Совсем иное

      Когда он открыл глаза после тьмы, то сначала удивился: перед ним, как на ладони, располагался город, огромный мегаполис. То был Магикс, ночной Магикс. Он сверкал цветными огнями, услаждая взор и маня к себе. Слышался какой-то нарастающий гул — это шумели «ночные» жители, вылезшие из своих нор, готовые отдохнуть и расслабиться в барах и ресторанах после трудного рабочего дня. Но этот шум давил на него. Давил со всех сил, хоть и был далеко.       — Чёрт побери, куда на этот раз меня занесло? — он пытался пошевелиться, но ничего не вышло. Словно руки и ноги его были к чему-то прикованы. Только голова свободно могла двигаться, — что за?..       Вдруг перед парнем из темноты возник девичий силуэт. Понять, кто же находится перед ним, Ривен не мог. Да и не хотел. Он был по горло сыт подобной ерундой и сейчас мечтал лишь выкарабкаться из всей этой передряги. И свалить куда подальше.       — Это хорошо, что ты очнулся, — холодный, пронизанный острыми ветрами и колючими снегами, голос выдал свою обладательницу. Айси. Что ты-то тут забыла? — нет, не расстраивайся, на сей раз ты не нужен мне в качестве мальчика-на-побегушках, — ухмыльнулась ведьма, следя за реакцией специалиста.       — Тогда какого лешего ты держишь меня... — Ривен снова огляделся. Какого черта он висит прямо над Магиксом, причем ночью, да ещё и прикован к какой-то неведомой херне? — ... здесь, — закончил специалист, косясь на Айси своим фирменным взглядом. Та лишь хмыкнула и, подлетев вплотную к парню, прошептала ему на ухо:       — Я лишь хочу достучаться до тебя и сказать от лица всей тьмы, что вы, борцы добра, ошибаетесь. Глубоко ошибаетесь насчёт нас, — девушка отлетела в сторону, сверкая глазами, — то есть я хочу сказать, что действую от всех злодеев мира. Существующих и будущих. И бывших. Сказать то, что вы бы поняли. Поняли бы нас.       Ривен нахмурился.       — И причем здесь я-то вообще? Ты сама хоть поняла, что сейчас сказала? Что-то не похоже это на тебя... — парень осекся, вдруг осознав, что перед ним находится — не Айси. Перед ним — всё Зло магической вселенной. Просто оно приняло форму одной из сильных ведьм.       — Хоть до чего-то додумался, — ядовито замечает «Айси» и взмахивает рукой. В этот же миг Магикс гаснет, превращаясь в нечто чёрное и бесформенное. После лёгкого щелчка пальцами вдруг в некоторых местах вспыхивают светлые пятна, свет от которых идёт вверх дрожащим столбом, — в каждой тьме есть свет. И в каждом свете есть часть тьмы. И мы, которых вы называете Злом, лишь пытаемся вам это доказать, вызывая на вечный бой. Но вы не понимаете. Или не хотите понять. Однако именно ты можешь стать тем, кто достучится до светлых. Но вот... — «Айси» на секунду замолкает, — ...получится ли это у тебя? Если же нет — то ты призраком будешь вечно шататься по Магиксу, пугая бедных жителей. Если же да — то тогда ты сможешь познать себя. И найти себя. Ведь именно поэтому ты ушёл от друзей, от девушки, так ведь? Понаблюдай за ночным городом, посмотри на «тёмную» сторону, — девушка усмехается и исчезает, перемещая одновременно с собой Ривена прямо в центр города.       Тьма вновь поглотила специалиста. Но ненадолго. Очутившись неподалеку от одного из «пятен», парень, засунув руки в карманы куртки (и как она на нём оказалась?), решается идти в его сторону. Все равно делать нечего.       Захудалая забегаловка с тусклым названием подсвечивалась грязно-жёлтым светом. Ривен не понаслышке знал о ней. Сам на первом курсе иногда захаживал сюда да потрахивал местных смазливых шлюшек, что танцевали на подиуме из гнилых досок под абсолютно безвкусную музыку. Здесь ошивались все те бандиты и пошлые людишки, у которых немного денег было на подобные «развлечения». И вот что в ней могло быть положительного, что? Специалист передёрнул плечами и всё-таки решился зайти внутрь.       За те несколько лет, что его здесь не было, забегаловка ничуть не изменилась. Вот ни капли. Всё оставалось точно таким же, как и тогда. Только вот сам Ривен немного изменился. Того волка-одиночки уже нет, хотя отголоски тех лет остались.       Специалиста никто не заметил, когда он, подняв валяющийся на полу стул, присел за одним из столов, оглядывая помещение. Людей немного — уже светало как-никак. А те, кто и были, были или в стельку пьяными, или уже спали на полу в своих же рвотных массах. Ривен поморщился от этого зрелища и отвернулся. Не было жалости, лишь отвращение.       А на сцене-подиуме пела девушка. Пела о каких-то дальних планетах, о космических кораблях, о Драконе, о Фениксе. Пела немного неуверенно, но красиво. Пела, пожалуй, только для себя. Никто не хотел её слушать, не желал, не горел. А она пела. Пела славно, словно рассказывала легенду.       И что она забыла здесь, в этом рассаднике пошлости и пьянства?       С её-то талантом и на большую сцену самой Мелодии!.. Но не сложилось. Похоже, бедняжка и так сводит концы с концами, пытаясь заработать вот таких выступлениях, чтобы обеспечить лечение своей больной раком матери.       Свет во тьме. Здесь — это она.       А потом Ривен потерял сознание снова. И снова очнулся. Только в другом месте. Тоже чёрном и прогнившем до ужаса. Но и в нём был свой свет.       И так каждый раз. Почти сотни раз.       Специалист чуть было не сошёл с ума, его уже воротило от всего этого. До дрожи в глубине души. И зачем это выбрали его? Вон сколько ещё смазливых лиц рядом — выбирай любого. Но нет.       В очередной раз и, кажется, в последний Ривена выплюнуло в какую-то смутно знакомую комнату. Свет в ней не горел, а из-за двери слышались громкие разговоры, перемешанные со смехом, о каких-то новых нарядах, врагах и превращении. А у окна кто-то стоял, обхватив плечи руками. Кто-то, чей силуэт был чертовски знакомым.       И он понял, что это она. Вспомнил обо всех «грехах» знаменитых фей, вспомнил, что может скрываться за внешней оболочкой.       Вспомнил и усмехнулся.       А потом подошёл и обнял за талию ту, от которой бежал. И к которой вернулся.       Первые лучи солнца обдали обоих ярким светом, и девушка вздрогнула от чьих-то невесомых прикосновений и тяжёлого дыхания над ухом. И, не оборачиваясь, поняла кто это был. Поняла и улыбнулась, прижимаясь всем телом к такому родному теплу.