза, лицо, губы, волосы, ноги. Буквально всё! В мельчайших подробностях. И это не шутка. На всех последующих листах была изображена КНР. Везде, кроме одной страницы. На ней не было привычных набросков Китая, была одинокая чёрная фигура, смотрящая куда-то вдаль, будто бы пытаясь найти что-то потерянное, уничтоженное. У неё был такой потерянный взгляд. Казалось, что она вот-вот заплачет горькими слезами. Но что могло её так расстроить? Китай было действительно жаль эту одинокую девушку. — Ты…уже увидела их? Послышался тихий голос с другого конца коридора. КНДР, с запачканной от краски лицом, застыв в шоке, наблюдала за Китаем. В её глазах перестала виднеться та самая искра вдохновения. Она застыла с безысходным выражением лица. Сейчас она выглядела, как маленькая потерявшаяся девочка в густонаселённом районе. Ветерок, дующий из окна, осторожно поднимал её волосы, которые нелепо лезли ей прямо в глаза. Те самые полные безысходности глаза. Сердце КНДР забилось с бешеной скоростью. Паника охватила её. Может, даже не только паника. — Почему ты зарисовываешь именно меня? Выдохнув, Корея набралась смелости и ответила, опуская голову вниз, чтобы не видеть пронзающего взгляда КНР. — У тебя идеальное лицо и голос. Если бы я могла зарисовать твой тембр голоса, то я бы рисовала только его днями на пролёт. Просто ты… — речь Кореи была спустанной, иногда её голос заплетался. Дрожа руками, та потыталась скрыть своё лицо фартуком, что не очень-то и помогало. Она всё равно выдавала своё волнение. Поняв, что хуже уже никогда не будет, та наконец договорила свою протяжённую речь. Хотелось уйти из этой комнаты. Куда угодно! Лишь бы больше никогда не смотреть Китай в глаза. — Ты нереально вдохновляешь меня. КНР в свою очередь застыла в недоумении. Никто никогда не говорил ей о красоте её голоса или глаз. Заметив девушку с полностью покрасневшим лицом, Китай ещё сильнее не понимала смущения Северной Кореи. Что в этом такого? Художников вдохновляют многие люди, так почему КНДР так боится об этом говорить? Или этот диалог имел для неё другое значение? В этот момент сильно подул ветер, заставляя старые испачканные занавески взлетать. Вместе с тем и волосы Кореи начали развеваться. Китай, заметив это, подошла к окну и при сильном нажатии закрыла его. Сейчас Северная Корея была словно брошенный кот, не имея возможности сказать что-либо, просто закрыв глаза руками. А жаль, ведь её глаза при дневном свете ярко блистали, словно ночная звезда, придавая тёмному и блеклому небу изящества. Китай, не выдержав долгой паузы, подбежала к КНДР. Корея убрала кисти с глаз, наконец увидев окружение вокруг неё. А Китай ещё долгое время не могла оторваться от тех самых бликов в глазах Кореи. КНР всегда считала голубые глаза особенными, выделяющемися из толпы. Но глаза Северной Кореи поражали её ещё больше. Китай точно смогла бы узнать их из тысячи. В глазах вновь появилась та еле заметная искра. — Почему бы нам не выпить по кружке чая? — с энтузиазмом спросила КНР. Корея слабо улыбнулась. — Буду не против. — КНДР, как же ты сильно изменилась, — сказала Китай, складывая пожелтевшую от старости фотографию в конец ящика.Глава Первая: Наброски
10 июня 2019 г. в 22:26
Китай зашла в маленькую захламлённую квартиру. Здесь просто невозможно пройти. Из самой пыльной комнаты доносился запах краски. КНР, как только зашла в комнату, увидела перед собой действительно необычаяную картину. Крохотная худая девушка, одетая в джинсовый сарафан, который, по всей видимости, был ей великоват, дрожа руками, взмахивала сухую кисть вверх, рассекая воздух. Аккуратными мазками она создавала предметы на листе, почти не изпользуя воду, рисуя одним лишь художественным маслом. Китай с интересом подошла поближе, дабы взглянуть на то чудо, которое своими же золотыми руками творит Корея. КНР посмотрела на ту картину. В ней преобладали, в основном, красные оттенки. Нет, не красные. Алые! Хотя, даже так этот цвет нельзя было назвать. Это был необычный цвет, будто смешались различные оттенки красного. Это был действительно странный цвет. Китай, в прямом смысле слова, не могла точно назвать этот оттенок. Сама же картина также вмещала в себя и другие оттенки. Причём очень разнообразные. Работа так и пестрила. Удивительно, но она не выглядела вырвиглазно. Наоборот, очень сглаженно и гармонично. Китай, будучи ребёнком ходила в художественную школу, но поскольку она была вечно на других, более нужных ей, кружках, то на рисование попросту не оставалось времени. КНР хотелось бы вернуться в те времена и не забрасывать художественную школу. Возможно, тогда сейчас она могла бы разговаривать с Кореей о разных ветвях в искусстве и сравнивать картины, пытаясь найти друг у друга ошибки. Сложные или же примитивные. Это было бы ужасно здорово.
— Привет! Я даже и не заметила тебя.
— Привет. Мне интересно… — чутка замялась Китай. Она перевела взгляд на холст вновь. Присмотревшись, кроме буйства красок в нём можно было разглядеть множество лиц людей. Кричащих, грустных, счастливых… Это выглядело немного жутковато, но одновременно прекрасно. — А что изображено на этой картине? Я не разбираюсь в абстракциях, прости.
— Я не могу дать точного ответа. Каждый видит в моих работах разные вещи. Лично я представляю здесь сцену из драматического театра, — сказала та. — Хочешь попробовать нарисовать что-нибудь?
— Ты думаешь, что у меня хоть что-то получиться?
— Пока не попробуешь — не узнаешь!
Всё же согласившись, Китай села на деревянную, за столько лет запачканную краской, табуретку. Корея достала новый холст, небольшого формата. Китай взяла кисть в руки. И всё. Она не могла начать. У неё изначально не было какой-либо задумки или идеи, которая так или иначе способствовала бы рисованию картины.
— Нет идей? — спросила кореянка, наклонившись к девушке. КНР обречённо покачала головой. КНДР усмехнулась. Китай не понимала чего весёлого или нелепого нашла её подруга в этой ситуации. — Закрой глаза и нарисуй то, что ты никогда не видела. Пускай оно будет кривым или карикатурным, но это будет отражением твоих мыслей. Ну, по крайней мере мне это помогает.
Китай, пару минут нелепо смотря на Корею, всё-таки решила начать рисовать. Казалось, прошло всего-то минут десять, но процесс рисования занимал гораздо больше времени. Ощущение сна. Ты спишь долго, но такое чувство, что ты только лёг и уже проснулся. Тоже самое происходит и сейчас. Спустя продолжительное время картина, если её можно так назвать, была закончена. Она получилась кривой с кучей наипростейших ошибок, но, как сказала КНДР, оригинальной.
— Ты умеешь вдохновлять.
Примечания:
Одариваю вас главами-флешбеками, так как очень нужен соавтор. Отзовитесь, пожалуйста.
На самом деле, я вдохновлялась различными выставками картин, чтобы написать эту часть. Если нет вдохновения, то советую вам тоже посетить нечто такое.
С уважением, Ливер.