***
Доминик, выработанным движением, доведенным до автоматизма, выставила перед собой барьер, и в ту же секунду об него ударился молот красного храмовника. Удар был такой силы, что вынудил девушку чуть присесть от напряжения, а здоровенного амбала в доспехах, покрытыми красными кристаллами лириума отшатнуться и попятиться на несколько шагов. Это дало ей возможность атаковать его точными уларами меча, сразив его. Она тяжело дышала, быстро оглядываясь по сторонам. Травельян сражался с несколькими одновременно и видно, что трудностей не испытывал. Варрик, вовсе стоял на возвышении, отстреливая врагов. Дориан, был занят троими, творя магией вещи, которые до сих пор восхищали Доминик. На нее вновь напали, но вовремя выставленная сингулярность подхватила двоих храмовников, а биотический бросок, посланный в эту самую сингулярность подорвал их, точно как бомба. Парвэл расслабленно повела ушибленным плечом. Выданная ей кожаная броня, укрепленная кольчугой и вставками из серебристого металла, была достаточно удобной, но не настолько надежной как ее старая броня. Ей стоило бы заняться ее ремонтом. Добив оставшихся, сопартийцы облегченно выдохнули. — С этим лагерем покончили. — Инквизитор платком вытер лицо от чужой крови, а затем взял одну из склянок на поясе и выпил до дна. — Все же меня удивляет твоя способность есть, — Дориан глянул на Дони, которая уже успела найти в своей сумке орехи в меду и с огромным аппетитом поглощала их, несмотря на то, что они оставались посреди трупов, на поляне густо залитой чужой кровью. — Война войной, а обед по расписанию. — Не, ну серьезно, Дони, ты ешь постоянно и даже не толстеешь! Это несправедливо! — Дориан громко воскликнул, негодуя. — Мои способности требуют большого количества энергии, а энергия, как правило, в еде. И вообще, завидуй молча моей идеальной фигуре и сладостям, которых ты так упорно избегаешь. — Демон, она определенно демон, — недовольно выразился маг, отправляясь дальше с отрядом, в ближайший лагерь, что бы передохнуть. Варрик тихо посмеивался над тевинтерцем, а Максвелл обсуждал с Доминик ее оружие и возможность его применения. — К сожалению. Если бы это было оружие старого образца конца двадцатого века или хотя бы самозарядное оружие геттов, то я бы смогла приспособить в этих условиях, умений мне бы хватило, а так производство термозарядов весьма трудное в полевых условиях. Лучше оставил оружие на крайний случай, когда оно будет действительно необходимо. Но сейчас я разрабатываю скорострельные арбалеты, так что это может стать аналогом для нас. Инквизитору эта тема понравилась, и весь путь они обсуждали только ее. К ним сначала присоединился Варрик, а затем и сам Дориан. Споря от материале для ручки, перекрикивая друг друга, херя всякую конспирацию, они не заметили, как вышли через пещерный проход в долину. Редкие постройки, мельницы и шахты пылали огнем. Отряд прошел дальше, продолжая обсуждение и никак не реагируя на окружение, к мелкому озеру, как внезапно раздался рев, оглушающий, разносящийся эхом по местности. — Это дракон?! — удивленно воскликнула Дони. — Это, мать его, дракон! — Травельян схватился за меч. — Бежим! — Поздно, — не живым голосом ответил Варрик, — драконица, она нас заметила. В их сторону полетел огненный залп, отскочить вовремя не было возможности, и Доминик выставила перед собой руки, ставя барьер настолько сильный, насколько могла. Удар. Жар опалил ладони, но дальше не пошел. Затем барьер распался. Доминик устало повело в сторону. — Создатель, бежим к проходу! Но сделать это не удалось. Выползли крупные ящерки, детеныши дракона, который кружил вокруг них. Они оттеснили их от прохода, плотоядно облизываясь. — Вашу мать. Дориан, Доминик, на вас дракон, отвлеките его. Павус удручающе посмотрел на дракона, кружащем по кругу. — Легко сказать. Пока Максвелл и Варрик боролись против ящеров, которым, казалось, нет конца, Парвэл и маг взяли на себя целую драконицу. Признаться, им участь быть мишенью не нравился, но нечего поделать. Дориан занял позицию за камнем по другую сторону от прохода, что бы иметь возможность защититься от