Планета изгнанников

Превратность царит на земле искони, Примеры ты встретишь, куда ни взгляни, И песня, что пелась в былые года, Изгнанника сердце тревожит всегда. элегия, написанная последней царевной династии Чэн

Шёл третий месяц зимы, середина сезона, самое лютое время года. Здесь на Немезисе зима длилась восемнадцать мучительных недель. Потом наступала короткая весна и такое же быстротечное лето. Правда, летом из недр планеты изгнания выползали ужасные хищные твари, и о том, чтобы продолжать освоение новых земель уже не могло идти речи. Поэтому именно зимой, несмотря на опасные кислотные бури и невозможность использовать для предварительного изучения местности планетоход, наследный принц Немезиса Алмаз - вместе с небольшой группой исследователей и боевых магов - отправился к чертогам синих земель, чтобы решить возможно ли там построить новый лагерь для изгнанников. Им следовало бы называть себя заключенными, потому что Немезис был планетой-тюрьмой. Но обитатели Немезиса именовали себя отступниками, изгнанниками, мятежниками или борцами за свободу, но никак иначе. Они не признавали себя предателями и преступниками, и жили с полным убеждением собственной правоты, ведь все к чему они стремились - отстоять свое законное право иметь магические способности, которых власти объединённых королевств хотели их лишить, потому что, по их мнению, маги создавали угрозу для мирного общества. Избавившись от магов, они смогли бы навсегда искоренить преступность. Люди без способностей стали бы послушными марионетками в руках Королевы Нео-Серенити. Она создавала идеальный, стерильный мир, где инакомыслящим больше не осталось места, а она сама и ничтожная горстка избранных, верных королевской семье людей, стали бы всемогущими. Помешать ее планам решился Аргайл – прадед Алмаза. Он собрал вокруг себя немало последователей и намеревался не только отстоять законные права магов, но и свергнуть существующий строй. Именно за это преступление клан тёмной луны был изгнан на Немезис. Хотя гуманная королева обещала простить отступников, если те согласятся отказаться от магии. Однако желающих добровольно избавиться от способностей не нашлось. Никто не хотел превращаться в ущербного калеку, лишенного возможности видеть мир во всех его красках. Тогда отступников загрузили на корабли и отправили в ссылку на Немезис, в те времена считающийся самой надежной и неприступной тюрьмой для заключенных. Там уже были построены несколько лагерей под кристальными куполами, потому что атмосфера планеты была непригодна для земных видов жизни. Даже оказавшись на Немезисе, Аргайл не смирился с поражением. Он подчинил своей воле, обитавших там головорезов и провозгласил себя королем, осуществив наконец давний тщеславный замысел. А луняне так и не прознали о произошедших на планете переменах, потому что Аргайл был одним из самых сильных телепатов, он переделал сознание тюремщиков и внушал им свои мысли. Некоторое время он довольствовался жизнью под созданным лунянами куполом, но клан быстро разрастался, поэтому Аргайл решил начать строительство собственных городов-колоний. Он принялся изучать Немезис и осваивать новые земли, а потомки продолжили его великое дело. Алмаз согнулся от усталости, тяжёлый скафандр болезненно натёр плечи. Отец наконец-то поручил ему серьёзное задание, дал шанс проявить себя, но все, о чем сейчас думал наследник, так это о том, как бы поскорее извести со свету единственного родного брата Сапфира. — Алмаз, с тобой все хорошо? - раздался обеспокоенный голос сзади. «Помяни черта, вот и он!» Алмаз брезгливо скривился. — Всем остановиться, - властно скомандовал Сапфир. — Со мной все в порядке, - прорычал сквозь зубы Алмаз, торопливо разгибаясь. — Я вижу на экране твои показатели, - строго выговорил ему младший брат, - твой сердечный ритм выше допустимой нормы... А сейчас и давление повысилось. "Конечно повысилось, идиот! Я же тебя ненавижу!" - подумал Алмаз, предварительно блокируя свои мысли. — Нам нужен привал, - подвел итог Сапфир, отмахиваясь от всплывающих перед носом экранов, точно проекции таблиц были навязчивыми мушками. — Я же сказал, - плохо контролируя свое раздражение, проговорил Алмаз, - все нормально. И добавил мысленно: "Кто из нас тут главный: я или ты? " Телепатический ответ Сапфира пришёл в ту же секунду: "Извини, брат. Я понимаю, ты хочешь угодить отцу, но он того не стоит. Ты должен подумать о себе". Алмаз знал, что Сапфир ненавидел отца, однако причина этой ненависти была для него загадкой. Со стороны ему казалось, что у Сапфира просто не было повода для злости, это отец имел на неё право, так же, как и Алмаз, потому что Сапфир отобрал у них самое дорогое - любовь Королевы Хризолит. Алмаз ещё помнил с какой нежностью мать обнимала его и целовала при встрече. Как ласково она произносила его имя и как называла единственным сыном. Но с появлением Сапфира все изменилось. Второй принц родился больным, никто, даже опытные целители, не верили, что недоношенный ребенок выживет. Но Королева отдавала все свои силы, чтобы вылечить малыша, позабыв при этом об обязанностях перед семьёй. Однако, когда Сапфир поправился, она не переменилась, сама продолжала ухаживала за сыном, не доверяла его нянькам и не разрешала никому к нему прикасаться. Как - то раз Алмаз из любопытства тайком проник в её комнату и подобрался к детской кроватке. Он хотел только взглянуть на брата, которого по-прежнему ото всех скрывали. При дворе ходили слухи, что маленького принца прячут потому что он удивительно безобразен. Поговаривали, что он плод любви королевы и ужасных тварей с поверхности планеты и много других гадостей, которые не на шутку испугали Алмаза и подтолкнули к тому, чтобы он решился узнать правду. На подушке мирно посасывая большой пальчик лежал совершенно нормальный ребенок. Завидев подошедшего, он настороженно к нему присмотрелся, но вскоре растянул свои губы в довольной улыбке и что-то пролепетал. Алмаз никогда не видел никого красивее, чем этот малыш. И тогда его сердце заполнилось черной завистью. Он понял, что мать отдает этому беспомощному крохе всю свою любовь, а для него, Алмаза, у нее уже ничего не остается. Младенец добродушно смотрел на него своими лучистыми глазами и даже не заплакал, когда Алмаз грубо выдернул из-под его головки подушку. Огромные синие глаза, проницательно глядели прямо в его душу и видели тьму, которая таилась в ней. Чтобы навсегда избавиться от этого взгляда, Алмаз накрыл маленькое круглое личико ребенка подушкой, но стоило ему так сделать, как тут же рядом раздался гневный окрик матери. "Что ты делаешь?" - она наотмашь ударила Алмаза по лицу и оттолкнула от кровати. Он упал к ее ногам и заплакал. Детская память путалась, Алмаз уже не мог с полной уверенностью сказать, попросил ли он тогда у матери прощения, но точно знал, что умолял чтобы она не злилась, причитал, что скучал и требовал, чтобы она любила его как раньше. Однако она вела себя точно чужая, Алмаз будто перестал для нее существовать. Она подхватила на руки младенца и закричала: "Убирайся! Ты сын своего отца, теперь я это вижу! Я тебе не нужна!" С тех пор, если Алмаз о чем-то и жалел, то лишь о том, что не смог убить Сапфира. Ему казалось, что только так он смог бы вернуть назад мать. Однако младший брат ничего об этом не знал и считал Алмаза единственным другом, хотя он только и делал, что пытался отравить ему жизнь. Но Сапфир легко выкручивался из любых переделок, и все равно бегал за братом точно преданная псина. Потом Сапфир превзошёл Алмаза в учёбе, хотя был младше на целых три года, тогда-то и выяснилось, что Сапфир - гений. Он обучался новому с невероятной быстротой и легкостью. Даже в свободное время Сапфир постоянно что - то мастерил, или что - то читал. В четырнадцать лет в нем проснулся редкий дар к техномагии. Это позволило Сапфиру создавать ещё более сложные машины и управлять техникой на расстоянии с помощью силы мысли. Дар Алмаза был не менее ценным, он владел телекинезом и учился подчинять материю, но это ничего не меняло. Отец не стал относится к нему благосклоннее, а мать не простила его. У Алмаза появился лишь ещё один повод для зависти к брату, который не нуждался в любви отца, потому что купался в материнском внимании. — Двинулись дальше! - скомандовал Алмаз, Сапфир коротко кивнул и остальные подчинились приказу. Когда фигура Алмаза уверенно замаячила впереди, Сапфир тяжело вздохнул и стекло в его шлеме подернулось лёгкой дымкой. Сапфира