Кап. Кап. Кап.
В висках защемило, и раздался по-собачьи протяжный скулёж. Вроде неподалеку. Девушка попыталась поднять правое веко и рассмотреть причину звука — с губ слетел еще один стон. Короткие вздохи причиняли дискомфорт, наверное поэтому даже собственные сипы, а стало теперь понятно, что скулила она сама, до этого показались чужими и жалкими. Пару ребер точно были сломаны. Увидеть она так ничего и не смогла — парализовало лицевые мышцы или было слишком темно. Разобраться сложно, ее нещадно болевшая голова будто отказывалась работать.Кап. Кап. Кап.
Посторонние звуки всегда помогали шиноби сосредоточиться на собственном организме и откинуть заторможенность после сна. Закончив краткий анализ состояния своего тела, Сакура пришла к выводу, что глаза совсем не болели и даже не слезились, но дышать получалось только через рот ито урывками, верхняя часть рук, от плеча до локтя, нещадно ныла и видимо затекла, запястья практически не ощущались, однако начинали противно покалывать стоило только двинуться. Если к этому прибавить тянущую боль от поясницы и достаточно удобное, но все же не предназначенное для длительного использования расположение ног, вывод складывался неутешительный. Ее связали. Привязали к стулу с низкими ножками, которых уже лет пятьдесят как не производили в Стране Огня. Явно пора было проверить состояние чакры.Кап. Кап. Кап.
— Шаннаро, — чакра не откликнулась, но услужливо всплыли последние воспоминания девушки. Голова заболела еще сильнее, не выдерживая поток домыслов и выводов, следующих из произошедших событий. Определенно нужно было отвлечься, потому что тело начало потряхивать, а от эмоций и без того затрудненный процесс дыхания усложнялся панической дрожью. Началась война. В ее жизни было уже что-то отчаянное, а в ближайшее время будет и вовсе хуже во много раз. Не видел мир еще войн без потерь. Сейчас не должно так трясти, еще не время. Когда на нее напали только начинало светать, по ощущениям в таком положении, как сейчас, она находилась не более десяти часов. При условии, что до этого места нужно еще было добраться, и что недалеко от штаба ирьенинов, куда она отправлялась, были горы и лес, Харуно не выходит на связь чуть меньше суток. Достаточно для того, чтобы о ее местонахождении начали спрашивать, и слишком мало, чтобы уже искали. Нужно выбираться. Темнота или все же проблемы со зрением мешали осмотреться. Забитый видимо из-за засохшей крови нос не позволял больше узнать об окружающем пространстве. Ощущение кожи, то ли покалывающей, то ли онемевшей, никакой важной информации не принесло. Да и неважной тоже. Она под землей? В горном ущелье? Здесь сыро? Пахнет землей? Есть ли кто-то рядом? Знает ли враг, что она пришла в себя? Как так получилось, что она снова, пусть и в мыслях, назвала его врагом? Учиха Саске…Кап. Кап. Кап.
Сакура обратилась в слух, приостанавливая едкие проклятия в своей голове. Из всех видов внешних ощущений в полной мере остался именно тот, который она использует реже всего. Ну и чувство иссушенной пустыни во рту, означающее непонятно что. То ли ее отправили, и организм даже мало мальски не может восполнить влажностью помещения баланс воды в организме, то ли первоначальный вывод о сыром холодном подвале был слишком далек от истины. Она ведь даже не могла почувствовать температуру пространства. Да что там температуру, уверенности не было даже в том, что она сейчас одета. Потоки чакры в организме двигались хаотично то в одну, то в другую сторону по каналам, были очень маленькими и слабыми, как при затухающем очаге, благодаря чему особого дискомфорта не причиняли. Будто что-то извне блокировало ее очаг и пленкой накрывало все танкецу, не позволяя выпустить даже слабо контролируемую энергию.Кап. Кап. Кап.
Плеск от протекающей трубы? Вода из щели в горе? Капли от разницы температур на поверхностях? Не удавалось идентифицировать природу звука, которого она слышала. Можно было попробовать высчитать расстояния между причиной возникновения капли и причиной воспроизведения звука. Но черт возьми! Кого она пыталась обмануть? Себя? Хотелось больше думать об ее бывшем товарище из детства и причинах его поступков, а не о том, где она находилась и как отсюда выбраться. Харуно Сакура не была дурой и, видит Ками, искренне старалась увести свои мысли в сторону своего положения и отбросить куда подальше все свои эмоции. Как истинный шиноби. Но они уже хлестали через край. Она не могла продолжать и дальше принуждать свою голову думать, как ей казалось, в нужном направлении. Сердце почти физически болело и девушка задыхалась, чувствуя подкатывающую к горлу истерику. Глаза начинало щипать, грудную клетку — потряхивать. Не было больше смысла в отрицании самой себя, этот этап она еще в четырнадцать прошла вместе с шишо. Ее волновал сейчас только Учиха Саске, который по неизвестным причинам напал на нее и куда-то перенес, который еще с последней встречи, где она попыталась прервать его жизнь, ясно дал понять, что на этой войне они будут по разные стороны, который дважды уже ее чуть не убил и которого, к собственному отчаянию, она даже сейчас пыталась возвысить и оправдать в своих глазах. Как бы ярко не накрывало от осознания собственного самообмана, прекратить это казалось невозможно. Ее душевное спокойствие в раз словно стало оголенным проводом, и едва ли не единственный признак существования в этой реальности, мерный ритмичный звук капель, будто падал сразу на него, на этот чертов провод. На секунду или даже на долю секунды Сакура пожалела, что не лишилась еще и слуха.Кап. Кап. Кап.
