Чёрный, Красный, Золотой

- Я отправляюсь к берегам Нурна, - внезапно заявила Саурон Глашатаю, встретив его в коридорах крепости во время прогулки. - Что нужно от меня? – грубым и не очень-то почтительным голосом спросил тот. - Установи большой гонг в центре крепости. Малые – так, чтобы они не мешали друг другу. Проследи, чтобы местные не сбились с расписания. Чтобы орки-дежурные не забывали переворачивать часы. А ещё лучше – посади там двои-троих нуменорцев. Принцип ты понял? - Будет сделано, госпожа. - И ещё. Прикажи расчистить зал для тренировок магии. Вынесите оттуда мусор – камни, паутину. А свободный зал на втором ярусе расчисть, но оставь пустым. Когда кузнецы притащат наверх металлические гладкие шесты, скажи им, что я временно отсутствию и прикажи перетащить в тот зал. - Будет сделано. Скажите, а что вам нужно в Нурне? Там и без вас всё отлично работает, - проворчал Глашатай. - А могло бы работать в десять раз лучше, - язвительно ответила девушка. Этот тип ей явно не нравился. - Рабы там пашут на пределе, вы их не ускорите никак. Разве что прикончите, - словно идиотке пояснил Голос. - Я их освобожу, - шокировала нуменорца попаданка. - Госпожа? - Что слышал. Я. Их. Освобожу. Надо будет разве что вправить им мозги – и они будут работать гораздо лучше. - Как скажете, - ей показалось, или тот хотел сделать фейспалм?       Марья Ивановна первый раз выбиралась из Барад-Дура. Честно говоря, было страшновато – но жизненно необходимо. Ездить на лошади девушка не умела – и потому постаралась найти что-то более пригодное. Например, карету. Достаточно оказалось одного приказа. Такая, о Валар, нашлась! Старая и сделанная явно в Хараде (судя по тому, что являлось транспортное средство, в общем-то, каркасом и тряпками на нём), но вполне себе ездящая. Кучером выступал тоже какой-то харадрим. Правда, старикашка – собственно, хозяин транспортного средства.       Забравшись в карету и улёгшись на заранее принесённые подушки, попаданка дала команду ехать в Таурбанд – крепость-хутор на берегах Нурна, там, где в него впадает река с западных склонов Изгарных Гор. Дала команду – и тут же рухнула на кровать от сильного толчка. Мордорские лошади оказались чертовски сильными (а карета – чертовски лёгкой), дорогиже сильно превосходили качеством свои российские аналоги. Кое-какие из них были вымощены булыжником, но много где тот был залит, видимо, лавой – которая, застыв, сформировала некое подобие ровного покрытия. Дорога в Нурн была именно такой – и карета буквально летела, качаясь только на мелких кочках. Девушке не оставалось ничего, кроме как просто пялиться в окно (вернее, дыру в обивке), любуясь «красотами» Мордора. Местечко, конечно, было то ещё. Такое ощущение, будто тут тысячу лет шли кислотные дожди, случались Чернобыли (но не просто, а с последующим заливанием бетоном!), пробегали миллиарды китайских лесорубов и живодёров, преследуемые голодными папуасами, сжиравшими каждую травинку. Девушка почувствовала, что едет уже довольно долго – несколько часов. Как хорошо быть Майа! Можно жрать хоть раз в месяц, хоть каждый час - а в туалет не ходить вовсе. Правда, кучеру это всё-таки требовалось – и карета несколько раз останавливалась на совершенно пустом месте. Старик-харадрим, видимо, страдал от простатита. Эх, Саурон – это вам не Иисус, и лечить не умеет. Тем более – от такого. Наконец, карета достигла пункта назначения. Таурбанд представлял собой чисто конкретный... - Форменный колхоз, - вслух оценила поселение девушка, выходя из транспортного средства.       