беспокоили растущие способности Алмаза к телепатии, которые означали, что совсем скоро он не сможет скрывать от брата свои потаенные мысли и тот рано или поздно раскроет его страшный секрет. Уже несколько лет Сапфир был безнадёжно влюблен в леди Изумруд. Он был околдован этой свободолюбивой девушкой, дерзкой и непокорной, живущей так, будто она уже стала истинной королевой. Изумруд, как и обещала, превратилась в необычайную красавицу. Пышные детские платья были забыты, им на смену пришли обтягивающие наряды подчеркивающие точеную фигуру и длинные ноги. Теперь, когда ему приходилось случайно сталкиваться с Изумруд в коридорах дворца, он надолго превращался в каменный истукан, не способный ни только двигаться, но и говорить. Она была для Сапфира живым воплощением порока, но несмотря на понимание этого, он никак не мог изгнать ее образ из своего сердца. По ночам тело его словно сгорало в невидимом пламени. Он мечтал прикоснуться к ее губам, провести руками по ее шелковистым волнистым волосам и крепко прижать к себе гибкий девичий стан. Тогда он впервые столкнулся с губительным действием неудовлетворенного желания. После мучительных бессонных ночей, весь день он был вялым и ленивым, не испытывал обычного рвения к учебе, не хотел ни читать, ни мастерить. Больше он не видел прежней радости в привычных занятиях. Не способный ничего создавать, он чувствовал себя наполовину мертвым. Иногда он думал о том, что мог бы разрешиться от своих страданий, если бы признался Изумруд. Ее ответ, каким бы он ни был, мог бы вернуть ему покой, которого он так жаждал. Честный отказ, освободил бы его от неуместных иллюзий, но смог бы он погасить огонь вожделения внутри? А согласие вовсе страшило Сапфира, потому что тогда оставалось абсолютно неясным, когда его жизнь вновь вошла бы в привычное русло. Что если бы он совсем лишился рассудка и забросил все свои дела, лишь бы все время проводить с Изумруд? Для человека считающего, что его долг приносить пользу, мысль о том, что он никогда больше не изобретет ничего нового была самым страшным кошмаром. Подвергнув свои чувства более глубокому анализу, Сапфир понял, что они слишком далеки от настоящей любви. Страсть появившаяся в его сердце могла стать хорошей базой для того чтобы в нем в будущем зародилась любовь, но сейчас она была только примитивной потребностью организма. Для того чтобы между ними возникла здоровая привязанность, Сапфир должен был бы куда лучше узнать Изумруд. Однако он отчего-то интуитивно сторонился девушку, возможно потому что ее слова о будущем величии, слишком отчетливо врезались в его память. Изумруд желала стать королевой, а он не мог ей этого дать. Он всего лишь второй сын и никогда не посмел бы претендовать на титул пока жив Алмаз. Убрать брата со своего пути, для того чтобы завоевать женщину, казалось Сапфиру настолько гнусным преступлением, что он никогда бы не отважился на подобный шаг. Скорее бы он примирился с тем, что его возлюбленная найдет приют в объятьях брата, чем причинил бы боль родному человеку, ради одного лишь эгоистичного желания обладать женщиной. К тому же пока что Алмаз еще не успел приметить Изумруд, ведь она не числилась в рядах дворцовой свиты. Только все обещало измениться после бала дебютанток, на котором Изумруд впервые официально будет представлена ко двору. Скорее всего после она попытается стать фрейлиной, как ее мать, и тогда уж Алмаз обязательно обратит внимание на эффектную красавицу. А значит потом, она неминуемо окажется в его постели, ведь Алмаз тащит туда всех молоденьких служанок. Сапфиру же ничего не останется кроме как горевать и жалеть себя. Погруженный в невеселые думы, он шел, не разбирая дорогу и не заметил, что рельеф зеленоватого наста под ногами изменился. Они с Алмазом возглавляли исследовательскую процессию и поэтому ушли далеко вперед. Позади, за ними, следовали другие члены группы и ехала маленькая лёгкая машина. В те времена у клана ещё было недостаточно ресурсов, чтобы построить летательные корабли, которые значительно облегчили бы труд покорителей новых земель, избавляя их от необходимости пеших переходов. А использовать планетоходы, для того чтобы собирать информацию о грунте и ландшафте, тоже было почти