залпов ящерицы и посылал в нее быстрые и короткие залпы. Доминик же, забравшись повыше, на одинокую скалу по центру, запускала в дракона сингулярности и подрывала их у самой морды, оттесняя ее от Инквизитора. После очередного подрыва, драконица перестала церемониться, послав залп прямиком на Доминик. Девушка среагировала моментально, спрыгнула на ярус пониже, уцепившись за уступ. Удар драконьего огня отколол кусок вершины скалы, каменная крошка посыпалась на Парвэл. Она заметила, как внизу Дориан старается отбиться от мелких ящеров и отвлечь на себя внимание крупного противника, но крылатая тварь упорно искала общества с девушкой. Подтянувшись на руках, заняв прежнюю позицию на разрушенной вершине, она вновь подорвала сингулярность у морды дракона, повредив при этом глаз. Разозленный рев оглушил округу, и ящер спикировал ниже, ударяясь об скалу, обрушивая ее. Доминик потеряла опору под ногами и свалилась вниз, но не на землю, а прямиком на спину дракона, продолжая скользить по ней, намереваясь все же встретиться с землей, с высоты при которой обычно не выживают. Выхватив меч, она воткнула его между чешуек у самого хвоста, уцепившись за рукоять, чудом не слетев. Дракон, ощутив боль, начал хаотично летать по долине, ударяясь обо все препятствия на его пути — поврежденный глаз отдавал болью, еще нечто в районе хвоста не делал дракону хорошего настроения. Доминик кричала, от напряжения, от боли обожженных ладоней и в конце концов от бешеного полета и постоянно летящих камней и горящих досок в ее сторону. Дракон переместился на плато, рыча, приземляясь на безжизненную землю, с грохотом. Ящер яростно обернулся, желая сжечь обидчицу на хвосте, но Парвэл вовремя соскочила, оставив свой меч, и ринулась бежать к скалам, что бы скрыться от дракона. — Портки Создателя… Это что было?! — Максвел уставился на улетающего дракона с восхищением, ужасом и страхом. Безумная выходка Парвэл действительно отвлекла драконницу от них, только теперь оставалось гадать, выжила ли их подруга в такой ситуации. Не сговариваясь мужчины, кинулись ей на выручку. — Если выживем, это будет сюжетом для моей новой книги, — похихикал гном, перебирая ногами настолько быстро, насколько мог. — ААА! Доминик кувыркнулась в сторону, за камень, когда очередной залп просвистел рядом, задев броню на правой руке. Быстро погасив огонь об землю, девушка кинулась к следующему укрытию, вновь обернулась, что бы взорвать сингулярность у морды дракона, отвлекая его от себя. Затем она побежала, со всех ног, к камням, но не успела добежать, как ее сшибли на землю. С гулким ударом, она приземлилась на сухую поверхность плато и скоро отползла назад. Несколько детенышей оскалились, желая перекусить ею. Дони поднялась ноги и в этот же момент откинула их биотикой, продолжая свой побег, наконец, вооружившись кинжалом, про который вспомнила только сейчас. Он был в сапоге, как настоял Максвелл, помня свой опыт. Она крепко сжала рукоять, не останавливаясь, петляя, бегая зигзагами как полоумная, избегая драконьего огня. Эта тварь не оставляла надежды сжечь ее. Подмога подоспела. Мужчины были поражены тем, что Парвэл до сих пор жива, вступив в бой, давая девушки всего минуту на передышку, после чего она присоединилась к ним. Бой кипел с особой жестокостью. Тут было два варианта развития, или дракон их, или они дракона. Естественно, для людей и гнома второй вариант был более предпочтительный, нежели первый. Умирать никому не хотелось, хотя костлявая нервно дышала им в затылок. Доминик защитила раненного Травельяна, которому досталось от ящера незабываемы полет ударом хвоста, от драконьего огня, еще больше опалив ладони. Крикнув Дориану, что бы защищал Инквизитора, она кинулась к гному, проорав, что бы он целился в глаза, прицельно и только туда, а сама бежала к дракону. От страха сердце заглушало все остальные звуки в округе. Кровь горела в ней не хуже огня, подначивая, выискивая в организме последние силы на последнюю атаку. Увернувшись от хвоста, она рывком вскочила по лапе дракона, цепляясь за чешуйки, шипя от боли, карабкаясь все дальше по хребту к мечущейся