Monochrome

Она была зла. Зла настолько, что хотела схватить вазу, желательно самую редкую, дорогую, и со всей силы бросить её об стену, наблюдая, как та разлетается на множество мелких осколков. А потом ещё одну, и ещё, благо, подобных ненужных элементов декора в квартире было в избытке. Но больше всего при этом хотелось видеть, как скривится лицо матери в гримасе сожаления. Как она выйдет из себя, накричит, расстроится, пожалеет. Почувствует себя так же паршиво, как чувствует сейчас она. Но вместо этого кулаки лишь сжимаются в бессильной злобе, а мать продолжает строго отчитывать за очередное замечание из школы. На шум вышел молодой мужчина, и злость внутри неё вскипела лишь сильнее, стоило этому придурку начать поддерживать женщину. Какое право он имеет, даже не являясь её отцом? Не выдержала и быстрым шагом покинула дом, громко хлопнув дверью на прощание. В конце концов ей ещё есть, куда идти. И сколько бы мать не называла её друзей ненадежными или даже опасными, она всегда могла обратиться к ним за помощью и поддержкой. Просто поговорить, закуривая протянутую сигарету, чувствуя, как голова приятно пустеет, а мышцы расслабляются. В конце концов ей уже пятнадцать, и она может сама решать, с кем общаться и что делать. Меган глубоко вздохнула и распахнула глаза, проводя ладонью по лицу. За окном уже смеркалось, а поля и речушки сменились холмистой местностью. Каллиса, читавшая книгу напротив, подняла на подругу вопросительный взгляд, но Уайт лишь покачала головой и вновь прикрыла глаза. В последние дни сны стали гораздо ярче и живее, словно Меган сама переживала происходящее. Порой девушка просыпалась от собственного крика или рыданий, душащих её из-за событий сна. Дома в последние дни каникул приходилось после каждого такого пробуждение успокаивать родителей или просто молча спускаться на кухню, чтобы заварить себе чай с ромашкой. Она понимала, что рано или поздно придётся обратиться к колдомедикам, ведь пить зелья до бесконечности было невозможно. А началось все после того, как Меган дочитала дневник. Аделаида благополучно вышла замуж за Карла Буаселье, и спустя время у них родилась дочь, которую было решено назвать Марией. Но вот, спустя совсем немного времени, Аделаида попала в автомобильную аварию и, очнувшись, поняла, что вернулась обратно. Её горю не было предела, а когда родственники объявили, что она пропала всего на одну ночь, мисс Селвин и вовсе почувствовала, как сходит с ума. Она не знала, была ли её счастливая жизнь в другом мире и времени сном или нет. Не понимала, что с ней происходит. И поэтому, стоило ей немного поправится, тут же принялась искать любую информацию о перемещении во времени и мирах. Далее шли редкие записи, по большей части лишённые смысла, имена, даты, названия книг. Под конец Аделаида писала о странных людях, пришедших к ней с расспросами, почему девушка так интересуется этой темой. Сам дневник после этой записи резко обрывался, и в конце была лишь небольшая приписка: «Non est in sanguinem; sed in anima». Не в крови, но в душе. И что это могло значить? Мисс Селвин и сама чувствовала, как здоровье и рассудок покидают её, и лишь надеялась, что после смерти вновь сможет встретиться с мужем и дочерью. Это было грустно, безумно трагично. Меган не знала, правду ли писала Аделаида или описывала фантазии пораженного мозга, но ей все равно стало жаль девушку. К тому же она чувствовала досаду от того, что кроме знакомой фамилии, странной приписки и пары названий книг она так ничего и не узнала. А потом начались эти сны, гораздо более живые, чем раньше. Они были беспорядочными и хаотичными, без логичного начала и конца, девушка просто погружалась в какой-то момент из жизни незнакомки, а затем так же резко выныривала. Она то была маленькой девочкой, то студенткой, то подростком. Причём Меган сном никак не могла управлять, просто видела все глазами главной героини и испытывала её чувства. — Всё хорошо? — поинтересовалась Дюран, откладывая книгу. — Ты побледнела. — Просто немного не выспалась, — отмахнулась Меган и встала с сиденья. — К тому же здесь холодно. Я лучше немного пройдусь. Каллиса кивнула, но взгляд её был подозрительным. Меган хотела поделиться с подругой, правда, но при этом не желала её волновать. Как и идти в Больничное крыло. Ведь если её догадки были верны, то профессор Дамблдор мог быть связан с состоянием девушки. Директор её настораживал, а мадам Помфри вполне могла случайно или нет поделиться с ним жалобами Уайт. Поэтому придётся опять сочинить историю о кошмарах после прочтения очередных новостей про Пожирателей, чтобы заполучить Умиротворяющий бальзам