***
4 июля «Как же мне противны все эти люди. Они так грешны, что аж тошно становиться. Как я, чистейший человек, могу находиться рядом с этой грязью? Поскорее бы все они сдохли». Всё это обдумывал Рафаил Люцис сидя в оживлённом кафе. Ему было 42 года, но его голову посещали подобные мысли постоянно. Люди, которым он осмеливался рассказывать свои мысли говорили, что он сошёл с ума. Но он не обращал на них внимания. При своём росте — метр семьдесят четыре — он был довольно слаб, он казался хилым, но не сильно. Волосы были русыми, а глаза имели карий оттенок. Внешность примитивна своей обычностью, но тем она и была хороша — никто не обращал на него своего внимания. — Привет! Да это я! Сейчас? В кафе неподалёку от твоего дома… Что? Ты хочешь, чтобы я зашёл? Нет, извини, у меня через пару минут важная встреча. Ага, я зайду после неё. А, и ещё, Кируми, у меня к тебе вопрос, который не подождёт нашей встречи. Да, это на счёт этого. Ты подумала? Что! Не будь так резка. Да, это важный для меня вопрос. — настало минутное молчание, после чего раздался радостный вскрик. — Правда?! Спасибо, спасибо большое. Ты сейчас сделала меня самым счастливым. Ты моё золото. Я скоро приду, и мы отпразднуем это дело. Возражение не принимаются. Ну всё, до скорого. Данный разговор вёл мужчина по телефону сидя рядом с Рафаилом, за соседним столиком. Люцис не слушал этот разговор, но не услышать возгласы мужчины было невозможно, так что он предположил, что у того случилось что-то хорошее. Такие моменты всегда радовали Рафаила, ведь это доказывало ему, что люди в этом мире не полностью безнадёжны. Но то, что случилось после убило всякую надежду на спасение этого человека. — Эй, как жизнь Нацуки? — к мужчине подошёл другой человек. Они были примерно одного возраста, поэтому, по фамильярному обращению, можно было предположить, что они хорошие друзья. — Надеюсь ничего плохого не случилось пока мы с тобой не виделись. — О, Тэнки! Да всё хорошо. Что могло со мной произойти такого плохого за неделю. Да и ты спрашиваешь это каждый раз, как мы с тобой встречаемся. Не надоело? — Нацуки был всё ещё весел после недавнего телефонного разговора. Поэтому поддержать задорный разговор друга ему не составило труда. — Как мне может надоесть. Я ведь беспокоюсь о тебе, дружище. — Тэнки потрепал Нацуки по голове и сел за столик напротив него. — Ну что, рассказывай, как у тебя дела. Нам редко удаётся встретиться несколько раз за такой короткий промежуток времени. Случилось что-то серьёзное, раз ты попросил о встрече? — Да не, не беспокойся. Конечно, много чего случилось за неделю, но мне просто захотелось проветриться, посидеть где-нибудь с близким другом и поболтать. — Ты редко говоришь на такие темы… Точно всё хорошо? — М-м-м… Даже не знаю, как сказать. С последнего раза, как мы с тобой виделись, начальник как с цепи сорвался… Не знаю, стоит ли мне об этом рассказывать, но, думаю, мне стоит выговориться. В компанию недавно поступил очень важный проект… Его поручили моему коллеге и сказали набрать команду, с которой ему будет проще работать. Он попросил меня помочь ему. Я, конечно же, согласился. Грех не помочь другу. Первое время всё было хорошо, но сейчас он вешает на меня всё больше и больше работы. Я конечно понимаю, что сроки начинают поджимать, но работу можно было выполнить пораньше, а не тянуть до последнего. «Да как он может так отзываться о своём коллеге, да и к тому же начальнику? Я знал, что не может этот человек быть чист перед господнем. Его счастье незаслуженно. Не смеет этот смерд жить счастливой жизнью. Пусть осознает свои грехи». Рафаил с ненавистью сжимал и разжимал кулаки. Он не мог терпеть подобного отношения человека к другим людям. Но он должен был сдержаться. «Возмездие господне настигнет его. А помощь свою я смогу оказать ему лишь семь раз. Мне необходимо как можно скорее отыскать этих семерых. Самых страшных и смертельно