nightmare

Чимин периодически немного приходил в себя, но двое альф всё время давали ему всё новую дозу, отчего омега перестал что-либо впринципе соображать и уже был настоящей игрушкой в руках этих монстров. Он сам насаживался на член и стонал в голос, принося удовольствие Чонгуку и его другу. Он не чувствовал уже ни боли, ни обиды, только лишь наслаждение от наркотика и того, как альфа трахал его на этом грёбаном столе. Завтра уже не будет, он больше никто, не сможет оправиться от этого ужаса, преследующего его уже несколько дней, а сегодня Чонгук не на шутку разошёлся, даже кажется, что Чимин вряд ли выживет если так продолжится всю ночь. Чимин уже сам за дозой лезет, да в Гуке осталось немного человечного и тот по рукам омегу бьет, ибо от передоза тот либо неделю своё имя вспоминать будет, либо вообще кони двинет. Чонгук уже наигрался с податливым телом и просто сидит на столе рядом с Паком, покуривая и иногда давая затянуть омеге, если снова истерить начинает. — Закругляйся, Риз, — буркнул Гук, — это моя игрушка, не присваивай. Омега уже ничего не соображает, ему так даже лучше, в трезвом, адекватном состоянии он бы не смог выдержать такого ужаса. Перед глазами всё плывёт иногда возникает образы из прошлого, отчего Пак истерично смеётся и снова просит больше, тянется руками, просит сам его трахать. Когда альфа наконец вышел из Чимина и кончил, вытирая всё салфеткой, то Пак продолжал стонать, а затем и снова тянуться к Чонгуку за новой дозой, но получал только удары, которые совсем на него не действовали. Его наконец сломали, они этого хотели и старались столько дней. У них получилось. На Чимина надели боксеры, ибо сам он этого сделать уже не мог. Пак продолжал валяться на столе, вяло дергая конечностями и бурча какой то несвязный бред.  Услышав стук в дверь, Гук приказал Ризу прятать наркоту, а сам пошел встречать гостя. На пороге Мин Юнги собственной персоны. Альфа зол, ноздри раздуваются, не смотря на то, что он пониже Чона, готов прыгнуть на соперника, вцепиться в глотку и выгрызать плоть, слушая стоны и умываясь кровью врага. Но он лишь относительно спокойно произносит: — Чимин. Мне нужно его увидеть и поговорить с ним. Гук оперся о косяк, потягивая сигарету. Зло усмехнувшись, он развернулся к двери гостиной и крикнул: — Котик мой, к тебе гости! Поговорить хотят, желаешь ли пообщаться? Медленно перевалившись, Чимин упал со стола и несвязно пробурчав, стал что-то искать руками по полу, даже не слыша, что его зовут. Он снова тихо засмеялся, а на глазах слёзы уже. Услышав голос Чонгука как в другом мире, Чимин даже ответить не мог, валялся на полу оттараханый и под наркотой. Он больше не похож на человека, только лишь на жалкое подобие того Чимина, что был буквально неделю назад. Мин в ожидании бровь вскинул и смотрел на Гука безотрывно. Услышав звук падения в гостиной, альфа хмурится, кусая губу. — Упал котёнок, — пожал плечами Чон и усмехнулся. — Да пошел ты, — ядовито выплюнул Юнги и пихнув парня в грудь, быстрым шагом направился в глубь квартиры, — Чимин, блять, я все знаю, хватит скрываться! Разозленный альфа в гостиную влетает и видит на полу лишь жалкое подобие человека. Пак на ковре распластался и неясно: то ли он смеётся, то ли бьётся в истерике. Юнги как вкопанный на месте стоит и хмурится, не узнавая омегу. Заметив на диване ещё одного парня, Мин буквально рычит: — Что за притон вы тут, блять, устроили!? Чимин услышал голос Юнги в бреду и лёг на спину, снова пытаясь что-то сказать, но не выходит, язык заплетается, а