Орки открыли ворота перед девушкой только после окрика. М-да, эти были не такие вежливые! С пропитыми мордами и длинными палками да хлыстами вместо оружия. Когда девка начала раздавать приказы – собрать надсмотрщиков и начальников, те начали роптать, пусть и выполнили всё достаточно быстро. Конференция собралась в самой приличной из местных хат – а та представляла собой ни что иное, как каменный сарай с дырявой крышей и пропитанный запахом каких-то органических отходов, примерно тех же, что плавают в деревенских сортирах. Ну или не плавают – тут уж как сходить... - Итак, - начала говорить тёмная владычица, но тут же была перебита: - Давай уже базарь быстрей, - плюнул кто-то из орков на пол, - шлюха посольская. - Я – Саурон! – громко заявила Марья Ивановна. – И я приказываю отпустить рабов! Все орки должны покинуть Нурн в течение недели. Молчание продлилось лишь секунду, а затем сборище разразилось гомоном возмущённых орков-надсмотрщиков. - Чё, сучка, совсем сдурела? – достал кто-то из орков кинжал. - Шо-о? - Эй, братва! Вяжи девку! Ща мы её огуляем! – такие слова вполне могли бы понравиться девке, но не в исполнении этих уродцев. - Да! А потом – сожрём! – дальнейшие выкрики слились в один громкий ор.       Средние и мелкие орки полезли прямо на столы, размахивая своим оружием и скаля уродливые морды. Учительница испугалась лишь на секунду, причём ровно настолько, чтобы выхватить из петли рукоять меча – и чёрное лезвие тут же пронзило самого наглого из орков. На девушку рухнули два удара плетей, но они остались для неё незамеченными – всё внимание занял орк, попросту развалившийся пополам и взорвавшийся фонтаном грязной чёрно-коричневой крови. Остальным этого, видимо, показалось мало – пнув половинку трупа и плюнув в половинку голову, самый жирный из надсмотрщиков, он же начальник крепости, полез на попаданку с голыми руками. Удар посоха быстро вправил бы ему мозги, если бы не вышиб их на дальнюю стену сарая. Взмах чёрным мечом – и ещё трое орков оказались разрублены пополам. Остальные, видя избиение более крутых сородичей и понимая собственную безоружность, бросились врассыпную и на выход, крича что-то вроде: - Охрана! - Братва, наших бьют! - Беспредел в хате! - Назгура подрезали!       На эти крики сбежались вполне вооружённые охранники – и принялись лупить самих кричавших. Саблями и кинжалами по головам, а копьями – прямо по почкам. Перебив собственное начальство, боевики заорали: - Даёшь батьку Грыцека!       Самый крупный из орков и наименее уродливый (пусть и одетый в откровенный мусор и им же вооружённый), залез на какую-то бочку и начал махать ятаганом. Видимо, это и был «батька». Походу, местные решили устроить свои собственные разборки на фоне трагичной гибели главаря от рук неизвестной девчонки. О ней самой, конечно же, забыли. Охрана принялась беспредельничать – первыми под нож попали несколько рабов, за ними –пара орков. Правда, эти двое оказались убиты чуть другим способом – их бросили в колодец. Не хватило только криков «ЭТО МОРДОР!». Орочья «братва» принялась кидаться факелами – за пару минут они успели запалить половину деревни и теперь рубили выбегающих из бараков рабов. Марья Ивановна тут же вступилась за зашуганного вида людишек – запросто порубив мечом пару охранников, совершенно наплевав на их щиты и подобие доспехов. Меч легко проходил сквозь ржавый металл. Пленные то ли гондорцы, то ли кто-то ещё смотрели на неё с восхищением. Рожи их, осунувшиеся, но ещё не потерявшие подобие мимики, выражали примерно то же самое, что выражают детки в горящей квартире при виде пожарных. - За мной! Смотрите по сторонам! – окрикнула их девушка, бросившись к бочке с «батькой».       Тот уже сцепился с конкурентом – и когда на «площадь» ворвалась девушка, как-раз успел проткнуть того ятаганом, выкручивая противнику хребет. Попаданка в пару прыжков достигла бочки, и резким ударом посоха скинула с неё орка. Ещё удар – и Грыцек падает на землю. - Лежать! – выкрикнула девушка не своим голосом. – Бояться! Я – Саурон, Чёрный Властелин! Молчать! Прекратить резню!       На крик сбежались абсолютно все – и рабы, и орки. Девушка взобралась на бочку, и, размахивая посохом и направляя его то на «батьку», то на его банду, заявила: - С данного момента все живущие здесь рабы свободны! Вы имеете право уйти отсюда! Но учтите, что вас не примет ни Гондор, ни Рохан – да и вы до них живыми не доберётесь! Мордор разрешает вам остаться здесь, на землях Нурна, и вести собственное хозяйство. Все орки уйдут отсюда завтра же. Весь урожай – ваш, и вы распоряжаетесь им по собственному желанию! Каждый сезон мы будем покупать у вас излишки. Платить буду золотом. - Л-луч-чше... – промямлил наименее зашуганный из только что освобождённых рабов. – Лучше платите... Семенами. Чего угодно, кроме этой... Пшеницы. - Условия приняты, будем платить семенами! – согласилась девушка. Так было даже лучше. – Всем оркам – собраться за пределами деревни. Я объявляю о децимации.       