невозможно. Летом машины быстро привлекали внимание хищников, зимой – ломались в снежной буре. Поэтому у группы не было никаких сведений об угрозах, которые могут их подстерегать. Миссия исследователя всегда была сопряжена с повышенной опасностью, потому в группу попадали только сильнейшие маги, а руководили ей, по традиции, члены королевской семьи. — Сапфир иди-ка посмотри, - он вздрогнул, услышав резкий голос брата. Низко склонившись, Алмаз рассматривал углубление в земле по форме напоминающее кратер. — Это же… - глаза Сапфира широко расширились, не успел он вслух произнести свою догадку, как почувствовал, что земля под ногами заходила ходуном. — Гейзер! – вскрикнул Сапфир. — Алмаз, берегись! – он толкнул брата в сторону, и тот повалился на землю. В то же мгновение к небу взмыл огромный столб кислоты и стремительно пустился в обратный путь. Скафандры призваны были защищать путешественников от ядовитого снега, воздуха и прочих испарений поверхности, но они не были рассчитаны на прогулки под горячими кислотными источниками. Острая боль в руках, сообщила Сапфиру о том, что его скафандр разгерметизирован, а руки, по всей видимости, сильно пострадали. Собрав всю свою волю в кулак, он напряг мышцы и рывком отскочил назад, надеясь, что успеет опередить кислоту, несущуюся на огромной скорости обратно к земле. Но маленькая опасная капля все равно настигла его и попала прямо на стекло шлема. К счастью стекло оказалось достаточно прочным, оно оплавилось насквозь, однако капля не коснулась лица принца. Извержение прекратилось, начался период затишья – это означало, что у братьев в запасе есть некоторое время чтобы спастись и предупредить остальных. Сапфир мгновенно создал вокруг своего тела защитное поле, которое помогло бы ему продержаться в испорченном скафандре до того, как он сможет получить помощь. А после просканировал близлежащую территорию и к своему огорчению пришел к выводу, что встреченный ими гейзер не был единственным, а значит, он слишком рано обрадовался и опасность все еще вполне реальна, ведь неизвестно, когда к небу взмоет следующий фонтан. — Говорит, помощник командира: всем назад! Мы вошли в долину гейзеров! Повторяю: всем назад! Сапфир безрезультатно пытался связаться с остальной командой, его система связи, по всей видимости была повреждена. Земля снова завибрировала, опять раздался оглушительный рев, будто рядом стреляли из огромной пушки, а за ним душераздирающий человеческий вопль. Перед глазами Алмаза плясали яркие искры, он упал на спину и ударился затылком о камень. Шлем скафандра чуть помялся, но удар выдержал. Алмаз с трудом поднялся и осмотрелся. Неподалёку от него лежал Сапфир, его скафандр был прожжен насквозь, от защитных перчаток ничего не осталось. Сейчас руки Сапфира представляли собой кроваво красное месиво, покрытое огромными волдырями. «Неужели моя мечта сбылась?» - Алмаза трясло, от возбуждения и ужаса свершившегося. «Он мертв?!» - новая мысль отчего-то не принесла никакой радости, наоборот сердце сжалось от странной боли. — Сапфир? - тихо позвал он брата. Стекло его шлема подернулось легкой дымкой. — Да, - мысленно отозвался Сапфир в ответ. — Ты жив! – ужас сменился ликованием. — Но твои руки!!! Алмаз засомневался смогут ли целители восстановить настолько изуродованную плоть. — Мой скафандр больше не герметичен, руки не главное, - проговорил Сапфир вслух. Только теперь Алмаз заметил, что от рук Сапфира исходит слабое мерцание и догадался, что брат с помощью магии воссоздал защитный барьер своего костюма. Но надолго ли ему хватит сил? — Прости меня, Сапфир. Это моя вина! – восхищенный самообладанием брата, покаялся Алмаз. Однако Сапфир не придал особого значения его словам, его занимали другие проблемы. — Алмаз, свяжись с остальными, скажи, чтобы уходили. Моя связь не работает. Голос Сапфира звучал привычно строго, раньше Алмаз воспринял бы замечание брата как очередное поучение. Но на этот раз он снисходительно и с некоторым удовольствием исполнил указания Сапфира. Однако новости, которые он получил от исследовательской группы, тоже оказались неутешительными. Выяснилось, что один человек из команды был серьезно ранен. — Агат пострадал, - передал он брату. — Помоги мне встать, - попросил