слышится только что-то нечленособразное. В голове каша, а перед глазами галлюцинации, всё плывёт, а он больше ничего не соображает и даже его альфа из прошлого не выводит из этого бреда. Юнги оставалось лишь наблюдать за столь жалкой и отвратительной картиной. В кого превратился Чимин? Он всегда таким был? Или его таким сделали? В комнате спёртый воздух, ароматы тесно сплетаются и мешаются в тошнотворный коктейль, от которого альфу блевать тянет. Юнги не знает, на чем сосредоточить внимание, но разговор сегодня явно не удастся. Присев к младшему, Мин отвешивает звонкую пощёчину по любимому лицу. Пака нужно хотя бы немного привести в чувство, ведь... это пиздец. Омега даже себя не узнает, лишь что-то невнятно хрипит и пускает слюни на пол, кашляя. Гук стоит за спиной Юнги и ухмыляется с этой сцены. Он злорадствует, Чимина удалось втоптать в грязь и сломать. Пробубнив что-то, Чимин нахмурился и медленно лёг на бок. Всё же, сегодня Чонгук явно перебарщил с дозой, и ещё чуть-чуть, и Чимин коньки отбросит в этой самой квартире. Он не понимал, что происходит вокруг и только слышал этот слишком знакомый голос, который даже через весь этот ужас был узнаваем. Чимин протянул руку в сторону и что-то стал искать слабой рукой на полу, мыча себе под нос. Мин бросил попытки привести Чимина в чувство. Глаза альфы скользят по изувеченному телу любимого, а мозг отказывается воспринимать происходящее. Столько гематом, порезов и ушибов. Юнги под нос матерится и медленно поднявшись, разворачивается к Гуку: — Ему в больницу надо, придурок.. — шипит Мин, уже не обращая внимания на катающегося под ногами омегу. — Не-а, ему же так хорошо, — улыбнулся Гук, — хочешь, и тебе такое устроим? Мин не понял юмора, но ощутив приближение сзади, резко обернулся и.. в глазах потемнело, а затылок прострелила резкая боль из-за удара тяжелым предметом. Риз о голову Юнги разбил бутылку сожду. Соперник грузом рухнул на пол рядом с бредившим Чимином, а из раны на голове тут же выступила кровь. Чимин почувствовал тяжесть на своей руке, а затем медленно стекающую живкость, но не сообразив, что это, продолжил лёжать, потихоньку приходя в себя, но всё равно даже не предпринимая попыток подняться. Риз выкинул, разбитую об голову Мина, бутылку и подошёл к Чонгуку, немного шатаясь после такого количества выпитого алкоголя. — Кто это? — он пнул лежащего Юнги по ноге и взглянул на Чонгука, у которого на лице играла дьявольская ухмылка. — Это? Ебырь Чимина, — хмыкнул Гук, присаживаясь и проверяя пульс на шее Юнги, — хочу добить и его. Чонгук вскинул Мина себе на плечо, а Ризу приказал тащить Чимина, коли тот ему так приглянулся. Парни отнесли своих жертв в ту самую комнату, где Гук пытает омегу. — Хочу, чтобы они в одной кровати валялись. Одинаково жалкие создания, — серьёзно поизносит Чон и скидывает тело Юнги на постель. Риз поступил так же и оценивающе посмотрел на этих двоих. — Ты же не собираешься их убивать? Не хочу из-за тебя пожизненное схлопотать. — он наклонился к Чимину и провёл по его щеке, дивясь красоте и былой невинности омеги. Правда.. какая тут невинность после сегодняшней ночи. — Завидую я тебе. Такой омега шикарный. — Да, шикарный, — ухмыльнулся Гук, облокачиваясь спиной о стену, — расслабь яйца, они сами умереть захотят. Я руки к этому не приложу, поверь. Красивая пара, но я сломаю обоих. Чон махнул рукой, призывая Риза покинуть комнату. На часах уже 1:24 ночи. Гук выпроваживает приятеля и убрав в гостиной и протерев пол, возвращается к своим жертвам. Юнги в отключке, а