***
На верхней ступеньке лестницы Гарри остановился, переводя дыхание. Амулет царапал ему грудь. Шар выскальзывал из его потных ладоней. На мраморном столике в оттенках персика и алебастра стояла огромная ваза с цветами. Из причудливой люстры струился неровный свет. Гарри сглотнул и окинул взглядом пространство. В углах коридора видеокамеры фиксировали его передвижения, сканировали черты лица и сравнивали с существующими в базах данных. Охрана Принца всегда была наготове, даже сейчас. Как только Гарри смог видеть почти отчетливо, он заметил красные огоньки камер над собой и понял, почему воздух пахнет весной. Пол под его ногами покрывал толстый слой красных лепестков роз, ведя к двойным дверям в середине коридора — входу в единственный номер. Должно быть, там были тысячи лепестков. Из окна в дальнем конце коридора открывался потрясающий вид на океан. Никого больше не увидев, Стайлс выпрямился и направился к двери. Он вставил ключ в замок, тот зажужжал, и кнопка загорелась зеленым. Гарри осторожно открыл дверь. На противоположной стене за большими панорамными окнами сгущался вечер, линия между небом и морем была почти неразличима. Свет в комнате был приглушен, и когда его зрение более или менее привыкло, он увидел неподвижный силуэт Луи на балконе, обращенном к морю. Какое-то мгновение он стоял, любуясь шатеном, который наклонился вперед на перила, сложив руки перед собой. Ночной ветерок трепал его волосы. Он казался спокойным и умиротворенным. Гарри осторожно закрыл за собой дверь и поставил шар на ближайшую плоскую поверхность — комод у двери. Ключ от двери он положил рядом. Не сводя глаз с Луи, Гарри пересек комнату и открыл дверь на балкон. Его встретило дуновение морского воздуха. Быстро, словно птица, Луи обернулся, чтобы посмотреть, кто это был. Его широко раскрытые сапфировые глаза были такими же глубокими и бездонными, как сияние вечернего неба. Его взгляд мгновенно смягчился, когда он узнал Гарри. Луи с легкой усмешкой выдохнул. — Перекати-поле. Его внутренности горели огнем, и Гарри ответил: — Принцесса. Томлинсон рассмеялся: — Ты сделал это. Гарри издал тихий сдавленный звук. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга, все звуки мира были заглушены, золотой час был только для них. Глаза Гарри заблестели. В его темных радужках отражались тусклые огни приморских отелей и отражающих их тротуаров. Луи был одет в ярко-розовую рубашку с открытым воротом и свободные джинсы, его лицо окрасилось в красный от заходящего солнца. Прядь волос спала на правый глаз. Скулы были острыми, как сланец, а подбородок задран вверх; его андрогинное, эльфийское лицо подчеркивалось янтарным сиянием солнца. Его глаза радостно сузились при виде Гарри, губы неудержимо изогнулись. Стайлс подумал, что никогда еще не видел никого красивее. — Ты здорово меня погонял, — сказал Гарри. Воздух вокруг них гудел от приглушенного движения, от сияющих огоньков, от серебристого силуэта далекого вулкана. — Оно того стоило? — спросил Луи. Глаза Гарри заблестели. — А ты как думаешь? — он сделал шаг вперед. — Конечно стоило. Луи смотрел за тем, как Гарри поднял ладонь над его грудью, почти не касаясь ее. Пространство между ними начало медленно сокращаться. Теперь, когда они наконец были вместе, Неаполь казался сюрреалистичным, совсем не похожим на родной город Гарри, а скорее походил на сказку. — Я рад, что ты не сдался, — сказал Принц. Лицо Гарри было непроницаемо и выражало смесь облегчения, радости и боли. — Ради тебя я готов пойти куда угодно. Гарри провел рукой по левому предплечью Луи, его пальцы слегка дрожали, едва касаясь ткани. Даже отсюда Гарри мог различить легкий, травянистый летний аромат парня, с оттенком фруктовой сладости, солнца, пчел, цветов и цветущих почек, коры, сока. Луи не сводил с него глаз. Пальцы Гарри вцепились в края рубашки шатена и медленно, неумолимо втянули его внутрь, так что Луи оказался прижат к нему, прижавшись виском к лицу. Томлинсон поддался, прижавшись губами к линии роста волос, влажной от бега вверх по лестнице. Его руки легко обвились вокруг изгибов талии мужчины. Гарри слегка коснулся губами виска Луи сквозь пряди волос. Океан был далеко, но наполнял их обоих; мечта о приключениях не была для них невообразимой. Принимая это, они сливались друг с другом. Их касания были смешением потоков; их молекулы, кружась и сталкиваясь, теперь были вовлечены в неразрывный танец. И они обнялись. Завтрашний день был далек, и у них была вся жизнь впереди, было сложно, но у них были открыты все дороги, теперь, когда они выбрали друг друга. Именно это имела в виду белокурая дама из магазина «presере», когда сказала Гарри «иди домой». Теперь он все понял. Ее слова не должны были причинить ему боль. Они привели его к Луи. Это всегда был Луи. Наклонив голову, Луи обхватил ладонью затылок Гарри и притянул его к себе для поцелуя. Он ощущал панику Стайлса, шоколад и разочарование, тоску и надежду, его стремление изменить мир, его грубое животное желание и его желание быть увиденным, желанным, понятым и любимым. Луи полностью ощутил вкус Гарри, и он хотел, чтобы Гарри попробовал его снова — хотел, чтобы тот ощутил его благодарность, чувство долга, его погружение в безумный водоворот, жужжащую, жидкую, часто туманную, ошеломляющую глубину, которая забирала Луи с самого детства. Теперь Томлинсон знал, что Гарри был его спасательным кругом и вернет его на землю, отправится в подземный мир и вытащит из тьмы. Он будет в безопасности. Толпа, которая