Луи и Птица

Первый вопрос, который возникает: почему именно Луи вызвал такой интерес у Птицы? Думаю, глазами сверкали там многие, особенно поначалу. Да и не трусы там собрались, одна кража и перерисовка карт чего стоит! Значит, дело не только в этом (хотя и в этом тоже, наверное). Скорее, тогда ответ на вопрос состоит в известности Луи как спортсмена. В те времена, как и сейчас, много и охотно писали и говорили о спортивных звездах, особенно в США. Читали эти газеты и японцы, по крайней мере, знающие английский. И многим было бы лестно пообщаться со знаменитостью, добиться ее дружбы. Птица – из богатой семьи, получил хорошее европейское образование. И он явно довольно тщеславен. Но и закомплексован, а еще, надо полагать, обижен, что его не повысили в звании. И тут-то, изучая дела заключенных, он находит настоящую знаменитость. Может, другой бы здесь постарался облегчить положение Луи, подружиться по-настоящему, но не тут-то было. Птица – закомплексованный психопат-садист и он будет действовать по-другому. Ему не нужна дружба, как ее обычно понимают (хотя он постоянно говорит о дружбе, и не очень ясно – это просто словесное издевательство или он, и правда, именно так понимает дружбу). Ему нужно полное подчинение и признание того, что он, Птица, сильнее и главнее. Он будет ломать эту «звезду», чтобы показать, что на самом эта «знаменитость» - просто «пустышка», раздутая журналистами, а настоящих испытаний он не выдержит и сломается. И главным тут будет он сам, всегда и для всех. Для начала он проверяет Луи на его собственном поле – в беге. (Тут сделана «обманка», зрители-то ждут, что Луи обгонит соперника, но ничего подобного). Но еще не оправившийся от дрейфа на плоту Луи отстает и падает (хотя потом и поднимается). Птица считает, что добился первого успеха и продолжает действовать своими излюбленными методами – пытками и побоями (увы, здесь он имел полный карт-бланш и обладал абсолютной властью. Никто не спросил бы с него ни за пытки, ни за смерти заключенных). Психологическим давлением. Одна сцена с ночным избиением чего стоит! Можно себе представить психическое состояние человека, который только забылся сном после дневной порции всевозможных тягот и тут его будят и начинают без всякого повода бить по лицу. И подобные эксцессы возможны каждую секунду, Луи ни на миг не может скрыться от Птицы. Это, безусловно, меняет его психическое состояние. Он начинает бояться Птицы. Тут я сделаю некоторое отступление, может быть, от Кэпа Очевидность, но все-таки. Страх сам по себе – не так уж плох, а часто и полезен (он позволяет избегать травмирующих ситуаций). Но главное – не то, что ты боишься, главное – что ты делаешь из-за страха. Возможно, ты преодолеваешь страх, и он не заставляет тебя сломаться, хотя ты его и испытываешь. Тогда страх не влияет на тебя. Но если ты поддаешься страху, и он влияет на твои поступки – вот тогда ты и ломаешься. Безусловно, для Луи верен первый вариант. Он боится, очень боится, но преодолевает страх. Это доказывает сцена на токийском радио. Никакой страх перед персональным мучителем не заставит его говорить ложь о своей родине (я пыталась рассмотреть текст, который ему дали – вроде бы, там было про «наемников» и промывку мозгов от правительства США, а потом, якобы, Луи понял, что США развязали против Японии несправедливую войну, дальнейший текст скрыт). Хочу сказать еще пару слов про сцену в Токио. Во-первых, заметно, как Луи с интересом смотрит на красивую молодую японку. Во-вторых, его собеседники не обращают ни малейшего внимания на следы побоев на его лице. А точнее, они-то обращают, но используют это для давления на Луи – мол, не соглашаешься – возвращайся в лагерь, к голоду и избиениям. Тут Луи очень ясно понимает, что выхода у него нет, вырваться или как-то обуздать Птицу ему не удастся и в Токио (если, конечно, он не согласится на предательство). Но он не соглашается. После этого отказа начинается поразительная по силе сцена. Перед Луи вновь открываются ворота лагеря, безрадостное, лишенное даже единой травинки место. «Защитные» одежды солдат – хоть пленных, хоть охранников, очень хорошо гармонируют с общим цветом окружающего песка и деревянных бараков, и это только добавляет безысходности (особенно по контрасту с оживленным центром Токио с нарядными женщинами). Тут актер сыграл великолепно. По одному только лицу Луи, без особых гримас и ужимок видно, что ему очень страшно и он только и думает, что именно сейчас будет, но старается этого не показывать. Тем более, не будет ни о чем умолять или просить. Только слегка вздыхает и сглатывает, когда ему связывают руки и он понимает, что пытка начнется прямо сейчас. Собственно, в некоторых отзывах выражалось удивление: мол, одного будут бить или другого, какая разница? Чем обусловлен выбор? Но я так понимаю, все посчитали, что Птица может забить другого пленного до смерти, а они могут постараться бить не очень сильно, без непоправимых последствий. Выбор, конечно, этически неоднозначный и даже плохой, но тут хорошего выбора просто нет. Самому Луи, разумеется, проще в моральном плане (если не в физическом). Проще пережить собственное избиение, чем избиение другого. Что опять же говорит о стойкости, о несломленности. Особенно потрясающ злой выкрик в лицо третьему солдату, который долго колебался: «Бей меня!!!» Вот просто пробирает на этом моменте. Когда последний солдат бьет Луи, уже сумерки. А ведь начиналось все при ярком свете солнца, когда еще вечер был далеко. Великолепное кинематографическое решение, понятно, что все продолжалось долго, очень долго и от этого опять пробирает. Птица долго смотрит на Луи, лежащего без сознания на земле. Возможно, тут его первый раз посещают сомнения в успехе всего его предприятия. Хотя, впрочем, мы даже лица его не видим, но поза, мне кажется, говорит о задумчивости. Следующая сцена одна из немногих лагерных сцен с «юмором». Разыгрывается спектакль «Золушка», уморительны солдаты, переодетые женщинами (Золушка, ее сестры и фея), спектакль сделан в юмористическом ключе (здесь, кстати, скрыта пасхалка – «принц Хилленбранд» явно намекает на фамилию автора книги, по которой снят фильм – Хилленбранд). Но сквозь смех вновь пробирает холодок: со «сцены» звучат слова о голоде, непосильном труде и клетке. Может, пленные и могут смеяться над своими злоключениями, но зрители получают повод к новому сочувствию. Луи не смеется, как многие другие, очевидно, что ему очень плохо, его буквально трясет. Надо полагать, предыдущие месяцы (судя по погоде, уже зима) дались ему нелегко. Птица подсаживается к нему, предлагает поздравить его с повышением и сообщает о своем отъезде. Луи не смотрит на него (не подавая повода для новых побоев) и не говорит ничего. Но, надо полагать, вздыхает про себя с облегчением. Как и все остальные.