Чимин перестал бредить и просто уснул, лёжа на груди ‘своего’ альфы. Чона картина забавляет. Он привязал ногу омеги к кровати, с Юнги поступил так же. Чонгук отправился в зал, чтобы лечь там. Уже наутро Чимин стал медленно приходить в себя и сперва снова стал мычать и требовать что-то, а после с трудом открыл глаза, видя перед собой лишь смутные очертания комнаты. Всё тело болело, внизу живота был просто ад, а мозг даже не собирался соображать. Его конечности перестали слушаться, а в голове каша, он не помнит кто он, где находится, и что вообще происходит. Почувствовав под собой что-то и какие-то совсем тихие звуки похожие на дыхание, Чимин застыл, а рукой потянулся к источнику звука. Он нащупал подбородок, затем нос и закрытые глаза. Ещё не до конца сообразив, что это, он пытался разглядеть что-то, вот только периодически мозг отключался и перед Чимином возникали разные галлюцинации, отчего он снова начинал то тихо смеяться то плакать, ведя себя словно у него крыша поехала, хотя возможно так и есть Юнги продолжал находиться в отключке. Изредка наступало прозрение, альфа морщился от боли, разлитой по всем конечностям, а потом опять проваливался в забытие. Он чувствует, что на груди кто-то или что-то есть. Но глаза открыть просто нереально. На виски давит, а затылок до сих пор печет. Голова словно отдельно от тела проживает, Мина мутит и хочется больше вообще не просыпаться. Он чувствует беспорядочные касания и хмурится, желая перевернуться, но шею и голову снова простреливает боль и, мыча от неприятных ощущений, альфа валится на подушку вновь. За окном уже светает и мрак начинает рассеиваться. Личный палач до сих пор отсыпается. Юнги пытается шевельнуть рукой, но на ней кто-то лежит и всхлипывает. Мин поднял другую и потер глаза, фокусируя взгляд на рыжей, уже потускневшей макушке. В глазах немного двоится, но парень продолжает жмуриться до звездочек перед глазами, дабы хоть немного прийти в чувство. Наконец у Пака действие наркотика начало стремительно рассеиваться и вместо него возникала боль и осознание своего положения. Сфокусировав взгляд, Чимин наконец понимает, что не один тут лежит, а рядом с ним человек, кажется смотрящий прямо на него. Подумав, что это Чонгук, омега неосознанно стал отодвигаться, при этом толкая альфу и жмурясь, ожидая привычных действий истинного. За окном уже светло, вот только Чимин ничего не помнит, что вообще происходило. Юнги берёт омегу за локоть, наконец понимая, кто перед ним, и дергает обратно к себе, смотрят с какой-то глупой полуулыбкой. — Хватит уже от меня бегать, — хмыкнул Мин, отпуская руку Пака. Чимин застыл и округлил глаза. Ему не показалось, сейчас перед ним лежит Юнги? Но ведь это полный бред, Пак наверное уже умер и попал в рай, где с ним рядом его любимый. Омега перестал дёргаться и лёг смирно рядом. Что ему ещё остаётся делать. Голова всё ещё не соображает до конца, всё тело непонятно в каком состоянии, так ещё и нога привязана, как и всегда. Он точно умер? Боль просто повсюду..это точно реальность Юнги вздохнул и попытался подняться, уже не обращая внимания на головокружение. Нога оказалась привязана как у Чимина, так и у Мина. — Что за херня? — хмурится альфа, дергая затекшей ногой, — какие то ролевые игры у вас, а не отношения. Мин принялся осматривать комнату, пытаясь что-нибудь сообразить. Благо руки не связаны и можно что-нибудь придумать. Или банально отвязаться. – Что т..ы тут де..