Чайная фея

      Утро для меня началось с тяжёлого ощущения в ногах. Что-то тяжелое лежало на одеяле, мешая мне перелечь со спины на бок, и не позволяя поправить одеяло. Хочу натянуть его выше носа, спрятаться от лучей солнца. Дневного солнца, которое уже ярко светило в окно моей комнаты. Протираю сощуренные глаза кулачками и замечаю лежащих у изголовья кровати в ногах двух жирных котов, которых я, похоже, слишком баловала вкусняшками и молочком всю неделю. — Онни! Риччи! — кричу я на них, но ни один, ни второй даже ухом не повел, только еще развалились в манере блинчика на моих ногах.— Свалили быстро! Для кого лежанку покупала? Но котам свойственно лениться даже голову поднять, пока за шкирку не выбросят за пределы комнаты. Я пинками сталкиваю мясистые тельца котов и они с громким плюхом падают на пол, недовольно фыркая и виляя лысыми хвостами. "Сегодня день обещает быть хорошим и ярким, может принести новые знакомства", — как твердил сегодняшний гороскоп из социальных сетей. Верить или нет, вот в чем вопрос. Температура погоды на телефоне твердила о жаре плюс двадцать два градуса и тут тоже вопрос, верить или нет? Лишний раз оденешься по погоде в телефоне, а на улице коты в луже купаются, ибо жара неимоверная. Или наоборот, ноги мёрзнут оттого, что решила надеть юбку "по погоде". Сейчас же мне пришлось одеваться пятьдесят на пятьдесят. Рубашка в клетку ниже поясницы и джинсы с завышенной талией – самое то, думаю. Отец уже уехал в лавку, видимо, ещё рано утром, часов в пять или шесть, торопится как всегда, все хочет успеть. Забывает обо всем, что касается семьи, стоит только дистрибьюторам позвонить ему о доставке нового товара. Завтрак на столе: неизменный сэндвич и чай. Но я не хочу этого, от черного кунжута уже тошнит, на языке привкус горечи, стоит взглянуть на корку бутерброда, а зелёный чай в горло не лезет. Хочется спокойствие получать от напитка, а не приступ рвоты. Приходится довольствоваться красным яблоком "ФуШи" по пути в коллеж. Сладкий сок от фрукта течет прямо на язык, балуя рецепторы. Кушая кусочек за кусочком, я достаточно приятно скоротала время пути дороги до коллежа. В пути меня сопровождал приятный запах разных свежих сдобных десертов из близлежащих кондитерских, но животику не нужны эти многокалорийные сладости. С отцом мы поговорили насчёт дополнительных занятий в клубе и сошлись на клубе астрономии и кружке писателей. Хотя интерес вызывает лишь ночной небосвод, но никак не желание делиться моими стихами и рассказами. Я испытываю стыд за то, что пишу в блокнотах. Это сродни секретам в личных дневниках, такое не каждому показать можно. Да и, собственно, некому. Большое, достаточно красивое здание коллежа красовалась передо мной. Никогда не думала, что смогу учиться в учебном заведении такого уровня. Хотя, после моей школы в Корее, казалось бы, можно идти в любой университет или институт, какой хочешь, но выдержать такие травли просто невозможно. Я не жалею, что уехала, хоть и любила небольшой пригород Сеула. Скучаю по нашему району, в котором провела свое детство. Хоть у меня и достаточно скучная история жизни, но детство было отнюдь не вломное. Все детство я провела на деревянных качелях, подкармливая временами бродячих ободранных котов и гоняя собак от них. Осталось пару шрамов на руке от довольно злых псов; пара шрамов на ноге от велосипеда, от которого после всего я отказалась и была рада, что позже его украли соседские мальчишки; шрам на правом боку от любопытства, которое я испытывала, забираясь на высокое тутовое дерево в саду злого дяди, дабы посмотреть на закат. Мое самое обычное детство, которое испытал каждый ребенок с моего двора. Урок по физике с мадам Менделеевой прошёл достаточно гладко. Несмотря на ее строгий характер и саркастичную речь, она оказалось обычной учительницей, которая хочет, чтобы ее и ее предметы понимали. Ко мне она была более-менее лояльна; пару раз за урок я ответила на ее каверзные вопросы, за что была удостоена ее мягким голосом, который оказался приятным и спокойным. Следующий урок рисования проходил в парке, недалеко от коллежа, совсем рядышком с моим домом. Это был последний урок на сегодня, что дало мне нехилый толчок ниже поясницы. По своей собственной глупости я и забыла свой лист с наброском прямо на свежестриженном газоне, на котором часом ранее рисовала один маленький, никем не заметный, росток дерева сирени. Сам росток был спрятан в самом углу парка, подальше от любопытных глаз людей. А два высоких, и, возможно, ну очень старых дерева дуба, прятали росток в своей черной