I'll be nextdoor if you need me.

– Боже, какой же ты тяжёлый. - пыхтел Джон, волоча по ступенькам непослушное тело Шерлока, – А ещё говорят, что худой как палка. Несмотря на такую неудачную недо-шутку, доктор очень волновался за своего друга, потому что выглядел он, мягко говоря, не очень. От природы бледная кожа приобрела зеленоватый оттенок, на висках выступили капельки пота, а рот открывался и закрывался как у рыбы, не то намереваясь что-то сказать, не то просто пытаясь ухватить глоток воздуха. С горем пополам он дотащил Шерлока до его комнаты, всё-таки мышцы ещё не совсем расслабились после войны, и, несмотря на возраст, Уотсон был достаточно сильным. – Дж...Дж...Джоон.. - язык совсем не слушается беднягу, что же Ирен с ним сделала, – П-п-помоги...мне...п-пожалуйста. - детектив ватной рукой тянет ворот своей рубашки, прося помочь ему раздеться. Ну конечно, в таком состоянии даже говорить сложно, не то что двигаться. – Да, сейчас, подожди минутку, я принесу чай и сорбент. - Джон пулей вылетел из комнаты, как только усадил Шерлока на кровать, и так же быстро залетел обратно, пытаясь не разбить любимый сервиз Миссис Хадсон. Он осторожно, придерживая чашку, помог Холмсу проглотить почти жменю всяких разных таблеток, попутно смахивая со лба друга влагу, и проверяя температуру. "Чёрт, 34.5, слишком низкая."- чертыхнулся про себя доктор. В его доме градусники валялись без надобности, так как в Афганистане не было времени на всякие игры, нужна была скорость и точность. Спустя некоторое время кромешной тишины, потому что каждый витал в своих мыслях, он подливает в чашку горячий чай, спрашивая как чувствует себя Шерлок. – Немного лучше. - ого, он уже может связно говорить, хороший результат за столь короткое время, – Спасибо большое, Джон. - кажется, Уотсон видит тень румянца на бледном как чистый холст лице. Брови доктора поползли наверх - неужели Шерлок умеет благодарить без ноток ехидства в голосе? Вот это новости.. Но, собрав своё изумление в кучу и запихнув его в дальний угол мыслей, он всё-таки решается помочь Холмсу раздеться. Не оставлять же его в неудобном костюме. – Давай, вытягивай руки. - Шерлок не может ровно сидеть из-за подступающей тошноты, его качает как на детских аттракционах, – Тшш, вдох-выдох, Шерлок, всё хорошо, я рядом. - пытается успокоить, как маленького ребёнка. С горем в пополам Уотсону удаётся стащить с друга пиджак и рубашку. Но остаётся самое сложное - брюки, зауженные к концу. "И что за мода пошла в Британии на такую дебильную вещь? Не брюки, а одни му́ки!"- Джон мысленно хихикает от такой удачной рифмы, но быстро концентрирует всё внимание на детективе. Он уже распластался на кровати, зажмурив глаза и накрыв их руками. Перед взором всё крутилось, но только Джоново лицо оставалось чётким и до боли родным. Как будто они родственные души, как будто знают друг друга много-много лет, как будто были созданы этим миром только друг для друга... Шерлок боится этих мыслей, потому что, каждый раз, когда он остаётся наедине с самим собой, они пожирают его, не дают покоя ни на секунду. – Джон, пожалуйста, быстрее. - он торопит замешкавшегося доктора, который возится с его ремнём уже минуты две. Отчасти детектив закрыл глаза, потому что не мог наблюдать жилистые руки своего друга так близко к паху. Несмотря на отравление каким-то ядом, это не мешает Холмсу просто взять, и на ровном месте возбудиться. Сбитое дыхание свидетельствует о нервном состоянии лежачего, но Джон не обращает на это внимания, его заботит лишь заевшая, теперь уже ширинка, которая всё не отпускает его от интимных мест детектива. Уотсон не замечает, когда переходит грань между "неистово дёргать ширинку, в надежде что она передумает упрямиться, и всё же расстегнётся" и "чуть ли не упереться рукой в промежность друга, теребя злосчастную собачку, задевая растущий бугорок в штанах