лаешь? – Чимин всё так же лежал и пытался как можно скорее прийти в себя, это как минимум, чувствуя, как даже говорить выходить с трудом. Если он всё ещё у Чонгука дома, лежит на той же кровати и связан, что тогда здесь делает Юнги? Чимин так долго скрывал и мучился только бы Мин ничего не узнал и не попал в беду по его вине, а теперь получается, всё напрасно, они в одной ловушке у дьявола по имени Чон Чонгук. Юнги нахмурился и повернулся к омеге. Пару минут он пилил Чимина своим выжигающим взглядом, после недовольно произнес: — Потому, что ты заврался. Я так-то поговорить хотел, но ты, как я вижу, здесь не скучаешь. Наркоту долбите только в путь, от тебя я такого явно не ожидал, но сейчас это не так важно. Мы привязаны к кровати, и я не понимаю чему или кому верить. — Это н-не я. Чонгук...всё он. — Чимину уже не было смысла что-либо скрывать, Юнги попался, они оба обречены. Хотя бы перед всем ужасом хочется рассказать правду. — Он каждый день творит такое, я..не мог сказать это тебе. — сейчас было страшно, что зайдёт Чонгук и уже будет поздно. Вдруг он решит убить Юнги прямо на глазах омеги? Чимин этого не выдержит. — Почему ты не сказал, что едешь в Америку? — угрюмо произнес Юнги и снова лег рядом, ведь голова немного кружилась, — думал, что я такой дебил, что не отпущу или брошу? Какой же ты дурак, Пак Чимин... — Откуда ты вообще узнал? — Чимин вздохнул и закрыл глаза, не желая показывать Юнги своё состояние, — Я просто не хотел уезжать и потом понимать, что ты нашёл истинного. Я решил.. зачем тебе терпеть и ждать, я боялся, ты не выдержишь. Не хотел предательства, поэтому..предал сам. — он всё равно неосознанно отодвинулся к краю кровати. Чимин грязный омега, просто мерзкая шлюха, которой больше не место рядом с Юнги. — И разве это сейчас так важно? Уходи, пока Чонгук не проснулся. — Ага, уйдёшь тут, — буркнул Юнги, — ты слишком много на себя берешь. Думаешь, что ты сделал легче, бросив меня тогда? Я до сих пор чувства к тебе испытываю, мне похуй, это уже наверняка не взаимно, но отношения после тебя у меня ни с кем не строятся.. Разве что с музыкой. Юнги всё же приподнялся и принялся отвязывать свою ногу: — Но если я тебе противен или у вас с Чонгуком такие.. необычные отношения, то я могу уйти. — Стой! — Чимин резко привстал но тут же пожалел об этом и упал обратно, держась за живот, который казалось пробили и все внутренности уже отказали. — Разве не я приходил к тебе неделю назад? Не я умолял тебя и говорил, что всё ещё люблю? Почему ты всё ещё думаешь обратное? — он с обидой произнёс это, всё так же не открывая глаз. Чимин хотел кричать о помощи, хотел чтобы Юнги наконец спас его из этого ада, но всё ещё боялся, что Мин не простил его...последние обидные и злые слова Юнги подтверждали это. Младший уже и сам не понимал, чего он хочет. Он сошёл с ума, не может адекватно соображать. Он желает свободы, ласки и внимания, не хочет боли, как и все живые существа. Но в то же время боится и чувствует вину за свой поступок с Юнги. Его не простили, он не имеет право просить помощь. — Нет, я вижу, что с тобой происходит. Еще на тренировке я просил Хосока отстранить тебя от занятий, — серьезно произнес Мин и наконец отвязавшись, принимается за ногу Чимина. — Что он с тобой делает? Почему живот болит? — беспокоился Юнги, но в голосе скользила неприкрытая злость. Мин зол, но не на омегу, а лишь на Чона, ведь тот довел его Минни до истощения и нервного срыва. Отвязав младшего, альфа резко наклонился над Чимином и внимательно посмотрел в испуганные и потерянные глаза напротив. Казалось, что Омега даже его боится. — Мне уже насрать, что произошло тогда, — медленно произнес альфа, — глубоко наплевать, с кем ты спал до этой минуты. Я, блять, не могу без тебя.. без твоих глаз, улыбок.. без твоего аромата. Чимин, ты меня до сих пор любишь? Чимин испуганно кивнул и стал отодвигаться дальше от Юнги, чуть ли не падая с кровати. — Но...