Нервный смешок, больше напоминающий кряхтение, создавал иллюзию сумасшествия. Девушка даже мысленно обозвала себя обезумевшей, но, вспомнив желтых стариков с лихорадочно блестящими глазами и сильно воняющим ртом, которых она вместе с Цунаде посещала пару раз, сразу успокоилась. Если и была какая-то причина бороться со своей детской привязанностью к уже не ребенку, то это ее нынешний статус. Ученица Хокаге, лучший, после великого санина, медик в Конохе, подруга джинчурики девятихвостого, которого хотел заполучить враг Альянса. На этот раз она не могла позволить своему сердцу болеть за другую команду. Нужно будет умереть — умрет достойно, как шиноби. Ее готовили к этому с детства. На этот раз глухой плеск капель вторил спокойным, как у метронома стойким ударам ее сердца.Кап. Кап. Кап.
От шороха, который послышался на десять часов, буквально в нескольких метрах от ее расположения, Сакура едва ли не подпрыгнула. И пообещав себе, что устроит потом обязательно тренировку, которая поможет развить ее слуховое восприятие окружения, настороженно замерла. Практически беззвучно приоткрытая дверь, впустила в комнату мягкий, будто от костра, свет. Со зрением, значит, все было в порядке. Это хорошо. Порадоваться за сохранность своих глаз ей не дало появление парня, вошедшего в комнату после. Если бы она могла сейчас, не выдав своих душевных терзаний, посмеяться — Харуно бы посмеялась. Сердечный ритм, который так старательно был выровнен буквально пару минут назад, снова сбился. Сердце, как говорится, екнуло. Восстановилось впрочем быстро, потому что навязчивая мысль о друзьях, семье, родной деревне оказалась ярче и сильнее мысли о Саске. Теперь она не хотела уходить с ним. Война на дворе. — Хм, — томое в шарингане закрутились и слились в цветок с пятью лепестками, и Сакуре оставалось только опустить голову, приговаривая свои глаза снова к тьме, чтобы не попасться на тот же трюк, что и сутки назад. Доступа к обонянию нет именно из-за этого, как ирьенин она поняла сразу, как удалось восстановить в памяти хронологию событий. Сильные иллюзии перегружали мозг и расшатывали нервы, кровь из носа — не редкость в таких вещах. — Где я? — горло протестующе заболело, стоило что-то произнести. Будто старые ржавые трубы, оно пропускало уже искаженный, подкрашенный налетом надорванный голос. Чисто на подсознательном уровне почувствовалось движение с его стороны, и девушка, не успев даже поднять вверх взгляд, ощутила острую боль в районе грудной клетки. Рукоять кусанаги с печатью на конце, била в аккурат над диафрагмой. А после чакра привычным идеально ровным потоком заструилась по всему ее телу.Кап. Кап. Кап.
Вздох получился слишком громким, слишком рваным и раздражающе жалким. Чакра всегда пластичная в ее каналах и покорная заструилась из очага быстрее, восстанавливая общее укрепление тела и успокаивая нервы, как едрёное болеутоляющее. От неуместного в этот момент облегчения Сакуре хотелось засмеяться. Громко и несдержанно, будто жизни ничего уже не угрожает. Она на пару минут с силой сжала кулаки, после чего расслабленно облокотилась на стул. Постаралась вновь сосредоточить свое восприятие на звуковом сопровождении, напрочь игнорируя крупный очаг чакры рядом с собой, который теперь так явно ощущался, и мерное чужое сердцебиение. Падающие с поломанной неизвестно в каком веке трубы капли, отбивали тот же ритм, были все так же слишком громкими и очень удачно отвлекали ее от панических мыслей. Главное, что они хотя бы создавали видимость, что она тут не один на один с этим человеком. На задворках сознания мелькала надежда, что этот звук еще и поможет отвлечься он него окончательно. — Вряд ли. — Издевательская усмешка появилась на его губах, и Сакура усиленно на выдохе сжала горло, чтобы позорно не завыть от бессилия, которое ощущала. Именно сейчас, как никогда раньше, хотелось, чтобы кто-то пришел на помощь, как и обычно. Чтобы друзья спасли. Чтобы все стало, как прежде. Чтобы она оказалась где-угодно, но только не здесь, не с этим человеком или хотя бы не в такой ситуации. Её глупая детская любовь сегодня достигла своего апогея, она четко это осознала, когда на границе своего сознания в поймала мысль, что убей ее Саске сейчас, и для него уже не будет обратной дороги. Наруто сильный и храбрый, с встроенным в него будто с рождения сильно развитым милосердием, он был готов изменить весь мир в целом и каждого в частности ради своих близких. Как и она, ее солнечный друг готов был простить Учихе все, что угодно. Практически любой поступок. Но вот ее смерть на руках этого горе мстителя даже Наруто не смог бы простить. И то, что эта мысль пугала ее куда больше, чем собственная гибель, раздражало девушку нещадно. Ниже она уже не могла упасть в своей никому не нужной зависимости. Она и сама не заметила, как начала смеяться… Сначала тихо, еле слышно, затем уже, не сдерживая себя, во весь голос. Какой странный парадокс судьбы. А ведь еще недавно она отдала бы все на свете, чтобы рука об руку прожить со стоявшим сейчас напротив парнем. Ничего бы не пожалела. Саске почему-то тоже стало смешно. Не столько от заразительности почти истерического смеха, как от понимания всей абсурдности сложившейся ситуации. Он видел, как в зеркале, свои эмоции на ее лице. Знакомую мимику в слишком по-женски искаженном выражении. Сакура уже давно смирилась со своей смертью, стоило ей произнести несколько слов, как парень это понял. И причину ее смеха он тоже понял.Кап. Кап. Кап.