его Сапфир. — Что ты собрался делать? – забеспокоился Алмаз. — Хочу его осмотреть. Мой монитор поврежден, последние данные что я вижу свидетельствуют о том, что он еще жив. Хотя его показатели близки к критическим. Думаю, я вижу еще актуальную информацию. Мы еще можем ему помочь. — Нет, мы не станем тратить на него свое время. Я хочу попытаться создать телепорт прямо во дворец. Нужно спасать тебя! — Мы не можем бросить члена своей команды, - отрезал Сапфир. — Мы обязаны убедиться в каком он состоянии, - с нажимом проговорил он. — Хорошо, - без энтузиазма согласился Алмаз, - если такова последняя воля умирающего, кто я такой чтобы его разубеждать? Сапфир улыбнулся. — Всегда восхищался твоим чувством юмора. — Ты мне льстишь или это сарказм? Никогда бы не подумал, что ты поклонник черного юмора, - усмехнулся Алмаз, помогая Сапфиру подняться. — Юмор помогает человеку преодолеть трудности и побороть страхи, так что какая разница какой он расцветки, если ему удается справиться со своей задачей? — Ты слишком рассудительный, с такими людьми скучно и невозможно затеять спор. — А и не нужно, если, конечно, ты не хочешь проиграть. Алмаз вскинул руки к небу. — Мне угрожает младший брат в дырявом скафандре. Для начала выживи. — Не волнуйся, мне не в первой. Ты сейчас печешься обо мне хуже, чем мать. Иногда ее гиперзабота создает мне ненужные проблемы. Алмаз нахмурился, сравнение с матерью ему не понравилось, он снова ощутил укол ревности и не удержался чтобы не задеть Сапфира. — Это потому что ты родился больным. Сапфир совершенно спокойно воспринял слова брата и даже согласно кивнул. — Я знаю. Она рассказывала мне о том, что я появился на свет немного раньше срока… Ты злишься на нашу мать? – проницательно заметил он. — С чего бы? – изумился Алмаз, старательно скрывая свои настоящие эмоции, но Сапфир будто не услышал и продолжал. — Не стоит ее винить. Женщины иначе понимают некоторые вещи. Мужчина долгое время привыкает к ребенку и воспринимает его сначала как незнакомца, а женщина безосновательно влюблена в него еще до того, как впервые увидит. Ты, наверное, не знаешь, что отец, узнав о том, насколько все плохо, сказал матери: «Если целители не сумеют этого исправить, то я сообщу что мой сын умер. Так что лучше ему действительно умереть». После этого она не смогла его простить. И я, наверное, тоже… хотя и пытался. — Отец часто бывает жесток, - признал Алмаз. Он хотел что-то добавить в его защиту, но не нашел ничего что могло бы оправдать бессердечность короля. — Да, мне хорошо об этом известно, - Сапфир едва улыбнулся, его явно тянуло на откровения, которых Алмаз предпочел бы не слышать. Ненавидеть всегда просто, когда не понимаешь другого. — В двенадцать лет, я сделал что-то ему наперекор, и он отстегал меня деревянным прутом. Эти раны я не лечил магией нарочно, чтобы помнить. Думаю, именно поэтому я не желаю искать объяснений его поступкам. — Отец и со мной бывает суров, - снова подтвердил Алмаз, внутренне ужасаясь открывшимся подробностям. — Нужно отдать ему должное: у него нет любимчиков. Он одинаково воспитывает детей. Хотя некоторое время я считал, что тебе куда легче живется, чем мне. Но очень быстро понял, что ошибаюсь. — Каким же образом, интересно? — Я видел, как вы общаетесь. Он отчитывал тебя так же, как и меня. Единственная разница была только в том, что иногда он смотрел на тебя как-то иначе. Не с любовью, а, пожалуй, с гордостью… На меня он никогда так не смотрел, что бы я не делал. — Кончай болтать, быстро закончатся силы! – смутился Алмаз. Неожиданно для самого себя он осознал, что никогда не пытался понять брата, зациклившись на своих обидах. Когда они увидели остальных членов команды, Сапфир постарался идти быстрее. Алмаз молча подхватил его под руку, помогая. Впереди их встретила группа встревоженных людей. Два мага: мужчина и женщина, склонились над своим коллегой, скафандр которого был сильно разорван от бока до самого колена. — Командир! – навстречу братьям выбежал один из участников группы. — Командир, - повторил он, запыхавшись, - скафандр Агата пробит, Оникс создал вокруг него воздушный кокон, а Аметист попыталась исцелить некоторые раны. Но снаружи наша магия не настолько сильна. — Иными