охотилась за ним, будет сдержана. Их крики не напугают, и ему не нужно будет убегать от них. Луи целовал его, крепко держа его обеими руками. Когда Гарри нашел Луи, тот нашел себе не защитника. Он нашел способ защитить себя. Был вечер, воздух становился холоднее с каждой секундой, небо менялось, как на киноэкране, солнце приобретало оттенки жженого оранжевого, затем алого, а затем фиолетового и индиго. Их лица были драматически освещены солнцем, руки цеплялись друг за друга, как давно потерянные любовники. Казалось, со времени их первого поцелуя прошли столетия. Луи хотел быть с Гарри вот так всегда, всегда. Ему нравилось, как Гарри обнимал его, обхватив руками худую и мускулистую спину Луи, защищая. С ним ничего не могло произойти, когда Гарри был здесь. И когда Гарри потянул его за руку, чтобы войти внутрь, он не сопротивлялся. Они снова вернулись друг к другу в дверях и продолжили целоваться, Луи прислонился к окну, а Гарри навалился на него всем своим весом, и сквозь тонкую одежду ощущался каждый изгиб их тел. Гарри ждал и искал так долго, что это было все, что он мог сделать, чтобы не поглотить Луи, жадно кусая его. Он вонзил свои зубы в мягкие губы, окруженные короткой щетиной. Луи сдался и прижался к нему всем телом, провел пальцем под поясом брюк, по твердыми мышцами нижней части спины и слегка округлым ягодицами. Одно его легкое прикосновение почти сразу же возбудило Гарри; он тихо застонал и выгнул спину, тем самым отталкивая Луи. Сквозь его пальцы струились темные волосы Луи, и Гарри тихо застонал, его член все твердел, ища облегчения. Он медленно отодвинулся, не желая тереться им об шатена, но тот схватил его за рубашку и мягко притянул обратно, закинув ногу Гарри на талию, так что его эрекция буквально терлась о бедро. Гарри вздрогнул от такого напора. Близость Луи была почти невыносима для него; каждая секунда была пыткой. Его член дернулся, твердый и неудобно выпирающий из джинсов. Луи подбодрил его, слегка наклонив голову, приоткрывая рот Гарри и настойчиво, неотразимо целуя его с языком. Гарри сглотнул, желая быть внутри него, во всем теле Принца. Он жадно лизнул Луи в губы и поцеловал влажную кожу его правой щеки, прикусил губами щетинистый подбородок, провел поцелуями вниз, к вздувшимся венам на шее. Хотя прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Гарри был с кем-либо, все еще не было никого, кто бы возбуждал его так, как Луи. Для него это было как бы новым опытом. Неловкими руками и пальцами Гарри притянул Луи к себе, и их тела врезались друг в друга. Они целовались так, словно изобретали поцелуи на месте; каждое закрытие вело к другому открытию, каждый поцелуй был все не терпимее, быстрее, настойчивее. Он чувствовал вкус металла в венах Луи, — крови Королей и Королев Донкастера, — чувствовал, как острые зубы касаются кожи, подстегивая его желание. Эта кровь циркулировала в члене Луи, поднималась вверх по его животу, делала круг вокруг сердца, бежала по пухлым уголкам губ, дразня Гарри, трепещущая, беспомощная, жаждущая. Член Гарри утолщался, пульсировал и просил об освобождении. Он хотел трахнуть каждую частичку тела Луи. — Луи… — Гарри уткнулся лицом в шею Принца. Над верхней губой и подмышками выступили бисеринки холодного пота. — Лу… — Гарри, детка. Луи наклонился и накрыл ладонью пах мужчины. Двумя изящными пальцами он провел по мягкой ткани снизу вверх. — Я скучал по тебе, — сказал Луи. Его указательный палец задержался сверху и прошелся по головке члена Гарри, медленно вращаясь по часовой стрелке. Луи наблюдал, как Гарри крепко зажмурился, его губы приоткрылись от желания, губы были влажными от слюны. Член Гарри неудержимо дернулся, и теплая капля смазки просочилась сквозь ткань его джинсов. Луи медленно поцеловал его в уголок губ. — Гарри, — спросил он, — ты меня трахнешь? Стайлс громко застонал. Он отстранился, и огненно-голубые глаза Луи прожигали его насквозь. — Зачем ты говоришь такие вещи? — сказал он. — Почему ты… — Я хочу, чтобы ты это сделал, — перебил его Луи. — Я готов почувствовать тебя внутри. — Ебать, — Гарри принялся возиться с пуговицей на джинсах. Луи начал ему помогать. — Я уже думал об этом… а ты? — Луи. Наконец пуговица расстегнулась. Луи взял собачку и начал стягивать ее вниз. — Разве ты этого не хочешь? — хрипло спросил он. Гарри так сильно прикусил губы, что те побелели. Он был готов взять Луи прямо здесь. — Я знаю, о чём ты думаешь. — Тогда иди сюда. Уткнувшись лицом в шею Стайлса, Луи расстегнул молнию на джинсах, и Гарри с силой обхватил большим пальцем пояс, чтобы потянуть его вниз. Томлинсон помог снять джинсы, стянув вместе с ними трусы и высвободив член. Он был ярко-розового цвета, с головкой, скрытой под напряженной крайней плотью, окруженный темно-каштановыми лобковыми волосами. Яйца тяжело висели внизу, правое чуть выше левого. Луи провел тыльной стороной ладони по бархатистой поверхности члена, а затем одной рукой обхватил яйца и наклонился, чтобы поцеловать головку члена. Он посмотрел на Гарри с ангельской невинностью в глазах. — Я хочу его. Вытекла еще одна непрошенная капля предэякулята, переливаясь на кончике члена, который Луи крепко обхватил у основания. Он игриво наклонился, чтобы слизать ее, а потом целиком заглотил член. Тепло его рта заставило Гарри пошатнуться и застонать. Луи отстранился, подмигнул ему и провел языком по крайней плоти. — Я привлек твое внимание, — сказал он. Шатен выпрямился и начал расстегивать собственную рубашку. Пальцы Гарри потянулись