тени, оберегали, словно своего ребенка. Глубокое расположение деревьев не давало цепким детишкам ломать ветки и рвать хрупкие листочки юного дерева. Темные дубы казались могучими и страшными, пугали своей тенью и своими габаритами. Казалось, что дуб нависает над тобой, следит за каждым твоим движением. Или слышится шелест его твердых, тёмно-зеленых листьев. Словно вековое дерево разговаривает с тобой о несущем. Эти деревья живут не один год на этом месте, они также, как и люди, зависимы от времени. Только их жизнь течет медленнее, давая им шанс наблюдать своими макушками за меняющимся с годами небосклоном и чувствовать корнями все вокруг. Возможно, мне придется переделывать работу дополнительно, в кабинете рисования, под мягким взглядом учителя. В небольшой печали иду в близлежащую кондитерскую, чтобы купить сладкую, сдобную награду для себя за отличную оценку по физике. Дверь приветливо открывается от слабого напора моих рук, а над головой, под самым потолком, приятно звучит музыка ветра, ласково журча разными звуками, говоря всем в кондитерской, что пришел новый клиент. Здесь пахнет до невозможности приятно, вкусно. Хочется жить здесь и изо дня в день наслаждаться этим запахом. Тут тепло, по-домашнему тепло. Словно у бабушки на каникулах, в тихой деревне, когда поздно вечером пахнет сладким пирогом и древесиной, когда дедушка топит печку. За стойкой меня встречает милая девочка, примерно моего возраста, с красивыми синими, скорее даже черными, волосами, заплетёнными в два хвостика. Ее глаза тоже большие и не менее красивые, василькового цвета, как те цветы, которые в детстве собирала бабушке, чтобы порадовать старушку. Она приветливо поздоровалась и помахала ладонью, призывая изучить содержимое лавки. На глаза попадаются разные сладости от которых приятно урчит живот. Привлекает внимание булочка с корицей, щедро залитая шоколадной глазурью и глазированные пончики со смешной мордашкой из радужной посылки с какао. Все это вскоре оказывается на прилавке, а далее — в фирменной термо-коробке для сохранения тепла. Расплачиваясь, я заметила, что девушка уж слишком пристально смотрела на меня, приглядывалась. Меня это, конечно, смутило, не люблю такое внимание, не достойна. — У меня что-то на лице? — спрашиваю я, вдруг и в самом деле после урока рисования на лице остался отпечаток от пачкающегося грифеля мягкого карандаша. — Нет-нет, просто, я, кажется, тебя где-то видела, — говорит она, опираясь о прилавок локтями.— Ты же учишься в коллеже? — Да,— отвечаю ей и пока не понимаю, к чему она ведёт. — О, у тебя был вчера урок рисования в парке?— вновь задаёт она вопрос. — Был,— говорю ей нервно теребя ремешок сумки-почтальонки. — А ты не забывала свою работу на траве?— меня мгновенно погибает от осознания. Может она забрала мою работу, чтобы ее не выкинул кто-то. — Да, я, — говорю ей.— Скажи, что она у тебя? Девушка кивает и тут же скрывается за дверью за ее спиной. Я не знаю как мне реагировать. Может, она ушла, или просто так спросила меня об этом. Хотя, надежда маленькая есть. Стою, как дура, одна в лавке, грею ладони о коробку со сладостями, уже представляя, как буду отбиваться от кошачьих нападок на сдобные десерты. Но девушка появляется достаточно быстро, пряча за спиной заметно торчащие уголки белого листа. — Вот,— говорит она, протягивая мне мой рисунок.— Ты забыла его, а я забрала, думала отдать ее в коллеже. Только не знаю, как искала бы тебя. — Спасибо,— говорю с неприкрытым счастьем, прижимая к груди рисунок. Меня не волнует, что он, возможно, немного помялся, но я рада. — Меня зовут Маринетт,— протягивая руку для рукопожатия, говорит девушка. — Вернель, — говорю я, дополняя имя фамилией.— Ким Вернель. Мы говорили с ней долго, пока она обслуживала клиентов. Маринетт оказалась тоже с двойной национальностью, как и я. Это приятно осознавать, что я не одна такая. В нас обеих течет азиатская кровь, хотя ее внешность более французская, чем китайская. Я же больше похожа на кореянку, чем на француженку. Но по интересам мы совершенно далеки друг от друга, Маринетт следит за модой так, как следила бы за своим питомцем. Я же люблю одеваться по погоде, или как хочу. Мода быстротечна, а если следить за каждым ее шагом, то можно потеряться. Когда часы на циферблате пересекли порог шести часов вечера, то мы, наконец, решили разойтись по своим делам. — Может, погуляем как-нибудь ?— спросила она меня перед тем, как я вышла за порог уютной лавки. — Познакомлю тебя со своими друзьями, м? — Почему бы и нет,— говорю ей.— Рада была познакомиться, Маринетт.