или Зелье сна без сновидений. Девушка задумчиво брела по проходу, разглядывая проносящиеся за окном тёмные силуэты деревьев и холмов. Вокруг изредка ходили туда-сюда другие студенты, бегали младшекурсники, из открытых дверей купе доносились разговоры и громкий смех. Весь «Хогвартс-экспресс» был переполнен жизнью, радостью от встречи с товарищами, счастьем и беззаботностью юности. В какой-то момент Меган показалось, что она словно находится отдельно от всего этого, будто наблюдает за жизнями других людей со стороны, находясь при этом в полном одиночестве. Стало тоскливо из-за этого внезапно накатившего чувства отчужденности от общей радости. Регулус появился перед ней абсолютно неожиданно. Может, потому, что Уайт слишком ушла в свои мысли, а может он просто только вышел из ближайшего купе. Парень ещё не успел переодеться в школьную мантию и стоял в сером вязаном пуловере и чёрных брюках. Его обычно аккуратно уложенные волосы находились в небольшом беспорядке, да и сам парень выглядел уставшим. — Мы можем поговорить? — вдруг уверенно спросил Блэк, не сводя прямого взгляда с девушки. — Наедине. Меган кивнула и пошла следом за Регулусом к отдалённому купе в самом конце вагона. Стоило им зайти, как парень закрыл дверью, наложив Запирающие и Заглушающие чары. Уайт заняла ближайшее сиденье, ожидая, когда Блэк заговорит. — Для начала я хотел извиниться, — проговорил Регулус, заняв место напротив. — За свои слова, поведение и обвинения в сторону Сириуса. — Рег... — начала Меган, но парень жестом остановил её. — Мэг, я был не прав и понял это слишком поздно. Помнишь, ты говорила, что поддержишь меня при любом исходе? Девушка кивнула, и Регулус вытянул вперёд левую руку, начав закатывать рукав. Уайт сразу же догадалась, что она увидит на бледной коже предплечья слизеринца. И все же стоило электрическому свету ламп упасть на чернеющее изображение змеи, выползающей из черепа, как глаза её против воли распахнулись сильнее, а горло вмиг пересохло от волнения. Не за себя, а за друга, рассматривающего метку полным отвращения взглядом. — Когда? — голос звучал сипло, и Меган никак не могла правильно составить вопрос. Но Регулус её понял и так. — Прямо на Рождество. Моя кузина похлопотала перед Лордом за меня, — злобно выплюнул парень, опуская рукав. — Сразу после того, как я нашёл письмо Сириуса. Моя мать приказала его спрятать, хотя странно, что не сожгла. — И что ты теперь думаешь делать? — Я не хочу ему служить, — уверенно ответил Регулус, с отвращением и страхом вспоминая серое лицо, словно выточенное умелым скульптором из камня, но лишенное какой-либо человечности. Змеиные черты, горящие красным глаза и тихий, почти шипящий голос, закрадывающийся под кожу и холодящий кровь. — Но могу помогать тем, кто борется против него. — Это слишком опасно, — покачала головой Уайт. — Не опаснее, чем убивать всех неугодных и молча наблюдать за их мучениями, — прошипел парень, наклоняясь вперёд. — Сама посуди: при удачном раскладе я смогу вам помочь, выйти сухим из всей этой истории и даже сохранить честь семьи. Этот Темный Лорд берет деньги просто так у каждой знатной семьи, которая ему прислуживает. И даёт взамен лишь обещания лучшей жизни. Как наследник Рода я не могу позволить разорить свою семью или обесчестить её. А случится одно из двух точно. — Но если поможешь победить и выживешь при этом, — последние слова Меган особенно выделила, — то репутация Блэков немного восстановится, а деньги перестанут уходить на нужды Пожирателей. Я тебя поняла, но это не значит, что считаю твой план хорошим. Слишком рискованно. — У меня нет выхода, — просто сказал Регулус, пожимая плечами, и в этом его жесте действительно проскальзывала какая-то обреченность. — Я не хочу пытать и убивать невинных просто так. Но есть одна проблема. — Сириус, — понимающе кивнула Меган. — Он это все воспримет с трудом. — И все же я хочу попытаться с ним поговорить. Не враждовать больше, тем более теперь, когда каждая минута на счету. — Если хочешь, я буду с тобой, — предложила девушка, и Регулус благодарно кивнул. Он не представлял, как все рассказать брату. — И, Мэг, будь осторожна. Даже в Хогвартсе. — Что ты имеешь в виду? — Не могу сказать ничего больше, правда. Просто послушай. Меган кивнула и, на секунду замешкавшись, подалась вперёд, крепко обнимая друга. Регулус по началу растерялся, но вскоре ответил на объятия, прижимаясь лбом к её плечу. Он вдруг почувствовал, что очень устал, и вместе с тем ему стало немного легче. Осталось только поговорить с братом. — Я скучала по тебе, — тихо проговорила Меган, чувствуя, как её глаза начали слезиться. — Я тоже.

