Мотыльки и бабочки

       Вечер. Сегодня Рождество, поэтому этот вечер пройдёт необычно. Стол заставлен вкуснейшими блюдами, добрая половина которых была приготовлена руками семьи Дюпен-Чен. Женской половиной, если быть точнее.        На кухне приятно пахло корицей и фруктами; в гостиной горел камин, иногда задорно потрескивая угольками, но всё это великолепие отходило на второй план, когда, пройдя чуть дальше, можно было увидеть шикарную ель. Она была высокой и пушистой; на каждой веточке висели игрушки, различные фигурки, снежинки и, конечно, обвивала дерево яркая гирлянда, переливающаяся всеми цветами радуги.        — Мама, папа скоро приедет? — спросила девушка лет шестнадцати, держа в руках подарочный пакетик, густо посыпанный блёстками.        — Да, дорогая, он уже в пути, — ласково ответила женщина, развязывая нежно-розовый фартук.        — Мама, смотри, я приготовила папе подарок! — раздался радостный голос. В комнату выбежала ещё одна девушка. Она была похожа на маму, но ещё больше — на свою сестру, отличалась разве что длина волос.        — Бриджит, что ты приготовила? — спросила Маринетт, подсев к сестре. Бриджит спрятала подарочную коробку за спину и наигранно отвернулась, пробубнив что-то вроде «это секрет».        Маринетт, хихикнув, дёрнула сестру за косичку, перевязанную красивой лентой малинового цвета. Бриджит, вскрикнув, хотела отплатить сестре тем же, но волосы Маринетт были убраны в красивую «шишечку», поэтому план рухнул.        — Мари, это нечестно! У тебя слишком короткие волосы! — обиженно воскликнула Бриджит, сложив руки на груди. Маринетт лишь хихикнула в ответ и, тккнув сестру в нос, умчалась со своим блестящим подарочным пакетиком в другую комнату. Усмехнувшись, Бриджит последовала за ней, положив свой подарок на стол.        — Мои милые девочки.. — ласково прошептала Мадам Сабина, сидя на мягком диванчике возле камина. Больше всего на свете она любила своих дочурок, поэтому, видя своих девочек счастливыми, у неё на душе сразу же становилось тепло. То самое материнское тепло, которое окутывает с головы до ног, заставляя улыбаться..

***

       — Как думаешь, почему папа так долго? — спросила Маринетт, лёжа на кровати. Они уже давно закончили свою игру, поэтому сейчас молча ждали своего папу, лишь иногда перекидываясь несколькими фразами.        — Я не знаю.. — устало ответила Бриджит, сидя на полу. Она прислонилась спиной к стене и задумчиво глядел в окно, взглядом следя за ажурными снежинками. — Может, он ищет для нас подарки? Ты же знаешь, папа всегда всё делает в последний момент!        Маринетт пожала плечами, устало прикрыв глаза. Она уже минут десять молча смотрела в потолок, не глядя на свою сестру, которая старательно пыталась разбавить напряжение, но все разговоры заходили в тупик.        — Я.. У меня плохое предчувствие, Бриджит, — неуверенно начала Маринетт, открыв глаза. Внешне она выглядела абсолютно нормально, но в душе был настоящий ураган. Девушке казалось, что в её груди вдруг появились самые настоящие гири, которых с каждой минут становилось всё больше и больше; ей казалось, что под весом этих гирь она каждый раз проваливалась всё ниже, но открыв глаза видела лишь потолок. В горле был неприятный ком, который никак не хотел исчезать, сколько бы Маринетт не пыталась проглотить его. Когда ей в последний раз было так тяжело?        Бриджит вдруг встрепенулась, услышав слова сестры. Она тоже чувствовала это. Самое ужасное чувство, которое сковывало целиком и полностью, не давая даже дышать.. Так почему оно появилось именно сейчас?..        — Э.. Знаешь, я думаю.. — на этом моменте Бриджит запнулась, не зная что сказать. Она понимала, что Маринетт чувствует тоже самое, даже в большей степени, наверное.. Неужели ей снова придётся рассказывать сказки о том, что всё хорошо, хотя обе знают, что ничего хорошего явно не случится?..        — Нет, Бриджит, — перебила Маринетт, поднявшись с кровати. Она медленно подошла к сестре и присела около неё. — Я знаю, что ты тоже это чувствуешь.        Бриджит заметно Напряглась. Конечно, Маринетт была права. Она всегда видела Бриджит насквозь.. Не было смысла скрывать это, но девушка всё равно сидела молча, всё сильнее вжимаясь в стену. Если бы стена была из более шаткого материала, она уже давно покрылась бы трещинами.        — Да.. — наконец ответила Бриджит, шумно выдохнув. — Ты думаешь, что это связано с папой? Ты думаешь, что он..        — Нет! Ни за что! — повысила голос Маринетт, нахмурившись. В их семье Маринетт была «папиной дочкой», а Бриджит наоборот — «маминой».

***

       В гостиной был слышен лишь треск угольков, а Сабина Дюпен-Чен сидела в кресле, мирно читая книгу в жёлтой обложке. Лишь иногда взгляд её голубых глаз обращался к часам. На её лице была еле заметна улыбка, но сама Сабина была ужасно обеспокоена в душе. Почему его всё ещё нет?        Наконец, раздался телефонный звонок. Сабина сразу соскочила с кресла, оставив книгу на маленьком столике рядом с креслом. Она надеялась, что это Томас.        — Томас? — уверенно спросила женщина, улыбнувшись. Несколько секунд тишины.. Улыбка начала пропадать, а вместо неё на лице начала проявляться гримасса ужаса и боли.        — Что?! Это.. Это ошибка! Томас.. Что с ним?! Он жив?! — доносились короткие обрывки фраз телефонного разговора. Маринетт с Бриджит стояли возле двери, ошарашенные тем, что смогли услышать. Они спустились в гостиную сразу же после того, как услышали телефонный звонок. В сердцах была лишь надежда на то, что это папа, а сейчас..

Как должен чувствовать себя человек, узнав, что с его близким что-то случилось?..