к нему, чтобы помочь. Опустив руки, Луи смотрел, как он работает. Он не удержался и поцеловал Гарри в лицо. Когда были пройдены верхние пуговицы, Гарри отодвинул ткань в сторону и уткнулся носом в волосы на груди Луи, опускаясь вниз к соску, обхватывая его губами и дразня языком, пока он не затвердел. Гарри почувствовал, как сдавило у Луи грудь, как его дыхание стало прерывистым, а живот напрягся. Он обвел языком ореолы, чувствуя дрожь парня, пока Луи не взвизгнул. Томлинсон быстро стянул с себя рубашку и сбросил брюки. Его член выскочил из трусов и подпрыгнул на бедре, утыкаясь в пупок. Он грубо потянул руку Гарри к своему члену. — Гарри, дотронься, — скомандовал он. — Я хочу, чтобы ты это сделал. Ты чувствуешь это? Гарри прижал мягкую крайнюю плоть к твердой и горячей головке под ней. — Ты такой твердый. — Именно, — рассмеялся Луи. — Луи… — Гарри запнулся. — Пожалуйста. — Я дрочил прошлой ночью, — поделился Луи, — думая о тебе. — Правда? — хватка Гарри ослабла. Луи подался бедрами вперед. — Ммм, да. Я кончил себе на живот, — он искоса посмотрел на Гарри. — И на твои дурацкие горячие очки. Знаешь, я думал о том дне в посольстве, и я не мог перестать думать о нем. Гарри с трудом сглотнул. — Я тоже думаю о тебе. — Да? — Каждый день. Хоть и стараюсь этого не делать, — Гарри принялся водить рукой по члену. Луи прикрыл глаза. — Особенно в своей постели по ночам. Я стараюсь не обращать на это внимания. — Ох, — Луи вздрогнул. — Детка. Гарри провел пальцем под головкой. Член Луи непроизвольно дернулся и еще больше налился кровью. Нервы были на пределе. — А ты когда нибудь кончал… — прохрипел Принц, — … думая обо мне? Гарри подошел ближе и поцеловал его в уголок губ. — Иногда по три раза за ночь. — Мне снилось, что твои пальцы были во мне, — прошептал Луи в ответ. Он вздрогнул, когда Гарри поправил свою хватку и дернул сильнее. — Твои ручищи были на моей заднице, на моей спине, твои ноги были по обе стороны от меня. — Блять, — Стайлс облизал свои губы. — Я скучал по тебе. — Ты заставил меня так сильно кончить, — дыхание Луи участилось. — Я устроил такой беспорядок. Залил всего себя спермой, — он отчаянно вдохнул. — Попробовал себя и думал о тебе. Гарри лизнул уголок рта Луи, дрожа от шероховатости щетины. — Ты попробовал себя, — его голос был грубым и низким. — И думал о тебе, — повторил шатен, застонав от возбуждения. — Я так сильно хочу тебя, Гарри. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как ты сейчас. Гарри ускорил ритмичные движения руки, дергая свободную кожу на члене вверх и вниз. Он наклонился, чтобы поцеловать Луи с языком, а тот держался за его бицепсы, чтобы не упасть, слегка раздвинув ноги. Поцелуи Гарри становились все глубже по мере того, как рука двигалась быстрее; движение мускулистой руки создавала теплое трение в воздухе между ними. Когда у Томлинсона перехватило дыхание, и он начал тихонько постанывать, Гарри другой рукой обогнул яички, и приставил палец к сморщенной дырочке. — Я собираюсь вставить палец, — сказал он, задыхаясь. — Ладно? Быстро кивнув, Луи издал более громкий звук, его горло напряглось, голос был высоким и отчаянным. Головка члена блестела от нескольких прозрачных капель. Он раздвинул ноги еще шире, давая Гарри больше места. Гарри без смазки покружил вокруг дырочки Луи, а затем осторожно, двигаясь взад-вперед, протолкнул палец внутрь. Из груди шатена вырвался громкий, высокий стон, а из головки потекло мутное белое семя, разливаясь по всей руке Гарри. Его дыхание стало прерывистым. Живот Луи задрожал, а у Гарри завязался тугой узел в районе паха. Губами Стайлс засосал кожу на шее Принца, упиваясь его вкусом, соленым потом и ароматом садов. Он очень хотел Луи. — Черт, — тяжело выдохнул Луи. — Я не хотел так быстро кончать. Я не мог остановиться. Он кончил на татуировку Гарри в виду бабочки. Белесые капли усеяли его загорелую кожу, как мокрое созвездие. Он осторожно притянул Луи к себе, чтобы поцеловать. Его собственный член одеревенел от желания. Правой рукой он продолжал движения на члене шатена. — Ты чертовски великолепен, — сказал Гарри. Луи так сильно толкался бедрами вперед, что практически оказался на коленях у Гарри. У него возникло непреодолимое желание наклониться и вылизать Луи дочиста, засосать его яйца в рот и вообще все сразу. — Я так сильно тебя хочу, — прошептал Гарри ему на ухо. — Хочу трахать тебя до беспамятства. Томлинсон закрыл глаза, когда последние капли выплеснулись наружу, его грудь тяжело вздымалась и опускалась. — Дай мне минутку, — сказал он. — Хорошо, Гарри? Мне нужна минутка. — Дай мне минутку, — игриво передразнил его Гарри. Он поцеловал Луи в шею. — Ладно, старикашка. — Заткнись, — дерзко и небрежно сказал Принц. — Я могу кончить еще раз. Но не прям сейчас, и это только потому, что мне не хочется, — он моргнул, как в замедленной съемке. — Но я мог бы, если бы захотел. Вблизи глаза Луи были такими чистыми. В тускнеющем свете сумерек его радужки казались целыми галактиками, в которых можно было затеряться. — Я шучу, — Гарри держался за шатена, такого податливого из-за оргазма; его удовлетворение временно откладывалось. — Ты такой красивый, Лу. — Ты, наверное, самый красивый человек из всех, кого я когда-либо знал. Гарри рассмеялся и, не подумав, добавил: — Красивее Маркуса? Луи оттолкнул его, томно глядя в глаза Гарри. — О, да ладно. Стайлс смущенно отвернулся. — Ты же, — Луи смерил его взглядом, — не серьезно ревнуешь меня к влюбленности десятилетней давности? Тогда я