Совсем иное

      И вот опять наступила среда. И вот опять в 11:15 третий курс на унылые лица нацепил фальшивые и — самое главное — типа-всё-понимающие-улыбки, а в уши вставил всех спасающие наушники. Им предстояли очередные три часа уныния, скуки и мозгодробительства. А ещё: рисунко-рисование, стихо-песне-написание, в-окно-глядение и всё в таком духе. Сему явлению, ой, простите, предмету очень простое, но и шибко заумное название…       Фи-ло-со-фи-я.       О да, эта штука по зубам только самым выносливым мозгам самых заботанщиных фей. Ну, или у кого с головой не всё в порядке. Или кто просто обожает этот предмет. Пардон-с, боюсь, таковых нет. Никто не… нет, не не любит. Просто-напросто не выносит философию магического мира. Слишком скучно, слишком заумно, слишком нудно и так далее и тому подобное с этим страшным словом «слишком».       Стелла вот тоже терпеть не могла философию. И откровенно скучала на всех без исключения занятиях. А когда очередь отвечать доходила до неё, то или выглядывала ответ в тетради у старательной Фло, или, честно говоря, просто начинала нести всякую чепуху. Дабы Барбатея отмахнулась от феи и наконец-таки посадила её на место. И библиотекарша действительно отставала. Стелла была довольна. А вот Текна нет, которую частенько вызывали после солярийской принцессы и которая слабо шарила во всей теме. Ну, не её это было, не её. Техника — пожалуйста! Хоть строение наномотора заставят рассказывать — всё от зубов отлетит. Да ещё и с дополнениями. Но философия — нет. Текна, наверное, никогда не сможет понять её.       Шли первые часы семинара. Что-то там несвязно пищала Амарил, пытаясь вытянуть хоть на слабую троечку. Стелла, позёвывая, оглядывала большую аудиторию, где в прошлом году проводил свои занятия Палладиум. Фея солнца и луны усмехнулась, вспоминая, как свалила задание на Амарил и как ту потом отчитал эльф, когда магическая сфера полетела в Стеллу. Нет, она почти не испугалась! Однако что-то внутри неприятно дрогнуло. Но ведь это нормально, да? Сколько раз в неё летали магические шары! И не сосчитать. И жива ведь осталась. Тут сидит, на философии этой несчастной. Где властвует ску-ука. Хм-да.       — Эй, Стелла, тебя ж спрашивают, — свистящий шёпот Музы позади вывел Стеллу из раздумий. Она вздрогнула и уставилась на Барбатею.       — Можно повторить вопрос? — обезоруживающе улыбнулась она.       — Что такое наслаждение по Эпикуру, одному из величайших философов своего времени как в немагическом мире, так и в мире волшебства? — очки на носу преподавательницы сверкнули в свете ламп, — только в этот раз давайте безо всякой чепухи. Я не знаю, что вам ставить за семестр. Одни «неудовлетворительно», — Барбатея недовольно посмотрела на нерадивую ученицу. Та только закатила глаза и вздохнула.       — Наслаждение — это когда окружающая тебя действительность приносит удовольствие, — Стелла прикрыла глаза, довольно вспоминая казну Солярии и умопомрачительные шмотки, дорогие духи Ля'Мур'э и шикарные крылья Энчантикса. Вспомнила она и ароматную пену с горячей ванной. И удовольствие от каждой победы над злом. А ещё — что было, пожалуй, са-амым прекрасным из всего — все те ночи, что она провела отнюдь не в своей комнате, прижимаясь грудью к желанному телу любимого специалиста и в тумане страсти царапая мощную спину. Ах, это было самым отменным наслаждением, которое она получала. Ведь ничто не сравнится с бешеной страстью любви.       Остальные полтора часа Стелла провела в сладких раздумьях, предаваясь воспоминаниям. А на перерыве между парами весело щебетала с Брендоном по телефону.       Однако свою двойку по философии она получила. Чтобы наслаждаться жизнью, нужно не просто иметь при себе шикарные вещи. Это, в первую очередь, избавление от страданий, здоровье тела и духа. А всё остальное — вторично. Ныне люди неправильно понимают эпикуреизм. Но Стелле как-то параллельно. Она находит наслаждение в тех вещах, которые ей нравятся. И это охрененное чувство.