словами, - пояснил для брата Сапфир, - если мы в ближайшее время не вернемся на базу, Агат нежилец. Оникс и Аметист тоже будет необходима медицинская помощь, они израсходуют слишком много энергии. Ты должен попытаться создать телепорт для пятерых, - проговорил он, глядя на Алмаза. Алмаз нахмурился. Магия на Немезисе работала совсем не так как на Земле. Снаружи, вне купола, поведение магии было непредсказуемым. Алмаз не был полностью уверен, что смог бы создать телепорт для себя и Сапфира, что уж говорить о пятерых членах команды. Однако он обязан был сохранять невозмутимое выражение лица и это всегда ему прекрасно удавалось. — Я попытаюсь, остальные пусть отправляются обратно на базу. Всех переправить я не смогу. — Слушаюсь, мой командир! – козырнул ему маг. Алмаз закрыл глаза и сосредоточился, обращаясь к потокам силы внутри себя. Она свободно струилась и пульсировала под кожей, наполняя его тело уверенностью в истинном, а не мнимом могуществе. Сила узнала его зов и подчинилась воле принца достаточно легко. Медленно, но верно, он собрал ее в своих ладонях, закрутив в мерцающий клубок, а потом бросил вперед и перед астронавтами раскрылся голодный зев фантастического цветка. Однако портал продержался всего несколько секунд и захлопнулся, разлетевшись яркими искрами. Первая попытка оказалась неудачной, форма тоннеля была не идеально ровной, но Алмаз не расстроился, наоборот, он уверился в мысли, если получилось в этот раз, значит получится и в следующий. Только другие попытки внезапно провалились. Сапфир рядом тяжело дышал, силы медленно покидали его. Он больше не мог стоять на ногах и опустился рядом с раненым товарищем. Обычное хладнокровие наследника мало-помалу уступало место панике. Алмаз пробовал снова и снова, но каждый раз безрезультатно. Он не мог позволить себе сдаться, а потому вновь сосредоточился, заставляя себя отрешиться от всего происходящего и опять призвал на помощь внутреннюю силу. Наконец-то у него все получилось. В нескольких шагах от них, открылся длинный овальный тоннель, ведущий прямиком в коридор дворца. — Быстрее! – рявкнул Алмаз, заставляя команду очнуться ото сна. Оникс и Аметист подхватили Агата и скрылись в тоннеле. — Сапфир, пошевеливайся! – грубо окликнул он брата, но тот продолжал сидеть неподвижно. «Дай мне минутку» - ответил Сапфир телепатически. Его голос звучавший в голове Алмаза был таким слабым и нечетким, как легкое дуновение ветра. — Твою ж… Сапфир! Ты хочешь, чтобы я надорвался, пытаясь поднять тебя в скафандре? Только теперь угрозы больше не работали, Сапфир совсем перестал отвечать брату. Алмаз грязно выругавшись, одной рукой попытался удерживать портал открытым, а другую направил на брата, сплетая вокруг него новое заклинание. Тело Сапфира послушно взмыло в воздух и пролетело над землей прямо в портал, которой мгновенно за ним захлопнулся. Обессиленный Алмаз рухнул на колени. — Чертова планета! - он сжал перчаткой ком ядовито-зеленого снега. — Чертова Серенити! Когда-нибудь я отомщу тебе за все, что пришлось испытать моему народу! Вы обязательно познаете, каково это чувствовать собственную беспомощность. Я найду способ как отплатить вам за все! — Ваше Высочество! – чьи-то руки помогли ему подняться. — Я же велел вам всем возвращаться обратно на базу, - прорычал Алмаз, старательно сдерживая рвущиеся наружу слезы. — Прямого приказа не было, - смело ответил ему астронавт с офицерскими отличиями на скафандре, - мы собирались отправиться в путь, после того как портал закроется. Алмаз недобро прищурился, внимательно изучая говорившего. Красные всклокоченные волосы, такого же цвета глаза. — Имя? - угрожающе прошипел принц. — Офицер Рубеус, - козырнул тот. — Ты излишне прямолинеен, младший офицер, Рубеус, - упиваясь своей властью проговорил Алмаз и добродушно похлопал мага по плечу. — Служу Вашему Высочеству, - Рубеус как будто даже не заметил, что его понизили чином. Алмазу видимо такой ответ пришелся по душе, он значительно смягчился. — Что ж, служи-служи… Я буду следить за твоими успехами, - благодушно проговорил Алмаз, а потом уже совсем другим тоном, добавил заставляя Рубеуса приосанится. — Офицер Рубеус, сообщите остальным, что мы немедленно отправляемся назад во дворец.