был еще ребенком. — Нет, — возразил Гарри. — Не знаю, зачем я это сказал. Конечно, нет. Не говори глупостей. — Ну да, конечно. Но тебе не стоит бояться, — Луи с нежностью на него посмотрел. — Ты будешь моим первым, понимаешь? — он чмокнул Гарри в губы. — И я… то есть… сейчас вернусь. Краем глаза Луи заметил знакомые закругленные уголки своего амулета, свисающего с шеи Гарри. Его рука потянулась вверх и погладила его, идя на поводу у старой привычки, от которой он не мог избавиться. На миллисекунду их взгляды встретились, а затем Луи отвел взгляд и прочистил горло. Когда Гарри открыл рот, чтобы задать вопрос, шатен поднял руку, чтобы остановить его. Он знал, что это будет за вопрос, и не было смысла задавать его. Он уже принял решение. Луи был Принцем и привык отдавать приказы, но некоторые решения должны были исходить от сердца. Несмотря на желание задержаться на этом жесте, шатен отступил. Он направился в ванную и схватил с вешалки полотенце. После того, как он запустил уголок полотенца под горячую воду, Луи тщательно вытерся, очищая кожу между бедрами и ягодицами. Его член был чувствительным, но удовлетворенным. Каждая его частичка чувствовала себя живой и бодрой. Томлинсон уже приготовился к вечеру, потому что знал, что Гарри обязательно придет. Он хотел быть готовым ко всему. Он неторопливо вошел в спальню и уверенно пересек комнату, словно шел к Донкастерскому трону. Он бросил Гарри чистое полотенце, чтобы тот вытерся. Бросив шальной взгляд через плечо, Луи упал на постель, закинув руки за голову и расставив ноги. Его член слегка подпрыгнул на лобке. Он был забавным и милым. Изящно повернувшись, Луи оказался на животе, широко расставив ноги и подняв в воздух пухлую задницу. Он оглянулся через плечо. — Обними меня, — приказал он. В ответ Гарри сорвал с себя рубашку и положил обе руки на край кровати. Он дотронулся пальцем до ахиллесовой пяты Луи и провел им вверх по голени. Тому стало щекотно, и он начал было отдергивать ногу, но Гарри грубо придавил ее, заползая сверху и накрывая его, как мускулистое одеяло. Томлинсон хмыкнул. — Ммм, — сказал Гарри. — Всегда делаешь то, что я хочу. — Ууф. Ах ты животное, — Луи провел языком по губам. — Не делай мне больно. — Никогда, Принцесса. Я позабочусь о тебе, — Гарри больше не мог сдерживаться. Он уткнулся носом в затылок Луи и зарылся лицом в его волосы. Густые завитки лезли ему в рот и глаза. Он руками придавил парня к матрасу, и в ответ тот зашевелился. Кожа на его спине была бархатисто-мягкой. От Луи пахло чистотой и свежестью, и Гарри захотелось съесть его целиком. — Ммм, — член Гарри становился все более и более заинтересованным данным положением. Упругая задница Луи была слегка приподнята, а его член вжался в нее, словно притягиваемый магнитом. — Детка, ты меня совращаешь. — Это хорошо? — Да, слишком хорошо, — Стайлс вдохнул сладкий, нежный мужской аромат Луи. — И знаешь что? Я решил, что сегодня тебе не придется спать на диване. — Как будто я когда-нибудь на нем спал, — хихикнул Принц. Он поднял руки вверх. — Мы ведь сегодня совсем не будем спать, правда? — Это тебе решать, — ответил Гарри. — Сегодня мы будем делать все, что захочешь — ты здесь главный. Я весь в твоем распоряжении. — Ох, — Луи резко повернул голову. — Тогда я хочу, чтобы ты меня хорошенько обнял. Самое лучшее объятие на свете. Гарри крепко обнял Луи, принюхиваясь, целуя и кусая его. Тот заерзал. Гарри почувствовал, как Луи устроился так, чтобы вписать свое тело в изгибы тела Гарри. Это было так мило, что Стайлс почувствовал острую боль внутри. Почему ему суждено было встретиться с этим изысканным созданием, и почему Луи оказался членом королевской семьи? И что он, Гарри Стайлс, делает в его постели? Гарри толкнулся членом и почувствовал, как Луи расслабился, раздвинув для него ноги. — Ты такой восхитительный, — сказал он. — Ты и сам не плох, — Томлинсон сдвинул задницу к члену парня, а тот двинулся ему навстречу. Должно быть, член Гарри возбудил его. Луи повернулся и положил ладонь на теплый живот Гарри, обводя крылья бабочки, наблюдая, как живот и грудь Гарри поднимается и опускается в такт его дыханию. Он провел указательным пальцем вверх по тельцу бабочки и провел по каждому усику. Идеальные кубики пресса парня дрогнули. Заметив это, Томлинсон перевернулся в узком пространстве между руками парня, уткнулся в изгиб шеи и засосал кусочек кожи, прикусывая его. Рукой он обхватил его шею и потянул к себе. Луи сосал и лизал сильнее, пока маленькие сосуды на поверхности кожи не полопались, и на коже не начало расцветать яркое пятнышко засоса, и Гарри со стоном не заерзал. Луи провел цепочку поцелуев к подбородку, чувствуя грубую щетину, а затем к ушку. — Тогда давай, — выдохнул он, — позаботься обо мне. Я хочу, чтобы ты создал музыку прямо на мне, — он лизнул кожу в том месте, где уже начал багроветь засос. Гарри погладил Луи по плечу, чувствуя гладкость там, где дельтовидная мышца сливалась с трицепсом, образуя идеальную форму под натянутой кожей. — Я хочу написать тебе песню. — Ты такой милый, — Луи прошелся поцелуями вниз от засоса к груди, позволяя себе слегка посасывать кожу. От Гарри пахло хлопком и потом — мальчишеским запахом. Стайлс уткнулся носом в макушку Луи, его тонкие волосы щекотали нос и подбородок. Он приподнялся над шатеном так, что они были нос к носу, он опирался на локти, а его темные, набухшие соски едва касались кожи Луи. — Гарри, — прошептал тот. Стайлс наклонил голову, чтобы поцеловать его, одновременно