опасных…» — Дружище, ты ведь сейчас просто-напросто завидуешь? Завидуешь тому, что эту работу поручили не тебе. — Н-нет, я не завидую! Просто… просто… Он немногим отличается от меня, но работу всё равно поручили ему… М-мн- — Знаешь, нельзя так сильно завидовать людям. — внезапно Тэнки прервал диалог Нацуки своими словами. — Возможно он просто добился больше успехов, чем ты. Но если ты сейчас проявишь все свои способности, то, возможно, скоро и тебе достанется какой-нибудь проект. Кроме того, у тебя ведь и без этого проекта есть счастливые моменты в жизни. Радуйся тому, что имеешь! — и похлопав Нацуки по голове в который раз, продолжил вести разговор на отдалённые от этой темы. «Вот оно, вот. Его друг указал на его ошибки. А он отказался принимать правду о своём грехе. Так сильно завидовать может только истинный грешник. Бог не справиться в одиночку. Ему понадобится моя помощь. Я должен очистить эту грешную душу своими силами».***
День прошел быстро. Подготовка к очищению грешной души шла гладко. Бог требовал от Рафаила выполнения нескольких условий, чтобы принять такого грешника. И Люцис исправно выполнял эти условия. Но время неумолимо текло и Рафаилу необходимо было привести грешника в это место для очищения. Найти Нацуки не составило большого труда. Рафаил заранее оставил на нём отметку. Как и сегодня днём, он сидел в том же самом кафе. На его лице сияла улыбка, а возле ног стояла куча пакетов. «Жаль, что счастье его не может больше длиться. Бог требует очистить эту скверную душу и направить её на путь истинный. Иначе низвергнет он всё человечество в ад за грехи их земные». Рафаил напоследок помолился за спасение его души и, не имея больше времени на ожидание, направился прямо к нему. — Извините, не могли бы вы мне помочь? — подошёл Рафаил с просьбой к Нацуки. — Да-да, конечно. Чем могу вам помочь? — жизнерадостность Нацуки завладела им полностью, поэтому он так легко согласился помочь неизвестному для него человеку. — Мне нужно как можно скорее появиться в одном месте, но я не могу дойти туда. Я всё время теряюсь где-нибудь по дороге. Прошу, не могли бы вы сопроводить меня. — Рафаил склонился в низком поклоне, ожидая встать как можно скорее. — Эй-эй. Не нужно кланяться. — быстро встав со своего места, Нацуки начал помогать Рафаилу подняться. — Конечно же я помогу вам. Куда вам нужно? Достав карту и, сверившись с местом, куда Рафаилу предстояло завести этого человека, Он указал на самую приближённую местность, интересную для туриста. — О-о-о, сад Санкэйэн. Хорошо, я провожу вас туда. Это рядом, так что пешая прогулка будет недолгой. С улыбкой на устах Нацуки взял свои пакеты и медленно направился в сторону сада. При этом конечно поглядывая, чтобы его попутчик следовал за ним. — Извините, господин, вы не против, если мы срежем дорогу через переулок? — раздался внезапный вопрос Нацуки. Рафаилу это было на руку, поэтому он и не думал отказываться. — Так будет намного быстрее, а также там менее многолюдно. Никто не будет мешать спокойно идти. — Конечно-конечно. Если мы пребудем туда быстрее, то я только за. — Ну и здорово. Позвольте, здесь нам надо повернуть. Нацуки свернул в проулок продолжил движение по нему с более лёгкой ходьбой. Идя некоторое время в полной тишине, Рафаил и не думал, что паренёк заговорит. Но он решил начать беседу и заговорил бодрым голосом. — Мистер, вы ведь турист? Как вам наш город? — Да, я недавно прилетел, так что не могу пока рассказать о своих ощущения. Хотя первое впечатление прекрасное. Все такие дружелюбные. Все, кого я попросил сегодня о помощи не отказались. Молодёжь в наше время такая ответственная. — Приятно слышать. Подрастающее поколение и правда становится всё ответственное. Надеюсь и мой ребёнок станет таким. — О-о, такой молодой, а уже и дети есть. Похвально-похвально. — на этих словах Нацуки смущённо улыбнулся. — Нет, пока нет. Но моя жена меня