Собака на сене

В лифте Драко старался не выпускать рыжую ведьму из поля зрения и одновременно держаться на максимально возможном в условиях тесной кабинки расстоянии от нее. Цветочный аромат забивал ноздри и будто приглашал подойти ближе, но Малфой не поддавался наваждению. Ему нужен был чистый ум. Смотреть в глаза Джиневре Уизли, как и сокращать дистанцию между ними или разворачиваться к ней спиной Драко не собирался. – Чего ты хочешь? – спросил сразу после того, как захлопнул за собой дверь кабинета, пропустив даму вперед. – Отомстить, – коротко и кротко отозвалась она и попыталась поймать его взгляд. – Кому именно? – решил уточнить Малфой, не скрывая сарказма в голосе. – А ты как думаешь? – темперамент Уизли вышел из-под контроля. – Из-за кого я не смогла быть рядом с теми, с кем хотела?! Кто вцепился в меня как паразит?! Эмоциональная вспышка не произвела впечатления, ответом Джиневре была скептическая гримаса. – Хорошо, – она сделала длинный выдох, чтоб успокоиться, и совсем другим тоном закончила: – Я согласна на легилименцию. – Пфф, предлагаешь мне влезть в голову, в которой окопался сэр Томми? Прости, я так похож на самоубийцу? – Сейчас я одна. Проверь! – Я не могу так рисковать. Есть люди, которым я нужен живым. – Тогда тебе придется поверить на слово, – пожала плечами Уизли. Ее голос снова ручейком лился в уши, Драко с трудом контролировал свой разум. – Предположим, – аккуратно согласился он. Джинни помолчала, собираясь с мыслями, а потом выпалила как на духу: – Гарри будет отомщен только тогда, когда Волдеморт уйдет окончательно. Без единой возможности вернуться. А чтобы возможностей не осталось, нужно уничтожить камень. – То есть я должен верить, что за камнем ты охотишься не для того, чтобы возродить Волдеморта, а для того, чтоб уничтожить его? Что ты говоришь от своего имени, а не повторяешь то, что он нашептывает тебе в ухо? – Хочешь верь, хочешь нет, но я научилась договариваться с твоим бывшим хозяином. Я, как хорошая девочка, добыла ему воспоминания Билла, и он оставил меня на некоторое время. Я объяснила ему: для того, чтобы ты начал доверять, мне нужно быть... собой. У нас с ним взаимовыгодное сотрудничество. Слышал о таком? – Слышал, – сухо констатировал Малфой, – и как прикажешь нам с тобой… взаимовыгодно сотрудничать? – Он ведет меня к камню, чтоб я возродила его, но я надеюсь, что смогу противостоять и уничтожить камень. – Ты наивна, если думаешь, что он не высмотрел у тебя этих мыслей. Он в твоей голове. Тебе нельзя приближаться к камню! – Тогда ты его уничтожишь! Вот тебе и выгода, – Джинни пожала плечами. – На самом деле так далеко я еще не загадывала. Просто послушай, что я… мы… надумали при просмотре воспоминаний Билла. Ты узнал его собеседника? – Близнеца? – Нет, Джордж…. Хотя… давай сначала. Джордж был на вашем совете, когда вы планировали смерть… Тома. – Так. – Я видела, просто решила не отправлять воспоминания, которые есть у тебя и Кингсли в голове. Он снова кивнул, давая понять, что по-прежнему весь внимание. – Думаю, ритуал, который вернул Волдеморта назад, заинтересовал Джорджа. – Он потерял брата и, по словам твоих родных, любимую девушку. – Да. Ты узнал человека, которого Джордж привел? Малфой отрицательно покачал головой: – Кинг и твои родители приняли его за моего отца, но Люциус шире в кости и ниже ростом, к тому же он был на тот момент необратимо мертвым. Да и голос другой. Отвратительный голос. – Это отец Луны. – Девушки Джорджа? Ему-то зачем понадобился старина Волди? – А кто его знает? Но это пока моя единственная теория. Он был и в последнем воспоминании, он скорее всего проследил за Невиллом. – …и вскрыл тайник. – Тайник? – заинтересованно переспросила Джинни. Малфой понял, что сказал лишнее, и проигнорировал вопрос. – Значит, это был Ксенофилиус Лавгуд… – он задумался, забылся и посмотрел на собеседницу. Почувствовав, как перехватило дыхание, быстро отвел глаза. – Подожди, это тот, который издавал дурацкий журнал? – Да. «Придиру». Гарри рассказывал, что в начале девяносто восьмого они с Роном и Гермионой были у него дома, Лавгуд прямо там журнал и печатал. Станок… Все дела… Печатный станок. Листовки… Прошлый год. Пазл начинал складываться, и Драко совсем не нравилась картинка. – Но Джордж погиб в последней стычке с Упивающимися, – напомнил он, не жалея чувств Уизлетты, и продолжил размышлять вслух: – Думаешь, Лавгуд больше года держит этот дурацкий камень? Для чего? – Он всегда интересовался странными штуками, несуществующими зверями и мифическими артефактами. Собранная душа того, кто дважды возвращался оттуда, – любопытный экземпляр. А может, он и сам... думал о таком. Он потерял любимую дочь, ради которой был готов на... многое. Малфой снова вскинул глаза, на этот раз он смотрел настолько мимо Джинни, что ее красота вообще не задела его. – Салазар и Ровена! Поттер! Если Лавгуд хочет воскресить дочь, то... может ли быть Поттер его… черновиком? Следующая деталь встала на место. – Он не совсем материален. Чтобы провести ритуал переселения души, нужно тело. Из отделения Януса Тики в Мунго пропали три пациента – Лонгботтомы и Локхарт. – Мерлин! Думаешь, он хочет вселить в их тела души ушедших? – Хотелось бы мне ошибаться, но звучит до одурения правдоподобно. – Но зачем ему Гарри? – И при чем тут Гермиона... – А почему ты думаешь, что она тут «при чем»? Малфой отбросил сомнения и признался: – Я видел ее во сне. Осознанном сне, если ты в курсе, что это. – Несложно догадаться, – фыркнула Уизли. – Так вот она… дала мне понять, что пришлет Поттера. Джиневра изменилась в лице, видимо, ее посетила догадка, как связаны Гарри и Гермиона, но она не захотела говорить об этом. Малфой прикидывал, как выбить из нее дополнительную информацию, чтоб окончательно собрать разрозненные куски, когда в дверь настойчиво постучали. Он сдержал свое раздражение – в конце концов, у молотящего в дверь могли быть важные сведения – и резким голосом пригласил войти. – Сэр, поступил вызов из музея Войны. Неизвестный волшебник пробрался в помещение под дезиллюминационными чарами. Из зала, посвященного Гарри Поттеру, похищена мантия-невидимка!