детектива". Шерлок честно пытался увести свои мысли от этого, отвлечься, сконцентрироваться на том, как ему плохо (хотя самочувствие благодаря всем тем таблеткам уже почти пришло в норму), или сделать хоть что-нибудь, лишь бы не возбудиться перед другом, да ещё и в такой странной ситуации. Холмс не отрицает, что уже много раз обнаруживал у себя стояк посреди расследования какого-нибудь убийства, когда Джон, осматривая труп, приседал на корточки, или ещё хуже - нагибался. Тогда Шерлоку приходилось лицезреть самые сочные картины своего воображения, думая "вот так он на мой член потом присядет, и вот так я его потом нагну над кухонным столом". Когда ширинка наконец вжикнула, а доктор победно хмыкнул, Холмс рвано выдохнул, от того, что его полувставший член упирался в белую ткань трусов, натягивая её до безобразия. Он со скоростью света принял сидячее положение, и стал тупо пялиться на Джона. Они встретились глазами, доктор опустил взгляд на растущую, от такой близости, выпуклость и его юркий язычок пробежался между тонких губ, которые потом растянулись в хищном оскале. Пока Шерлок пытался склеить слова в предложение, в попытках найти отговорку сей реакции его организма, Уотсон опустил одну руку на дрожащее тело друга, поглаживая низ живота, путаясь подушечками пальцев в дорожке золотистых волосков, которая вела от пупка до резинки трусов. Так и манила отодвинуть её, посмотреть что там внутри, попробовать на вкус.. Но от шальных мыслей доктора отвлёк ещё один шумный выдох Холмса. – Шерлок, что это такое? - руки доктора уже переместились на бока детектива, а взгляд опять указал на промежность друга. – Я-я не знаю...Это Ирен..да? Она же мне что-то вколола...Это из-за яда... Я не.. - заикается как девственник, только что увидевший огромный член. Хотя, всё возможно, вдруг этот сладкий мальчик не ощущал в себе никого. "Я ничего такого не сделал, а он уже заикается. Ещё и называет себя консультирующим детективом"- хмыкает про себя Джон, медленно приближаясь к уху детектива. – Ох, Шерлок, думаешь я не знаю, что ты меня хочешь? - Холмс вздрагивает от того, что губы друга задевают чувствительную кожу за ушком, – Мне даже не пришлось прибегать к дедукции, всё и так очевидно, - прикусывает мочку, посылая по телу разряды тока, – Надо было всего лишь посмотреть в твой скетчбук. Никогда бы не подумал, что ты так красиво рисуешь. Особенно наш секс. - Джон отстраняется чтобы посмотреть Шерлоку в глаза, и когда видит что они крепко закрыты, как будто он не понимает, что всё происходит на самом деле, а не в его фантазиях, возвращается обратно к ушку, шепча: – Хочешь меня трахнуть, Шерлок? Или чтобы я тебя трахнул? Хочешь чтобы я тебе отсосал? Или может ты мне? Ведь ты так детализировано всё это рисуешь, мне даже пришлось подрочить тогда. - услышав последние слова, Холмс сдаётся, и выпускает наружу едва слышный стон. – П-почему ты это д-делаешь? - возбуждение не даёт нормально сосредоточиться на мысли, а язык совсем не слушается его владельца. – Ты смотришь, но не наблюдаешь. - доктор говорит словами 'великого детектива', – Я хотел тебя ещё с той встречи в больнице. Сразу представил как запущу пальцы в твои кудри и насажу твой милый ротик на свой член. Ты ведь этого хочешь, дорогуша? Шерлок не выдерживает, и со стоном впивается в губы Джона. Ни один из них никогда бы не подумал, что Холмс может быть инициатором поцелуя. Ведь он же просто человек с шестерёнками в голове, робот без чувств, так? Отнюдь нет. Все эти разговоры про человеческий эррор, называемый любовью, были скорее из ревности его Джона ко всему живому. Шерлок жуткий собственник, поэтому он сильнее вжимается в тело доктора, уже фактически нависшего над ним, и прикусывает его губу, намекая на продолжение банкета. – Тише, сбавь обороты, ты меня сейчас съешь. - после очередного укуса хихикнул Джон, но тут же