Это слово ничего не сказало оркам. А зря. Ибо когда те построились в шеренгу возле стен «крепости», девушка взяла в руку меч, и, шагая мимо строя, начала протыкать или разрубать пополам каждого десятого. Орочью банду захлестнула волна ужаса, но разбежаться не позволяло сделанное ранее внушение. Когда последний десятый орк рухнул на землю, девушка подошла к стоявшему во главе строя «батьке» и заявила: - Старшой Грыцек! Теперь твоя банда будет первой штрафной орочьей ротой «Нурнон». Понял меня? – ткнула девка ему в лицо посохом. - Так точно, госпожа! - Все меня поняли? - Так точно, госпожа! - Вы сейчас же вооружаетесь нормальным оружием из арсенала! - Мы и так им вооружены, госпожа! – ответ, мягко говоря, удивил. - Твою мать! Ладно! Вы сейчас же отправляетесь в обход всего Нурна и оповещаете всех о моём решении. Несогласных – убить. И чтобы через неделю все рабы были свободны, а вас тут не было! Закончите – марш на север, к Ородруину. - Так точно, госпожа! - Выполнять!       И орки рванули по дороге на восток. М-да, видать, только так они что-то понимали. Получалось, что наиболее адекватные представители сего «народа» жили в Минас-Моргуле (потому что под началом назгулов), у Чёрных Врат (ибо там рулил наместник-нуменорец с дружиной) и, собственно, в Барад-Дуре (ну, тут и так всё ясно). Остальной Мордор был заселён откровенными отбросами-снагами и быдлом, не способным к субординации и хоть какому-то самоконтролю. Орки были крайне анархичны, но не в хорошем смысле – общество их было слаборазвито, и анархия вместо самоконтроля приводила к резне и господству права сильного. Чем-то это жутко смахивало на мелькоровщину. Внешне всегда казалось, что Мелькор – это твёрдый и ровный лёд, а Саурон – неспокойное пламя. На деле же было ровно наоборот. «Льды Мелькора» были бесформенными и хаотичными торосами, острыми и не разбирающимися, кто тут свой, а кто чужой, а «Огонь Саурона», напротив, плавил уродливый самородок металла так, чтобы превратить его в нечто упорядоченное: золото – в украшения, железо – в оружие, которое в руках дисциплинированных последователей било лишь врага. Видимо, к Третьей Эпохе от упорядоченности под властью Саурона осталось всего ничего. Надо было исправлять – ибо попаданке очень не хотелось терпеть под боком ни черта не понимающую орду. Правда, эта орда кое о чём напомнила девушке – о том, что подданные вполне могут внезапно крикнуть знаменитую фразу из «Ивана Васильевича». Царь-то ненастоящий!       На обратном пути из Нурна Марья Ивановна стала думать, что же делать с организацией. Наладить жизнь в Барад-Дуре она могла вполне – ибо там её слушались. Каждую ошибку можно было исправить, а вину свалить на исполнителей. Мораннон, как известно, и так жил по распорядку – вполне рабочему, и менять его не требовалось. Минас-Моргул – вроде бы тоже, пограничье-таки. А вот что делать с остальным Мордором? Допустим, орки уйдут из Нурна. Но ведь они припрутся на тот же Горгорот! Впрочем, идеи были. Во-первых, надо было разделить Мордор на некие «зоны». Ага, именно зоны – как в тюрьме. Из книг было известно, что у орков были личные номера. Кто-то там кому-то грозился «сказать имя и номер назгулу». Правда, всё ограничилось только номерами. Ни приписок, ни званий – ничего. Вот по такой системе и действовать – приписать всех орков к их зонам. В каждой зоне с нуля построить лагеря – трудовые и военные. В первые отправить самых хилых и уродливых, во вторые – нормальных и уруков. Первые пусть работают в шахтах – а вторых муштрить двадцать четыре на семь. Начальниками назначить нуменорцев и самых адекватных из орков. Пора было прекращать весь балаган со «старшими» и «батьками» - надо было выработать нормальную систему званий и субординации. Теперь ясно, блин, почему Саурон был «жестоким». Да просто: увидев такой балаган, только таким и можно было стать!