***

Сириус чувствовал себя абсолютно счастливым. Хорошее настроение не оставляло его до самого приезда в Хогвартс. К его же собственному удивлению, даже после столкновения в поезде со Снейпом, который презрительно скривился при виде Блэка, у Сириуса не возникло никакого желания наслать на него парочку сглазов. Просто для проформы. В жизни все было настолько замечательно, что получив за завтраком короткую записку от Регулуса с просьбой о встрече, парень сначала не поверил. Неужто брат одумался? Но на встречу Сириус явился со смешанными чувствами. Все же за день он успел надумать столько всего, что уже сомневался, а на самом ли деле Регулус просто хотел помириться. В кабинете, к его удивлению, помимо брата была ещё и Меган. И это Сириуса насторожило сильнее. — Разве ты не хотел поговорить наедине, Регулус? — вместо приветствия спросил Блэк. — Что здесь делает Мэг, вы ведь в ссоре? — Нам надо обсудить одну крайне важную проблему, — отозвался слизеринец, и Уайт кивнула, подтверждая его слова. — Мы с Мэг уже успели поговорить и все выяснить. — Я весь внимание, — бросил Сириус, присаживаясь на край ближайшей парты. Нехорошее предчувствие усилилось вместе с крайне неприятным чувством, будто его сочли менее важным. Лишним. — Во-первых, я хочу извиниться за свои слова в начале года, — облегчённо вздохнув, начал Регулус. — Мне не стоило обвинять тебя... Во всем. Мама прятала твоё письмо и предпочла не рассказывать все подробности вашей ссоры. И я правда надеюсь, что мы сможем вернуть наши отношения к прежнему состоянию. Сириус замер, поражённый словами брата. Ему вдруг захотелось подойти и крепко его обнять, как когда-то в детстве. Но что-то в тоне Регулуса, в выражении его лица явственно намекало: это ещё далеко не конец разговора. — Хорошо, я принимаю твои извинения. Но разве ты хотел сказать мне только это? Регулус и Меган переглянулись, и брат подошёл чуть ближе, снимая мантию и закатывая рукав форменной рубашки. И если раньше предчувствие Сириуса шептало о том, что все не так хорошо, то теперь буквально вопило о приближающихся неприятностях. Не зря. Блэк вскочил на ноги и быстрым шагом приблизился к брату, крепко сжимая его левую руку. Молясь о том, что глаза его обманывают, и на руке Регулуса, — подумать только, совсем ещё мальчишки, — не чернеет метка Пожирателей смерти. — Твою мать, — тихо выругался Сириус. — Зачем ты на это согласился? Когда, Регулус?! — На Рождество, — на выдохе ответил парень. — У меня не было выбора, уже давно. По крайней мере я его не видел. — Ты мог обратиться ко мне, — не унимался Сириус, стараясь больше не смотреть на предплечье брата. — Мог уйти, отказаться. Я бы помог... — Это уже бессмысленно обсуждать, — Регулус спустил рукав рубашки, застегивая его. — Но я не хочу служить ему. Хоть и понял всё слишком поздно. — И что ты предлагаешь? – Мы с Мэг уже это обсуждали, но, думаю, ты тоже должен знать. Я буду Пожирателем смерти, постараюсь приблизиться к нему и передавать важную информацию тем, кому можно доверять. Сказать, что реакция, последующая за этими словами была бурной, значит не сказать ничего. Сириус говорил и говорил, кричал, угрожал, пытался донести до брата, насколько это опасно, и абсолютно игнорировал все его попытки объясниться. Поэтому Регулус и Меган просто дали ему время, чтобы выговориться, и уже потом продолжить разговор. — На Рождество Пруэтты рассказывали, что Дамблдор создал некий Орден Феникса, — в конце концов выдал Сириус, успокаиваясь. — Туда входят только доверенные люди, готовые сражаться против Волдеморта, мы с Джеймсом хотим к ним присоединиться. Думаю, никакая информация для них не будет лишней. Но аккуратно, Рег, очень. Пообещай мне. — Обещаю, — твёрдо ответил парень, чувствуя накатившее на него облегчение. — Есть ещё кое-что, — решила все же вмешаться Уайт, заметив, что братья во всем разобрались. Разговор с Сириусом вышел гораздо удачнее, чем они рассчитывали. — Нам не стоит рассказывать, что мы помирились. Никому, кроме самых близких людей. Иначе Регулуса раскроют очень быстро. Будем делать вид, что все ещё в ссоре. — Хорошо, — согласились Сириус и Регулус почти одновременно. А после Блэк-старший неожиданно спросил: — Ты ведь еще что-то задумала, не так ли? — Вроде того, — не стала отпираться Меган. — Я уже говорила, что хочу пойти работать в Министерство. Вы ведь слышали о политике Крауча касательно Пожирателей? Думаю, лишняя подстраховка изнутри не повредит. — Разумно, — задумавшись, проговорил Регулус. — Так, значит, мы все же ввязываемся в эту войну? — По уши, — мрачно усмехнувшись, подтвердил Сириус. — Но теперь уж точно вместе. И, Рег, не надо больше ничего скрывать. — Это условие взаимно.