оправился, и принялся атаковать детектива грязными фразами, – Помнишь как Ирен провела плёткой по твоему личику? - целует в кончик носа, почти невесомо, – Не хочешь повторить то же самое с моим членом? - Уотсон прикусывает чувствительное место на границе шеи и подбородка. – М-м-м... Делай со мной всё, что хочешь, только не останавливайся. - Шерлок запрокидывает голову, пытаясь немного прийти в сознание. А ведь это был всего лишь поцелуй!! Он сам не свой, а виной всему Джон, его коллега и лучший друг. – Но сначала, я хочу тебя раздеть, а то как-то нечестно выходит, не находишь? - полные губы изгибаются в хитрой ухмылке, Шерлок тянется к рубашке Джона. Рывок, и по всей комнате пронёсся звук дребезжащих об паркет пуговиц. "Вот засранец, это была моя любимая! Ну ладно, зато время сэкономили".- успел подумать доктор, до того как Шерлок вцепился руками в его тело, и повалил на кровать, ловко переворачиваясь и седлая шокированного Уотсона. Он и моргнуть не успел, как кудрявая голова оказалась у него между ног, а худые длинные пальцы сжали видимый бугорок, посылая мурашки по всему телу. Острые зубки намеревались укусить внутреннюю часть бедра - такую нежную кожу грех не пометить. – Не дразни меня, а то потом получишь. - цедит сквозь сжатые зубы доктор. Они оба не верят, что совместные мечты наконец становятся реальностью, а воздух в комнате можно резать ножом, и накладывать в тарелки - настолько он пропитан страстью и похотью. Но Шерлок не слушает Уотсона, а лишь ловко расстёгивает и стягивает с него штаны. Голубые глаза вмиг загораются, в голове проносятся тысячи возможных исходов из данной ситуации, и экспериментов с их телами. "Всё потом, у нас ещё будет время".- одна мысль на двоих, и все с ней согласны, у них будет немного больше, чем целая вечность, чтобы вдоволь насладиться друг другом. А тем временем Холмс отбрасывает в сторону трусы доктора, и восхищённо вдыхает. Перед ним открылся совершенно прекрасный вид на махину внушающих размеров, и он уже предвкушает проникновение, несмотря на то, что всегда считал себя активом. Ради этого человека он готов был сделать что угодно. – Шерлок, если ты сейчас же не прекратишь, мне придется самому тебя обездвижить. И поверь, тебе это очень понравится. - шепчет Джон, в надежде хоть как-то остановить неугомонные ручки детектива. – А то что, выебешь меня как последнюю суку? - Холмс за долю секунды оказался в рискованной близости от лица Джона, улавливая его сбитое дыхание. – Ещё лучше, дорогуша. Я свяжу тебя, буду сосать, дрочить, и проникать в тебя. Но не всё так просто, нет, нет. Ты не кончишь до тех пор, пока я не разрешу. Будешь хныкать и умолять меня не останавливаться, как настоящая шлюха. - Шерлок течёт от такого 'грозного' Джона. – Оу, ну что же вы так меня недооцениваете. Я могу долго держаться, в отличие от вас, сэр Джон Хэмиш Уотсон. - съехидничал Холмс, за что его соски болезненно-приятно сжали, а чувствительное место на шее беспощадно прикусили. – Тогда начнём, это как раз то, что доктор прописал. - да, да, именно он и прописал, всё верно. Джон практически срывает с Холмса трусы, на которых уже видно мокрое пятнышко предэякулята, встаёт с кровати, ненадолго покидая своего любовника, и подходит к тумбочке. Он уже знает - там есть всё, что ему нужно: наручники, смазка, плётка, и небольшой чёрный дилдо. "Шерлок, Шерлок, какие же черти живут в твоём омуте, подумать только!" Он безропотно приковывает худые кисти к изголовью кровати, а рубашками привязывает ноги к её низу. Отходит на пару шагов - любуется сухим, мускулистым телом. Всё-таки фантазии никогда не сравнятся с реальностью. Почерневшие от возбуждения глаза, быстро вздымающаяся грудь, напряжённые соски, подёргивающийся от нетерпения сочный налитой член, и худые угловатые коленки - вот он, мужчина его мечты, не смотря на то что "Я НЕ ГЕЙ И МЫ С ШЕРЛОКОМ НЕ ПАРА!"