не думаю, что нам стоит быть вместе. Посмотри во что меня превратили. Ты действительно хочешь находиться рядом с таким вот грязным и использованным омегой? — он отвернулся и всё ещё со страхом прислушивался ко звукам в другой комнате. —  Я больше не тот Чимин, который был с тобой раньше. Я псих, наркоман и грязная шлюха. Эта ваниль...она мне не подходит, это не мой запах. — Ты дурак? Мин схватил Чимин за плечи и тряхнул, чтобы тот в себя приходил. Наверняка еще не прошло действие наркотика. Да и омега просто напуган, сейчас то, что он говорит - вообще можно не слушать. — А давай я сам решу, какой омега МНЕ подходит, и кто ТЫ для меня? Мы со всем справимся.. ты просто напуган, Минни, пожалуйста.. Успокойся Юнги отпустил забитого парня, который напоминал прежнего Чимина лишь выцветшим цветом волос. В глазах животный страх и паника. Он точно с катушек слетел, бросать его здесь одного явно не стоит. Дёрнув дверь, Юнги лишний раз убедился в том, что они заперты. Матерясь,  альфа мечется по помещению, уже забыв о слабости и головокружении. — Бесполезно, мы тут вместе умрём. — Чимин почему-то усмехнулся и всё так же лежал, не в силах подняться. Он так и не ел, уже вторые сутки питается только наркотой, которая убивает его организм, силы уже совсем покинули его. Омега пустым взглядом уставился на стену и почему-то сейчас чувствовал себя хорошо. Его Юнги рядом, а значит и умирать не страшно. — Прости, что я тогда в зале тебя проигнорировал... Если бы я ответил тебе, Чонгук бы так просто не оставил бы это. Я боялся, что он поступит с тобой так же, как и со мной.  — Чимин невольно сжался, вспоминая весь ужас, что с ним творился, и ведь скоро всё снова повторится, вот только Чимину почему-то легче становится, может он привык, а может потому что с ним рядом его альфа. Нет! Чимин не должен быть рад этому! Юнги грозит опасность, он так же в ловушке. Мин остановился и выслушав омегу, подошел и сел на постель рядом. Юнги рассматривал свои руки, думая о том, как вызволять из этого Ада Чимина. Ему нужна срочная медицинская помощь. И психологическая не помешает. — Я скучал по тебе.. — горько усмехнулся Юнги, закусывая губу, — помнишь.. помнишь, как нам было хорошо вместе? — Помню.. — Чимин тихо еле слышно прошептал, будто сам себе боялся признаться, но всё равно стало легче, когда Юнги больше не кричит на него и говорит такие простые слова. Он зажмурился от боли и снова взялся за живот. — Если я сейчас беременный, ты всё равно хочешь остаться со мной?.. — он с опаской сказал это, боясь ответа. У них с Юнги ведь и правда не было ни разу, но узнай хён о том, сколько раз и чем трахали Чимина, убежит и побоится находиться рядом и вот так беззаботно говорить о прошлом. Насчёт беременности Юнги ничего не ответил. Никто не может знать правды, возможно, ребенок будет, а возможно, и нет. С чего такие выводы у омеги — не ясно. Альфа серьезно не знает, что тогда делать. Но если Чимин захочет ребенка то, спорить Юнги не будет. — С чего взял, что беременный? — выдохнув, интересуется альфа. — А ты думаешь, я тут с Чонгуком танцы разучивал? — Чимин съязвил, но только потому что понимал, теперь даже Юнги будет трудно принять его. Он никому не нужен такой. Конечно есть вероятность, что