голове ящера. Кое-как зафиксировав ноги между гребней, Доминик что есть силы, вонзила кинжал в череп дракона, но тот вошел лишь на половину, вызвав у твари очередной неконролируевый приступ ярости и прежде чем позволить ей спалить всю округу, Парвэл сконцентрировала биотическую силу в руке и что есть мощи, ударила по кинжалу. Удар, усиленный биотикой проломил череп дракона и кинжал вошел в мозг, как нож в мягкое масло. Дракон замолк, заваливаясь на бок, а вместе с ним на землю полетела Доминик. На несколько минут она все же потеряла сознание, а когда очнулась, над ней сидел Дориан, обеспокоенно всматриваясь в ее израненное мелкими ссадинами лицо. — Жива, сиськи Создателя, она жива, — Павус выдохнул и рухнул рядом на землю, пребывая в состоянии близкому к истерике. Дони хихикнула, а потом, вместе с тевинтерцем рассмеялась, звонко, как после хорошей шутки. К ним подошел Инквизитор, держась за бок и опираясь на меч, садясь рядом. Он не смеялся, но точно улыбался. Они выжили в стычке с драконом, и это было по-настоящему удивительно. — Есть хочу, — Парвэл прекратила смех и обреченно вздохнула. — Серьезно?! — Тевинтерец пнул ее локтем в бок. Девушка усмехнулась, скривившись от ушибленной грудной клетки.***
Туша дракона и детенышей была ценным трофеем. Поверженных ящеров тут же растаскивали на куски. Все могло пригодиться им в дальнейшем, даже кровь и кости. Отряд Инквизитора вернулся в Скайход. Уставшие и счастливые, а еще грязные и голодные. Спешившись в конюшне, с остальным сопартийцами, Доминик стала распрягать лошадь, как ее тому учили, не забывая поглаживать своего мерина Лорда по крупу. Остальные оставили лошадей на конюха, а Дони продолжала возиться со своим, несмотря на усталость, после боя с драконом и долгий переход. Лорду определенно нравилось такое отношение, особенно, когда в конце ему давали сахарок. Затем она отправилась в казармы. Пока Доминик натаскала горячей воды в медную балию, та успела остыть, а сама девушка устать еще больше. Скинув вещи на пол, она погрузилась в воду, устало откинув голову на бортик, закрывая глаза и прокручивая сегодняшний день. Вылазка во Внутренние земли могла обернуться для них самой настоящей трагедией. То, что им удалось одолеть дракона, было чистой воды везением. Боги, настоящие драконы, эльфы, гномы, орков только не хватало, что бы было все как в романах Толкина. Она в этом мире уже практически полгода, а до сих пор не могла привыкнуть к столь необычным расам. Ее мир был полон понятных ксеноморфов, живущих на разных планетах, с разной экосистемой, культурой, строением организма и климатом. А тут, все живут в одном мире, тут есть магия, драконы, демоны, разрывы, ходячие мертвецы. Словно попал в сказку безумного писателя фэнтэзиста. Доминик со многими подружилась, нашла общий язык и практически не вспоминала про старую жизнь, только в редких разговорах по вечерам с Калленом. Девушка медленно опустила ладони в воду и почувствовала острейшую боль, словно тысячи иголок впились разом в ее кожу, под мышцы до самых костей. Ее ошибка была в том, что сначала нужно показаться лекарю, но она упрямая девочка. Будет терпеть, пока не смоет с себя всю грязь и копоть. Она вновь устало прикрыла глаза. Командор. С ним у нее были необычные отношение, дружеские, наполненные теплом и недосказанностью. Ей нравилось проводить с ним время, когда у него появлялась свободная минутка. Нравились беседы по вечерам, когда все засыпали. Они пили пряное вино, стояли на крепостной стене и наблюдали за звездами. У Доминик никогда не заканчивалась информация про Мундус, а Каллен всегда внимательно ее слушал. Нравились тренировки по утрам. Он по-прежнему занимался с ней в паре и был строгим учителем. Нравилось иногда помогать ему с бумагами, сортируя, самой отправляя написанные корявым почерком отчеты. Ей просто нравилось быть рядом. Неизвестно, питал ли он подобный восторг от их общего время препровождения, но никогда не отталкивал и не прогонял.***