приставив головку члена к его заднице. Шатен, приоткрыв рот, раздвинул ноги, упершись пятками в кровать и приподняв свою задницу, чтобы позволить твердому члену Гарри скользнуть между ног. Они подходили друг другу, как две части головоломки, как ключ в замке. Он руками притянул шею и туловище Гарри к себе. — Я хочу тебя, — сказал он, покачивая бедрами. — Я так сильно хочу тебя, Гарри. Я так долго ждал тебя. Гарри уперся коленями в кровать, его член был влажным и твердым, а со лба свисали длинные локоны. Его глаза загорелись от голода, когда он наклонился и грубо поцеловал Луи, требовательно проникая языком в рот. Шатен встретил его так же радостно, наклонив голову так, что их лица оказались в нужном положении. Он чувствовал себя так, словно входил в пылающий туннель — они оба летели в огонь, или они сами были охвачены пламенем, между их телами не было и миллиметра. Гарри начал там же, где и закончил; они собирались стать одним целым. Глубоко поцеловав его, он взял Луи за подбородок и еще шире раздвинул его колени. — Все в порядке? — спросил он. Лу быстро кивнул, обхватив ногами бедра Гарри. Его лицо было раскрасневшимся и потным, на скулах выступили ярко-розовые пятна. — Нам нужна смазка и презервативы, — сказал Гарри. — Подожди, — сказал Луи. Он выкатился из-под мужчины, повернулся к тумбочке и выдвинул один из ящиков. Он вытащил тюбик смазки и пачку презервативов и положил их на кровать. Лицо Луи было ярко-красного цвета, когда он спрашивал: — Хочешь, чтобы я… Гарри ухмыльнулся. — Чтобы ты что? — Я могу, — сказал шатен. — ну… если хочешь… Больше не смущая его, Гарри разорвал упаковку презерватива и достал гладкий прозрачный диск. Он вручил его Луи. — Пожалуйста, не сломай его, — сказал он. Луи невольно рассмеялся. В глазах заплясали озорные огоньки, Томлинсон обхватил рукой теплый ствол и наклонился, чтобы ртом опустить крайнюю плоть вниз, обводя языком головку. Его влажные губы заставили все мышцы Гарри напрячься. Рукой он удерживал голову Луи на месте, пока тот медленно и с наслаждением отсасывал ему. Стайлс закрыл глаза. Рука Луи потянулась к члену, когда его язык коснулся его. Гарри лежал неподвижно, стиснув зубы и крепко сжав бедра, покачиваясь в такт ритму шатена. Когда Луи почувствовал во рту солоновато-сладкий предэякулят, он отстранился, зная, что Гарри уже близко. Он взял презерватив и раскатал его по члену, натягивая поверх раскрасневшейся кожи члена и упругой головки. Луи капнул немного смазки себе на руку, растер ее между ладонями и провел вверх и вниз по стволу Гарри. Когда он закончил, Луи наклонил голову и кокетливо посмотрел на Гарри, ожидая продолжения. — Ложись на спину, — хрипло сказал тот. Томлинсон изогнул бровь и прикусил нижнюю губу. Гарри глубоко вздохнул, ожидая, когда Луи перевернется. Когда он удобно устроился на подушке, Гарри приподнял его ногу, а Луи смотрел на него своими сапфирово-голубыми глазами. — Тебе нужна подготовка? — спросил Стайлс. — Я уже сделал это, — смущенно ответил Луи. Глаза Гарри комично расширились. — Когда? — Еще до того, как ты сюда приехал, — ответил он. — Я хотел быть готовым к встрече с тобой, — глядя вниз и облизывая губы, Луи добавил: — Мне понравилось. Глубоко вздохнув, Гарри нахмурил брови. — Покажи мне. Луи протянул руку за смазкой. Он налил себе в ладонь побольше смазки и щедро смазал ею два пальца. Поддерживая зрительный контакт, он обогнул руку Гарри, которая придерживала его бедро, ненадолго обхватил яйца, подразнил их и скользнул к краю сморщенной дырочки, покрывая ее смазкой. Он задержал дыхание, когда средний палец погрузился до первого сустава, а затем задышал сильнее, когда вошел до второго и согнул, выгибаясь, дергая бедрами вверх. Бедра Луи прижались к Гарри, и он закрыл глаза. С его губ сорвался тихий полузадушенный стон, высокий и мягкий. Стайлс слегка приоткрыл рот, наблюдая, как Луи дразнит себя пальцем. Когда он захотел добавить второй палец, Гарри взял смазку, смазал свои пальцы и, накрыв руку Луи своей, вставил свой палец рядом. — Ах… — глаза шатена удивленно распахнулись. Его полутвердый член дернулся, быстро вставая полностью. Палец Гарри медленно растягивал его, шероховатость костяшек была одновременно приятной и болезненной. — Все в порядке? — Черт возьми, — сказал Луи, — это просто фантастика. Грудь вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания. Он снова застонал, когда пальцы Гарри проникли глубже, чем он сам мог достать, медленно приближаясь к краю его простаты. Медленные толчки ощущались более грубыми, чем все, что он испытывал раньше, теплыми и интенсивными, на совершенно другом уровне. — Детка, — Гарри обхватил задницу шатена, — скажи мне, когда. — Аггхх. Луи отвернулся в сторону. Ему хотелось кричать и плакать. Вместо этого он поднес ко рту подушку и прикусил ее, втягивая носом воздух. Он начал видеть звезды в темноте или ощущать их боковым зрением. Его член был полностью возбужден, и Гарри безжалостно дрочил ему, направляя палец Луи, чтобы трахать его, входя и выходя, нажимая на простату, заставляя его член буквально истекать смазкой. Для Томлинсона это чувствовалось гораздо лучше, чем когда он дрочит сам. Гарри, должно быть, знал, что делает, потому что начал нежно целовать его, вытягивая из него хриплые стоны. Ноги свело судорогой. Когда Гарри наклонился, чтобы обхватить его член губами, Луи засунул костяшки пальцев в рот и застонал, не в силах больше сдерживаться. — Вставь его… — сказал он, — туда, Гарри. Вставь его сейчас, сейчас