тот пьяница всё же избавил его от таких мучений, но то, что его насиловали — он точно знает, хоть и не помнит. Хотя почему вдруг омега стал об этом думать. Чонгук очевидно будет его бить, а ребёнок умрёт даже не родившись. — Забудь, я тебя не обязываю. Сам сказал, что без моей ванили жить не сможешь. — Пак усмехнулся. — Жил почти год, — серьезно произнес Мин,— хочешь проверить, смогу ли еще? Юнги отошел и снова направился к двери, дергая и хмурясь. Неужели они действительно обречены и не выберутся? — Если в руки себя, блять, не возьмешь, то и такая паскуда как Чон Чонгук тебя не примет. Хватит уже ненависть к себе будить, раздражает.. я же сказал, что мы со всем справимся, если вместе будем и ты не решишь вновь мне ‘приврать’, — рыкнул Мин. — Хватит?! Я не бужу ненависть, что я говорить должен в такой ситуации?! Я должен себя любить после всего, что происходило? Мой истинный — это конченый псих, так значит он подходит мне, разве не так? Да! Я ненормальный! Прямо как и он сам! Мы идеальная, мать вашу, пара! Чего ты хочешь от меня?! Теперь ты отдаёшь меня Чонгуку? Я и останусь с ним, разве есть выбор?  — Чимин уткнулся лицом в подушку, давя в себе истерику, которая уже стала верным спутником омеги каждый день. Юнги такой же, как и все, он не видит в омеге человека, всё жалеет себя бедного несчастного, только и может, что критиковать действия Чимина, а сам и не знает, что пережил омега за эти дни. Как мечтал снова встретиться с любимым и увидеть в нём поддержку и понимание, а в итоге та же мерзкая обида. Он не хочет, чтобы Юнги вспоминал такое состояние своего омеги, чтобы понимал, что его пара — это грязная шлюха. Юнги стоял в шоке и слушал те мерзости, которые говорит Чимин. Когда тот умолк, уткнувшись в подушку, Мин боялся двинуться с места, чтобы не ляпнуть еще чего лишнего. Альфа медленно подошел к постели и лег рядом с отчаявшимся парнем. Непонятно, что он такого сделал, что жизнь так возненавидела его. Мин губы кусает, думает, что сказать и как бы утешить. Уже понятно, что всё сказанное Юнги — будет использоваться против него. Как же альфа корит себя за невнимательность и распущенный язык. Чимину нужна серьезная помощь, а не замечания. Чонгук его достаточно унижал, зачем же Юнги уподобляется этому монстру? — Хочу тебя обнять, если ты не против, — тихо произнёс Юнги и притянул  плачущего омегу к себе, — извини.. ты не виноват, что так вышло.. я не хотел, давить на больное. — Не трогай меня. Вы..вы все одинаковые. Ты так же сейчас будешь делать, улыбаться мне и любить, а потом заведёшь домой и всё повторится, так ведь? — Чимин пытался вырваться, но руки не слушались. — Мне страшно, прошу, не обманывай меня и просто попытайся уйти, не хочешь ведь сгнить тут со мной.. "Извини" "Ты не виноват" И всё это после таких обидных и грубых слов, неясно чему Чимин должен верить. Как же он устал, никогда уже не будет как прежде. Ужасы этих дней скорее всего будут его преследовать, легче умереть. Мин не отпускает, а прижимает Чимина к груди, утыкаясь в ванильные волосы своего мальчика. Больше ничего не нужно слышать. Юнги дышит лучшим феромоном, который могла создать природа. Альфа успокаивается, вспоминает о том, что все может быть хорошо. Главное сейчас — это после всего пережитого, завоевать доверие Чимина и вернуть его. — Юнги, что ты от меня хочешь? Я отдам тебе своё тело. Могу притвориться, что не люблю и тебя Чонгук отпустит, только отвяжитесь все, я правда устал. — Чимин уткнулся в плечо Юнги, по скорее потому что всё тело безумно