Таверна встретила ее шумом и кислым запахом вина. После ванной, Доминик таки сходила к лекарю. Ей обработали ожоги, забинтовали ладони и наказали беречь руки хотя бы на время и не забывать приходить на перевязки. Ссадины на лице они просто обработали спиртовой настойкой и отправили Парвэл восвояси. Поэтому ноги привели ее к таверне, последний пункт морального лечения после пережитого. Тут уже звучали песни, друзья Инквизитора заседали в полном составе, даже вечно хмурая Кассандра, которую Дони откровенно побаивалась, но в какой-то степени уважала, за силу. Каллен тоже был, улыбаясь со всеми, слушая очередную историю Варрика. Максвелл сидел рядом с леди-послом, Сэра рядом с Блэкволом, Вивьен вела скромную беседу с Соласом, отгородившись от плебейского шума завесой хладнокровности. Доминик не успела сделать шаг от двери, как ее перехватил Железный Бык, похлопав по спине так, что выбил всякий воздух из легких. — А вот и убийца драконов. — Одной рукой он сгреб ее в свои пьяные объятья и потащил к остальным. Ей поставили кубок, наполненный какой-то невнятной мутной жидкостью красного цвета. Дони аккуратно принюхалась. Пахло спиртным. — До дна! — громыхнул голос кунари. Доминик пожала плечами. Сделав выдох, она несколькими глотками осушила кубок. То, что оно было крепким, ничего не сказать. Она выдохнула, занюхав собственной ладонью, но слезы все равно проступили на глазах. Народ веселился за счет ее «страданий», разве что Резерфорд кинул короткий сочувственный взгляд, после чего поспешил скрыть улыбку в кружке эля. — Что это за дрянь? — Парвэл села за стол, притягивая к себе блюдо с пирожками, заедая странный солоновато-металлический привкус алкоголя. — Драконья кровь с чистейшим спиртом и капелькой лавандового масла. — Чего, бл…?! Откусанный пирожок выпал из ее рта на пол. Бык громогласно рассмеялся. — Право победителя, выпить драконьей крови, что бы придать себе сил. — А потом он посмотрел на нее таким загадочным и лукавым взглядом, что стало не по себе от неизвестных побочных действий этого напитка. — Ну, вас, злые вы. Варрик, ты уже рассказал? — Нет, Дони, ждал пока ты вернешься. Эту дрянь согласилась только ты выпить, остальные отказались. — Зашибись. Доминик продолжила есть пирожки, ревностно защищая блюдо от посягательств других. Она была голодна настолько, что в ней проснулась детская жадность. «Мое, не дам, руку откушу.» Варрик начал свой рассказ об их злоключениях. К слову, Тетрас оказался мастерским рассказчиком, не упуская ни малейших подробностей. Под конец истории, слушатели, коим оказалась вся таверна без исключений, молчали, что бы не упустить ни малейшей подробности. Доминик практически прикончила все пирожки, как и кувшин вина, как единственная, что не слушала, а была полностью поглощена едой. Аккурат под слова «…вторым ударом, Дони просто размножила башку дракона, убив его…» девушка наконец-то почувствовала, что наелась и откинулась на спинку стула, лениво и пьяно поглядывая на остальных. Мир казался светлее, а все симпатичней, даже слишком симпатичными. Ей принесли вторую порцию вина, а народ взорвался восторгом, обсуждая дракона, как восьмое чудо света, точнее, его убийство. Как-то незаметно к ней подсел Каллен, улыбнувшись. Дони подарила ему ответную улыбку, отпивая вина, и чувствуя как ее начинает бросать то в жар, то в холод. — Кажется мне достаточно вина. — Она отставила кубок подальше, помахав себе ладонью, создавая немного воздуха. — Душно. Пойду, пройдусь. Парвэл встала с места, чуть пошатываясь, направилась к выходу. Каллен последовал за ней, взяв под руку. — Я провожу, не приведи Создатель, ушибешься еще где-то или найдешь дракона. — Вот еще, — девушка усмехнулась. На улице ей стало чуть легче, холодный воздух позволил более свободно дышать. Но жар никуда не уходил. Она посматривала на командора, который вел ее вдоль построек верхнего двора. Многие помещения еще пустовали, заканчивая ремонт. Скайхолд постепенно восстанавливался. — Легче? — Немного… Нет. Не легче. Надо научиться не пить всякую непонятную жидкость, которую предлагает Бык. Мужчина негромко хмыкнул, повел ее в сторону внутреннего дворика, что должно было быть в скором времени садом. — Не хочешь посмотреть? Там практически все готово, но пока никого