— Зачем я здесь? Смех прекратился также неожиданно, как и начался. На лице — серьезность, в мыслях — пустота. На самом деле ее не сильно волновал ответ на вопрос, она его и не ждала, по сути. Просто хотела перекричать адский, по ее мнению, звук. Учиха понимал, понимал и отвечал: — Чтобы умереть.Кап. Кап. Кап.
Он сделал шаг вперед. Неполный, маленький шажок, но этого хватило, чтобы юноша максимально близко приблизился к ней. Никогда бы Саске не подумал, что у него возникнет такое острое желание поиграть с жертвой. Сделать побольнее, унизить, заставить умолять и просить. Кунай в его руке скользил по худому, чуть подкаченному бедру, разрезая кожу. Больно. Ей было очень больно, парень точно знал. Но она не за что бы не показала ему этого, только не теперь. И это бесило еще сильнее. — Неужели не заревешь? — тихо, стараясь как можно ярче показать насмешку, шептал он. — Ну же, Харуно, ведь ты всегда ревела. — Да пошел ты, — сквозь сильно сжатые зубы, шипела девушка, раз за разом шарахаясь прочь от непростительно горячих, сухих губ, скользивших по ее шее. Саске лишь хмыкнул, добавляя к губам мокрый язык. Зеленые глаза на секунду удивленно расширились, затем Сакура изо всех сил постаралась вырваться, из-за чего кунай вошел в ногу почти до самой кости. От боли потемнело в глазах, и Харуно показалось, что она вот-вот потеряет сознание, но звонкая пощечина помешала этому. Жестко, будто пытаясь оставить след после своих пальцев, парень схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Захотелось плюнуть ему в лицо, но Сакура даже зубы разжать не смогла, челюсть как-будто онемела, а ее бывший друг тем временем просто устало вздохнул, возвращаясь к своему предыдущему занятию.Кап. Кап. Кап.
Кунай уже давно благополучно валялся где-то на полу. Добравшись до подбородка, Учиха легонько прикусил его. На секунду, всего на секунду он остановился, для того, чтобы увидеть ее реакцию, и, не заметив оную, продолжил целовать. Рука парня забралась под кофту Сакуры. Заигрался. Руки. Губы. Он был слишком горячим, по крайней мере, ей так казалось. А ведь в этой комнате холодно, и только поэтому ей нравится то, что он с ней делает. Ложь, и она знала. Холод тут не причем. Она и сама давно этого хотела.Кап. Кап. Кап.
Опять этот ужасный звук. Ведь она думала, что он поможет ей забыться, а получилось наоборот: поцелуи Саске помогают забыться ей, да и ему, в общем-то, тоже. А Учихе очень хотелось забыться. Очень. Юноша и не замечал того, как сам же развязал руки, как аккуратно помогал снять одежду, как она, Сакура, начала отвечать ему с таким же напором. Он даже не обратил внимание на то, что уже не первый раз тонет в ее поцелуе, а вот этого парень уж точно не планировал. Мягкие губы куноичи отвечали ему с каким-то отчаянием, а тоненькие пальчики зарывались в волосах и притягивали к своей хозяйке все ближе и ближе, хотя, казалось бы, куда еще ближе. В их поцелуях не было ни любви, ни ласки, ни нежности. Только желание забыться. Только желание того, чтобы все воспоминания, наконец, ушли на второй план.Кап. Кап. Кап.
Маленькие капельки продолжали с грохотом разбиваться о пол. Но им обоим было уже не до этого. Они добились того, чего так желали. И сейчас все отходило на второй план. Все, кроме этого мгновения. И пусть, завтра он убьет ее, и они оба это знали. И пусть, это все скоро закончится, а боль вернется обратно. Это все будет потом, а сейчас они вместе. Сейчас они растворяются в поцелуях друг друга.