болело, а от голода голова кружилась. Что было бы, если бы он тогда год назад не говорил всё это Юнги, если бы остался в этом городе, не встретил Чонгука? — Ничего никому не говори, — спокойно произнёс Мин, — я скажу Чону, чтобы он покормил тебя. От слов Чимина больно. Невыносимо больно. Юнги мечется, воет раненым зверем. Он ненавидит себя. И Чонгука тоже ненавидит. Омеге бы отдохнуть от всего этого, просто забыть этих людей. — Я обещаю, что и пальцем тебя не трону, когда выйдем отсюда. Ни меня, ни Гука ты не увидишь.. прости, что сломали тебе жизнь, — тихо произнес Мин и отпустил Пака, ведь видимо, тому действительно мерзко, когда его трогают. — Мы не выйдем отсюда. Я умру здесь. — как только Юнги отпустил омегу, то слёзы сами собой снова показались. Он всё ещё безумно любит его...скорее всего так и есть. Но ведь Пака никогда никто не спрашивает, так что если Мин уйдёт — это его выбор. Даже если Пак и выберется, ему уже только психушка светит. — Твои песни...они очень красивые, сейчас ещё лучше чем были. Я был очень рад, что твоя мечта сбылась. — Чимин попытался улыбнуться, но получилось наверное плохо, а губы дрожали от тихой истерики, которую Пак в себе давил. — Я хотел бы ещё хоть раз их послушать. — он сглотнул ком в горле и прикрыл глаза, чувствуя, как стекают слёзы и исчезают в подушке. — Говоришь так, точно умирать собрался, — усмехнулся Мин, — по крайней мере, теперь нас двое. Вся обида и боль теперь делится пополам.. когда вдвоем, то не так страшно. Юнги утер выступившие из глаз Чимина слезинки и постарался улыбнуться. Хуже той пытки, которую себе возвел Мин — не придумать. Восемь месяцев парень не жил, а только существовал. То, что сделает с ними Гук, уже не так важно. Главное, что снова вместе, а значит, пройдут через все боли и препятствия. — Только не бойся за меня. Я выдержу, правда. Чимин кивнул, но не верил словам Юнги. Они не выдержут, не выберутся. Альфа хочет только успокоить его, он ведь Чимин понимает, что их ждёт, он это уже проходил. — Можешь тогда обнять меня? Я не стану вырываться. — он закрыл глаза и решил, что хотя бы последние свои дни будет как год назад. Будет счастлив и спокоен вместе с Юнги, который стал его истинным, этого уже не изменить, Чимин ни за что не променяет его на кого-то другого. Мин облегчённо улыбнулся и, кивнув Паку, наклонился и аккуратно притянул к себе, целуя в ванильную макушку. Даже в такой враждебной обстановке, Юнги чувствует, что обрел покой. Он не отпустит своего лисёнка, даже если тот захочет этого. Юнги знает, что младший тоже очень его любит, но он сейчас точно зверушка загнанная. Тени своей боится. Чимин стал медленно успокаиваться и прижимался ближе к Юнги, будто боялся чего-то, а точнее того, что их ждёт. Он будто пытался насладиться в полной мере этими объятиями с любимым, хотел просто хотя бы на несколько минут забыть о том, что с ним происходило, и что ещё ждёт. Мин снова целует Чимина, только теперь в висок. Уже слышны какие то звуки за стенами комнаты, но Юну это неважно. Он отпускать своё сокровище не хочет, хочется снова оживить его чуть не потухшее солнышко. — Какая картина, я прямо прослезился, — хмыкает Гук, опираясь о косяк. Юн озлобленно выдыхает, но отпускать младшего не решается. — Ну, что, котёночек, — продолжает Чонгук, — как тебе мой щедрый подарок? Теперь твою судьбу решаю я, а его судьбу мы вместе. Чон зловеще усмехнулся и вошел в помещение, закрыв за собой двери, и вместе с ними единственный спасительный путь и надежду, которая была у пары. — Игра началась.