туда не впускают. — Хорошо. — Голос практически не слушался ее, когда Каллен, чуть склонился над ней, открывая дверь, пропуская вперед. Доминик поняла, что с ней в тот момент, когда мужчина без задних мыслей едва прикоснулся к спине, что вызвало у нее волну мурашек, и жар накатил с еще большей силой, осев внизу живота. Она посмотрела на командора, едва сдерживаясь, что бы не броситься на него. — Твою мать… — дальше она не двинулась, не зашла на территорию сада, остановившись на месте. — Что случилось? — он обернулся, что бы встретиться с покрасневшим лицом девушки и взглядом, от которого у него перехватило дыхание и заставило нервно сглотнуть. Он увидел затвердевшие соски, проступающие даже через плотную рубашку. — Дони? — Я-я… Я пойду. В следующий раз. Мне плохо. Хочу полежать. Поспать. Порыгать, не знаю, еще не решила в какой последовательности. — Может позвать лекаря? — Каллен сделал шаг к ней. — Нет! Прости. Я не знаю что со мной. Его ладонь легла ей на лоб, заставив мужчину нахмуриться. — Ты вся горишь! — воскликнул од, трогая ее красные щеки. — Да, горю, — согласилась Дони, чувствуя как эти незначительные прикосновения, вызывают у нее столько удовольствия. Даже голос звучал по-другому, хрипло, приглушенно. — Нужно лекаря. — Не нужно, — она схватила его за ладони, не позволяя отойти от себя, — лекаря. Каллен был удивлен, а еще больше раздражен. На Быка. Потому, что он не сомневался, что напиток драконьей крови вызвал в ней такую реакцию. — Каллен, — прошептала Дони, прикладывая его ладонь к своей щеке, прикрывая глаза. — Дони, — он хмурился, но руки не убирал, — ты не в себе. — Очень в себе, — лениво возразила девушка. — Дони… Девушка его не слышала. Сквозь затуманенный разум, она приблизилась к нему вплотную, положи руки ему на грудь, медленно поднимая их вверх, гладя мягкую ткань его рубахи. — Ты всегда так приятно пахнешь, — прошептала Доминик, обнимая его, оплетая руками его шею. Каллен хотел ее отстранить, сказать, что это ошибка, что им не стоит так делать, но стоило ему положить руки на ее талию, как она издала до неприличия возбужденный стон. Мужчина покраснел, как мальчишка, не в состоянии сдвинуть руки на миллиметр, боясь вызвать повторную реакцию. — Я тебе нравлюсь? Она чмокнула его в шею, затем еще раз, но выше, и еще раз за разом, пока не достигла подбородка. Дони смотрела на его губы с интересом, особенно на шрам. Указательным пальчиком она дотронулась до старого увечья, проводя по неровным контурам, а затем по самой губе. — Всегда хотела их поцеловать, — шепчет она, кладя голову ему на плечо. — Дони, мы не должны этого делать. Это будет ошибкой, о которой ты пожалеешь. — Ты так в этом уверен? В том, что я пожалею? Девушка отстранилась от него, став перед ним. Лицо продолжало полыхать жаром, губы немного припухли, налились кровью. Рубашку примялась, скосилась на одно плечо, оголяя второе. — Позволь мне решить. — Тогда ты не позволяешь решать мне, Дони. Она поджала губы, тяжело дыша от обиды, отвернулась от него, как обиженный ребенок, сложив руки на груди, но быстро опустила руки, не выдержав прикосновение к слишком чувствительным соскам. Именно ужаленное женское самолюбие позволило мыслить яснее. Ничего не говоря, Доминик направилась к выходу, намереваясь выпить целый бутыль снотворного и завалится спать, что бы пережить этот неловкий момент. — Дони! — Каллен окликнул ее, но она не останавливалась. Схватилась за ручку двери, дернув на себя. Та не поддалась. Доминик дернула еще раз. — Ты закрыл? — тихо, с толикой надежды спросила Дони. — Нет. Она открываться от себя. Дверь Парвэл открыла с ноги, уходя как можно дальше от собственного стыда и неловкости. А еще от Каллена. Подальше.***
Что первым заметил Солас, возвращаясь к себе? Занятую койку. Доминик спала крепко, даже не заметила его прихода, укрывшись принесенным пледом, накрывшись практически с головой. Рядом лежала записка. «Не прогоняй меня. Дай выспаться. П.С.: Тут меня будут искать в самую последнюю очередь». Это вызвало у него улыбку. Отложив записку, он лег рядом, на самый край, закрывая глаза, погружаясь в сон.***