же. — Скажи это, любовь моя. — Хочу твой, — простонал Луи. — Боже, я хочу… хочу твой член. Гарри отсасывал ему с полминуты или больше, обводя языком мягкую крайнюю плоть, слизывая сперму и предэякулят шатена и размазывая ее по губам. Он провел широкую полосу языком по стволу, по шовчику между яйцами и еще шире раздвинул его ноги. Вынув их пальцы, Гарри лизнул чувствительную сморщенную кожу дырочки и покрутил языком внутри, успокаивая растянутую мышцу податливыми поцелуями. Когда язык Гарри снова скользнул внутрь, одна из ног Луи дернулась, и бедра оторвались от кровати. — Блять, — стонал Принц. — Блять. Блять. Стайлс снова облизнулся, посасывая дырочку, водя языком по расслабленной коже. Удовольствие было невыносимо. Его язык безжалостно трахал его. Всего было так много, что Луи чуть не заплакал. — Ох, — только и смог вымолвить он. — Агнгх, ох. Так… хорошо… — Сейчас я тебя трахну, детка. Рот Гарри был заполнен смазкой и слюной. Он вытер его полотенцем, затем раздвинул колени шатена и выпрямился, сразу же входя в него одной головкой; Луи чувствовал себя напряженным и расслабленным одновременно. Осторожно, чтобы не причинить ему боль, Гарри сдержался, несмотря на то, что хотел войти до конца, но парень под ним был свободен и раскован, его лицо было повернуто в сторону, а руки сжимали простыни. Гарри, опираясь на руки, начал медленно двигаться, вскоре устанавливая ритм, в котором с каждым разом он входил еще глубже. Ровный ритм и жар усиливали румянец на лице Томлинсона. Его лицо и шея стали ярко-красными. Дыхание стало более напряженным, более частым. Он развел ноги пошире и двинул бедрами, чтобы лучше принимать Гарри. Глаза, плотно прикрытые веками, были так мечтательны и прекрасны, что Гарри едва удержался от того, чтобы сразу же кончить. Он почувствовал, как Луи сжался вокруг него, его член пульсировал и слегка подпрыгивал, когда Гарри трахал его. — Как ты? — спросил Стайлс. Луи открыл глаза. Он выглядел блаженным и рассеянным, его спина сдвигалась ближе к изголовью кровати каждый раз, когда Гарри толкался в него. — Гарри, — сказал он. — Трахни меня сильнее. Луи высвободил одну руку, чтобы обхватить ею свой член у основания и сдержать приближающийся оргазм. Гарри тоже был близко; он неотрывно смотрел прямо на живот Луи, как будто предвидя, что тот вот-вот взорвется внутри, толкаясь все сильнее и быстрее с громкими, пронзительными стонами. — Я уже близко, — воскликнул Томлинсон. — Блять, — ответил Гарри. Луи застонал, когда мужчина снова особенно сильно толкнулся до упора, так что он оказался полностью внутри. Он наклонился, чтобы поцеловать Луи, и сдвинулся, попадая точно по простате. Луи почувствовал странное ощущение, как будто Гарри своим членом нажал на кнопку, и его захлестнуло возбуждение, взрываясь фейерверками перед глазами. Стайлс ускорился, двигая бедрами так сильно и быстро, как только мог, их яйца шлепались друг о друга и каждый раз он попадал по простате. Он уткнулся лицом ему в шею и вдыхал его запах, нежно покусывая его, оставляя следы от зубов на смуглой и упругой коже. Луи откинул голову назад. Напрягся каждый его мускул, словно высоковольтные провода. Рот его был приоткрыт, а губы напоминали влажные розы, раскрасневшиеся и нежные, пухлые и сладкие. Томлинсон потерялся в нем, переходя в другое состояние, затуманенное и желейное. Давление двигалось вверх по позвоночнику. — Гарри, ох… Боже… Еще несколько сильных толчков, и Луи кончил, и из члена стекали струйки спермы вниз по руке. Он застонал и отвернул голову. Белесая жидкость покрывала его пальцы, как мед. Гарри и сам был на грани. Упершись обеими руками в бедра Луи, он толкнулся в него еще раз и замер. Его бедра задрожали, и он почувствовал, как нарастает напряжение в районе паха, а затем оно со стоном вырвалось из его тела через твердый, пульсирующий член. Он наклонил бедра, чтобы кончить в Луи, чтобы не ускользнула ни одна капля. Из глубин его горла вырвался горячий, отчаянный стон. — Луи, — простонал он. — Луи, Луи, блять. На талии остался отпечаток его больших рук. Его хватка на Луи, когда он трахал его, была достаточно сильной, чтобы оставить синяки. Гарри, весь потный, рухнул на Принца, они оба тяжело дышали. Влажным лбом он прижимался к щеке Луи. Они были соединены как наверху, так и внизу. Через секунду он слабо поцеловал Томлинсона в щеку. Кожа Луи приобрела персиковое послевкусие. Луи слегка повернулся и встретился взглядом с лицом Гарри. Его дыхание было быстрым и неглубоким. Он нежно прикусил щеку Гарри. — Эй, все было хорошо, — прошептал он. Гарри попытался заглянуть ему в глаза. — Да. Неплохо. Он потерся своим носом о нос Луи. Затем, выйдя, Гарри лег на спину, чтобы остыть, давая члену размякнуть в презервативе. Его дыхание постепенно замедлялось, и Луи уставился в потолок, заметив, что их грудные клетки двигаются совершенно синхронно. Они тихо дышали в течение нескольких минут, наслаждаясь друг другом, пока пот остывал на их телах. Рука Гарри в темноте отыскала его руку. Луи переплел с ним пальцы. Тишина была очень воздушной и комфортной. Он толкнул Стайлса, и тот толкнул его в ответ, заставив Томлинсона громко рассмеяться. Протянув руку, он рассеянно провел пальцем по бабочке на животе Гарри. — Было больно ее набивать? — спросил он. — Всегда больно, — ответил Стайлс. Он звучал как-то неуверенно. — Я просто стараюсь помнить, что в конце концов оно того стоит. — Да, — кивнул Луи. — Я и сам удивился. — Да? — Гарри повернулся к нему. — Только честно. Что