сегодня обрадовала, сказав, что беременна. — с этими словами улыбка его выросла до ушей. — Она довольно долго скрывала от меня это, хоть я и подозревал о нечто подобном. А сегодня она меня так обрадовала, что я решил с сегодняшнего дня начать обустраивать детскую комнату. — Понятно. Желаю удачи. И да хранит господь ваше дитя. — Спасибо большое. Оставшаяся дорога проходила тихо. Ну, относительно. Нацуки продолжал всё время что-то рассказывать, но Рафаил его просто не слушал. Ему было противно думать о том, что у такого грешника скоро появиться наследник. Но он утешал себя мыслью, что на это невинное дитя не будет отравляющего воздействия. Пройдя ещё какое-то расстояние, они прибыли на место обряда. Рафаил остановился. Нацуки, заметив это, также остановился и обеспокоено посмотрел на Люциса. — Господин, с вами всё в порядке? Не стоит задерживаться. Когда стемнеет здесь будет беспроглядная тьма. — Да, я тоже думаю, что не стоит задерживаться. «Да низвергнется тьма в ночи. Да услышишь ты имя его. Соломон всех спасёт». — Ч-что это такое? Мистер, вам плохо? Может скорую? Но слова Нацуки были произнесены слишком поздно. Его сознание погрузилось во тьму. А потом пред ним предстало что-то, похожее на божества из легенд. Но было отличие. Оно было красным, как обычно представляли демонов. — Услышь меня, ты, глупое создание. Ты совершил слишком много грехов. За это тебя ждет божественная кара. Тебе предстоит пройти башню Вавилона и только тогда тебя ждёт божественное покаяние. Те, кто не сможет пройти данное ему испытание будет лишён права взмыть в небеса. А теперь в путь, грешная душа. Сознание Нацуки очутилось в неизвестном для него месте, название которому было Вавилонская башня. Ему предстояло пройти её всю и только тогда он сможет вернуться домой, к своей семье, жене, бедующему ребёнку. Но зайдя на первый этаж он понял, что никогда не сможет больше очутиться там, в родном краю. Ведь здесь был кромешный ад. Ему было необходимо выбрать, либо он проходит первый этаж, либо жертвует жизнью своего ещё не родившегося ребёнка. Он не мог поступать опрометчиво, ведь понимал, что его разум захватила способность. И силы её неизвестны. Случиться может всё. Поэтому его решением было умереть прямо здесь. Ради своего ребёнка.***
Как только Рафаил сказал свои слова, которые понесут божью волю, он уже знал, что человека, стоящего напротив, затянуло в его способность «Божественный путь проведения». Никому ещё не удавалось выбраться оттуда в одиночку. Поэтому он приступил к выполнению следующего условия, так как первое — заточение в Вавилонской башне — было выполнено. Люди, которые попадают в башню никогда не возвращаются. И умирают от сердечного приступа. В далёком прошлом друг Рафаила умер также из-за одной девушки. Она совершила грех, из-за чего должна была умереть. Поэтому он должен заточить её в башню. Чтобы она покаялась в своих грехах. Следующее условие — воткнуть Хаганбану в грудь грешнику, как только он перестанет дышать. Это обязательное условие, ведь грешник может покаяться в своих грехах, из-за чего башня выведет его к выходу. А бог не простит убийство человека, пусть и бывшего грешника. За время, пока Нацуки лежал, погрузившись в Башню Вавилона, Рафаил соорудил записку, которая была третьим обязательным условием, и привязал её к цветку. Как он покончил с данным действием, Рафаил заметил, что Нацуки перестал дышать. Это означало, что он не смог пройти испытания, а значит его настигла смерть. Не мешкая, Рафаил подошёл к нему и воткнул Хаганбану в самое сердце. «С этого момента я начну исполнять волю господа и убью самых страшных преступников. Их грехи взяли верх над их разумом. Их больше не вернуть на путь истинный. Так пускай же покаяться в грехах своих». С этими мыслями Рафаил встал, отряхнулся, произнёс тихое: «Да прибудет с тобой господь», и направился в тьму переулка, готовить сцену для своей новой жертвы.