ты подумал, когда впервые ее увидел? — Я хотел дотронуться до нее, — смущенно рассмеялся Луи. — Просто чтобы посмотреть, каково это все было. Это очень красиво. — Ты когда-нибудь был с кем-то, у кого есть татуировки? — спросил Гарри. — Я же тебе сказал, — Луи отвернулся. — Я никогда ни с кем не был. Так что, очевидно, нет. — Луи, — Гарри поднял голову. — Сейчас ты был великолепен, — он наклонился ближе, — и невероятно сексуален. Ты сделал меня очень счастливым. Ты ведь это знаешь, да? На лице Луи появилась улыбка. — И ты меня, — он выгнул обе брови. — По правде говоря, когда я увидел ее в первый раз, мне захотелось прикоснуться к тебе. — Ты хотел наброситься на меня? — Гарри ткнул его пальцем. Луи дерзко пожал плечами. — Ну и что? — Ты подумал, что я красивый, — поддразнил его Гарри. — Признай это. Ты был увлечен мной. — Ты просто горяч, ладно? — защищаясь, признался шатен. — Восемь из десяти. Может быть, девять — девять с половиной. Татуировка делает тебя… чертовски горячим, — Гарри начал смеяться. — Но смотреть — не делать, так что это не преступление. — Ну, ты все одиннадцать, милый, — смеясь, Гарри мягко притянул парня к себе. — Если хочешь знать правду, то в первый раз, когда я как следует тебя разглядел, мне захотелось… ээм… кхм. В общем… забудь. Скажи, ты когда-нибудь хотел сделать татуировку? — Подожди… — Луи уставился на него. — Ты хотел… что? — Хотел съесть тебя целиком, — Гарри сделал вид, что кусает его. — Хотел запрыгнуть на твое горячее маленькое тельце. Боже, ты меня завел. Тот массаж, который я тебе сделал… я чуть не сошел с ума. Рука Луи взметнулась вверх, чтобы скрутить Гарри сосок. — Ай! — Гарри попытался увернуться. — Дружище! И все-таки, скажи, ты бы сделал татуировку? Томлинсон на мгновение задумался. — Может быть, где-нибудь в укромном месте, где его никто не увидит. — И что же это будет? Луи снова задумался. — Что-нибудь простое. Например смайлик. С иксами вместо глаз. — Оу! — Гарри усмехнулся. — Очень по-панковски. — Совершенно верно, — Луи пальцами обводил завитушки вокруг бабочки. — Чистый рок-н-ролл, не так ли? — спросил Гарри. Они оба рассмеялись. Гарри сжал руку Луи. — Мой маленький панк-король. — Отвали, — оттолкнул его шатен. Луи чувствовал, что с каждым словом Гарри засыпает. Луи изучал сонный, идеальный профиль Гарри в темноте. На мгновение ему даже показалось, что он заснул, но тут Гарри резко сел. Он снял презерватив и аккуратно завязал его, потягиваясь, когда встал. Повернувшись к Луи, он спросил: — У тебя есть запасная зубная щетка? Тот вопросительно посмотрел на него. — Конечно? Она в ванной. Да что с тобой такое? — Сейчас вернусь. — Ты куда? — крикнул ему вдогонку Луи. — Ты уже уходишь? — Зубы почистить! — сказал Гарри. — Привести себя в порядок! Шоколад и не только! — потом он смущенно добавил: — Задница. Луи был ошеломлен, пока не расхохотался. — Подожди меня! — завопил он. — Я тоже иду! Когда они закончили, оба плюхнулись на кровать, и Гарри навис над ним, упершись руками над плечами. — Вот так, — сказал он, — я хотел тебя поцеловать еще раз чистым ртом. Гарри наклонился и нежно прикусил верхнюю губу шатена. Они продолжили медленно целоваться, Гарри удобно навалился на него всем своим весом. Звуки с улицы стихли до едва слышного гула. Кулон, висевший на шее Стайлса, упал в ложбинку между ключиц Луи. Он смахнул челку Луи с глаз. Моргая, ресницы Принца казались пшенично-бледными на фоне его кожи, закрывая темные радужки. Воздух между ними казался интимным и святым. Луи выглядел ярким, мягким и бессмертным. Гарри коснулся щеки тыльной стороной ладони и слегка коснулся ее губами. — Луи, завтра я уезжаю в Гонконг, — сказал Гарри. Он почувствовал, как Луи дышит ему в щеку. Тусклое индиговое свечение из окна — единственное, что осталось от неаполитанских сумерек. — Да? — Луис старался говорить непринужденно. — Точно. Я знал. Прошло еще мгновение. Уголки губ Стайлса опустились вниз. — Извини. — За что ты извиняешься? — Луи моргнул, положив руки на талию Гарри. — Ты ведь вернешься, правда? — Ты же… — выпалил Гарри, слегка качая головой — …к тому времени ты, скорее всего, уже будешь женат на Принцессе Элеонор, — большим пальцем он рассеянно гладил волосы Луи, и Гарри прикусил нижнюю губу. — И ты станешь Королем. Луи помолчал прежде чем ответить. — Разве это не правильно — быть Королем? — в его голосе послышались напряженные нотки. — Нет, милый… — возразил Гарри. — Я не это имел в виду. — Я знаю, — Луи снова будто отгородился стеной. На них упала какая-то тень. Гарри слышал звук собственного дыхания. Луи молча отвел взгляд. — Я не знаю, смогу ли я вернуться в мир, где ты всегда будешь далеко, — сказал Гарри. Луи даже не пошевелился. Гарри постарался выразиться яснее. — Не знаю, смогу ли я это вынести. Через некоторое время, Томлинсон заговорил, голос его звучал тише. — Гарри. Гарри подождал. — Что? Луи отодвинулся в сторону, и они оказались лежащими бок о бок, лицом друг к другу. Он положил руку на локоть Гарри. — Что ты думаешь о нас? — Что? — Стайлс на мгновение остолбенел. — О нас, — повторил шатен. — Я просто… я не хочу вводить тебя в заблуждение и… не хочу, чтобы мы вводили в заблуждение друг друга. Мне нужно знать, что ты думаешь. Луи чувствовал себя мягким и податливым в руках мужчины, без намека на твердость. И все же, несмотря на то, что его тон оставался небрежным, Гарри знал, что вопрос Томлинсона был серьезным и по-своему глубоким. Гарри не мог понять, о чем думает Принц. Он наклонился, чтобы вдохнуть аромат его волос, утыкаясь носом в загорелую кожу, желая вспомнить его лучшие качества после того, как он ушел, его силу и гордость, его храбрость и мягкость, его доверие к людям, делающим все возможное. Где-то в глубине сознания Гарри уже скучал по Луи, и чувство одиночества было слабым, но острым. — Я думаю… я хочу… — Стайлс заколебался. Меньше всего ему хотелось причинять Луи боль, но он решил быть честным. — Я думаю, что хочу быть с тобой. Луи резко обернулся, его глаза блеснули в темноте. — Ты серьезно? Гарри сглотнул и кивнул, серьезный и спокойный. — Ты для меня все. Но я тебя знаю. Ты должен быть верен своим обязанностям. — А ты бы всегда… — голос Луи дрогнул. Он зажмурился, слегка кашлянул и попробовал снова. — Ты бы когда-нибудь… я имею в виду, если бы я не был Принцем… — Ты же не… — Гарри посерьезнел. — Луи, ты же не всерьез… такого быть не может. Ты наследник престола, Принц Донкастерский. Ты должен быть Королем для своего народа, — Гарри повысил голос. — Ничто и никто не стоит того, чтобы отказаться от этого. — Нет-нет. Вчера я разговаривал со своей сестрой, Лотти, — пояснил Луи, — Принцессой Шарлоттой, ей восемнадцать, — он сделал паузу. — И вот… я совершил перед ней каминг-аут. Гарри ждал, что он продолжит. — И как все прошло? Луи молча кивнул. — Лотти была великолепна, но это было трудно, — он притянул Гарри ближе, пока они не оказались кожа к коже. — Не буду лгать, это было действительно тяжело. Будет трудно, Гарри, каждый раз, когда мы будем двигаться вперед, — уставившись вниз, Луи грубо смахнул челку. — Будет очень трудно рассказать Лиаму. Он был мне хорошим другом. Я не хочу, чтобы люди думали, будто я их обманываю, — он сглотнул и глубоко вдохнул. — Но я хочу быть честным с теми, кто мне дорог, понимаешь? Это очень важно. Луи смотрел прямо на амулет ожерелья и бессознательно потянулся к нему. Внимательно прислушиваясь, Гарри положил свою руку на руку Луи, чувствуя напряжение в горле, учащенное сердцебиение, хрупкость пальцев и суставов. — Я все расскажу Элеонор, и нашим странам придется сотрудничать без королевского брака. Миру не нужно знать почему, мы сами можем это решить. Именно поэтому у нас есть дипломаты, — Томлинсон наклонил голову, чтобы его поцеловали, и Гарри никогда не хотел поцеловать его больше, чем сейчас. Луи никогда еще не казался таким красивым и сильным. — Ты действительно думаешь, что дипломатии будет достаточно? — спросил Гарри. — Ни один брак, построенный на лжи, не может привести к стабильным долгосрочным отношениям, — сказал Луи. — Мы должны постараться сделать все, что в наших силах. Это будет в интересах обеих стран, — Гарри был настроен скептически, в отличии от шатена. — У нас есть прекрасные государственные деятели, Гарри, у нас обоих. Дипломатия — это то, чем они занимаются всю жизнь. В течение всего этого опыта я понял, что был как-то в стороне от национальных дел Донкастера. Я уже не ребенок — пора и мне сделать самостоятельные шаги. Я хочу быть королем, и я буду сильным королем, — он замолчал и задумался, его лицо, изрезанное тусклым светом, погрузилось в глубокую тень. — Дело не во мне и не в тебе, — сказал ему Гарри. — Не только в нас, — повторил Луи. — Нет. Тяжесть слов Томлинсона начала понемногу давить на него. Гарри знал, что с первой же ночи многое изменилось. Теперь Гарри понял, что значит шар, подаренный ему Луи. Слишком долго Принц был связан своими обстоятельствами, преследуемый внутренними страхами. Рим был коконом Луи, и вот наконец он вышел на свет. — Речь идет о том, чтобы быть всем, чем я являюсь, — продолжил Томлинсон. — Кем я являюсь. И гордиться этим. Я больше не убегаю. — Да. Глядя на него с искренним восхищением, Гарри заключил его в объятия. Обнимать Луи — все равно, что обнимать сосуд с огнем, — подумал он. Он всегда должен был быть этим чистым созданием, его жизнь была испещрена трудностями, пока он не превратился в необыкновенное пламя. — Поезжай в Гонконг, — сказал Луи. — Исследуй. Пиши. Тебе нужно делать то, что ты любишь, — он потерся с ним носами. — Ты будешь меня ждать? — Буду, — ответил шатен. Он накрыл талисман ладонью, и рука Гарри легла на его руку. — Будь храбрым, Гарри. Ты будешь делать великие дела, я это знаю. — Мы полюбили друг друга теплым Римским вечером, — сказал ему Гарри. — Может быть, Боги Древнего Рима защитят нас. — Они нам не нужны, — сказал Луи. Он моргнул и смахнул влагу в уголке глаз. — Не нужны нам эти Боги. Мы сами себя защитим. — Все равно не помешает, — ответил Гарри. — Нет, — воскликнул Луи и рассмеялся вместе с ним, — пожалуй, ты прав. Это не помешает. Луи выдохнул, думая о том, каково будет через год, через пять, через двадцать лет, когда Гарри будет рядом, как вся его сущность будет с ним каждое утро, каждую ночь, как он будет жарить яичницу, как будет рассказывать смешные шутки, когда они будут целоваться и смотреть вместе на грозу, гулять в саду, чувствовать дождь. — Луи. — Гарри? Гарри снова его поцеловал. — Я не хочу туда ехать. Луи придвинулся ближе, чтобы запомнить Гарри рядом с собой, чтобы он мог сохранять это чувство каждую ночь, пока не вернется. — Я не могу заснуть, Гарри, — дрожащим голосом произнес он. — Почитай мне стихотворение. Гарри на минуту задумался, а затем начал декламировать мягким, ровным голосом: Глаза мои открыл веревки скрежет. Душа изумлена, порвав со сном. На миг она бесплотно, упрощенно Повисла, как обманчивый рассвет. Снаружи, за окном моим открытым, Весь ангелами полон воздух утра.• Конец •